Танец растревоженных звезд. 3. Ли Джексон, 1934

1. Огонек на берегу http://proza.ru/2020/06/18/1109
2. Наваждение http://proza.ru/2020/06/21/1868

Но, как всегда, и в этот раз
Твой  длинный день дойдет до точки,
И ноты потекут, и строчки -
Как слезы  из припухших глаз.

И грусть тебя спалит дотла,
Никто тебе не будет в помощь.
А поутру уже не вспомнишь,
Какая музыка была...



Сим выскочил на крыльцо. Опять темно… А был ли день, или последние несколько десятков часов превратились в сплошной поздний вечер?

Больше не стреляли, но на дороге, ведущей к коттеджам, возник неясный силуэт. Кто-то бежал сюда, если глагол “бежать” вообще можно было применить в данном случае. Стремительные, размашистые движения рук, невероятной длины шаг. Да какое там шаг - это почти полет, когда ноги лишь на немыслимо краткий миг  обозначают касание земли. 

Промелькнула буквально пара секунд, а этот человек уже пронесся мимо, в сторону озера.  Сим ничего не успел разглядеть: ни лица, ни одежды - если, конечно, они были. На мгновение ему показалось, что в сторону берега двигался сгусток некой опалесцирующей материи, принявший условно человечью форму.

Это он… Тот, кого ищет Алекс. Точнее, товарищ полковник Сергей Дмитриевич. Нет. “Алекс” все-таки лучше, привычнее как-то. Надо задержать, как просили. Он что, с ума сошел?! Как я его задержу?! Да и не видно никого на берегу. Как в воду канул.

Сим топтался на крыльце, пытаясь принять хоть какое-то решение. Бежать к берегу и ловить непонятно кого и неясно как? Все-таки позвонить Виталику, и пусть тот сам вместе со своей гвардией разбирается? Или просто подождать - ведь как--то же оно должно разрешиться! В конце концов, за него уже все решили: сначала Виталик, потом этот… Сергей Дмитриевич. Ему лишь говорили, что делать. Вот пусть теперь…

На дороге появился еще один человек. Долговязую фигуру в развевающемся черном плаще трудно было спутать с кем-либо еще.
Алекс бежал тяжело, чуть наклонившись вперед, загребая ногами. Упал, с трудом поднялся, побежал, упал снова, опять встал на ноги. Если раньше он напоминал большую черную птицу, то теперь черную птицу, похоже, ранили.
В спину ему светили фары “Патриота”, который неспешно двигался сзади, подгоняя жертву.

Полковник Неверовский остановился в нескольких десятках метров от крыльца. Сим отчетливо слышал его тяжелое, прерывающееся дыхание.
Из машины выскочил Виталик, за ним - еще двое с карабинами. Пистолет Виталика уткнулся Неверовскому в спину.

- Взяли! - весело крикнул Виталик и помахал Симу свободной рукой. - Мы к тебе зайдем, допросим, ладно? В доме теплее будет.

Сим пожал плечами. Делайте вы что хотите, только разберитесь уже побыстрее.

Алекс-Неверовский выглядел неважно, гораздо хуже, чем при их последней, совсем недавней встрече. Проходя мимо, он быстро посмотрел Симу в глаза, и Сим еле заметно кивнул.

Сим вошел последним и тут же пожалел об этом. Шляпу со стола надо было все-таки убрать.

Виталик несколько раз перевел взгляд со шляпы на Алекса, с Алекса - на Сима, потом снова на шляпу. Двигаясь по этому кругу, взгляд становился все тяжелее и морознее.

- Не понял. - медленно и раздельно наконец произнес он. - Он к тебе в гости, похоже, заходил? Поясни.

Сбивчивый рассказ Сима, с наскоро придуманными деталями, лживый от первого до последнего слова, Виталика не убедил.

