Ванюша и другие

Александр  Задоркин









ВАНЮША  и  ДРУГИЕ





































Александр  Задоркин





  ВАНЮША  и  ДРУГИЕ

       Художественно-документальное
    повествование







                ПОСВЯЩАЕТСЯ

75-летию ПОБЕДЫ советского народа

                в Великой Отечественной войне

     1941-1945  гг.
















  г.Екатеринбург
2020












А.И.Задоркин. "Ванюша и другие". Екатеринбург, 2020.

Подписано в печать...

Отпечатано в типографии Екатеринбургской епархии...
































Содержание



Предисловие первое, самое большое......
Ванюша .....
Политрук.....
Разведчики....
Предисловие второе...
Страшные эпизоды страшной войны....
Предисловие третье....
"Ненавижу эту кашу..."
А память священна (послесловие)
И низко кланяюсь всем




На 1-й странице обложки. И.А.Докукин. Портрет. Холст, масло, 60х50, 2006 г. Художник А.И.Рыбаков, г.Нижний Новгород. Хранится в Большеболдинской картинной галерее.























ПОМНИТЕ!

ЧЕРЕЗ  ВЕКА, ЧЕРЕЗ  ГОДА, -

ПОМНИТЕ!

О  ТЕХ,

КТО  УЖЕ  НЕ  ПРИДЕТ  НИКОГДА, -

ПОМНИТЕ!

НЕ  ПЛАЧЬТЕ!

В  ГОРЛЕ  СДЕРЖИТЕ  СТОНЫ,

ГОРЬКИЕ  СТОНЫ.

ПАМЯТИ  ПАВШИХ  БУДЬТЕ  ДОСТОЙНЫ!

ВЕЧНО  ДОСТОЙНЫ!

ХЛЕБОМ  И  ПЕСНЕЙ,

МЕЧТОЙ  И  СТИХАМИ,

ЖИЗНЬЮ  ПРОСТОРНОЙ,

КАЖДОЙ  СЕКУНДОЙ,

КАЖДЫМ  ДЫХАНЬЕМ

БУДЬТЕ  ДОСТОЙНЫ!


Роберт Рождественский, "Реквием"



