Дорога к счастью

Все совпадения случайны.
Данный рассказ – плод моего воображения.

«Как сложится судьба,
Никто не знает
Живи свободно
И не бойся перемен!
Когда Господь чего-то забирает,
Не упусти того,
Что он даёт взамен!» (Омар Хайям)

Хорошо, когда у человека есть островок света среди его воспоминаний. Наверное, в этот островок света и следует погружаться, если уж думать о прошлом.
 
Существует обычай, напоминать человеку, уходящему в Тонкий мир, обо всех его добрых делах на Земле. Считается, что это помогает Душе преодолевать препятствия, которые встречаются на её Пути при переходе границ Тонкого мира.

В философских учениях рекомендуют самому чаще вспоминать обо всех радостных и счастливых минутах пребывания на Земле.

Этот сундучок радости и хранить на Сердце постоянно.

Мне повезло, вся моя жизнь состоит из таких островков света. Их так много, если сложить вместе, будто мозаику, получится море счастья.

Самое приятное в этой истории, что никто из людей не способен этот островок уничтожить.

Это уже случилось. Оно было. Оно есть.

Прошлое изменить нельзя. Оно пульсирует рядом, наполняет душу счастьем и сердце радостью.

Задумывалась ли я когда то об этом островке света, мечтала ли о нём? В этой жизни точно нет. Не исключено, что в одной из прошлых жизней.
 
Недаром говорят философы, что исполняется каждая мысль, даже тень мысли, которую мы допустили в своё сознание, живя на Земле.

Исполняется, конечно, но не за одну жизнь, а за вереницу жизней в Беспредельности.

Отсюда, похоже, и проистекают наши необъяснимые сердечные влечения к первому встречному и необъяснимые, с точки зрения Земной, негативные отношения к людям, ни в чём перед нами не согрешившим в этой жизни.

Часами счастья поэтесса Наталья Спирина назвала общение со своим Учителем Борисом Николаевичем Абрамовым.

Дорогой к счастью назвала я путь к мастерской моего Учителя живописи Сергея Геннадьевича Жилина.

«Сердце человека обдумывает свой Путь, но Господь управляет шествием его» ( притчи Соломона).

«Когда темно. Не верь. Что света нет!
Когда печаль. Не верь,
Что Бог не любит
Молись и жди,
И будет свет!
И Бог всегда с тобой пребудет!»

Двое детей забирали всё моё свободное время, но я находила возможность для занятий общественной деятельностью.

Помнится, в тот прохладный весенний день я думала, надевать фетровую шляпку, к которым всегда была неравнодушна, или нет.

Посоветовалась с мужем.
- Если хочешь стать председателем, иди в шляпке, - ответил он, убаюкивая младшего сына.

 Я тогда не придала должного внимания этим словам, которые были произнесены в шутку. Но слова мужа оказались пророческими.

На собрании женщин нашего микрорайона меня выбрали в руководство. Я никак не могла понять – в актовом зале школы присутствовало более двухсот человек, меня никто не знает, почему выбрали? Действительно, не из-за шляпки ведь.
 
При избрании в правление Женского совета, согласилась быть заместителем председателя.

Но Судьба сама решает.

Недаром в притче Соломона сказано:"Сердце человека обдумывает свой Путь, но Господь управляет шествием его".

 Так и здесь, Судьба внесла поправку. Председателем, видно, суждено было быть только мне. События развивались стремительно.

Председатель Женсовета пришла домой. Муж, вместо восторга за супругу, заявил:
- Или я, или женсовет.

Она, выбрав мужа, отказалась от новой почётной должности и тут же позвонила мне, своему заместителю. Ничего не оставалось делать, как возглавить Женский совет микрорайона.

На одном из общественных мероприятий, на котором мне, как председателю Женсовета, присутствовать было необходимо, иркутский художник, мастер керамики, Николай Васильевич Соколов передавал в подарок картины Детскому дому.
 
К слову стоит сказать, что теперь - это общеобразовательная школа. Количество детских домов в России значительно уменьшилось, значит, есть надежда, что наш народ выздоравливает.

После мероприятия подошла к художнику, задала какой-то вопрос о материалах для живописи, который волновал моего отца.

- Как? У тебя отец рисует? Значит, и ты должна рисовать, - сразу перешёл на «ты» художник, - приходи в Дом культуры «Октябрьский» в воскресенье к десяти часам.

Я никогда не мечтала, научиться рисовать. Но раз мне так уверенно сказали, надо идти.