- Врешь. - уверенно сказал он. Зачем врешь, не понимаю. Я тебе что говорил? Звони, сразу звони! И что? Он у тебя тут в гостях сидел, оказывается. Шляпу вон оставил, значит, еще раз собирался зайти. И где? Где твой звонок?!
- Я тебе звонил, - промямлил Сим. - Сказали, что обслуживание временно приостановлено.
- Да ну?! - насмешливо выгнул брови Виталик. - Ничего такого не было, связь тут отличная. Слушай, может он тебе угрожал, например? Мол, только возьми мобильник в руки, и сразу.. - Виталик провел ребром ладони по горлу и недобро прищурился. - Ладно. Не хочешь говорить, потом захочешь. Мы пока твоего гостя расспросим. Обстоятельно так. А ты смотри и вспоминай, может быть, память прояснится.

Виталик уселся на скамью, упершись спиной в столешницу. Вытянул ноги, скрестил руки на груди - пистолет в правой выглядел уже не так угрожающе, но все равно внушительно. Жестом подозвал Алекса, за спиной которого стояли двое из виталиковой команды.

Господи. Как же это похоже… Полицаи допрашивают пойманного партизана!  А если добавить надраенные до блеска сапоги с высокими голенищами, исполненную зловещей красоты черную форму…

- Вы правы. Сим. - послышался ему шепот Алекса-Неверовского. - Практически один в один. Удивительно, как некие мелкие штрихи вдруг полностью меняют восприятие. Вот, например, если поднять правую руку вверх, получится красивый прощальный или приветственный жест. Опустите руку, буквально сантиметров на десять пятнадцать, и чуть напрягите.  Вот вам и стопроцентный “хайль”.  Люди придают символам слишком большое значение, а символы управляют восприятием. Не задумывались над этим?

Ничего он не говорит. Просто шевелит губами, а мне кажется, что говорит. Или это мои мысли, озвученные его голосом? Да что это вообще за чушь лезет в голову?!

- Ну ладно. - тишину нарушил ровный голос Виталика. - Хватит губами шевелить. Тоже мне, рыба. Слушаю внимательно, мы все тебя слушаем. Давай по порядку. Дом зачем поджег?
- Вы отлично знаете, что я этого не делал. - тихо сказал Алекс. - Пожар начался в одной из спален. Меня там не было, потому что и быть не могло. Спросите кого угодно из тех, кто там находился - ни один не вспомнит. А знаете, почему/ Потому что они меня не знают, как и я их.
- Спросят, не волнуйся. Ну хорошо. Допустим, там тебя не было. Дом ты не поджигал. А зачем рядом околачивался? Ночью?! Что ты там делал? Откуда знаешь насчет спальни?
- Гулял. Я часто гуляю по ночам. Люблю, знаете ли.
- Ага, гуляет он, - хмыкнул один из подчиненных Виталика. - Как погуляет, так дом загорится…
- Паша, цыц. - скомандовал Виталик. - Посмеяться еще успеешь. Гулял, значит.. Вот Паша полагает, что после каждой твоей ночной прогулки что-нибудь загорается, но я с ним не согласен. Хотя, может быть, Паша прав, и ты пироман, а? Ладно, шучу. Пока шучу.  Ничего ты не поджигал, а мирно гулял себе, мотивчик напевал, а тут вдруг пожар! Зрелище по-своему красивое, притягательное. Недаром столько зевак собирает.  Загорелось в спальне. Не на кухне, не в сортире - ты сразу понял, где именно. Умный потому что. Что ж ты, умный такой, пожарных не вызвал?
- У меня нет мобильного телефона.
- Оригинал, однако. - ухмыльнулся Виталик. - Ладно. О пожаре еще поговорим. Меня, честно говоря, другое волнует. Что ты с моим корешем сделал?

Почему он с этого не начал? Ведь друг же! Почему?!

Сим всматривался в лицо Виталика, и сразу две мысли пришли ему в голову. Неприятные, тяжелые мысли. “Потому с пожара начал, что заводит сам себя понемногу. Набирается злости, закипает. Голос кажется спокойным, но это не так”, - нашептывала первая. “А знаешь, почему он себя заводит? Потому что догадывается, что Алекса там не было, что ничего он его другу не делал. Поэтому и настоящей злости в нем нет.”  подхватила вторая. А вслед за ними  явилась третья, от которой Симу стало нехорошо.  “Ему нравится допрашивать! Ему просто нравится. Тут даже не важно, виноват ли Алекс, и насколько он виноват! Тут другое важно, совсем другое.”
Он перевел взгляд на Алекса, и показалось, что тот еле заметно кивнул.

