О музыке

О музыке можно говорить долго. Да только содержательного в этом будет очень мало. Даже если пытаться анализировать данный феномен и его конкретные примеры (чего делать не собираюсь). Сам факт существования музыки свидетельствует о том, что кроме мира объектов есть нечто иное, иное бытие, иной способ существования, иные, более гармоничные отношения. Конкретнее: есть гармония, которая не зависит от человеческого сознания и которая при этом может быть через человека отчасти привнесена в этот мир и выражена в нём его средствами.
Мне кажется, из всех видов творчества создание музыки – самый таинственный, самый алхимический. Я вполне могу представить, как зарождается у творческой личности новая идея, сюжет, концепция, план, визуальный образ. Но вот как в сознании композитора возникает мелодия, представить не могу, ибо сам данной способности лишён.
Нет, я в состоянии всё-таки понять, как можно создать некую мелодию методом подбора, методом проб и ошибок. Грубо говоря, вот такое сочетание звуков приятно для слуха, что-то в этом есть, а вот так или этак – уже что-то не то. Наверное, и так можно делать музыку (об этом способе создавать новое уже писал). Даже компьютеры могут конструировать новые мелодии именно таким образом. Но повторюсь: чем более случаен критерий отбора в поисках оптимального варианта, тем дальше такой процесс от подлинного творчества.
Все настоящие композиторы, в отличие от компьютера, именно слышат мелодию, воспринимают её неким внутренним слухом, обращённым неизвестно куда. Потом записывают и воспроизводят эту мелодию, и её могут слышать уже другие. И это мне представляется волнующей, глубокой, восхитительной загадкой. Одной из тех загадок, которые указывают на другое измерение бытия. Иное, чем то, с которым человек обычно имеет дело; я бы сказал – вертикальное измерение.
Этот переход гармонии неизвестно откуда сюда – факт, но факт не просто необъяснимый, но даже не выражаемый в рациональных понятиях. Сюда просачивается нечто такое, чего здесь просто нигде не может возникнуть, и суть чего ускользает от всяких определений, от всяких попыток схватить.
Хочется это кому-то признавать или нет, но в мире происходит нечто такое, что возможно только при участии активного сознания. Все эти досужие рассуждения про то, что смерч, пронёсшийся над свалкой, в принципе может случайно собрать компьютер, оставим фантастам. Никакая армия мартышек, стучащих по клавиатурам пишущих машинок, в реальности не напишет ничего подобного роману «Война и мир». И не зазвучит никогда и нигде в природе самопроизвольно, скажем, одна из симфоний Бетховена. Ни одно явление на Земле само по себе не может вызвать такую последовательность звуков.
Конечно, речь идёт не обо всём, что люди называют словом «музыка». А этим словом называют порой такое, что лично я ну никак не назвал бы. Но об этом позже.

*

Всегда удивлялся, сколь велик спектр ассоциаций, внутренних переживаний, которые она способна вызвать у людей достаточно восприимчивых и тонко чувствующих (к коим без ложной скромности, пусть с некоторой натяжкой, мог бы отнести и себя). Верно сказано, что музыка – это универсальный, понятный всем язык. Однако то, что говорится на этом языке, воздействует на разных людей, очевидно, по-разному.
Полагаю, специфическое воздействие конкретного музыкального произведения (шире – любой упорядоченной последовательности звуков) на конкретного человека сильно зависит от устройства самого этого человека, от его степени развития, от сложности и различных особенностей его душевной организации, определяющих его восприятие мира вообще. Наверное, для музыки, как ни для какой другой области культуры, справедливо правило «каждому – своё».
Очень сложно сказать, что именно в данной мелодии «зацепляет» тебя, почему именно это произведение затрагивает потаённые струны твоей души. У меня некоторые музыкальные творения вызывают, как бы это поточней выразиться… эмоциональный резонанс, что ли. Не только разум, но и весь организм, даже на каком-то глубинном, физиологическом уровне настраивается на этот ритм, на эту мелодию, на эту специфическую энергию и нечто неуловимое вместе с ней, которую несёт данный звукоряд. Слушаешь и понимаешь, вернее, чувствуешь: вот это – твоё.
Это могут быть как классические, так и более-менее современные произведения. Не могу похвастать хорошим знанием музыкальной классики, но кое-что знаю на слух. Скажем так, не более того, сколько знает среднестатистический образованный, но далёкий от музыки человек. Что касается классики, лично на меня сильное воздействие оказывают следующие произведения.
Творения Баха: оркестровая сюита № 3 ре-мажор, токката и фуга ре-минор, хоральная прелюдия фа-минор. «Лунная соната» Бетховена. «Серенада» и «Аве Мария» Шуберта. «Зима» и «Шторм» из цикла «Времена года» Вивальди. Мелодия для флейты из оперы «Орфей и Эвридика» Глюка. «Канон» Пахельбеля. «Плач» из цикла «Реквием» Моцарта. «Счастье» Вагнера. Знаменитое «Адажио» Альбинони (вопрос авторства спорный: подлинным создателем произведения специалисты считают итальянского композитора и музыковеда 20 века Ремо Джадзотто).
В то время как многие другие, не менее известные творения этих и других композиторов меня почти не трогают, а то и оставляют вовсе равнодушным. Я бы сказал это о подавляющем большинстве классических произведений.