Это была школа живописи Народного университета культуры, при общественной организации «Данко».

 Спортивный зал Дома культуры «Октябрьский». Посреди зала постановка. Рисовали акварелью на листах ватмана.

Один парень спросил меня, как давно я рисую. Я ответила, что первый раз в жизни. На следующие занятия парень не пришёл.

В группе было около двадцати пяти человек. Окна большие, в Иркутске солнца всегда море, весь спортивный зал буквально утопал в солнечных лучах.

После занятий ученики раскладывали ватманы на полу. Затем всей группой вслед за Сергеем Жилиным ходили по кругу, рассматривая рисунки. Сергей Геннадьевич в каждой работе находил что-то ценное.

Именно с этих походов по спортивному залу за Учителем я и научилась педагогике успеха, которую применила на вечерних курсах у рабочих в Учебном центре профессионального лицея, где после основной работы преподавала дисциплины строительного профиля.

Иногда со мной на занятиях были мои дети. Младшему устраивали посередине спортивного зала из стульев кровать, на которой он после обеда сладко спал. А вокруг него «скрипели» кистями десятки начинающих художников.

В ДК «Октябрьский» шёл спектакль «Маленький принц» театра «Диалог». Мне смотреть было недосуг, я училась рисовать, а дети бегали туда одни.

Старший сын после окончания общеобразовательной школы поступил на обучение в Энергоколледж. В этот колледж переехал на постоянное место жительства и театр «Диалог». Старший сын стал актёром этого театра, а после завершения обучения в колледже поступил учиться в Санкт-Петербургскую Академию театра и кино, после успешного окончания которой стал актёром.

Так забавно переплетаются судьбы людей с происходящим вокруг, когда смотришь с высоты лет.

Если дети не ходили на занятия со мной, оставались дома, то вечером они с большим интересом встречали маму. Внимательно просматривали мои рисунки, обсуждали их. Мои дети были благодарными зрителями, с добрыми сердцами, от них я получала только положительные оценки.

Эти просмотры не прошли бесследно, младший сын получил высшее образование по специальности – искусствовед. Теперь ему нет равных в советах и критике моих картин. Он с детства научился глубоко проникать в суть изображения, плюс профессиональные знания, которые получил в университете на факультете изобразительного искусства. Тонкий вкус моего домашнего критика меня удивляет и радует. Считаю, мир искусства много теряет, что этот молодой человек занимается другими видами деятельности.

После обучения в ДК «Октябрьский», нам вручили дипломы живописцев Народного университета культуры.

Через несколько лет я встретила в автобусе Сергея Геннадьевича.

- Мне дали мастерскую на Иосифа Уткина, - сообщил он, - приезжайте в гости.
Но я была так загружена, что приглашение отложила в дальний ящик.

Тем более, когда завершаешь обучение по живописи, если нет никого, стимулирующего к творчеству рядом с тобой, то занятия сходят на нет, быт засасывает.

Хотя меня засосать быту никогда не удавалось, просто было много занятий в других сферах. Например, на тот момент меня интересовали древние языки и не только древние. По этой причине я совсем мало внимания уделяла художественному виду творчества.

Иногда Соколов Николай Васильевич организовывал пленэры. В основном мы ходили с ним вдвоём.

Помню, сидели с этюдниками на горе, за нашим микрорайоном. Перед нами колосилось золотое поле, дорога тонкой змейкой скрывалась вдали. Справа стояла зелёная берёза с шикарной кроной. Но техники то пленэрной ещё было совсем мало. Я не знала, что делать дальше и постоянно теребила вопросами Николая Васильевича:
- Что делать дальше?

Он мне подскажет, я напишу крону берёзы, вновь торможу... и так весь пленэр. Но в итоге получился неплохой классический пейзаж – золотое поле с березой. К сожалению, картина не сохранилась, как и вторая моя пленэрная работа ранней весной, тоже с березой на берегу Ангары.

Вскоре Соколов собрал молодых художников в мастерской Сергея Геннадьевича. Тот самый Николай Васильевич, который, можно сказать, за руку привёл меня в Народный университет культуры.

Вот у кого поистине уникальный талант организатора! Он всю жизнь, как в воронку, втягивает окружающих людей в творческую деятельность. Это не просто воронка, это могучий водоворот.
Думаю, все, кто попал в этот водоворот, стали счастливее и увереннее в жизни. Мировую известность приобрели мастера керамики Игорь и Лена Таволжанские, другие гончары и художники – выпускники Народного университета культуры.