- Я ничего не делал вашему другу.  Мне очень его жаль. Вы просто дождитесь результатов вскрытия, все будет ясно. На теле ведь никаких следов насилия нет.
= А ты откуда знаешь?! Тебя же там не было? - ощерился Виталик.- Или был?

Алекс-Неверовский молчал.

- А знаете что, - вдруг тихо, но отчетливо сказал он. - Я больше ни слова не скажу. Вы кто вообще такие? Народная дружина, мстители местного розлива? Подозреваете меня? Ваше право. Ну так вызовите полицию. Или меня туда отвезите.
- Ты думаешь, там с тобой повежливее будут разговаривать? Не уверен. Мы-то тебя пальцем не тронули. Пока.
- Что-то я себя неважно чувствую, - Алекс пошатнулся и чуть было не упал. - Можно присесть?

Виталик пожал плечами и показал глазами на скамью. Алекс тяжело опустился на нее, и в ту же секунду его пальцы забарабанили по столешнице, как будто только этого и ждали.

- Нервничаешь. - констатировал Виталик. - Видать, есть причина. Ты расскажи все, как было. Честно расскажи. Если не виноват - скатертью дорога, даже на ход ноги нальем. Эй, ты меня вообще слышишь?

Алекс сидел, прикрыв глаза. Пальцы двигались все медленнее. Медленнее и наконец замерли. Он помотал головой.

- Мне нечего вам рассказывать. И незачем. Хотите - везите в полицию. Ваше право.
- Ясно. -  Виталик вздохнул и сделал знак рукой. - Паша, разок. Только аккуратно.

Одним движением тот сорвал Алекса-Неверовского со скамьи. Вторым коротко и сильно ударил в поддых. Алекс согнулся пополам.

- С ума сошли?! - с трудом выдавил он.
- Да что ты? Нет, мы пока в здравом уме. Паша, еще раз. Только портрет  не порти. Мало ли…

На щеках Виталика разгорался румянец, лицо приобрело более здоровый цвет, даже помолодело. Алекс, постанывая, корчился на полу.

- Ты пойми, - почти ласково продолжил Виталик. - Что я, зверь, что ли?  Да я с радостью тебя отпущу, если ты прав, а я нет. Извинюсь. И Паша извинится. Правда, Паша? Но ты мне сначала всю правду скажи. Мне врать нельзя. Когда-то можно было, а теперь нет. Знаешь, почему? Допрашивал я одного, давно дело было. Молодые  оба - и он, и я. Уж как он мне заливал, как плакал. Сопли пускал, в глаза заглядывал. Мамой, понятное дело, клялся. И я, дурак, поверил. Два взвода потом положили. Два взвода, слышишь? - он сорвался на крик. - Мальчишек, которые только недавно бриться начали! Так вот, это был последний раз, когда мне врали. Больше никто и никогда. Говори.

- Идите к черту.- прохрипел с пола Алекс.

Они его покалечат. Или насмерть забьют.  Потом опомнятся, да поздно будет.  Такое место испортили, такое место!

- Стойте! - крикнул Сим. - Он не тот, за кого себя выдает. Он не просто гулял, он…
- А вот это интересно. - Виталик жестом остановил Пашу. - Он..Кто?
- Полковник….

Три буквы аббревиатуры не вызвали у Виталика священного трепета.

- Надо же, - процедил он. - Откуда знаешь?
- Удостоверение показал. Неверовский Сергей Дмитриевич.
- Паша, посмотри в карманах. Есть? Давай сюда.

Виталик раскрыл корочки, пробежал взглядом и расхохотался.

