Перестройка 3. Награды и герои

   Позади трудный для аграрников год. На их долю выпали немалые испытания, итогом которых явилась вторая беда – небывалый урожай. Их всего две. Первая, как известно, это неурожай.
   Планы перевыполнены, склады готовой продукции и холодильники завалены и начинают приносить убытки. Та продукция, что на складах, а это овощи, орехи и консервация требуют постоянного ухода, перелопачивания и спасения.
   
   правда, в соседнем совхозе при меньшей урожайности план был перевыполнен вдвое. Директор Шельменко Василий Александрович, имеющий хорошие связи в вышестоящем тресте, сумел занизить плановые показатели урожайности и вышел на первое место в районе. В совхозе все напрасно волновались по поводу того, что они собрали в два раза больше фруктов с одного гектара. Все вознаграждения начислялись не за натуральное производство, а за перевыполнение плана. Шельменко посмеивался на совещаниях, советуя коллегам работать головой. Но не все умеюли утверждать нужные планы.


   Урожай это не собранные плоды, а реализованные. А здесь правит бал прославленная плановая экономика, с ее извечными принципами наказания невиновных и поощрением непричастных.
   Как никто другой жертвой этих принципов рисковал оказаться Осман, заместитель директора по реализации продукции. Именно с него спросит партия за пропавший урожай, нерасторопность и негосударственный подход к порученному делу. В узком кругу он возмущался в своей энергичной манере.

- Да если бы не этот государственный подход, я бы давно все продал и совхоз миллионером сделал. Ко мне все лето отдыхающие северяне обращаются с предложениями скупить урожай на корню. Транспорт за их счет, прием продукции у нас на складе, где она имеет высший сорт.
   Так нет, государство по разнарядке вынуждает заключать договоры по утвержденным планам. Покупатель знает, что продукцию мы все равно им привезем, поэтому в ус не дует. Пока дождемся разнарядки на транспорт, пока погрузим со склада, перевезем на железную дорогу или в аэропорт, потом снова перевалка после хранения на промежуточных складах на месте доставки, высший сорт превращается в третий. В результате вместо денег порой получаем акт о некондиции товара, рекламации, отправляем туда специалистов для разборок. Все наши труды в садах и полях и затраты на доставку псу под хвост!
- Аполитично рассуждаете, товарищ! По-твоему выходит, что и в Госплане дураки сидят и на местах сплошные саботажники.
- Я не знаю, саботажники или нет, я вижу результат. Партия на это не смотрит, она по процентам определяет успехи и выявляет неудачи. Получится, что полеводы вырастили отличный урожай и за это их наградят. И это правильно, по заслугам. Но меня-то накажут, когда увидят, что он бестолково реализован. Будто я в этом виноват!
- Сейчас реализация продукции самое важное и уязвимое дело. Чего же нам ждать если главные исполнители бухтят и осуждают начальство и систему вместо того чтоб навести порядок в своих структурах и сосредоточиться на выполнении задачи?
- Это ты как парторг заговорил. А я, сколько лет по этому кругу хожу и выхода не вижу. Ладно, чего трепаться, пошел работать.
- Не паникуй. На горизонте большие перемены. Вы видите, что партия вновь берет на себя все бразды правления в стране. Борьба с бюрократией затеяна неспроста. Исчезнут дублирующие структуры, мешающие делу, повысится персональная ответственность. Недаром заговорили о слиянии нашего райкома с горкомом.
- Ага, борьба с бюрократией добавит сверху донизу отделы по борьбе с бюрократией, а к персональной ответственности привлекут тех же, кого и раньше, только строже. Горком с райкомом объединяют, потому что надоело людей смешить. В двух соседних зданиях решается одно и то же спущенное из крайкома. Зато всего по два, начиная от секретарей, заканчивая уборщицами. По мне так я бы уборщиц одних и оставил. Остальные все равно только мешают.
- Выходит, и я тебе мешаю работать?
- Ты как раз не мешаешь. Только потому, что занимаешься не своим делом.
- Вот теперь тебе пора идти работать. А то договорился уже до выводов. Иди, продавай свою тухлую капусту.