На встречу пришли в основном те, кто прежде учился у С.Г. Жилина.
Заниматься живописью решили по субботам.

- Чтобы целый день в неделю выделить на занятия живописью – нереально. Слишком большая у меня нагрузка, - подумала я.

Но в следующую субботу ноги сами меня привели в мастерскую.

Количество учеников в нашей группе постоянно колебалось, но был костяк из нескольких человек, который ходил на занятия, наверное, около десяти лет. Женщины молодые, почти все замужем и почти все имели детей. Это был единственный день в неделю, когда женщины могли полностью посвятить себя творчеству.

Каждая занимала довольно приличную должность на службе. Все «девочки» отличались не только красотой, но скромностью.

Это и программист Лена С., сестра Тереза, как она называла себя. Она всегда готова по первому зову прийти на помощь. Человек с большим и добрым сердцем. Не однажды она выручала меня, помогая перевезти картины с выставки. На реке Олхе у неё прекрасная баня, в которой мы иногда парились. Обливались, стоя прямо в реке. А по лесистому берегу Олхи зимой ходили на беговых лыжах.
 
Всех учениц Сергея Геннадьевича отличала альтруистичность.
Так, Марина Т., без пяти минут доктор ихтиологических наук, по первой просьбе помогала каждому. От неё никто никогда не слышал жалоб на отсутствие времени. Марина прекрасно играет на рояле, великолепно плавает.

Марина мне безвозмездно сделала афишу для выставки в Новосибирске, она же помогла оформить буклет для выставки в доме имени Рогаля.

Марина вечерами, после работы просиживала со мной часами, помогала перевести из бумажного в электронный вариант мои иллюстрации к сказкам, которые, к сожалению, не были изданы.

Марина имела добрый нрав. Незаметная и тихая, наверное, одна из самых ослепительных наших звёздочек. Марина преуспела в акварели, в то время как остальные работали либо маслом, либо сухой пастелью. Стала лауреатом многочисленных международных конкурсов среди акварелистов. Марина создала замечательную серию акварельных портретов.

Ольга И., которая в дальнейшем возглавила кафедру и институт изобразительных искусств занималась не такое продолжительное время, но была с нами с первых дней и оставила яркий след в нашей памяти. По природе необычайно женственная, с глубоким грудным голосом, с тонким художественным вкусом. Её работы были самые профессиональные среди учеников Сергея Геннадьевича. Вероятно, сказывалось архитектурное образование.

Лена К. – заместитель директора общеобразовательной школы. Крупная и солидная дама была пропитана добрым юмором. Интересная рассказчица, обладала ярким талантом живописца. Работы Лены выделялись солнечностью, декоративностью и насыщенностью цветовой гаммы.

Таня Х., в дальнейшем обучилась на реставратора книг в Санкт-Петербурге. Также готова была прийти на помощь по первому зову, впрочем, как и сейчас. Её спокойный доброжелательный голос так и звучит в моей памяти. Она порой радовала нас неожиданными художественными решениями. Мягкий нежный колорит присутствуют на всех её картинах.

Сталина М. – уникальное создание, старше нас лет на тридцать, но обладала такой сумасшедшей работоспособностью, что за одно занятие писала по две, а то и три законченные картины. Возможно, она спешила. Жизнь её оказалась не так длинна.

Лена С. работала главным бухгалтером на Молокозаводе. Красавица, самая молчаливая среди нас. Её работы пронизаны нежностью и красотой. Возможно, в воспевании нежности она превзошла всех нас.

Несколько лет учились с нами два Евгения. Пусть они ходили не такое продолжительное время, как мы, но во всех совместных выставках картин принимали участие и оказывали посильную помощь. Наше художественное объединение называлось «Серебряная колесница». Выставки во время обучения у Сергея Геннадьевича мы проводили не реже одного раза в год.

Картины наших мужчин выделялись своими космическими темами.
Как то я встретила в центре города Женю Л.

- Представляешь! Я продал все до одной картины, - радостно сообщил он.
Конечно, это известие воспринималось настоящим чудом.

В самый последний год занятий нашей группы к нам влились новые замечательные художники, ставшие профессиональными, известными, но речь о том, первоначальном костяке, который ходил на занятия около десяти лет.

Сергей Геннадьевич после каждого занятия говорил кому-то:
- Шедевр.
Произносил спокойно и просто. Но так оно и оказывалось. Как-то глядя на мою картину «Эдем», он сказал:
 – Шедевр.