- Как его зовут, говоришь?
- Неверовский. Сергей Дмитриеыич
- На. Читай вслух.
- Сайдуллаев Рустам Макси… Максимилианович. КемГИПРОэлектроТранс. Старший экспедитор… - рука Сима, держащая корочки, предательски задрожала. - Ничего не понимаю. Это не те…
- Паша, обыщи еще раз.
- Все. Больше ничего нет. В карманах пусто. Вообще голяк - ни денег, ни документов.
- Интересный вы человек, Рустам Максимилианович. Батюшку вашего, позвольте спросить, в чью честь так назвали?
- В честь Робеспьера.
- А-а-а… Ну да, конечно. Вот что, гражданин старший полковник Сайдуллаев, чей отец был назван в честь Робеспьера.  Личность ты странная, подозрительная и что-то мне подсказывает - никто тебя не хватится. А раз так, то деваться тебе некуда. Будем дальше разговаривать.
- Вы заигрались. - тихо сказал Алекс. - Довольно.
- Довольно будет, когда я решу, что довольно.

Алекс, кто бы вы ни были, плохи ваши дела. Они не остановятся, не смогут.  Это засасывает, это… как водоворот. Страшно и сладко, во рту пересохло, сердце колотится, как у мальчишки на первом свидании. Ты уже запустил руку ей под платье и не встретил сопротивления. Что, вот так вдруг остановиться, пробормотать что-то невнятное, опустить глаза - и деру?! Нет. Нет! Не по-мужски это.  Они не остановятся.

- Нет. Не остановятся. - Алекс попытался встать с пола, но удар ногой отбросил его назад.
- Стойте! - заорал Сим. - Прекратите, пожалуйста. Он мне кое-что рассказал.
- Ну, - Виталик подался вперед. - И что же?
- Он ищет одного человека. Не знаю, зачем. Это его вы, скорее всего, видели рядом с телом. Я тоже видел. Совсем недавно, как раз перед тем, как вы подъехали. Бегает быстро. Очень быстро.
- Сим!! - коротко вскрикнул Алекс. - Не смейте!

Он попытался встать, но Паша ногой отшвырнул его на пол. Лицо Алекса побледнело, как будто из него за секунду высосали весь цвет, и на этом фоне чёрные озёра  глаз казались неестественно огромными.

- Что вы наделали, Сим… - проговорил он, на этот раз так тихо, что голос стал похож на шелест. Так шелестят под ногами  умирающие или уже умершие осенние листья.

Виалик же, наоборот, повеселел.

- Ну вот, видишь - и ты кое-что знаешь. Сказал бы сразу, может быть, и полковнику Сайдуллаеву не пришлось бы так туго.  Куда побежал, говоришь?

“Ничего я еще не говорю”, - подумал Сим, а рука уже предательски указывала в сторону берега. Он старательно отводил глаза от лежащего на полу Алекса. Тот молчал, только дышал тяжело, хрипло и даже с каким-то нехорошим присвистом.

- Паша, остаешься здесь. Присматривай за обоими, чтобы шагу из дома не сделали. Матвеич, мы с тобой на берег.

Паша был явно недоволен тем, что ему досталась роль сторожа. Смачно сплюнув на пол рядом с Алексом, он сел на место Виталика и вытянул ноги. Алекс с трудом встал на четвереньки, но застонал и опустился на пол. Теперь он лежал на боку, лицом к двери,.  Пальцы правой руки сначала поскребли пол,  а потом, словно ожили, начали выстукивать очередной сложный, рваный ритм. Пашу это явно злило.

- Эй, слышь. Лежи спокойно, не то всю пятерню по пальчику отдавлю. Тихо лежи, сказал!
- Паша, хватит. Что он вам сделал? - робко вступился Сим.
- И ты заткнись. Это для Виталика ты гость и знакомый, а по мне так и тебе надо было навалять как следует. Гости, бл… Тут всю неделю за копейки корячишься без продыху, спину ломишь, а потом вы приезжаете все из себя такие. Коньяки вон заморские жрете, мяско грилите. А меня хоть раз кто угостил, кто-нибудь полташку налил - выпей, мол, Паша, с нами за компанию, посиди, отдохни? Хрен там. Мы для вас кто? Никто. Прислуга. Нам не положено. А на не положено знаешь что наложено? Я сказал, тихо лежать!