   С капустой и другими овощами была своя история. Если план по томатам и огурцам выполнялся легко, то по капусте, кабачкам и баклажанам, требующим обильного полива, он шел со скрипом. Тогда главный агроном договаривался с реализатором и давал команду везти на склад все, что зеленеет. Сдавалось все это чохом по весу. План выполнялся, отчеты и рапорты подавались наверх, все в ажуре. Головная боль оставалась у реализаторов. Эту липовую продукцию вывозили на свалку, списывая на корм скоту. Для чего в одном из горных аулов держали небольшую ферму. От этой фермы на склады совхоза ничего не поступало, куда девались молоко и приплод, знали бригадир, директор и экономист. Вероятно, на личные нужды и для начальства.
   Но все не скормишь, имеется план реализации. А кому реализуешь капустный лист и морковную ботву? Приходилось списывать как порчу в процессе транспортировки и хранения.
   Самое главное, что все это делалось на бумаге. Никто ничего никуда не возил. Зато списывалось горючее, начислялись зарплаты, росли индивидуальные выработки, что приводило к случаям отнюдь не комическим.
  Олег Сергеевич от этих трюков при очередной партийной кампании даже морально пострадал.

   Шел очередной набор кандидатов в члены партии. Всегда это было большой проблемой. Мешала пресловутая «сетка», диктующая определенный процент рабочих, ИТР, национальности. Предпочтение отдавалось рабочим, которых как раз и не было в рядах энтузиастов.
   Орготдел и отдел идеологии по очереди проводили совещания, семинары и устанавливали планы по вовлечению и подбору кадров. Объявляли «особый перестроечный набор», призванный стать передовым отрядом в строительстве «социализма с человеческим лицом», признав некоторые отклонения предыдущей генеральной линии от верного ленинского пути. Очищенные от скверны ряды настоящих коммунистов готовы были вести за собой лучших представителей рабочего класса.
   Парторги все это слушали с умным видом, выработанным за долгую практику сидения на совещаниях, кивали головами, а в курилках посмеивались и делились опытом по мотивации.
   Надо признать, что средств было немного. Охотно шли ИТРовцы, которым партбилет открывал перспективы, но процент их в наборе строго ограничивался. Чтобы принять одного ИТРовца, нужно было набрать десять рабочих. Парторги давали им задание привести молодых рабочих. Мало кому оно оказывалось по плечу.
   Олег Сергеевич не понимал скепсиса коллег, пока сам не оказался перед задачей принять десятка два кандидатов, учитывая численность совхоза.
   На очередном рабочем собрании, выступая по вопросу наведения порядка в организации работ и борьбе с бесхозяйственностью, он призвал взяться сообща и пройтись по старым проблемам новой метлой. Для этого всех сознательных и инициативных, невзирая на стаж, опыт работы и другие обстоятельства попросил зайти сразу после собрания к нему в партком.
   Минут через десять после того как зашел в кабинет, в дверь постучались. Пришел молодой тракторист Ахмед Рамазанов. Стеснительно присев к столу поинтересовался, могут ли его принять в партию. Олег Сергеевич уже знал, что он передовик производства, молодожен, учится заочно в техникуме.

- Кого же принимать как не тебя? Чем скорее, тем лучше. Особенно сейчас, когда партия снова на острие борьбы за реальные перемены. Я вот в свое время не понимал этого и столько времени упустил, хотя мог принести гораздо больше пользы обществу. А сколько таких? Вот устав партии изучай и думай, кто тебе даст рекомендации. Их нужно две. Я бы сам дал с удовольствием, но у нас с тобой нет стажа совместной работы. Как будешь готов, приходи писать заявление.
- Да я его за ночь выучу! Я армейские уставы все четыре через неделю наизусть знал!
- Э-э-э, нет. Армейские уставы я тоже наизусть знал. Там стояла задача от старшины отделаться. Здесь другое. Каждое слово нужно пропустить через себя, представить, что требования этого документа нужно будет выполнять в самых неожиданных обстоятельствах. Вспомни панфиловцев, Гастелло, Маресьева, Стаханова, да мало ли примеров.