ПРЕДИСЛОВИЕ  ПЕРВОЕ, САМОЕ БОЛЬШОЕ

В галерее портретов Героев-болдинцев, расположенной около мемориала  павшим в годы Великой Отечественной войны воинам-землякам на площади им. 50-летия Великого Октября в центре Большого Болдина, первым помещен портрет Героя Советского Союза Ивана Архиповича Докукина. Еще живя в Болдине,  не раз обращал внимание на красивое и мужественное лицо.
Что знаю о нем? Чем и когда прославился этот парень? Вопросов было больше, чем ответов.  Произведя некоторые поиски, выяснил, что он уроженец деревни Знаменка, летчик, погиб в годы Великой Отечественной. Да еще скупые строки его короткой биографии, разбросанные по газетам, краткие упоминания в 4-5 книгах, повествующих о боевом пути полка, где служил Докукин, и в очерках о Героях войны из Горьковской области. Есть и небольшие уголки в нескольких музеях. Пожалуй, и все.
И тут его величество случай. В 1982 году узнал, что в нашем доме на Юбилейной,19 появилась новая соседка - переехала из Москвы на постоянное жительство в Болдино. Естественно, познакомились, поскольку не раз встречались и общались во дворе и в подъезде. Анна Васильевна Челнокова, двоюродная сестра Ивана Докукина, того самого Героя с портрета на площади. Вот это удача! Просто невероятная! Осталось только ею воспользоваться. И начались многочисленные встречи и беседы за чашкой чая и просто так в квартире Челноковой. Если сказать, что это было интересно, значит, ничего не сказать. Мне посчастливилось!
В течение 40 лет в семье Докукиных и Анны Васильевны  собирался уникальный архив - фотографии, альбомы, книги, вырезки из газет и журналов, подлинные письма и документы военных лет, копии официальных документов. Все это касалось судьбы Ивана Архиповича и его семьи. К тому же у Анны Васильевны настолько хороша была память, что хранила до мельчайших подробностей разные детали, даже самые незначительные, о жизни брата и круга его общения. Только успевал все записывать.
Анна Васильевна на некоторое время предоставила в мое полное распоряжение весь семейный архив Докукиных, а во время бесед давала ценные советы и указания при анализе и разборе документов. Спасибо ей огромное за это и светлая память. Конечно, после изучения архива я его в целости и сохранности вернул хозяйке.
В результате достаточно кропотливой работы появился мой документальный рассказ "Ванюша", опубликованный в февральских номерах газеты "Колхозная трибуна" под рубрикой "Никто не забыт, ничто не забыто" (1983 год, №№23, 25, 27, 28, 31, 32, 33, 35, 36,44). В этом материале  была дана попытка на основе документов систематизировать, собрать в единое целое известное и неизвестное (неопубликованное) об Иване Докукине, показать его судьбу, раскрыть истоки его героизма. Естественно, была в рассказе и небольшая доля вымысла, и некоторая грамматическая и стилистическая правка архивных материалов.  Сейчас очень сожалею, что часть документов и писем дал в сокращении. Похоже, теперь тот цельный архив, возможно, где-то как-то и существует, но... Боялся даже думать о худшем варианте. Попробовал разобраться с этой проблемой. Ответы на мои запросы в районный краеведческий музей в Молчанове и в музей истории родного края при Доме детского творчества подтвердили, что сомневался напрасно. Весь архив хранится и экспонируется  в этих двух музеях. И здесь самое время рассказать о тех, кто его сохранил после Анны Васильевны Челноковой.
В разделе "Боевая слава района" музея ДДТ хранится самодельный альбом "Докукин Иван Архипович. Сведения о жизни, службе, боевых друзьях". Его оформляли в 1984-1988 годах тогдашние директор Дома пионеров Любовь Петровна Мухина и педагог-организатор Любовь Ивановна Горшкова.
11 ноября 2010 года  жительница Большого Болдина Татьяна Степановна Шибанова (ее муж Иван Николаевич - родственник Ирины Семеновны Докукиной) передала в дар музею 13 фотографий, полученных от Анны Васильевны. В феврале 2020 года я дозвонился до Татьяны Степановны и о многом с ней переговорил. Действительно, она стала наследницей большей части архива Докукиных. Вот что она рассказала:
- У Ирины Семеновны Докукиной была родная сестра Агафья. Она постоянно жила в Знаменке. У нее были две дочери - Елизавета и Анна. У Анны Васильевны детей не было. А у Елизаветы родились два сына - Вячеслав и Иван. Потом у Ивана родился сын Николай, а у Николая сын Иван Шибанов. Всех мальчиков, родившихся после войны,  в их семье Иванами  называли -  в честь Ивана Архиповича. Анна Васильевна почти постоянно проживала в Москве с Ириной Семеновной, а когда мамы Ивана не стало, через некоторое время, обменяла ее московскую квартиру на Нижний Новгород, оттуда уже произошел обмен на Болдино. Баба Ира, так мы называли Ирину Семеновну, почти каждое лето приезжала с племянницей в Знаменку. Там мы обитали большой дружной семьей. И каждый раз было много воспоминаний про Ванюшу. Поскольку я ухаживала за Анной Васильевной и хоронила ее, то хранимый ею архив и перешел в мои руки - больше некому было его передать. Потом я все отдала в музей.
24 марта 2011 года Татьяна Федоровна Павелко (Котова) передала в дар музею Детского дома творчества 18 единиц документов по И.А.Докукину. Все дело в том, что А.В.Челнокова жила на одной площадке с Котовыми. Дружили, по-соседски общались. Потом Анна Васильевна решила сдавать свою квартиру, а сама переехала в Знаменку, где и умерла. Перед отъездом она  часть бесценного архива отдала Татьяне Федоровне, которая со временем и распорядилась им совершенно правильно. В итоге в музее оказались рукописный текст воспоминаний И.С.Докукиной о сыне, письма, копии официальных документов, газетные вырезки, важные справки и ходатайства о том, как мама Ивана добивалась персональной пенсии, как хлопотала об улучшении жилищных условий (как мать погибшего Героя Советского Союза) и т.п. Недавно Татьяна рассказала мне такую историю. Как-то она полезла на чердак (мы там всегда сушили белье) и увидела в укромном месте частично завернутую в бумагу картину. Это оказался портрет Ивана Докукина. Когда я бывал в квартире Анны Васильевны, то этого портрета там не было. Видно, после переезда из Москвы она еще не все вещи разобрала, часть из них  сложила на чердаке. Когда Татьяна решила все же забрать картину с чердака, то ее там не оказалось. Похоже, Анна Васильевна ее сняла оттуда, и каким-то образом (не могу пока точно сказать) этот портрет теперь экспонируется в районном краеведческом музее в Молчанове. Кстати, в разговоре Татьяна сообщила, что скоро передаст в музей ДДТ будильник и статуэтку собачки со щенком из квартиры И.С.Докукиной, их тоже дала ей на сохранность Челнокова.
Вот такими бывают судьбы музейных экспонатов. По инвентарным книгам, в музее Детского дома творчества  26 единиц хранения, непосредственно связанных с судьбой Ивана Архиповича. Самое главное - они не потерялись, не исчезли, а используются по назначению. И все благодаря неравнодушным людям.

