В каком государстве мы будем жить после 1 июля?

          На 1 июля Президент назначил дату голосования по внесению изменений в Конституцию. Основной Закон страны – это не тот документ, к которому можно подходить всуе. И не тот документ, изменения в котором решаются народным волеизъявлением. Скажу сразу – я против того, чтобы трогать Конституцию. Против того, чтобы ради одного единственного изменения, которое так нужно для самоуспокоения власти, в Основой Закон вносилось большое количество никчемных статей, явно неконституционного масштаба. В самом деле, можно внести в Конституцию и положение, запрещающее кидать мусор мимо урны. Кроме смеха это ничего не вызовет. Большинство предлагаемых изменений уже являются или должны стать вопросами отдельных законов и постановлений. От того, будут ли они прописаны в Конституции, ничего не изменится. Их эффективность и действенность зависит не от упоминания в Конституции, а от правоприменения.
          Но есть вопросы, которые граждане хотят внести в Конституцию, не очень представляя себе их суть. Например, вопрос о территориальной целостности. Наверное, многим представляется, что это укрепит наши границы и предотвратит в будущем попытки отщипнуть от России отдельные территории, такие как Крым или Южные Курилы. Но это совсем не так. Их упоминание в Конституции ничего не решает. Россия и так эффективно осуществляет на этих землях свое территориальное верховенство, и пока у нее будут силы и возможности защитить свои земли, вряд ли найдутся желающие отобрать их силой. Другое дело – международное признание границ России. Вопрос о принадлежности нашему государству непризнанных мировым сообществом за нашей страной территорий будет постоянно висеть над нами дамокловым мечом. Это хорошо понимало советское руководство. Поэтому согласилось в 1975 году подписать Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, в котором фактически разменяло признание Западом существовавших в Европе после Второй мировой войны международных границ на т.н. «третью корзину» - соблюдение прав человека и свободу передвижения (например, право евреев покидать Советский Союз). Никакие танки и пушки не могли обеспечить надежность послевоенных западных границ СССР, Польши и ГДР так же крепко, как их международное признание. А ведь к тому времени прошло уже тридцать лет после окончания войны! К сожалению, когда Советский Союз распался, международное признание наших западных границ не уберегло страну от развала. Но это – совсем другая история.
          Сегодня необходима кропотливая и умная работа российских дипломатов и политиков, а не лихая кавалерийская атака политиканов и не разбирающегося в тонкостях того или иного вопроса населения. Никакое «всенародное голосование» надежному решению проблемы территориальной целостности не поможет. Оно поможет лишь набрать на какое-то время очки разному роду политиканов. Начинать нужно с того, чтобы договариваться о едином понимании норм международного права, а не с объявления приоритета российского законодательства над любыми международно-правовыми нормами. Если хотите, нужна кодификация единых, принятых всеми норм международного права.
          Сегодня мало, кто знает, что Гитлер смог развалить Версальскую систему европейского устройства, опираясь на «право наций на самоопределение». Т.е. на тот же самый принцип, который активно использовали в своей деятельности как Ленин и Сталин, так и американский президент Вильсон. Современные политики, когда им нужно, продолжают опираться на этот принцип и в наши дни. Поэтому необходимо договориться хотя бы о том, до каких количественных и пространственных пределов он действует. Иначе, всегда будут существовать двойные стандарты и невозможность разговаривать на общем языке международного права. Чему, например, следует отдавать приоритет – нерушимости границ или праву на самоопределение? Надо, наконец, разобраться, как будут соотноситься различные принципы международного права, прямо противоречащие друг другу. Например, принцип о соблюдении международных договоров и обязательств (pacta sunt servanda) и принцип неизменности обстоятельств (rebus sic stantibus). Иначе, можно будет поставить под сомнение соблюдение любого международного соглашения, заявив, что с тех пор, как государство взяло на себя определенные обязательства, обстоятельства изменились коренным образом. Гитлер, кстати, так и делал, активно используя это противоречие для нарушения взятых на себя Германией обязательств. На референдумах, понятное дело, такие вопросы не решаются. Здесь нужна серьезная работа специалистов, которая может растянуться на долгие годы. Но другого пути, если мы хотим жить в мире, основанном на праве, а не на силе, просто нет.