Паша выругался, и привычные слова, которые Сим не гнушался употребять в компании, вдруг прозвучали грязно и страшно. Пашино лицо багровело, на шее задрожала жилка. Он встал, двинулся к Алексу и бог знает что сделал бы, если бы в этот момент на берегу не хлопнул выстрел. Потом еще раз, еще, потом карабин Матвеича выплюнул короткую очередь. И он, и Виталик что-то кричали, но разобрать слова было невозможно.

Паша выругался еще раз и пулей вылетел из дома.

***

- Помогите мне встать, Сим.

Алекс выглядел очень плохо. Усадив его на скамейку, Сим тяжело плюхнулся рядом. Какое-то время они молчали. Симу было тошно. Господи, что же это за день такой… Жалко этого странного типа, до боли жалко. За что его так? А я-то, я-то…  Амеба бессмысленная, тварь, трус. Что там говорил Алекс насчет последнего раза?

Вина вгрызлась Симу в мозг и оттуда начала плавное движение вниз, сжала бронхи, стиснула легкие и подступила к сердцу. Но одновременно с этим в другом уголке сознания зародились раздражение и злость. Во что ты меня втянул, сволочь? Ты все время мне врал, использовал меня - не пойму как, но точно использовал. Нет, не так все должно было быть. Совсем не так, вообще не так!

- Он больше не отвечает. - глухо сказал Алекс, и Сим вздрогнул.
- Кто “он”?! Вы можете наконец объяснить, что происходит?! Что все это значит?!
Сим, я попробую, насколько это вообще возможно..  Но вначале окажите мне услугу.  Очень вас прошу. И вот что: не вините себя, у меня нет к вам никаких претензий, потому что другого и не ожидал. Я ведь чужой, а чужих жалеют в последнюю очередь
- Что мне нужно сделать? Я… Конечно, я все сделаю.
- Проще не придумаешь. Возьмите сигарету, вас уже давно тянет закурить, так ведь? Возьмите ее, выйдите на крыльцо, и спокойно получите удовольствие. Потом не торопясь пройдитесь до соседнего коттеджа и обратно. Если увидите этих, сразу возвращайтесь. Только медленно. Не бойтесь - несмотря на Пашины угрозы, вам они ничего не сделают.
- А если не увижу?
- Тоже возвращайтесь. И поговорим

Алекс замолчал и закрыл глаза. Разорванный и вымазанный грязью плащ свисал с одного плеча, как сломанное крыло.

- Ну идите же, Сим! Не тяните время.

Сим в точности выполнил все указания. Медленно и с ощутимым наслаждением выкурил сигарету и тут же, почему-то воровато оглянувшись, вытащил из пачки  еще одну. Потом, как и просил Алекс, прошелся до соседнего коттеджа и даже перевыполнил план - постоял на берегу. Виталика и его подопечных не было. Подул ветер, закачались ветки, но других звуков Сим не услышал.
На пороге он еще раз оглянулся. Никого. Алексу пока не о чем беспокоиться.

Собственно, беспокоиться было не только не о чем, но и некому. Алекс исчез.


На всякий случай Сим поднялся на второй этаж, распахнул все двери.

Ушел. Просто ушел. Конечно, этого и следовало ожидать, конечно! Алекс, Алекс… Черт бы вас побрал!

Сим сбежал вниз, оглядел комнату, прикрыл глаза и некоторое время прятался в уютной, не ведающей лишних тревог темноте. Потом решительно сменил темноту на яркий электрический свет, нахлобучил на голову шляпу Алекса (опять забыл или оставил нарочно?) и уставился на экран открытого и включенного ноутбука.

“Простите меня, Сим. Я опять Вас обманул. Клянусь, это в последний раз. В последний, потому что вряд ли мы с Вами когда-нибудь встретимся.”

В последний раз… В последний раз.   Сим потер рукой глаза и стал читать дальше.

“Это были очень странные дни, правда? Конечно, Вы имеете полное право требовать объяснений и получить их. Что ж, попробую.