Идея книги о Докукине родилась совершенно спонтанно - во время презентации моей книги "Те, с которыми я" в июне 2019 года  в районной библиотеке Большого Болдина. Тогда обозреватель газеты "Болдинский вестник" Виктор Васильевич Ошарин задал вопрос: "Какие ваши планы? Над чем собираетесь работать?". Не долго думая, ответил: "Грядет 75-летие Победы - великая дата. Надо отметить. Попробую написать документальную книгу , и называться она будет "Ванюша и другие". На эту мысль тогда же натолкнул Анатолий Александрович Пыхонин, бывший на встрече и вспомнивший перед этим мой давний рассказ "Ванюша", частично использованный в издании Книги Памяти Нижегородской области.
Слово дано. Надо воплощать обещанное. Благословясь, с ноября 2019 года и начал работать над книгой. Перебрал весь свой домашний архив. Нашел часть рукописи "Ванюши" и несколько номеров газет с публикацией рассказа, отдельные выписки из документов Докукиных. Начал копаться в интернете и в других архивах. Понял, что во многих газетных статьях послевоенных лет отдельные факты и даты жизни И.А.Докукина даны не точно. В интернете тоже есть немало ошибок. Не собираюсь никого критиковать, поучать, наставлять на путь истинный. Передо мной стояла другая задача.
Прежде всего нужно было найти все номера газет с "Ванюшей", а потом уже от этой болванки и танцевать. На мою просьбу оперативно откликнулся А.А.Пыхонин, который и прислал по электронной почте копии всех десяти номеров газет с рассказом. За это ему отдельная особая благодарность и признательность.
Знал, что в Большеболдинском Доме детского творчества есть музей, в котором отдельный уголок посвящен И.А Докукину. В том музее побывал в 2014 году - тогда экскурсию по нему провела моя ученица Галина Ивановна Бывшева, руководитель тамошней театральной студии "Бродячие артисты". Послал туда запрос и вскоре получил ответ. Директор ДДТ Надежда Григорьевна Жданкина и руководитель музея Ирина Борисовна Балаева любезно ответили на мои вопросы и прислали большой фотографический и иной материал, имеющийся по И.А.Докукину в их музее. Спасибо им большое за помощь. Я снова, как и 38 лет назад, погрузился в его изучение. Убедился, что все написанное мной в 1982-1983 годах, верно.
Удалось пообщаться с Борисом Даниловичем Агафоновым, живущем ныне в Знаменке. В свое время мы с ним вместе работали в редакции "Колхозной трибуны". В 2017-2018  годах он опубликовал в "Болдинском вестнике" цикл материалов "Поклон тебе, моя Знаменка" и "Знаменские прожилки" под рубриками "Мое любимое село" и  "Милый сердцу край", можно сказать, уникальных по фактуре и истории Знаменского  и его обитателей в разные периоды времени. Там неоднократно упоминается фамилия Докукин, как выяснилось, так или иначе связанная с семьей Ивана Архиповича Докукина. Интересен и тот факт, что  жена Б.Д.Агафонова Тамара Федоровна приходится двоюродной сестрой Ивану Докукину. Он же сообщил, что в Большеболдинском районе  проживают родственники Ивана Архиповича  по отцовской линии Николай, Владимир, Александр Докукины.
Про нынешнее состояние Знаменки тоже кое-что удалось узнать. Живут там сейчас человек 50, в основном люди пожилого возраста. (Для сравнения: из ушедших на войну из Знаменки погиб 71 человек, в том числе шесть Докукиных). Летом добавляется с десяток дачников. Наиболее активные мужчины работают в откормочном цехе ООО "Племзавод Пушкинское", обустроенном в деревне.  Есть электричество, газ и маленький магазинчик, за который постоянно приходится бороться. Благо, что до райцентра можно добраться по нормальной дороге за 10-15 минут. Это и спасает Знаменку от исчезновения. А так бы ее постигла участь более 40 сел и деревень Большеболдинского района, исчезнувших с лица земли за последние 50-40 лет. Об этом напоминает символический памятник около сельхозтехникума райцентра. На небольшом постаменте установлен мельничный камень, символ хлеба, и жернов, перемоловший и людей, и села. Рядом на плите список пропавших деревень, их больше 40. В свое время во многих из них бывал по редакционным делам. Знаю, что подобных мемориалов по России становится все больше и больше. Печальная картина.
Уверен, что и Большое Болдино до сих пор существует только потому, что в нем трижды побывал А.С.Пушкин. В 1830, 1833 и 1834 годах он посетил родовое имение и создал здесь известные на весь мир произведения. Знаменитая Болдинская осень, дух которой свято хранят сотрудники литературно-мемориального и природного музея-заповедника А.С.Пушкина "Болдино", памятна всем. Да и руководство района прилагает максимум усилий, чтобы сохранить все, что имеется здесь на данное время.