          Есть еще один вопрос, который выносится на «всенародный референдум», и который вызывает у меня, как у историка, особые опасения. Это вопрос о недопущении «фальсификации истории» нашей страны. Приведу примеры, поясняющие мои опасения. В течение многих десятилетий после окончания Второй мировой войны советские политики твердили всему миру, что никакого секретного приложения к советско-германскому пакту о нейтралитете (больше известному, как пакт Молотова-Риббентропа) не существует, а гуляющий по западным историческим исследованиям документ есть не что иное, как грубая фальшивка. Политикам вторили и советские, а затем и российские историки. До тех пор, пока в секретных российских архивах не был «случайно» обнаружен и предан огласке подлинник документа, существование которого яростно отрицалось в нашей стране. Оказалось, что Польшу Советский Союз и нацистская Германия все-таки поделили в конце августа 1939 года. Вышел большой конфуз, из которого российские историки не могут достойно выйти до сих пор. Другой пример – катынское дело. Напомню, что под Катынью весной 1940 года войсками НКВД были расстреляны более 20000 польских граждан (главным образом, пленных офицеров польской армии). Массовые захоронения расстрелянных поляков были обнаружены гитлеровцами после отступления Красной армии. Тогда советское руководство обвинило в расстрелах самих гитлеровцев, и с тех пор твердо придерживалось своей версии. Так продолжалось много десятилетий, до тех пор, пока российское руководство не нашло в себе смелости признать то, что и так уже знал весь мир – расстрел поляков был злодеянием подручных Берии. Новый конфуз. Спрашивается, кто же много десятилетий фальсифицировал историю?
          Такие примеры из нашего прошлого можно приводить и дальше. Их множество. Вся ранняя советская история сплошь соткана из мифов. Брестский мир, начало интервенции, гражданской войны… Кому все это нужно? Конечно, хочется, чтобы история твоей страны была сплошь славной и героической. К сожалению, такое случается не всегда. И что? Будем любить свою страну от этого меньше? Придумаем ей славную историю, а тех, кто пытается вслед за В.Г.Белинским «добраться до истины», назовем злопыхателями и фальсификаторами? «Прекрасная вещь – любовь к отечеству, - написал когда-то П.Я.Чаадаев, - но есть еще нечто более прекрасное – это любовь к истине». Впрочем, я думаю, что нынешние ревнители «чистоты» отечественной истории никогда не слышали такого имени, и уж точно не читали его записок. И кто, кстати, будет судить, что истинно, а что – очернительство? Полуграмотные «эксперты» Мединский, Милонов, Стариков и иже с ними? Люди, не понимающие смысл истории, как науки со своими законами, методами анализа, источниками, понятийным аппаратом? Или несколько бездарных политологов, которые кочуют с одного телевизионного ток-шоу на другое, помогая дурачить не шибко грамотных зрителей? Эти «специалисты» уже разрушили науку о политике, превратив слово политолог в некое прикрытие собственной безграмотности. А ведь в основе этой науки лежало когда-то стремление создать стройную теорию международных отношений. Конечно, историческую науку с ее многовековыми традициями, разрушить будет сложнее. Но ведь смогли же большевики в первые годы советской власти нанести отечественной философии такой удар, от которого она не оправилась до сих пор. В 1922 году Ленин просто взял и выслал всех значительных российских философов из СССР. И что мы сегодня имеем? «Философов» типа Жириновского и Чубайса-старшего?  Очень обидно за отечественную философскую мысль, которая в начале ХХ века переживала в России настоящий расцвет, а ныне докатилась до смехотворного, позорного уровня. Как бы не получилось того же самого с историей.
          Я привел лишь некоторые, самые общие соображения, исходя из которых я выступаю против необдуманных и непрофессиональных изменений в Конституции. Гораздо проще и честнее, на мой взгляд, было бы просто внести в нее фамилию одного человека, записав, что именно он является Президентом России. Такое изменение в Основном Законе страны легко было бы убрать в будущем, которое неизбежно наступит.