Горбатов

      Горбатов – старый волостной центр на Оке в шестидесяти километрах от Горького, представлял собой большую деревню с домами из черных бревен, многие были в два этажа. На некоторых остались круглые вывески с номерами домов и надписями «Страховое общество 1867г.».

     Я не представлял себе, что деревянные дома могут служить так долго. В центре городка стояла полуразрушенная церковь, превращенная в склад. Мужиков не видно, а если и попадаются – в дупель пьяные. На дворе восьмидесятые, Россия пьет по черному. Дом отдыха МВД был культурным центром города.

Я думал развлечься и отдохнуть, но свободных женщин не было - все при мужьях. Местные девочки – совсем малолетки. Пришлось заняться спортом. Утром пробежка, а вечером тренажерный зал. Дом отдыха располагался на высоком берегу реки. Спускаться приходилось по крутой дороге. Я сразу нашел компаньона - пожарника из Астрахани Андрея Шелихова. Небольшого роста с мощными бицепсами и грудью. Он оказался мастером спорта по классической борьбе. Разбирался в диетах и витаминах. Он мне и предложил попить «Декамивит».
-Женя, посмотришь, какая пруха будет у тебя через неделю.
Действительно, через несколько дней у меня как будто открылось второе дыхание. Стал бегать, как молодой.

 Май выдался солнечным, но холодным. В доме отдыха была своя лодочная станция, однако, кроме нас с Андреем никто лодки не брал. Андрей учил меня правильно грести и ходить по реке галсами. Я садил его с худшей стороны, давал худшее весло и все равно, на его один гребок приходилось два моих.  Я считал себя не слабым мужиком, но Андрей, несмотря на свой небольшой рост, был просто могуч. Потом он мне объяснил, что среди борцов классики должны обладать дурной силой, чтобы прямо из стойки произвести бросок.

 Во время пробежек по равнине вдоль Оки, мы постоянно встречали худощавого мужчину, с шотландской седой бородой, лет за шестьдесят. После пробежек иногда мы сталкивались с ним в душе. Мы звали за глаза его «дедом». Он был одним из пионеров бега трусцой в нашей стране. Посмотрев на меня, он сказал:
-А Вам, молодой человек, надо заниматься бегом.
-Почему? – удивился я.
-У Вас красивый бег.
-А, как Вы поднимаетесь от реки в гору? – спросил я.
  -В горку я не бегу, здоровье уже не то, иду пешком.
-А, мы бежим, - сказал я гордо.

Через пару дней с этим дедом мы столкнулись на самой горке. Мы спускались, а он поднимался. Его шаг в гору был лучше нашего бега! Мы с Андреем только удивленно проводили его взглядом. Да, дед еще тот! Уже осенью я видел его по телевизору. Показывали какой-то массовый забег в Питере. Наш дед был в первых рядах.

В доме отдыха появился новый парень атлетического вида, на пол головы выше меня. Он в первый же день пришел в спортзал, где мы с Андреем качались.
-Чем занимаешься? – спросил его Андрей.
-И боксом, и борьбой, - небрежно ответил новенький.
Мы с Андреем только переглянулись в недоумении, мол, ничего себе многоборец.  Через день Андрей вошел ко мне в номер:
-Женя, я его расколол. Никакой он не спортсмен. Он качек!
В то время качек в среде спортсменов было равносильно ругательству. Он перестал быть для нас интересен. Мы только посмеивались, когда он покупал в деревне по два литра сметаны для увеличения мышечной массы.

 Я в то время немного увлекался новомодным карате. Показал Андрею удары ногами, ну и руками, само собой. Все-таки я начинал с бокса. Дело в том, что борцы, несмотря на хорошую физическую подготовку – бьют плохо. Лучше качков и штангистов, но хуже боксеров.