Отдельно велась работа по уточнению деталей места гибели и захоронения Докукина в городе Зверево Ростовской области. Здесь здорово помогли мой студенческий товарищ и кум Филипп Сойченко (дружим около 50 лет) и его жена Валентина, уроженка Зверева, а также их родные и близкие - родной брат Вали Петр Федорович Копылов, его жена Людмила, их сын Игорь с семьей, их дочь Раиса, проживающие в этом небольшом городке именно на улице Докукина. Кстати, с Петром и Людой я близко познакомился в 1978 году, когда они вместе с семьей Сойченко и другими ростовскими друзьями приезжали в хутор Верхний Потапов, где тогда я работал в школе.   Валя и Филипп периодически звонили из Ростова и сообщали ответы на мои вопросы, подтверждали или опровергали отдельные факты. Я не раз бывал проездом на станции Зверево, где была короткая стоянка поезда из Екатеринбурга до Ростова. И всегда помнил, что недалеко от вокзала находится могила моего героя, но по времени не получалось добежать до нее. Спасибо огромное моим верным и надежным друзьям.
Хорошим подспорьем стала для меня историко-краеведческая книга Владимира Бутова "Город Зверево - 200-летняя дорога". Она вышла в 2019 году как раз к 200-летнему юбилею города и интересно повествует о всех этапах становления и развития города со дня его рождения и до наших дней. Естественно, об И.А.Докукине там тоже упоминается, так как его могила - одна из достопримечательностей города.
Внимательно прочитал Книгу Памяти  Большеболдинского муниципального района Нижегородской области, изданную к 70-летию Победы. Там собран огромный фактический материал - результат большой и кропотливой работы редакционной коллегии в составе И.Б.Балаевой, Н.Н.Быковой, Н.Г.Жданкиной, Т.Н.Дорониной, Н.А.Жирковой, А.М.Коченовой, В.В.Ошарина, А.А.Пыхонина, А.С.Чеснова. Сообща они совершили, могу смело сказать, подвиг, составив скорбный список жителей района, погибших в боях или в плену, умерших от ран и болезней, пропавших без вести.
В 1982 году, выполняя редакционное задание, я познакомился с необычным человеком, участником Великой Отечественной войны Петром Степановичем Мамаевым. Болдинец оказался интересным собеседником, увлеченным рассказчиком. В результате появился материал "Политрук", который и был опубликован. Уже в 2020 году, покопавшись в очередной раз в своем архиве, обнаружил не только рукопись этой статьи, но и листы с интервью с П.С.Мамаевым. Решил включить статью в этот раздел книги. Полагаю, она не нарушит общую тематику и позволит вспомнить других болдинцев, участвовавших в Великой Отечественной войне.
Думается, такую линию повествования продолжит и глава "Разведчики", потому что она кратко рассказывает о некоторых  участниках войны из Аносова. В первоначальном варианте этого материала не было в плане, потому что с ее персонажами заочно познакомился только в феврале 2020 года.  С учетом очень интересных фактов решил включить и ее. В целом с войны не вернулись 158 аносовцев, в их числе Чернышовых - 21, Кураевых - 16, Пришлецовых - 10, а также не по одному Артемовых, Краснощековых, Молодченковых. Это я к тому, что в моем болдинском 10 "б" классе выпуска 1979 года эти фамилии не раз встречаются. Однозначно, они потомки тех солдат. И должен сказать, выросли достойными продолжателями традиций своих дедов или других родственников.
Что роднит героев этого раздела?  Они делали одно общее дело - защищали Родину, свою землю, но только разными способами и методами. Летчик с помощью самолета; политрук - словом, примером; разведчики - смекалкой, находчивостью и оружием. И еще им всем присуща одна отличительная черта - храбрость. У известного советского писателя Даниила Гранина, кстати, в свое время приезжавшего в Болдино, запомнил такие слова: "Истинному воину присуще мужество и храбрость  до забвения опасности, воинственность, благородство, сознание своего долга перед Отечеством, вера в свои силы, и в начальников, и в свою военную среду".
Персонажей этого раздела объединяет и то, что они выходцы из Большеболдинского района и принесли ему славу, как и многие другие болдинцы, участники Великой Отечественной войны.
У каждого героя этой книги, главного или персонажа второго плана, большого или маленького, та  Великая война оставила свои следы, свои шрамы, видимые или невидимые, душевные или телесные. Следы те не теряются, раны и шрамы не заживают. Потому что есть ПАМЯТЬ. Потому что есть ПОТОМКИ, хранящие ее.
Подумав, понял, что должен, просто обязан так или иначе рассказать про войну, еще раз окунуться в материалы, которые меня захватили сорок и более лет назад, вспомнить и "Ванюшу", и многое другое из военной поры, что коснулось и моей семьи, и семей моих друзей.
Предисловие получилось длинным, но я сознательно пошел на это. Художественно-документальное повествование, как жанр, предполагает показ "кухни"  сбора и анализа документов, иных материалов по теме. Сочетание истории и современности, включение в почти документальный текст информации  от  ныне живущих людей - это всегда интересно. Это и перекличка и преемственность поколений, и погружение в прошлое через призму настоящего, и думы о будущем. Мне очень нравится изречение мудреца Абуталиба, которое постоянно повторяю: если выстрелишь в прошлое из пистолета, то будущее выстрелит в тебя из пушки. Поэтому не будем стрелять в прошлое, а будем ПОМНИТЬ!






