   Обрадованного Ахмеда как ветром сдуло. Больше в этот вечер никто не зашел.
   На следующий день в сельхозотделе райкома, инструктор Женя Мирской, после своих вопросов, зная о трудностях первоочередной задачи, спросил, как идут дела с приемом в кандидаты. На этой неделе парткомиссия должна была заслушать первых желающих. Олег Сергеевич посетовал на непонимание людьми остроты ситуации и недостаточно продуманные методы агитации.

 - Одного только могу представить, если успею ему рекомендации подобрать, молодого механизатора Рамазанова.
- Рамазанова? Вы уверены, что он не крымский татарин?
- Не интересовался. Причем национальность. У нас в Забайкалье только евреев придерживали и почему-то армян с грузинами. Бурят, татар и всех других, наоборот, старались вовлечь как можно больше.
- А, да вы же сибиряк! Как-то орготдел это упустил из виду. Идите и ознакомьтесь с «сеткой». Татарин татарину рознь. Крымские были выселены, как и чеченцы с ингушами. На них негласное табу.
- А я парню пообещал. Придется выкручиваться.
- Придется.

   Как ни уговаривал Олег Сергеевич заведующих отделами, ничего не вышло. Пришлось хлопать глазами и выдумывать причины при объяснении с Ахмедом. Тот с понимающей горькой усмешкой сказал, что был готов к этому. Сам удивился, что могут принять. Подумал, что перестройка сняла все нелепые условия.

  Дело оказалось не простым, а сплошь сетчатым. И согласно сетке должны быть пропорционально представлены специалисты, рабочие, национальности, мужчины и женщины с учетом возраста. Секретарь месяц решал этот ребус, ездил к национальным старейшинам, толкал речи на комсомольских собраниях, рисовал перспективы в номенклатурных резервах, но так и не набрал нужное количество рекрутов.

   Что делать с планом было непонятно. Коллеги в совхозе посмеивались и советовали обратиться к Леонтию Михайловичу. Тот умудрялся выполнять.
   В понедельник сектором партучета была назначена сверка списков коммунистов стоящих на учете в совхозной организации.
   Приехав пораньше, он упросил заведующую сразу приступить к работе, хотелось до обеда закончить и заняться текущими делами.
   Часа через три она попросилась отлучиться и продолжить после обеда.

- Да у меня немного осталось, давайте до обеда расквитаемся.
- Как же немного? Мы еще толчемся на букве «А», а в алфавите их тридцать три! Фамилии и имена одинаковые, у меня от этого уже ум за разум заходит и язык заплетается.
- Так у меня, в основном, адыгейцы из аулов. У них всего две фамилии и обе на «А». Процентов шестьдесят уже сверили. Остальные русские, фамилии привычные, имена не повторяются, дело пойдет быстрее.

   Возвращаясь в совхоз, он понял, как выкручивался предшественник. Заехал к Мусе Ахмедовичу, справился о делах, здоровье и когда напились чаю, хозяин поинтересовался, с какой проблемой столкнулся гость.

- Да не стесняйтесь, работа есть работа. И наше дело помогать товарищам. Не забывайте, что я в вашей организации на учете. Можете смело давать мне партийное поручение.
- Да вот, затор по приему в кандидаты.
- Это вечная проблема. Но не для нас. Сколько нужно специалистов? Давайте вместе подумаем, я людей знаю. Чтобы не краснеть потом, и не исправлять ошибок. А рабочих просто подойдите к каждому бригадиру и скажите, сколько человек нужно. Не беда если с грамотой не все в порядке, парткомиссия в положение войдет, не с Луны люди, всяких видели.

   Так просто решился сложный вопрос. И Олег Сергеевич стал ходить в передовиках, загадочно улыбаясь при вопросах более опытных коллег. Заведующие отделами на совещаниях ставили в пример молодого, но зрелого работника.

   К издержкам профессии и моральным страданиям, о которых сказано выше, можно отнести курьезный случай все с тем же приемом очередного кандидата в члены КПСС.

