Одна дума в дорогу не годится. Глава 50

             50

Пока все собирались возле здания, я успела прочитать информацию на табличке, висевшей на стене, рядом с входной дверью: «Памятник архитектуры. Церковь Спаса Нерукотворного (на сенях) 1675 г. Домовая церковь ростовских митрополитов. В интерьере сохранилась настенная роспись 1670-х годов. Охраняется государством».

- В церкви нельзя разговаривать громко из-за превосходной акустики. Поэтому не шаркайте ногами, говорите только шёпотом, – наставляла нас Вера Николаевна перед тем, как войти внутрь.

Мрачного притвора, означающего темноту земных грехов, не оказалось – мы сразу очутились в великолепном храме, словно с земли перенеслись на небеса. Непроизвольные возгласы восхищения вырвались из груди тех, кто ещё здесь не был. Я остановилась в дверях, не веря глазам. Нас встречал Христос с Богоматерью, ангелами и святыми! Показалось, будто это они громко воскликнули, увидев людей. Я в нерешительности шагнула вперёд. Церковь была расписана фресками в сине-бело-багровой палитре с преобладанием небесной сини.

- У нас будет экскурсия? – спросили Веру Николаевну двое девятиклассников, увидев экскурсовода – скромную полноватую женщину лет шестидесяти, одетую в зелёное платье с красным узором из крупных цветов. По лицу экскурсовода было заметно, что она испытывает неловкость перед нами: вроде бы находится в музее, а экскурсию не проводит, потому что у нас нет билетов. 
 
- Читаем, читаем, что написано. Не ходим просто так, – звучно прогремел в храме голос Пряжкиной.

Только сейчас я заметила, что нижнюю часть церкви окутал полумрак. Семь маленьких окон в верхнем ярусе впавшими глазницами зияли в глубоких нишах, так что свет через них практически не проникал вниз. И только девять больших окон в купольной части освещали храм, точно Свет Господень с небес просвещал грешную землю! В куполе я рассмотрела изображения Бога Отца, Иисуса Христа, Божьей Матери, пророков и херувимов, Иоанна Предтечи, апостолов Петра и Павла.

С левой стороны от входа разместились солея  с алтарём. Они заняли полхрама. Нигде раньше не приходилось мне видеть солею с восемью высокими ступенями – выше человеческого роста. Возвышение перед алтарём было очень большим: на нём могли разместиться несколько десятков монахов-священников! Известно, что митрополит Иона обожал торжественные богослужения. Солею украшала аркада, опиравшаяся на белые мощные колонны с лепниной. Ярославские иконописцы XVII века и аркаду расписали фресками. Думаю, что вход в алтарь не меньше впечатлял великородных гостей ростовских митрополитов: он сиял позолотой даже в полумраке, как будто закрытые райские врата не могли сдержать ослепительный Свет из рая. 
 
Я повернулась вправо. На стене какие-то евангельские сюжеты. Всмотрелась в настенную роспись. Нет, тут не сюжеты, а всего один сюжет – «Страшный суд». Кто же не слышал о втором пришествии Христа и Его суде над живыми и мёртвыми?

Ребята со взрослыми переходили от одной стены к другой, рассматривая фрески и читая информацию, напечатанную на листах писчей бумаги. Я спешила всё снять на видеокамеру. Где ещё посчастливится увидеть подобную красоту?

С небес взирал Христос-Судья, сидящий на радуге. Над Ним – Святой Дух в образе голубя. Между солнцем и луной ангелы держали небо в виде свитка. Правой рукой Христос благословлял праведников, а в левой руке держал меч, чтобы поразить грешников. Богородица – заступница человеческого рода – стояла рядом и просила помиловать грешников. Ей вторил Иоанн Предтеча. Под ногами Христа – престол с Крестом и Евангелием. Возле престола стояли «родители» первородного греха – Адам и Ева.

В центре храмовой стены – длань  Божья, которая держала весы, чтобы взвесить добро и зло человеческой души, пришедшей на суд. Бесы, держась за весы, готовы были схватить несчастную душу. Уже и змей выполз из полыхающего ада, где находились озёра и глубокие пещеры для мучений грешников. Но ангел положил на весы белый платок, пропитанный слезами покаяния, и добро перевесило. Человеческая душа была оправдана. 

Над изображёнными дисками солнца и луны я заметила два голосника размером с «солнце» и «луну». Иконописцы росписью так «завуалировали» два голосника, что их сразу трудно увидеть на стене. Я с замиранием сердца подумала: «Если в церкви Иоанна Богослова четыре исполнителя поразили всех силой летящего звука, то какой же была мощь звучания литургии, когда на солее пели несколько десятков священников?!» Я не могла этого представить, лишь вспомнила евангельские строки о пении ангелов, прославлявших в небесах Бога. 

 Церковь Нерукотворного Спаса поразила моё воображение больше, чем церковь Иоанна Богослова. Всё великолепие церкви ростовских митрополитов осталось в памяти моей видеокамеры. И в памяти моей души тоже.

- Почему церковь со двора не выглядит как церковь? – шёпотом поинтересовалась я у Веры Николаевны, наблюдавшей за нами возле входа. – Я вначале подумала, что это какое-то хозяйственное здание.

- Да, со стороны входа эта церковь полностью не видна, только одна стена. Так было задумано, – вполголоса ответила Вера Николаевна, но эхо понесло звук её голоса по всей церкви. – А вот с озера Неро хорошо можно разглядеть эту массивную одноглавую церковь.

- Понятно, – закивала я, – великое видится на расстоянии.

- Да, это закон жизни. Вблизи огромное не разглядишь, – согласилась со мной завуч. –  В скольких людях, живущих рядом, мы не видим доброты или таланта? Не замечаем их особости, пока они не перейдут на другую работу, не уедут куда-нибудь надолго или не уйдут от нас в мир иной. Да уж, что имеем – не жалеем, а  потерявши – плачем.

Незаметно пролетели полчаса. Мы вышли на монастырский двор. Вокруг было сумрачно, словно за полчаса наступил вечер. Невдалеке гулко грохотало. За углом со злобой свистел ветер, и туда не хотелось идти. В храме чувствовалась тихая мягкость в душе, как будто ангелы охраняли мой покой, во дворе же нахлынула тревога.

- Пойдёмте побыстрее, сейчас дождь нас накроет, – Вера Николаевна старалась перекричать свист ветра.  –  Ни у кого с собой зонтов нет. Ещё наших придётся собирать.

Мы, взрослые, выбежали за угол вслед за школьниками. На Владычьем дворе ураган крутил листья в бесовском танце. Сопротивляясь ветру, все устремились к возмущённому пруду.


Светлана Грачёва
Воскресенск

                Продолжение http://proza.ru/2020/06/24/1169