Представьте себе, что в один прекрасный день Вы собрались с ребенком на прогулку. Скажем, в какое-то очень интересное место, Вы давно хотели ему это место показать. Ну.. не знаю, на ярмарку, например. Вы держите его за руку, ловите его счастливый взгляд, губы расползаются в улыбке. Мальчик хохочет, скачет на одной ноге, иногда поскальзывается и падает, но не плачет, нет! Ему хорошо, так хорошо, что даже поцарапанная коленка не мешает хохотать и прыгать дальше. Вы идете по шумным, веселым улицам  длинным, извилистым маршрутом. Если не знать дороги, легко заблудиться.  И вот, наконец, разноцветные шатры, клоуны-зазывалы, добродушные пони, на которых можно прокатиться за гроши. И прилавки со всякими штуками, от этих штук  у любого мальчишки загорятся глаза. Вы бы купили что-нибудь сыну? Ну конечно же, да! Вы подходите вместе к прилавку, он выбирает то, что приглянулось. Да все ему приглянулось, все! И хорошо, купим это все, лишь бы его лицо продолжало лучиться счастьем. Улыбающийся торговец упаковывает сокровища, вручает огромный пакет, вы оборачиваетесь к сыну… А его нет!  Только что был, а сейчас нет. Может быть, ему подмигнул клоун, может быть, пробежала собачонка с бантом на хвосте, да мало что могло привлечь его внимание! Он маленький, понимаете? Маленький, любопытный и не очень послушный. Ему хорошо, очень хорошо, поэтому он уверен, что отец тоже ни о чем не волнуется. Он бежит где-то, сначала совсем рядом, его еще можно увидеть в толпе, но “можно” не значит, что вы его видите! А потом он оказывается все дальше и дальше от вас. Вы, громко выкрикивая его имя,. бежите в одну сторону, а он, не услышав ваш голос среди гомона и смеха, хохочет и бежит в другую…
Вся беда в том,  что вместо улочек и переулков - пространство и время. Бесконечное количество проходов, лазеек и нор. Сделал пару неверных шагов - и ты уже на другой… совсем другой улице.  Надеюсь, что аналогия понятна.

Давно ли это случилось? Смотря как считать. В любом случае - вечность назад. Я ищу его, иногда нападаю на след, но не успеваю, не успеваю! Он такой подвижный, неугомонный ребенок. 

Некоторое время назад мне несказанно повезло. Мы оказались в одном и том же месте, в одно и то же время. Более того, он был очень близко, слышал меня и даже откликнулся.  То место на берегу, которое Вы так не вовремя заняли, было идеальной точкой. Просто идеальной!
Но там сидели Вы, Сим, смотрели вдаль и, кстати, кое-что видели, хотя и не подозревали об этом.
Нужно было как-то сдвинуть Вас оттуда, согнать, напугать в конце концов! Так за Вашей спиной появился странный человек в нелепом черной плаще и дурацкой шляпе. Согласитесь, испугались тогда?

Впрочем, ровно в тот момент, когда я окликнул  Вас, везение кончилось. Мой мальчик перестал отвечать…  Но все еще был здесь. Я наплел первое, что пришло в голову - сказал зачем-то, что снимаю соседний коттедж, хотя сразу понял, что зря сказал. Вы тут же что-то заподозрили и теперь понимаете, насколько были правы.

Наконец Вы ушли к себе, а я смог продолжить поиски.  Знаете, иногда труднее всего найти того, кто прячется в двух шагах. Он был рядом, совсем рядом, но… Уверен, что затянувшаяся прогулка его уже не радовала.  Устал, испугался, заплакал и вдруг… да вот же он, папа! Пробивается сквозь толпу, лицо испуганное. Но он здесь, это счастье, и снова появляются силы, снова хочется еще немного побегать, поглазеть на всякие забавные штуки. Я только чуть-чуть, совсем недалеко, а если что - позову папу, и мы пойдем домой.  Такая вот замечательная игра…