    В тракторной бригаде работал Андрей.  Парень безотказный, безвредный и бестолковый. Выходец из совхозной династии, уважаемой в районе, он не хотел ударить в грязь лицом и опозорить свой клан. Но все, что бы ни делал для приумножения достижений трудовой семьи, получалось несуразно и приносило не ту славу. Винить его в промахах у начальства не поднималась рука, парень искренне хотел сделать как лучше. Клан, опять же…
   Хотя у Андрюши все ляпы получались помимо его воли, в совхозе даже в ходу была поговорка, которую применяли в смысле непреднамеренной неприятности: «Только бы Андрюшка не подложил свинью!».
Садоводы, наконец, избавились от него, послав на курсы трактористов, чем создали головную боль непробиваемому бригадиру тракторной бригады Иванькову Паше. Главный инженер сам привел Андрюшу в бригаду и провел инструктаж как себя с ним вести. Механизаторы, с детства знавшие Андрюшу и любившие его кто как товарища по играм, кто как отзывчивого и услужливого паренька, втихомолку хихикали и поздравляли бригадира.
   С первых же дней новоявленный механизатор проявил себя с самой ожидаемой стороны. Как он учился неизвестно, но за компрессией с ведром на совхозный склад пришел, клиренс у главного инженера попросил, и сварочный агрегат с буксира тоже пытался заводить. Пришлось снова в бригаде проводить инструктаж. Потом были круги возле Т-40 с ведром воды и поиском заливной крышки радиатора. Объяснения, что этот трактор с воздушным охлаждением и в воде не нуждается, были поняты, но поиски продолжились.
   После того как его трактор скатился с пригорка и отправился в самостоятельный рейд по соседским огородам, пока он копал собственный во время обеда, бригадир, забыв об инструкции, обложил его таким бонусом, что даже мастер жанра теща Андрюши полчаса с открытым ртом тщетно пыталась расшифровать это словообразование.
   Заявление об увольнении у бригадира не приняли, но поняли, что Андрюше нужно искать другое место работы. В садоводческую бригаду его перевести было невозможно, так как все бригадиры срочно приготовили заявления.
   Дело дошло до общественных организаций. Председатель профкома напомнил на очередной планерке о заслугах династии, о бережном отношении к молодым кадрам и упущениях командного состава в воспитательной работе в погоне за показателями. Тирада была воспринята в полном молчании, бригадиры отводили от оратора взгляд, боясь обратить на себя внимание.
   В дело вмешался секретарь парткома, человек в коллективе новый и в чрезмерном почтении к традициям не замеченный. Трезво оценив способности Андрюши, предложил назначить его водителем автопогрузчика, перемещающего продукцию внутри склада - рефрижератора. Работа под постоянным присмотром. Все, включая новоиспеченного специалиста, остались довольны. Завскладом не могла нарадоваться на своего работника. Перемещать до уборки урожая было нечего, и Андрюша безропотно выполнял все обязанности: грузчика, дворника, курьера. Во время уборки работы добавилось, он выполнял ее безукоризненно, вопросов не возникало и все забыли о его существовании. На некоторое время Андрюша перестал быть проблемой.

   Год, как сказано, выдался урожайным. Совхоз за показатели был осыпан орденами и медалями, секретарь парткома с ног сбился в поисках подходящих кандидатов под эти награды. Если медаль можно было дать кому угодно, то не всякий орден можно дать без наличия уже имеющегося, менее статусного. Например, орден Ленина давался только обладателю ордена Трудового Красного Знамени и т. д. А где их набрать, этих орденоносцев. Вот и пришлось в райкоме Олегу Сергеевичу с коллегами менять ордена на медали как на восточном базаре. Даже такса была определена. За орден Ленина давали орден Красной Звезды, Знак Почета и три медали, За «Знамя» - «Почет» и три медали. В коллективе он их раздавал как сухари, рука устала писать представления.