На выставке в Доме актёра эта небольшая работа – «Натюрморт с фруктами» висела в сторонке. Картины были развешаны по всей стене, сверху и донизу. Я обратила внимание, что эта картина  является как бы центром экспозиции.

Спиртного в мастерской мы не употребляли даже на праздники. Перерывы на чай делали непродолжительными, все дорожили временем, спешили больше порисовать.
Сергей Геннадьевич всегда нас учил позитиву. Если мы приходили с какой-то выставки в возмущении от безобразия, созданного художником, то Учитель умел так мудро направить наши мысли, чтобы привести нас в гармоничное состояние. Очень тонко, спокойно, простыми словами, без осуждения переводил наше мышление в иное, положительное русло. Осуждение рассеивалось. Сергей Геннадьевич нас всегда устремлял ввысь, к красоте.

Первые годы мы занимались с утра до вечера. Со временем стали сокращать наши занятия пока не уменьшили их в два раза.

Друзьям Сергея Геннадьевича – художникам никак не давало покоя, что мы там делаем с такой настойчивостью каждую субботу, да ещё столько лет.

Это особо мучило нашего известного живописца - флориста Евгения. Он так и норовил прийти во время занятий, чтобы отвлечь Сергея Геннадьевича от нас.
Некоторые художники под разными предлогами проникали в этот день в мастерскую, чтобы посмотреть на учениц. А группа у нас собралась вся, как на подбор, одна  женщина краше другой.

В дальнейшем наш Учитель стал закрывать мастерскую после начала занятий, чем спровоцировал среди своих коллег ещё больший интерес.

Первый год наших занятий жена Сергея Геннадьевича также посещала мастерскую, покормить супруга. Женщина есть женщина. Потом, она перестала приходить во время занятий.

В одном из фильмов о Сергее Геннадьевиче Жилине, который сняли на его родине, диктор сказала:
- Жена – главная Муза художника, которую он постоянно рисует.

Об этом не раз слышала на открытии персональных выставок Сергея Геннадьевича Жилина.

Муза то она главная, и не только Муза, как я считаю, но и его хранительница, как и всякая женщина - жена хранительница своего мужа.

Правда, Нэтте достался не простой муж, а большой талант. С таким сокровищем всегда сложнее.

Но Нэтта никогда не позировала.
- Не барское это дело, - как–то ответил Сергей Геннадьевич на мой вопрос, почему его жена не позирует.

А обнажённую натуру мы писали в основном с женщин, которых приводила я. Договаривалась с ними, либо в сауне, либо совершенно в неожиданных местах, например, – во время проведения ледовых соревнований.

Сергей Геннадьевич рисовал «нюшек» вместе с нами. Иногда он дарил им небольшой портрет за работу, иногда мы собирали деньги, оплатить позирование.

В конце обучения мои работы увидела искусствовед Федчина Ираида Георгиевна:
-Выставляем всё.

В это время готовилась в музее имени В.С.Рогаля выставка девушек «Март», наших самых блистательных и успешных художниц города Иркутска.

Ираида Георгиевна забрала у них один зал, в котором развесили мои картины.

 При директоре кинотехникума я посетовала, что для выставки у меня нет буклета. Та предложила оплатить печать моего буклета.

Этот буклет сыграет в моей жизни определённую роль.

Во время проведения выставки ко мне подошла корреспондент Ирина Гладких. Она хотела посмотреть, как я работаю в мастерской, поговорить со мной.

А как я работаю, этого лучше не видеть.

Во время написания картины я пребываю в каком-то трансе, краска оказывает на меня магическое действие, мне непременно надо в ней выпачкаться.

Если я пишу дома, то моя палитра и холст вместе со мной перемещаются по всей квартире, независимо есть ли кто в квартире ещё.

Всюду я оставляю следы своего пребывания в виде разноцветных пятен, как на полу, так и на мебели, и одежде окружающих меня людей.

Сергей Геннадьевич – большой эстет и чистюля постоянно ворчал. Любое пятно краски, которое он находил на полу, он приписывал мне. Его подозрения не могли не иметь оснований. С огромной долей вероятности так оно и было.

Помню случай, когда я после занятий в мастерской оделась в коридоре в зимнее пальто. Потом под каким-то предлогом, вошла в помещение, где продолжали трудиться мои коллеги.

Дома обнаружила, что моё зелёное драповое пальто сильно (!) выпачкано масляной краской – «зелёная фц». Но я ведь ни к чему не прикасалась! Как такое могло случиться, для меня загадка.