А для Вас началась череда странных визитов, моих неожиданных появлений и уходов,  разговоров, которые тревожили и пугали. Простите меня. Я бывал не только у Вас и много где “наследил” за это время. Конечно же, я  делал это намеренно. Все должны были видеть странного незнакомца, чужака в черном плаще и шляпе. Такого, который сразу бросается в глаза, запоминается, вызывает подозрение. Думаю, Вам не нужно объяснять, зачем. Я ведь был похож на большую черную птицу, правда?  А потом еще и на раненую…

Мой мальчик не имеет никакого отношения к пожару, но он там был. Завороженно смотрел на огонь, и его никто не заметил, потому что заметили и запомнили меня.
Я говорю “мой мальчик”, и Вам представляется розовощекий трехлетний карапуз в милом комбинезончике. Это, мягко говоря, не совсем так. Трехлетние карапузы не могут перевернуть автомобиль или напугать до смерти здоровенных волкодавов.И все же,  он совсем маленький, это правда.  А еще он из тех любопытных мальчуганов, которые не берегут свои игрушки.
Имеет ли он отношение к смерти того человека? Надеюсь, что нет. Скорее всего, друг Виталика распрощался с жизнью самым естественным и жалким образом, а мой мальчик только наблюдал за процессом и не понял, почему игрушка вдруг перестала двигаться.  Больше всего жалею о том, что в этот момент меня не было рядом. И что самое страшное - его наконец заметили!

Тогда я понял, что придется идти ва-банк. Сделать так, чтобы меня обязательно обнаружили, поймали. Тянуть время, отвлекать до тех пор, пока это возможно. А еще предупредить Вас. Не знаю, чем и как Вы могли бы помочь, появись он на пороге Вашего дома, но даже очень маленький шанс нельзя было упускать.
 
Признаюсь, мне нужно было, чтобы весь этот дурацкий и жутковатый спектакль с допросами и побоями (кстати, было действительно очень больно) разыгрался на Ваших глазах. Вы - гость, в присутствии которого они бы не решились на крайние меры. По крайней мере, не сразу. А я бы выиграл время. И ведь я его почти выиграл, если бы Вы не бросились меня спасать самым неподходящим образом!

Его напугали до смерти, и он исчез. Его больше нет здесь, понимаете? НЕТ.

 Куда побежал мой мальчик, в какой переулок выскочил, плача от страха, где прячется сейчас? НЕ ЗНАЮ. Я почти держал его руку в своей, еще немного, и мы были бы дома. Не получилось.

Когда Вы доберетесь до этих строчек, меня тоже здесь не будет.

Пора прощаться, Сим.
Мне не за что благодарить Вас, но и не на что обижаться. Вы - и лично, и в целом - не обманули ожиданий, хотя и не превзошли их. От искренней улыбки до столь же искренней готовности предать - один короткий шаг. В лучшем случае, два.

Зачем же я все это написал, зачем объясняю то, что можно было бы оставить необъяснимым?

Очень просто. А вдруг?! Смешно оценивать вероятность, бессмысленно надеяться. Но если однажды  Вы увидите его, умоляю , попробуйте задержать. Сделайте что-нибудь, вылезьте из кожи вон, но не дайте ему снова исчезнуть. И тогда я вернусь за ним, и мы с Вами поговорим - о чем захотите, клянусь, что буду абсолютно честен.

Впрочем, я это уже многим обещал, на языках, которые даже отдаленно не похожи на ваш. Пока что никто не смог помочь. Или не захотел.

Прощайте.
Ваш странный Алекс.
Или не Алекс.

P.S. Шляпу дарю. Носите на здоровье.
P.P.S.
..."