   Награждения предстояло провести в торжественной обстановке в канун Великого Октября.
   Когда приехал инструктор райкома для окончательной сверки списков, то потребовал от бухгалтерии данные по выработке каждого работника, дабы не обидеть ненароком какого-нибудь ударника. Вот тут-то руководство совхоза и поджидал сюрприз. С ИТР было все в порядке, а среди рабочих обнаружились недочеты. В зоне внимания были основные производственные бригады, вспомогательные службы не очень учитывали. Но для партийного работника этих премудростей не существовало, ему важен был процент. А проценты бывают лукавые. Тут-то и не обошлось без очередной «Андрюшкиной свиньи».
   Для гарантированного результата в совхозе немного фантазировали в отчетах. Продукция считалась по приемке на склад. Чтобы обеспечить выполнение плана по овощным, бригадиры везли на склад все вплоть до ботвы, фиксируя вал. Затем некондиция списывалась и вывозилась на утилизацию или корм скоту. Это не имело значения, она уже значилась в показателях и отчетах. Но физическая перевалка имела место. Второй момент состоял в вульгарных приписках. Здесь липовую продукцию завозили, липово вывозили и оформляли все это уже в натуральных единицах. А показатели по перевозке халтурной и мнимой продукции на складе оформлялись на единственный автопогрузчик.
Таким образом, в передовики с семьюстами процентами выработки попал наш Андрюша. Косвенным подтверждением этих показателей было списание бензина, в котором Андрей не стеснялся, как все, подворовывая и приторговывая.
   Крыть руководству было нечем, не рассказывать же обо всех тонкостях производства. Да их бы и слушать не стали, ордена и медали отштампованы и ждут героев. Каким идиотом надо быть, чтоб накануне праздника портить лицо района. Хотя половина представленных, особенно начальников, заслуживала совсем других оценок.
   Олег Сергеевич извинился, покаялся и включил Андрюшу в списки, выкинув из них по совету инструктора многострадального Ахмеда Рамазанова. А нечего крымским татарином быть! Из-за него одни неприятности. И сейчас его высокие проценты не смутили инструктора, кого же еще вычеркивать?
   Так и стал Андрей медалистом. Награду он принял как привычную для их династии заслугу. И ходил бы по-прежнему, что с медалью, что без медали, да у нас такими людьми не разбрасываются.

   Во время кампании по увеличению рядов родной партии без «Андрюшиной свиньи» не обошлось. В дело опять вмешался злосчастный инструктор, который решил проверить, а соответствуют ли будущие кандидаты всем строгим критериям. В ходе проверки увидел, что вниманием партийного босса обойден молодой перспективный, имеющий государственную награду, конечно же, Андрюша Кривоштан.
   Здесь парторг хотел проявить твердость, с ужасом представив, как он будет стоять на парткомиссии и бюро райкома с косноязычным и неграмотным протеже, который газету называет почтой и не понимает, почему окружающие смеются. А то, что у газет имеются собственные названия, вообще за пределами его восприятия.
   Инструктор на твердость парторга положил сетку и сказал, что на подготовку есть два месяца, чего для изучения устава партии достаточно.
   Смирившись с неминуемым позором, игнорируя ехидные подначки про медведя и велосипед, парторг обязал наиболее заслуженных коммунистов дать Андрюше рекомендации, а секретаря первичной парторганизации засесть с ним за изучение устава и руководящих материалов родной партии. Соискателю же, строго-настрого запретил говорить что-нибудь от себя, а оперировать штампами, которые выписал ему на тетрадный листок.
   Перед партийной комиссией райкома секретарь повстречался со всеми ее членами, состоявшими из глубоких пенсионеров с безразмерным партийным стажем и прогрессирующим маразмом. Проинструктировал их, как разговаривать с Андрюшей, учитывая его особенности. Старцы охотно соглашались, сами не способные запомнить текущие события и охотно вспоминавшие старину, чем дальше, тем отчетливее.
   Эти их свойства проявились, когда вспотевший от волнения Андрюша, придушенный впервые в жизни надетым галстуком, со шпаргалкой в руке, предстал перед ними в назначенный час. Парторг стоял, как дрессировщик, не спуская глаз со строгого жюри и претендента, позабывшего со страху все свои двухмесячные знания.
   Услышав фамилию, старики ожили и умильно улыбаясь, устроили Андрюше перекрестный допрос о его старших родственниках, которые в большинстве своем были их соратниками, чуть ли не со времен Парижской коммуны. Соревнуясь, извлекали из памяти имена всех Кривоштанов, многие из которых давно почили и были неведомы самому Андрюше. Тогда они к радости парторга начинали рассказывать Андрюше кем ему кто приходится.
   И тут кто-то вспомнил, где они и для чего.