"Гордиться славою отцов не только можно, но и                должно. Не уважать оной есть постыдное
                малодушие"
                А.С.Пушкин

ВАНЮША



«Я, нижеподписавшаяся, Докукина Ирина Семеновна, родилась в 1896 году в деревне Знаменке, Большеболдинского района, Арзамасской области. Родители мои были крестьяне-бедняки.
В хозяйстве своих родителей я работала до 1917 года, потом вышла замуж и жила в сельском хозяйстве родителей мужа. Хозяйство их было тоже бедняцкое, имели одну лошадь и корову. Семья была в 12 человек». (Из автобиографии матери Ивана Докукина, написанной 22 ноября 1956 года).
В разные века, в разные годы то ли село, то ли деревня и назывались по-разному - Знаменское, Знаменское-Пустошка, Пустошка (простонародное название), Знаменка. Собственно село Знаменское встречается в документах второй половины 17-го века. А официальное  административное наименование ему было дано в связи с постройкой здесь первого деревянного  храма в честь иконы Знамения Божией Матери и придела в честь образа Спаса Нерукотворного. Ее давно нет. До наших дней сохранилась каменная кладбищенская церковь со склепом в честь Святого Николая Чудотворца, построенная в 1848 году в русско-византийском стиле на средства местной помещицы Елизаветы Ивановны Сущевой. Стоит она в центре села до сих пор - сейчас ее пытаются восстановить.
По сведениям на 1876 год в селе было земское училище, а до уничтожения крепостного права там существовал и свеклосахарный завод. По списку населенных мест Нижегородской губернии за 1859 год в Знаменском значилось 48 дворов, в которых проживало 249 жителей мужского пола и 271 женского. С учетом известных данных можно сказать, что в середине 19-го века Знаменское не было большим селом. Не стало оно крупным селением и в начале 20-го столетия. Так, по списку населенных пунктов Сергачского уезда за 1925 год в селе проживало 954 человека.
В начале 80-х годов прошлого века по редакционным делам пару раз бывал в Знаменке, а последний раз ездил туда с Александром Сергеевичем Чесновым в гости к Борису и Тамаре Агафоновым. Это было зимой 2007 года - в дни празднования 75-летия со дня рождения газеты "Колхозная трибуна", в которой в свое время работал. Места там красивые в любое время года.
Село расположено по обоим берегам небольшой извилистой речки Сали, впадающей в Пьяну, и образует две почти равные правильные улицы, склоненные немного к речке. Выше и ниже села по течению Сали в склонах к ней тянутся широкой лентой прекрасные пойменные луга, а выше склонов по ту и другую сторону залегает полевой чернозем.  Почти со всех сторон окружали Знаменку бескрайние поля, уходящие за горизонт. Так было. В настоящее время это скорее всего деревня и самое подходящее название ее - Пустошка.
Там и прошло босоногое детство Ванюши.

Единственный сын Докукиных Иван родился 6 января 1920 года (эту дату назвала мне Анна Васильевна Челнокова, в других источниках указано 17 июня 1920 г. К большому сожалению, на запросы в архивы с целью уточнения дня  рождения Ивана  на момент сдачи книги в печать ответов не получил). Учитывая, что в большинстве источников и на разных мемориальных досках  называется 17 июня 1920 года днем рождения Ивана, хотел было согласился с этой датой. Возможно, Анна Васильевна могла ошибиться. И тем не менее, оставляю за собой право все-таки считать днем рождения Ивана 6 января 1920 года. Подтверждает эту дату надпись на могильной плите Докукина в г.Зверево: "Герою Советского Союза капитану Докукину И.А. 1920.6.1 - 1943.8.7. Дорогому сыну от мамы и родных".  Думается, не могла мать ошибиться в дне рождении сына, тем более на его могиле, на которой она и ее родные были несколько раз. Наверняка надпись на плите предварительно согласовывалась с родными Ивана. Публикуемая в книге фотография могилы Докукина, сделанная в феврале 2020 года и присланная мне Р.П.Копыловой из Зверева,  доказывает это. И эту дату никто не опроверг со времени  установки надгробия и по сей день.