Именно с этой краской у меня было что-то связано, она много лет меня пачкала, как я ни убирала её, как ни прятала отдельно в полиэтиленовый пакетик, бесполезно. Теперь я её использую чрезвычайно редко, наверное, потому и пачкаться перестала.

Корреспондент Ирина провела около меня целый день, я ей наизнанку всю свою душу вывернула, а она мне в итоге сказала, что ничего не поняла.

Сергей Геннадьевич во время занятий пытался направить внимание Ирины на других учениц, не менее талантливых, но корреспондентку интересовала только я, поскольку речь шла о моей персональной выставке.

В результате журналистка написала большую хорошую статью – «Увеличительные стёкла».

Благодаря буклету, который мне помогла напечатать директор кинотехникума, меня вскоре пригласили на выставку в Новосибирскую Академию художеств и архитектуры.

 Буклетик совершенно случайно увидели в Академии, заинтересовались необычным художником.

В мастерскую к Сергею Геннадьевичу приходили маститые художники, члены Союза художников России, чтобы посмотреть на меня, любительницу, для которой живопись была простым хобби. Никого из них не приглашали в Академию художеств, а меня без всяких званий и регалий вдруг пригласили.

Гости тоже с интересом наблюдали, как я работаю. Посмотреть было на что. Сначала я писала в самых обычных, старых шерстяных, двойных рукавичках - нашла способ не пачкать руки.
 
В конце занятия, когда рукавицы настолько пропитывались краской и растворителем, что становились тяжёлыми, я их снимала.

Через несколько минут мои руки были в краске. Спрашивается, зачем я надевала рукавицы?

Недавно смотрела видео, как работает Игорь Сахаров. Он работает, как и я, у него все руки в краске. Он ладонью даже растяжку цвета делает на холсте или рисует пальцами, например, облака.

В Академию художеств и архитектуры, в город Новосибирск я отправила около сорока пяти работ. Пастели, их было больше двадцати, я упаковала в конверты из-под оракала. Стекло оставила дома.

Мне выделили двойное время для проведения выставки, денег за аренду зала не взяли, хотя с посторонних взимают арендную плату;

организаторы бесплатно вырезали больше двадцати стёкол для моих пастелей (некоторые до метра по одной стороне), стёкла по железной дороге отправлять затратно. Академия сама забрала багаж с картинами с железнодорожного вокзала.

На следующий день в телефонной трубке раздался радостный голос:
- Марина, выставка состоялась!

Я приехала на открытие. По дороге в Новосибирск на нервной почве заболела - шутка что ли – кафедра рисунка, кафедра живописи, кафедра композиции, и я. Никто.
Это сейчас у меня профессиональное образование - преподаватель ИЗО и ДПИ, а в то время обычный – инженер строитель.

Встретили меня в Академии очень тепло. Сказали, что у них никто так не рисует. Ещё бы, как я написать картину маловероятно.

Так как обучение технике пришло позже, искренность идёт впереди творческой идеи, а приобретённая техника корректирует этот порыв. До сих пор в мои работы вкрадывается наив, похоже, это не изжить. Хотя многие считают, что картина от этого приобретает особую живость.

После той выставки было ещё несколько приглашений по разным городам, в Красноярский художественный институт, в Горно-Алтайск, но я после Новосибирска никуда больше не повезла картины. Слишком это затратно и трудоёмко.

Этот островок света – занятия живописью в мастерской Сергея Жилина пульсирует где-то около меня, вдохновляет на новые творческие свершения.

С большой сердечной теплотой вспоминаю моих творческих подруг. Любая из них не только хороша внешне, но и прекрасна душой. О всякой можно спеть свою песню.
 
Это одна из граней таланта большого Учителя. Он сумел помочь каждому ученику открыть уникальное творческое лицо, отыскать зерно таланта, которое не похоже ни на кого.

Когда мы выставляли картины, один и тот же натюрморт смотрелся настолько по-разному, что зрители не догадывались, что они видят на всех картинах один и тот же букет цветов с фруктами, либо одного человека на портретах.

Был такой случай, когда моя знакомая сетовала по дороге в мастерскую, что у неё недостаточно ухожены волосы, а как же её будут рисовать. Я в ответ рассмеялась:
- Хорошо, если цвет волос сохранится на портретах.