 Андрей загорелся и стал брать у меня уроки. Он оказался прилежным учеником и через некоторое время стал неплохо боксировать. Так мы и жили. С утра пробежка, потом гребля, а после обеда тренировка в зале. Андрей привез с собой из Астрахани сумку воблы. Мы ее регулярно потрошили. Пока он пил пиво и съедал одну рыбку, я успевал зажевать две, а то и три штучки. Но недаром говорят: «Жадность фраера погубит». Один зуб на этой рыбе у меня и надломился. Не выдержал твердости рыбьего мяса. В другое время я бы расстроился, но благодаря здоровому образу жизни, я только выплюнул клык и хохотнул:
-Вот черт! Зуб сломал.
 
Как только я лишился зуба, на меня обратила внимание миловидная женщина из Омска. Нет, ей богу, у нас, наверное, любят сирых и убогих. Пока были зубы все – никто не замечал. Стоило стать щербатым и на тебе. Она была среднего роста с огромной грудью и простым именем Нина, на пару лет старше меня и в звании капитана. Нина отдыхала вместе с десятилетней дочерью. Мужа алкаша она несколько лет назад выгнала из дома. Бедные, бедные русские женщины. Для них непьющий мужик, как волшебник из страны Оз. Большего счастья они и представить себе не могут.

 Я стал к ней приходить после одиннадцати вечера, когда ее дочь уже спала глубоким сном. Как она соскучилась по мужскому вниманию! Я же, глупец, сделав свое дело, вставал и уходил в свой номер.
-Женя, останься до утра, - просила она.
-Нет, не могу. У меня пробежка с утра, - как идиот твердил я.

Еще она хотела приехать ко мне, чтобы забеременеть.
-Не бойся. Это только для моей дочери. Сама я из детского дома. Родственников нет. Вот я и хочу, чтобы у моей дочери был родной человек.
Мне это льстило, но я был не готов к таким подвигам.
 
Моя любимая книга - «Одиссея» Гомера. Я думаю, что каждый человек должен знать эту, одну из первых поэм человечества. «Одиссея» возникла раньше библии! Андрей был необычайно начитан. Он цитировал наизусть целые главы из поэмы! Я только восхищался.
-Это что, - говорил Андрей - вот мой брат, кандидат исторических наук, знает всего Гомера.Андрей второй пожарник в моей жизни с феноменальной памятью. Может что-то в этой профессии есть?

 Как-то мы сидели с Андреем в фойе главного корпуса. Вокруг нас крутились местные девчушки пионерского возраста. Один из азеров стал в открытую зажимать девчонку лет двенадцати. Я обалдел от этого и рявкнул:
-Ну-ка отпусти девочку!
У азера разжались руки, и он посмотрел на меня, как на смертника. Рядом были его земляки, человек пять.
-Что ты сказал?!
-Что слышал дорогой. Что к детям пристаешь? Не пидофил случаем?
-Не твое дело щербатый, - прошелся он по поводу моего поломанного зуба.
Он бедолага не знал, что чем больше на меня давят, тем больнее им воздается потом.

 Мы сидели с ним на одной лавке. Я даже не разозлился, просто обнял его одной рукой и придушил, навалившись на его посиневшее лицо плечом. Он начал хрипеть и задыхаться. Его друзья хранили молчание и не вмешивались. Андрей мне спокойно сказал:
-Женя, не перестарайся.
Я отпустил урода. Несколько минут он приходил в себя, потом встал и процедил сквозь зубы:
-Я тебя зарежу! – развернулся и ушел.

Как раз в эти дни я по вечерам ходил в номер к Нине. Было не то что страшно, но лишний раз я головой крутил, не стоит ли кто за углом. А через пару дней ко мне подошел тот азер и страшно извинялся. Он думал, что я такой же сержант милиции, как и он. Но, когда узнал, что я старший лейтенант, инспектор уголовного розыска, то перетрусил. У них на родине офицер милиции это царь и бог.

А потом отдых закончился. Через месяц я получил письмо из Омска трогательное и наивное. Нина все надеялась приехать ко мне, но я был не готов к этому.