Раннее детство его было тяжелым. Фактически мать растила сына одна. Помощи ждать не от кого. Ваня рос смышленым, настойчивым и горячим мальчиком. Особенно любил лошадей, рано начал на них ездить. Конечно, ему особенно нравились те, которые быстро бегают. На плохую лошадь он никогда не садился. А еще он рвался в ночное со старшими ребятами. Иногда это удавалось.
Когда в деревне организовался колхоз, Ваня целыми днями пропадал на колхозном дворе с конюхами, помогал им, как мог. Конюхи его тоже любили. Частенько ему перепадало от матери за лошадей. Но он все равно убегал из дома.
В Знаменке Ваня пошел в начальную школу. А про лошадей никогда не забывал. Бывало прибежит из школы, скорей сделает уроки и мчится в конюшню. Не успеешь оглянуться, а его уже и след простыл. Вечером за околицей села можно было увидеть скачущую лошадь с маленьким всадником. Это гарцевал Иван. Видно, хорошо помогал конюхам или чем-то угодил им.
Учился он неплохо. Учительница иногда хвалила его, считая способным. Да вот только лошади мешали, а мог бы учиться лучше. В раннем детстве лошади были самой большой привязанностью мальчика.
Ваня любил скорость. Чтобы ветер в лицо, чтобы чувствовался полет, чтобы ощущался бег не по земле, а над ней. Это ощущение полета осталось в нем навсегда.
«Мужа моего взяли в армию в 1918 году. После его смерти  стала жить отдельно со своим сыном Иваном. Земли я имела всего одну десятину, скота – одну козу. Мне одной было жить тяжело в хозяйстве, и я решила уехать в Москву». (Из биографии И.С.Докукиной).
Знаменский крестьянин Архип Михайлович Докукин служил в Красной Армии. Будучи в 1921 году в Казани, он сильно простыл, заболел туберкулезом. Молодая жена его Ирина, к тому времени уже ставшая матерью, поехала за ним. Сколько слез пролила она, пока привезла больного мужа домой!? Ирина понимала, что Архип не жилец на этом свете, но всеми способами старалась подлечить его, поддержать. Через месяц Архип умер. Сколько слез было потом!? Уже вдовьих. Ване тогда исполнилось полтора года.
До восьми лет он жил с матерью. В доме нужда, слезы. По нескольку пар лаптей  в год плел ему дед. Уж очень быстро изнашивалась эта обувь. А у такого постреленка, каким был Ваня, она просто горела на ногах.
В 1928 году Ирина оставила деревню и поехала на заработки. Сын остался на попечении родственников. В Москве она служила домработницей у студента Зыбина, прожила в его семье до 1931 года. Невелик был хлеб прислуги, но она как-то умудрялась посылать деньги сыну. Когда началось строительство завода шарикоподшипников, Ирина Докукина устроилась прачкой в заводскую столовую. Тогда и решила забрать сына к себе. К тому времени он окончил начальную школу.
…Позади долгая и утомительная дорога. Ваня не успевал глаза раскрывать от удивления. Впервые увидел паровоз, много-много людей, большие дома. Засыпал маму вопросами. В 1931 году Иван впервые увидел Москву. Его окружил совсем иной мир. Но мальчик скучал по своим лошадям, по деревенским ребятам.
На первых порах Ваня жил у маминого двоюродного брата Федора Дмитриевича Ильичева. Мать не имела своей жилплощади. Лишь после того, как И.Докукина поступила квасильщицей на Ростокинский меховой комбинат и получила место в общежитии барачного типа, она смогла взять к себе сына. Не до удобств было – односпальная кровать, тумбочка и табуретка. На кровати спали по очереди. Если мать работала в ночную смену, сын отсыпался. Если же днем, то кто-то спал под кроватью. Часто матери приходилось работать по три смены. Хотелось побольше заработать, чтобы любимый Ваня мог учиться. В Москве он закончил семь классов. Сын никогда не жаловался на трудности, неудобства.  Понимал, что матери надо помогать. Решил стать рабочим.
Мать пыталась отговорить сына, упрашивала учиться дальше. Но Иван был настойчив в своем выборе. После семилетки поступил в ремесленное училище №14 при заводе «Калибр», в группу термистов. Ребятам сразу полюбился этот веселый, общительный паренек. Его избрали старостой группы. Где Иван, там никто никого не тронет, не обидит. За друзей он стоял горой. В отношениях с товарищами не любил вранья, всегда был справедливым. Эти черты его характера, активно проявившиеся в подростковом возрасте, - от матери. Ирина Семеновна считала справедливость важнейшим качеством человека. Воспитывала ее и у сына.
А как он любил смеяться, шутить!? Мог рассмешить кого угодно. Причем делал это с самым серьезным видом. Мастак был и на споры. Однажды поспорил с двоюродной сестрой Аней. Пытались выяснить, кто на каком трамвае ездит домой.
- Я только на одиннадцатом номере, - говорит Иван.
- Да нет же такого номера!
- Как нет? А ты внимательно присмотрись!
Аня чувствовала какой-то подвох. Глаза брата с хитринкой выдавали. Озорство в них светилось. Оказалось, и правда. Шутил Иван. Одиннадцатый номер у него означал передвижение на своих двоих, пешком.
Долго смеялись они в тот вечер над проделками Ивана. Анна Васильевна вспоминала этот эпизод и другие споры с улыбкой на лице.
Про таких, как Ваня Докукин, обычно говорят – заводила. Действительно, он мог заразить какой-нибудь идеей или увлечением всех своих друзей. Но в отличие от многих из них он добивался своего.
В 1937 году Докукин стал работать самостоятельно в термическом цехе сварщиком. Позади училище. Он – полноценный рабочий. Коренастый, подтянутый, ловкий в работе, с неизменной улыбкой – таким запомнился Иван старым калибровцам.