*

Музыка большинства современных авторов, тяготеющих к классике, тоже как-то не вызывает отклика в моей душе. По-настоящему трогают некоторые произведения немногих отечественных «классически-ориентированных» композиторов. Особенно бы выделил творчество Алексея Рыбникова. Его удивительно гармоничные и проникновенные, высветляющие душу мелодии, уверен, приходят из каких-то высших сфер. Наверняка оттуда же пришли «Поход» (саундтрек к фильму «Сибириада»), «Тема» (из фильма «Сталкер») Эдуарда Артемьева. И некоторые композиции музыкального коллектива «Зодиак», некогда популярного в СССР (например, «В свете Сатурна»).
Из зарубежных авторов и коллективов для себя выделяю следующих.
Рик Уэйкман – особенно ложатся на душу отдельные музыкальные темы из его «Солнечной трилогии». С замиранием сердца слушаю инструментальные пассажи «Rainbow», а также многое у «Pink Floyd». Очень люблю творчество таких современных мастеров электронной музыки как Китаро и Вангелис (обоих считаю гениальными: каждый из них создал собственный музыкальный мир, яркий и неповторимый). Часть того, что подарили миру Дидье Маруани и Жан-Мишель Жарр – тоже в числе узнаваемого и любимого. Великолепной нахожу мрачновато-глубокую, медитативную музыку Анджело Бадаламенти, которая сопровождает многие известные фильмы.
Из «штучных» произведений – бессмертные творения Эннио Морриконе «Chi Mai» и «Le vent, le cri», знакомые, наверное, каждому по фильму «Профессионал». И также всемирно известные «Одинокий пастух» Джеймса Ласта и «Полёт кондора» (перуанская национальная мелодия), особенно в исполнении оркестра Поля Мориа. Менее известные, но не менее замечательные мелодии – главные музыкальные темы из саундтреков к фильмам «Изгой» (в оригинале «Cast away», композитор Алан Сильвестри), «Полусвет» (композитор Бретт Розенберг), «Пекло» (в оригинале «Sunshine», композитор Джон Мёрфи). Все перечисленные могу слушать хоть каждый день – не надоест. 
Можно было бы назвать ещё некоторые имена и названия музыкальных групп, но ограничусь сказанным. При всём при том я осознаю, какая это малая доля в том, что создано в музыке за четыре или пять столетий.

*

Профессионалы-музыковеды снисходительно усмехнутся: мол, вкус к музыке, культура её восприятия, её правильное слышание вырабатываются с годами. Но боюсь, чтобы выработать это самое правильное слышание, надо специально задаться такой целью и ничем другим не заниматься. И то, не факт, что у меня это получилось бы, даже если бы захотел. Лично я, хоть это и может показаться признанием в неотёсанности, всегда придерживался и буду придерживаться такого критерия: «цепляет» – «не цепляет», нравится – не нравится. Не только по отношению к музыке – вообще по отношению к любым произведениям литературы и искусства. Но музыки это касается особенно.
Я не думаю, что многократное и продолжительное вслушивание, всматривание или вчитывание в оттенки и нюансы того или иного произведения сможет изменить впечатление, которое оно оказывает на меня непосредственно, сразу, целиком, без анализа. Полностью согласен с Альбером Камю: «Вкус как раз и заключается в том, чтобы ничего не пережёвывать».
Вряд ли меня будет способно «зацепить», вызвать душевный резонанс какое-нибудь однообразное пиликанье на струнах, заунывное гудение на трубе или вялое плямканье по клавишам. Я не воспринимаю мелодии без эмоций и драматизма, без определённой степени напряжения. На меня не производит впечатления музыка, лишённая, если так можно выразиться, собственного «внутреннего сюжета» и энергетического посыла. Я ничего в ней для себя не нахожу, резонанса с ней не происходит. И даже не понимаю, каков стимул создавать такую музыку, в чём интерес заниматься ею всю жизнь и как можно наслаждаться ею.
В ином произведении даже и самой мелодии никак не удаётся уловить. Есть только более-менее гладко скомпонованная последовательность музыкальных созвучий, но в целостную гармонию они в моём сознании никак не складываются. А то услышишь просто хаотичный набор совсем уж не музыкальных звуков, не связанных друг с другом, порой выдаваемый за музыку, да к тому же ещё элитарную.  Поэтому (пусть опять обвинят меня в невежестве, дилетантизме и серости) никогда не любил и не понимал джаза (кто бы что ни говорил об утончённости и сложности этого направления).
Тем более не воспринимаю всю так называемую абстрактную или авангардную музыку, традиционно-инструментальную или электронную по исполнению. Отношение таких произведений к музыке представляется мне примерно тем же, чем всякие чёрные квадраты и аляповатая бессмысленная мазня – к живописи. В них, как ни крути, нет того главного, что отличает музыку от любого другого набора звуков, а именно мелодии. Наверное, не случайно они часто используются как звуковое сопровождение документальных фильмов о периодах безвременья, об эпохах общего кризиса и упадка; дабы передать зрителю некое чувство потерянности, уныния, опустошённости, утраты и распада неких устоявшихся ценностей.
И уж совершенно не переношу агрессивную какофонию тяжёло-металлического и отчасти панк-рока – ту, которая обычно сопровождается всевозможной сатанинской, некрофильской и тому подобной тошнотворной атрибутикой. В ней откровенно превалирует и даже намеренно выпячивается разрушительное, тёмное начало. Мне кажется, это антимузыка и антитворчество в чистом виде; а те, кто такое рождает на свет или предпочитает всему другому, имеют серьёзные проблемы с психикой. Во всяком случае, пристрастие к такой музыке тесно коррелирует с какой-нибудь разновидностью душевного нездоровья. Вероятно, со мной здесь согласились бы большинство нормальных людей. Конечно, адепты таких направлений тут же задали бы мне демагогический в данном контексте вопрос «а что есть нормальное?», но я обсуждать это не хочу.