Далее следовали двенадцать строк.  Сим прочитал их и заплакал. Он плакал все сильнее, а на экране расплывались буквы, и поначалу казалось, что это от слез. 
Он плакал, потому что безмерно устал за последние дни, потому что не знал, как и о чем теперь разговаривать с Виталиком и вообще с людьми, , потому что после исчезновения Алекса неожиданно образовалось пустота, которую нечем было заполнить.
А еще потому, что у него мог появиться друг, такой, какого нет и не будет ни у кого, а теперь и у него не будет.
И еще потому, что все однажды случается в последний раз, и, как ни бейся, от тебя уйдут те, кого ты любишь, уйдут безвозвратно, и ты будешь звать их, искать повсюду и даже некоторых найдешь, но не обрадуешься этому. Потому что ничто и никогда не будет прежним.
И, наконец, потому, что экран ноутбука теперь был девственно чист, и те двенадцать удивительных, невозможных строк исчезли, а он не мог вспомнить ни одной, как ни силился. Так бывает: ты знаешь все слова, ты просто не помнишь, какие именно и в каком порядке должны возникнуть на листе бумаги или экране, чтобы сердце радостно екнуло: “Вот оно. Вот!”

В дверь постучали, и Сим быстро вытер глаза.


- Гостей примешь на полчасика?  Нам передохнуть бы.

У порога стоял улыбающийся Виталик, за ним - Паша и Матвеич. Все трое были возбуждены, глаза блестели.

- Такого кабана упустили, это ж надо! - Виталик прошел к столу, бухнулся на скамейку, но тут же снова вскочил и стал расхаживать по комнате. - Здоровенный такой, матерый секач.  Я тут разных зверюганов  повидал, но такого… Клыки - во!  Хитрый, сволочь. Опытный. Ушел. Смешная на тебе шляпа, где брал? А глаза почему красные такие? Ладно, ладно, не буду. Слушай, будь другом, плесни нам чего-нибудь этакого. У тебя же этого добра полно. А мы в долгу не останемся, если что.
- Конечно. Конечно, - засуетился Сим.

Он достал пару фирменных бутылок, извлек из холодильника закуску и изо всех сил старался выглядеть радушным хозяином. Гости шумно расселись, разлили по первой, по второй и - после минутного перерыва - по третьей. И вот уже Матвеич изображал старого матерого секача, а Виталик с Пашей крались за ним и - бух-бух-бац - палили из воображаемого карабина, и тут же вспомнилась давно читанная книжка, в которой был похожий эпизод, только свинью тогда убили. И не только ее. А потом были четвертая и пятая, и никто уже не помнил какая, и Паша - вот те крест, в первый раз такое пью - расхваливал односолодовое и все норовил расцеловать Сима в обе щеки. А Виталик сбивчиво рассказывал о том. как не пойми кто всю деревню поставил на уши - ничего, сами разберемся, поймаем гада и накажем - и плакал у Сима на плече, вспоминая безвременно ушедшего кореша, которому давно говорили, что раз подшился, то терпи.

Из полчасика вырос час, потом второй, и даже третий вполне мог бы получиться, но тут Паша окончательно растерял способность к изъяснению мыслей и движению.  Матвеич тоже был на грани, один Виталик держался, но и он слабел. Вдвоем с Витапиком они вынесли хрюкающее тело и загрузили его в салон, потом растолкали успевшего уснуть Матвеича и приткнули к Паше.
“Патриот” забуксовал на выезде, долго и грозно ревел, но все-таки выбрался на дорогу и уехал.


Сим снова остался один и только теперь понял, что он совершенно, кристально трезв.

Надо же, какие милые и добродушные люди.
Ну да, они такие и есть, их только злить не надо. Спасибо, Алекс - сегодня у них очень короткая память. Обычно она куда длиннее. Алекс, Алекс…

Сим почувствовал, что не может больше сидеть один в этой комнате, в этом доме, смотреть на мертвенно-пустой экран и надеяться на то, что никогда не случится. Он наспех оделся и выскочил на улицу.


На том берегу зажегся и погас огонек. Потом снова зажегся и снова погас. А может быть, просто качались деревья вдалеке, а сам он не думал гаснуть,  горел себе ровно, весело и призывно, как и положено огню в ночи.

Ну же, малыш, объявись. Ты здесь? Эй! Это ты?

Внезапно очистившееся небо покрылось звездной сыпью, и казалось Симу, что далекие светила не стоят на месте, а начинают кружиться - все быстрее и быстрее - и зазвучал в голове Танец Растревоженных Звезд - Ли Джексон, одна тысяча девятьсот тридцать четвертый год.
Музыка, которой не было.