Жизнь мамы. Глава 2

Глава 2. Начало войны
В 1940-41 годах слово война, конечно, уже витало в воздухе, но все равно в нее как-то не верилось.
22 июня 1941 года был обычный жаркий летний день. И мы -детвора -взяли   деньги и побежали на Тракторный в кино. Выйдя из кинотеатра, мы увидели возле большой черной тарелки-радио группу людей с серьезными лицами, услышали слово «война». На обратном пути мы, детишки 10-12 лет, обсуждая все услышанное, решили: пойдем на войну. Дома нас встретили очень расстроенные родители:
-Где вы ходите? Началась война.
И постепенно приходило осознание, что прежней жизни уже не будет.Но война все-равно еще не воспринималась мной серьезно.
31 августа 1941 года в семье родился братик, его назвали Виктор –«победитель».
А осенью 1941 года начались бомбежки. Немцы взяли Украину, рядом Ростов и недалеко уже Сталинград. Бомбили немцы педантично в одно и то же время, около 18 часов. Уже знали – по радио играет определенная музыка, значит скоро бомбежка и надо спускаться в подвал. Основной их целью были заводы – Сталинградский тракторный завод и Красный Октябрь. На Сталинградском тракторном делали танки, на Красном разливали сталь, это были заводы стратегического назначения. В городе появились шпионы и с детьми провели беседу и сказали, что если их кто-то будет спрашивать, что выпускают на этом заводе, надо говорить «Булки, плюшки». С целью отвести бомбардировщики от заводов, наводчики пускали ракеты где-то в стороне в степи.
 Детям дали задание – бегать и смотреть, у кого горит свет во время бомбежки. Мы бегали и кричали:
-Третий этаж, выключайте свет. Светомаскировка, воздушная тревога.
В окна первого, второго этажа кидали маленькие камушки:
-Выключайте свет.
Это была с одной стороны игра, а с другой – мы понимали, что чем-то помогаем фронту. Фронт придвигался ближе и с весны 1942 года город бомбили уже регулярно, как-то раз во время бомбежки у  братика началась падучая и бабаня (мама отца) прижимала его к себе и что-то шептала. К счастью, больше судороги у него не повторялись.
В конце июля 1942 года я впервые увидела немцев. В это время немецкие танки уже были на Дону, фронт был в 70 километрах от города. Мама кормила маленького Виктора и далеко не выходила из дома. Меня послали к тете Поле, жене дяди Вани, за овощами и какой-то едой. Я приехала, собрала в огороде овощи. И вдруг во дворе послышался какой-то шум. Все выскочили во двор и увидели, как по дороге, ведущей от Ростова, едет трехтонка (машина с открытым верхом). И там сидят два солдата-немца, а вокруг – два красноармейца. Немецкие войска наступали так стремительно, что город оказался фактически пустым, в нем не было войск. Город защищала только дивизия войск НКВД и ополченцы – рабочие с заводов, простые жители города. Брат отца - дядя Ваня –«американец»  в 1942 году вместе с ополченцами рыл окопы, простудился, началось воспаление легких и вскоре он умер. Отец очень переживал, ведь это был его любимый брат. Мне запомнилось, что он узнал о смерти брата во время начала бомбежки, и отец не хотел уходить с балкона и спускаться в подвал, где было бомбоубежище.
-Папа, пойдем.
-Иди, дочка, иди, я приду.
Но так и не спустился в подвал. Сидел на балконе и плакал. 
Отца долго не брали в армию, т.к. на нем стояло клеймо «врага народа».Когда фронт приблизился к Сталинграду, отец пошел в военкомат с просьбой направить его в армию. Я увязалась за папой, около военкомата он оставил меня и сказал «Жди здесь». Пока я ждала его, гадала на ромашке: возьмут- не возьмут отца в армию, уедем- не уедем? В то время уже стало очень тяжело, немцы бомбили регулярно и каждый вечер приходилось спускаться в подвал в бомбоубежище. Отцу дали направление в артиллерийское училище в Горький (ныне Нижний Новгород), которое готовило командный состав для нового вооружения - «Катюш». Благодаря этому ему разрешили эвакуировать семью из Сталинграда в Куйбышевскую область в село Борское. Говорят, что существовал негласный приказ Сталина, запрещающий эвакуировать мирное население. Вождь сказал: «Солдат не может защищать пустой город». А Сталинград был стратегическим пунктом, после которого открывался путь на юг к нефтяным промыслам Баку. И жители стали живым щитом. В страшной бомбежке 23 августа, которая стерла город с лица земли, погибло тысячи мирных жителей. Отец успел вывезти нашу семью в начале августа. Когда семья уезжала в эвакуацию, собирали самое необходимое,  то, что могли унести в руках. А мне очень хотелось взять с собой книгу «Дон Кихот Ламанчский», которую подарил отец. Я уже сунула ее подмышку, но отец сказал:
-Нет, нужно взять много вещей, особенно зимних.
И мне сунули узелок с вещами. 
Мама расстраивалась, что семья все потеряет, а отец сказал ей:
-Не плачь, были бы целы кожа да кости, а остальное нарастет.
И эти слова остались в моей памяти на всю жизнь. И может быть оттуда, из этого детства мое спокойное отношение к материальному, понимание, что самое ценное – это жизнь, а остальное нарастет.
Когда мы на теплоходе плыли вверх по Волге, по ее поверхности разлилась нефть из разбитых нефтеналивных баков, которые стояли на берегу Волги. Нефть разлилась по поверхности реки тонкой пленкой и загорелась. И было такое ощущение, что мы плыли по горящей Волге.
Теплоходик прижимался к высокому правому берегу Волги, как живой человек,стараясь укрыться от бомб, а рядом брызги от взрывов, и не все корабли доходили до другого берега. Эта картинка до сих пор стоит у меня перед глазами.
Когда после войны наша семья вернулась в освобожденный город, мы подошли к своему дому. От него остался остов – одна стена – прямое попадание бомбы. В подвале погибли все жители – около двухсот человек. И на стене висели чудом зацепившиеся детские санки как символ жестокости этой страшной войны.
http://proza.ru/2020/06/23/1594