- Что же мы все о родственниках? У нас ведь Андрюша, унучек наш, сегодня главный герой. Думаю, он не хуже отцов и дедов будет. Вишь ты, уже и медаль имеет. Кто из нас к этому возрасту в медалях ходил?

   После получасового отступления и перечисления собственных наград, кто-то опять вспомнил про Андрюшу.

- Так ты с техникой дело имеешь? Часто ломается?

   Андрюша смотрел в шпаргалку и не находил в ней ответа на заданный вопрос. Пауза затянулась. Парторг ткнул его в бок, улыбкой объясняя комиссии, что парень волнуется.

- Ага, сейчас. Вот: "Научно-технический прогресс является неотъемлемой частью…" Парторг опять ткнул его в бок, еще шире улыбаясь. Андрюша недоуменно переводил взгляд с него на шпаргалку.
- А тут больше про технику ничего нет.

Один из членов забрал из рук Андрюши бумажку, заглянул в нее и разразился в адрес парторга тирадой о заформализованности простейших процессов и сковывании инициативы молодежи во всех начинаниях. Скомкал и отбросил цитатник.

- Давай Андрюша, своими словами. В каком году была основана наша Коммунистическая партия?

   В глазах Андрюши заметался страх, он покраснел и повернулся к двери, намереваясь сбежать. Парторг, продолжая улыбаться членам комиссии, взял его за руку такой хваткой, что лицо несчастного исказилось от боли.
   
- Волнуется парень. Ночь не спал, у него ребенок грудной, жене помогает.

Старикам темы о младенцах хватило надолго. В дверь стали заглядывать секретари парторганизаций, уставшие ждать со своими кандидатами и недоумевающие о причине задержки. Обычно на одного человека хватало пятнадцати минут, а тут уже прошло полтора часа. Такими темпами они до утра не управятся. Деды опомнились. Поняв, что стандартные вопросы задавать опасно, они выговорили парторгу за недостаточную работу с молодежью, обязали его подтянуть Андрюшу за время кандидатского стажа и решили ограничиться вопросами, прояснявшими личные качества и сознательность современного ударника труда.

- Ну вот, Андрюша, ситуация. Ты живешь рядом с работой и на обед пришел домой. На работе у тебя грузится транспорт для отправки в аэропорт. Опоздание с погрузкой влечет простой самолета и большой штраф для предприятия. А жена и теща просят постирать детские вещи пока они готовят обед. Как ты поступишь?

   Парторг, предвкушая окончание затянувшейся процедуры, ждал, что сейчас его подопечный бодро отрапортует ожидаемый всеми ответ о том, что интересы предприятия превыше всего и их отпустят. Но взглянув на Андрея, понял, что все не так просто. На лице того отображались мучительные мыслительные процессы. Андрей раздваивался, и это было видно даже доброжелательно настроенным старичкам. Он принял вводную как реальную данность. Приврать он мог в школе, на работе по мелочи, но в стенах, где решаются судьбы, и таким людям, врать кощунственно. Взмок даже галстук, ладонью он смахивал пот, заливавший лицо. Понимая, чего от него ждут, он в то же время не мог переступить через святое чувство семьянина. Перед глазами стояли теща и жена с предсказуемой реакцией на отказ от поручения.

- Ну, Андрюша?
- Помнишь песню :" Раньше думай о Родине, а потом о себе"?

Андрей вдруг понял, что дилемма решаема. Обрадованный озарившей его спасительной мыслью, он торжествующе выдал результат.

- Я быстренько постираю и побегу на работу!

Не смеялся только Олег Сергеевич.