Казалось бы, мечта осуществилась. Профессия есть. Работай спокойно. Нет! Не это было его главным стремлением. Больше всего на свете он мечтал о небе. Будучи еще учащимся ремесленного, он часто говорил сестре Ане: «Ты учись на шофера, а я пойду на летчика. Вот приедем в Пустошку – все ахнут. Ты по деревне на машине будешь ехать, а я над ней лететь».
Аня только смеялась над его словами. Но Иван серьезно думал стать летчиком. Его сверстники тогда бредили полетами. Их кумиром был Валерий Чкалов.
Ивановы мечты не остались просто мечтами. Без отрыва от производства он посещал аэроклуб, серьезно там занимался, успешно его закончил. Конечно, материнское сердце чувствовало, что сыну тяжело одновременно работать и учиться летать. Она все чаще говорила: «Трудно тебе, сынок. Бросил бы ты аэроклуб». А Иван, не привыкший жаловаться, всегда отвечал одно и то же: «Я хочу быть летчиком. Как Чкалов. И я им стану. Я буду летать обязательно». Мать смирилась и втайне гордилась сыном.
Многие ребята с улицы, где жили Докукины, тоже ходили в аэроклуб. Летом все они шумной ватагой бегали купаться на Яузу. И если вдруг заслышится гул самолета, Иван ни за что не полезет в воду. Будет стоять и смотреть на небо до тех пор, пока самолет не скроется с поля зрения. Никакой силой его с места не сдвинешь.
Учеба в аэроклубе сильно повлияла на Ивана. Он возмужал, стал серьезнее. За зиму 1938 года  заметно подрос. «Ванюша, ты как на дрожжах растешь»,- говорила мать. Сын шутливо отвечал: «А ты разве не знаешь? У меня там внутри дрожжи заложены».
Его влекло небо, и он своего добился – по путевке комсомола Иван Докукин направляется в летную школу.
В напряженной работе потекли дни в Серпухове. Теоретические занятия сочетались с учебными полетами, тренировками. Страна нуждалась в опытных летчиках. Международная обстановка была сложной. Коварный враг мог в любую минуту нарушить покой людей. И об этом знали будущие авиаторы и их командиры. Поэтому они с удвоенной силой и энергией готовились к защите Отечества.
Иван учился не просто старательно, хорошо, но с каким-то особым рвением и азартом.  Серпуховскую авиационную школу закончил на «отлично». Будучи курсантом, Докукин показал себя летчиком с волевым характером и большой отвагой, бесстрашным при выполнении любых заданий.
В апреле 1941 года состоялись выпускные экзамены. По окончании школы курсантам присваивалось воинское звание «лейтенант». Иван приехал к  матери в Москву на несколько дней  перед отправкой к месту назначения. На лице его было огорчение. Всегда веселый, улыбающийся, он явно грустил. Похоже, парень серьезно о чем-то переживал. Мать пыталась выяснить причины такого его состояния. Сначала сын отмалчивался, а потом все рассказал.
Все его товарищи вышли из школы лейтенантами, а в его петлицах блестели новенькие ромбики старшины. Это его и смущало. А причина была вот в чем.
При сдаче экзамена по полетам Ивану было дано задание сделать в воздухе на самолете мертвую петлю один раз. По разу следовало выполнить и другие элементы пилотажа. Он нарушил этот приказ, сделал по три раза все упражнения. На риск шел сознательно. Сказались азарт, увлеченность любимым делом. Конечно, они были выполнены отлично. Однако за нарушение дисциплины на последнем экзамене ему присвоили звание «старшина». Строго, но справедливо – порядок должен быть во всем.
Докукин болезненно переживал этот факт, не мог с ним примириться.
- Мама, - говорил Ваня Ирине Семеновне, - неужели я хуже владею летной техникой, чем мои товарищи. Я ведь учился хорошо. С закрытыми глазами могу выполнить любое упражнение. Обидно мне. Стыдно перед ребятами и перед тобой. Ты мне веришь, мама?
- Успокойся, Ванюша! Я тебе верю и знаю, что ты стал настоящим летчиком. Эх, увидел бы отец, какой орел у него вырос!
Материнские слова успокоили Ивана. Он с чистой совестью отправился в Белоруссию, в одну из воинских частей, где ему предстояло нести службу. Их аэродром располагался в небольшом городке Пружаны Брестской области. Граница совсем рядом.
На берегу реки Мухавец молодые военные летчики мечтали о полетах, спорили о новинках отечественной и зарубежной авиационной техники, вспоминали детство, время учебы. Мирная жизнь продолжалась для них менее двух месяцев.
22 июня 1941 года слово «война» стало для них, как и для всех советских людей, страшной реальностью. Готовы ли были они встретить врага и дать ему достойный отпор? Да, готовы!  Уже в первый день войны Иван поднял свой штурмовик из пограничного аэродрома. Весь дальнейший путь  Докукина  и его боевых товарищей доказал готовность и умение летчиков защищать Родину.
С первых дней войны каждый боевой вылет закалял юношу. Вскоре он сражался у стен Ленинграда, затем на берегах Волги, воевал в районах Брянска и Харькова. За успешные боевые действия  на Ленинградском и Сталинградском фронтах Иван Докукин награжден двумя орденами Красного Знамени.
К тому времени И.Докукин уже был лейтенантом, заместителем командира эскадрильи 504-го штурмового авиационного полка (226-я штурмовая авиационная дивизия, 8-я воздушная армия, Юго-Западный фронт).
Цитирую один из документов той поры: "Приказ войскам Сталинградского фронта по личному составу ВВС от 31 июня 1942 года, №4/Н, Действующая армия.
От имени Президиума Верховного Совета Союза ССР за образцовое  выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество -
НАГРАЖДАЮ орденом "Красной Знамени"
Докукина Ивана Архиповича..." Подпись, печать, гриф "секретно".