Перед поездкой в Новосибирск решила подправить пальцы на ноге моей сиреневой обнажёнки. Картина большая (по высоте - больше метра), подошва ноги, как раз перед глазами зрителей. Прежняя «натура» находилась в недоступном месте.
 
Обратилась к знакомой с просьбой попозировать. Та разулась, села в нужной позе. Я стала рисовать, а у неё оказались совсем иные пальцы! Различие колоссальное, но ничего делать не оставалось. До этого момента не подозревала, насколько могут различаться пальцы на ногах человека. Обнажёнка с одной натуры, а пальцы на ноге с другой.

Для выставки написала портрет «Дама с мундштуком», портрет директора художественного училища, Назаровой Л.Н.. С трубкой она не расстаётся, поэтому я мало задумывалась о вреде курения, мундштук в данном случае был частью Людмилы Николаевны. В то время не проводилось акций по борьбе с курением.

Так вот, благодаря этому мундштуку на портрете, моя картина попала в обличительные международные каталоги. Например, – «Пагубная привычка в портретной живописи в мировой практике». И там мой портрет. К счастью, этот портрет не только в таких отрицательных каталогах.

Совсем недавно картина получила золотую медаль на международной выставке в Нью-Йорке.
- Это за счёт моей харизмы, - сказала мне Людмила Николаевна.

Да, художник получается ни при чём, главное, – харизма натуры.

Через год вновь приняла участие в международной, виртуальной выставке в Нью-Йорке, где присудили Золотого орла моим сибирским пейзажам с рекой Олхой.

На выставке в Новосибирске произошёл казус. Лежащую Нюшку (обнажёнку), высотой пятьдесят сантиметров, а длиной больше метра повесили не горизонтально, а вертикально. Получилась картина - бегущая девушка с распущенными волосами. Очень оригинально. Организаторы решили, что так будет правильнее. Нарушения анатомии мгновенно исчезли – движущаяся фигура.
Теперь я на выставках эту картину располагаю вертикально.

Сергей Геннадьевич как-то сказал:
- Врагу не пожелаю быть художником.

Он считал, что мы просто приятно проводим время. Никогда нас не грузил теорией. Его же фраза:
- Я сделал всё, чтобы вы не стали художниками.

Но некоторые всё-таки стали. «Девочки» наши относились к своим работам, простите, равнодушно. Они их дома убирали подальше. Только я да Марина Т. сразу оформляли картины.

Когда я возвращалась из мастерской, по пути заходила в магазин Художник, заказывала рамку. Незаметно у меня создался неплохой выставочный фонд.

Сергей Геннадьевич после приглашения меня с выставкой в Новосибирск, подарил свой буклет, на котором написал:
- Художник художнику.
И добавил:
- Всё, мне вас больше нечему учить.

С одной стороны, это признание Мастера должно радовать, с другой, я понимала, что учиться можно бесконечно.

Со временем я обучилась на преподавателя ИЗО и ДПИ, но после школы Сергея Геннадьевича во мне всё протестовало против «иной» методики преподавания и общения. Но порой полезно испить горькую чашу опыта.

Теперь я сама преподаю при Администрации города «Рисунок с нуля» для пенсионеров. Работала сначала волонтёром, потом стали помаленьку платить. Сейчас у меня обучилось уже более четырёхсот человек.

Иногда случаются яркие звёздочки, которые мечтали всю жизнь рисовать, но впервые занялись этим в пенсионном возрасте. Они выдают настоящие шедевры.
Но встречаешь их через год, женщины с грустью говорят, что не написали ни одной картины.

Вот что значит работа в группе. Это я знаю по своему опыту.

«Единственное. Что надо делать за спиной человека. Это молиться за него», – так сказал кто-то из Великих людей.

Я за спиной Сергея Жилина только молюсь за него и благодарю за те часы счастья, которые мне были подарены Судьбой.

Эта дорога к счастью осталась во мне. Травой она точно не зарастёт. Теперь это дорога к творчеству.

Ведь всё, чего я достигла, всё, что я творю, благодаря огню Сердца моего Учителя живописи, который он зажёг и в моём Сердце.

Островок света прошлого растёт и ширится моей настоящей творческой деятельностью.

Ничего больше мы с собой унести в Тонкий мир не сможем, только аромат цветка, как говорят древние философы, только наш земной опыт, который через страдания личности отрывает нас от земных вещей, привязанностей, очищает наше Сердце и утончает нашу Душу.





Курение вредит вашему здоровью.

Фото с картины автора, Марины Поповой, Дама с мундштуком