Первая леди или сон в коронавирус

               
       О том, что женщину спрашивать про возраст неприлично, знает всякий маломальски  воспитанный человек. Но государство, отодвинув в сторону все эти интеллигентские штучки, объявило на уровне приказа, что все «старики» в возрасте 65+, должны сидеть дома, пока страна борется с эпидемией коронавируса. До сего времени я, конечно, помнила, что уже не молода, но сильно не тужила, ориентируясь на свои ощущения и на отражение в зеркале. Однако мне ото всюду  и бесцеремонно напоминали о «моём богатстве». Настолько жёстко, что когда я по незнанию пришла в магазин после обеда, меня завернули, объяснив, что обслуживать таких, теперь будут только до 11 часов.

       Чтобы не грузить себя обидой и печалью, стала искать положительные моменты от новой жизни. Поблагодарив государство за горячую заботу о моём здоровье и за возможность хоть иногда размять ноги, выгуливая собаку, составила список телепрограмм, заслуживающих внимания, и выбрала книги, которые собралась перечитать.

       Первый месяц сидения дома прошёл очень результативно: генеральную уборку я провела во всей квартире несколько раз; перештопала кучу тряпок, которые в обыденной жизни ушли бы на помойку; перечитала любимые книги; вязала всем внукам и детям носки, шапки и шарфы, пока не закончилась пряжа. На этом этапе это занятие пришлось оставить – магазины, где можно было купить нитки, были закрыты.

       К концу второго месяца я настолько породнилась с телеведущими, что уже заранее знала, как пошутит один, и какими словами поругается другой.

       На третьем месяце затворничества мне приснился странный сон.

       Удобно устроившись в кресле, я приготовилась слушать концерт Дениса Мацуева, который должны были транслировать из Большого театра.

       Каково же было моё удивление, когда я увидела, что музыкант вышел к роялю в маске и перчатках.

       «Как же он будет играть? – стала размышлять я. – Наши чиновники на местах как всегда действуют по одному сценарию – лучше перебдеть, чем недобдеть».

       Зная, что музыкант должен играть в абсолютно пустом зале для телевизионных слушателей,  с удивлением увидела, что все места заняты зрителями, которые сидят и без масок, и без перчаток, не соблюдая социальную дистанцию. И ещё я увидела, что сижу в первом ряду рядом с Путиным.

       Денис легко справился с перчатками, и из-под его пальцев полилась волшебная музыка. Но звуки рояля перекрывал гул голосов. Зрители, пришедшие насладиться бессмертной классикой, активно обсуждали первую леди, то есть – меня.

       Я тоже внимательно рассмотрела себя и расстроилась, настолько я сама себе не понравилась. Ещё бы: три месяца не была у парикмахера, вон и брюшко обозначилось, которое за дни сидения дома незаметно выросло. И отсутствие маникюра предательски видно.

       Под жалкие аплодисменты удивлённый музыкант ушёл со сцены, а к Путину подошёл кто-то из обслуги и громко сказал:

       - Владимир Владимирович, Вас просит к телефону Вашингтон, что-то у Трампа срочное, без Вас никак, - и протянул ему трубку военно-полевого телефона.

       - Ты меня не жди, - обратился Путин ко мне, - это надолго. Поезжай домой. С собакой погуляй. Да, хлеба нет, купи по дороге. О чёрт! Придётся без хлеба ужинать. Тебя ведь в магазин не пустят, не наше время, – и, продолжая возмущаться, он пошёл решать государственные дела.

       Как и положено первой леди, я не спешила на выход, а осталась ждать охранника, который явно опаздывал. Народ расходиться не торопился, словно ожидая продолжения представления. И оно не заставило себя ждать. Из толпы, расталкивая людей, ко мне подбежал Жириновский.

       - Если ты умудрилась, старая калоша, женить на себе президента, то нос не задирай! Нужно ещё разобраться, на какую разведку ты работаешь. Сибирь по тебе давно плачет!

       Никто из толпы не сделал политику замечание, не вступился за меня. Все без стеснения снимали конфликт на телефоны и тут же выкладывали в сеть.

       Переходя на визг, Жириновский топал ногами  и брызгал слюной так, что мне пришлось достать носовой платок и вытереть лицо. В голове мелькнула мысль:

       "А ведь у меня в сумке маска лежит. Надеть? Поздно, уже оплевал".

       В этот момент ко мне наконец-то подошёл охранник:

       - Вы что себе позволяете, Владимир Вольфович? – накинулся он на Жириновского.

       - А я что? Я ничего. Это коммунисты во всём виноваты, - прокричал политик и растворился в толпе.

       - Простите меня за опоздание, - начал извинятся охранник. – Еле-еле припарковался. Прошу, - и он протянул мне шубу из искусственного меха под песец.

       - Ты в своём уме?! - удивилась я. – На улице май.

       - Ну, мало ли что, возраст всё-таки! 65+ - это вам не шутки!

       Пришлось подчиниться и облачиться в хламиду, чтобы не обижать заботливого парня. Всё-таки мне и правда 65+, и за долгую жизнь обо мне так трогательно никто не заботился.

       Когда мы вышли на улицу, то от обилия роскошных машин я растерялась.

       - Какая красавица наша? - спросила я у охранника.

       - Да не смог я здесь припарковаться. Все места чёртовы толстосумы позанимали, крысы офшорные.

       Мы прошли мимо автомобилей, которые словно сошли со страниц модных журналов, и, завернув за угол, я увидела старенькие жигули, грязного от старости цвета.

       - Прошу садиться, - со скрипом открывая дверь, сказал охранник.

       - А ты уверен, что она ещё может ездить? – засомневалась я.

       - Будьте спокойны! Отечественный автопром не подведёт. Конечно, не очень удобно и не очень надёжно, но колёса крутятся. За колёса я уверен!

       Согнувшись в три погибели, путаясь в искусственных мехах, я кое-как уместилась на сидении. Пока охранник возился в моторе, который чихал, но заводиться не хотел, я почувствовала, как заныла спина. Пытаясь сесть  поудобнее, я... проснулась.

       На экране телевизора музыкант склонился в поклоне. На его лице не было маски,  на руках – перчаток, а в зале – пустые кресла.

       - Приснится же такое! – пробормотала я

       Разминая затёкшую спину, подумала, что сон в руку. Надо плюнуть на заботу государства и заняться собой: нарушить самоизоляцию и сходить к приятельнице, которая за небольшую сумму и подстрижёт, и маникюр сделает. Дурацкую шубу под песец давно пора выкинуть, а старые жигули, оставшиеся от мужа в наследство, продать на запчасти.

       Я поняла, что не хочу быть первой леди. Очень уж хлопотно и неудобно жить под стеклянным колпаком, без задушевных подруг, посиделок с ними за рюмочкой винца зная, что твои секреты здесь, за этим столом и останутся. И никто никому не завидует, потому что все мы в кладовках храним до сих пор шубы под песец.

       И ещё  поняла - какое это счастье быть свободной! И коронавирус не помеха.