Минареты Minarets. г. 17

Глашатаи черного гофмана двигали фортепиано на которых сидели черные девочки.
Черные девочки показывали знаки и неподолеку в кустах роз сидела старушка и пила кофе.
Жаренное мясо лежало в тарелке возле гильотины.
По табуретке ползала мышка.
Сало хранило молчание.
Идиоты на островах проклинали ребятишек черного гороскопа и блеф за красной дверью немощи,перед паузами фаянца разбирался в худжабах за неделями фтора.
На платье расписывалась зима и в окопах пересматривали взгляды черные единицы страны.
Душа казалась двумя кострами в которых горят стихи наполненные любовью к помашной.
Рокировки на балконах Лондона казались волосами женьщины снявшей майку перед лидером группы лакримоза.
По Берлину шла девочка в черном платье которая думала,что лидер группы лакримоза ненавидит бабушку ее брата.
И эта девочка плюнула на бежавшего мимо козла и козел заговорил по немецки и шедевр его красного Екатеринослава давал советы белым поросятам увидевшим жертв холокоста и шептавшим им непонятные слова и потом говорившим жертвам холокоста следующие слова:
-Хотите увидеть улыбку четырехлетней Ани?
И Гульнара Кадырова знала ,что Мухамед помнит отца черного пророка Аффганистана и между ними лежат пустыни в которых жены занимаються древней мистикой любовных суверенитетов.
Гульнара подняла свитер и под ним увидела фотографию одного мальчика который улыбался...

Конец г. 17.