Фронтовая газета «Сталинец» в январе 1942 года  писала: «Молодого летчика Докукина любит весь личный состав нашего подразделения не потому, что у него красивые глаза, а потому, что он храбрый, не знающий страха в борьбе в врагами Родины. Лейтенант Докукин скромный, малоразговорчивый, всегда ведет себя так, как будто бы он ничем не отличается от своих товарищей. Он, не считаясь ни с чем, не жалея своих сил и жизни, наносит смертельные удары фашистским полчищам. В части он имеет больше всего боевых вылетов. Штурмовыми налетами он уничтожил много вражеских танков, автомашин, зенитно-пулеметных точек, орудий и истребил  сотни человек пехоты противника…»
Строки из наградного листа по поводу представления Ивана Архиповича Докукина к званию Героя Советского Союза, подписанного командиром 504-го ШАП майором Болдырихиным и комиссаром Левченко, красноречиво говорят о геройском боевом пути летчика-штурмовика:
«…С первых дней боевой работы показал  себя бесстрашным, инициативным и тактически грамотным  летчиком. Глубочайшая ненависть к врагу и беззаветная преданность социалистической Родине вдохновляли молодого патриота на истинно героические подвиги.
С 4.Х.41 г. и по 26.1Х.42 г. произвел 55 успешных вылетов. Лично им уничтожено 275 солдат и офицеров, 7 самолетов, 15 танков, 110 автомашин с пехотой и военным грузом, 9 повозок с грузом, 15 мотоциклов, 3 зенитных и 1 артиллерийское орудие, 4 бензоцистерны и много другого военного имущества противника.
С 2 по 9 октября 1941 г. сделал 5 боевых вылетов на уничтожение войск противника в районе Погостье. За эти вылеты вместе с другими летчиками подразделения им уничтожено до 350 вражеских солдат и офицеров, подавлено свыше 10  зенитных точек и несколько артиллерийских. Эти успешные штурмовые налеты обеспечили занятие нашими войсками  станции и поселка Погостье.
6 ноября 1941 г. в группе при налете на автоколонну с резервами противника разгромил ее, уничтожил до 15 автомашин, свыше 150 солдат и офицеров, подавил две зенитные точки. В результате этого налета предпринятая атака противника была сорвана.
11 ноября 1941 г. в паре уничтожил в Н-Андреевке штаб крупного войскового соединения: при этом было взорвано и подожжено 3 танка, 5 цистерн с горючим и около 10  автомашин.
При выполнении боевых заданий не останавливается ни перед какими трудностями. В совершенстве владея самолетом, он летает в любую погоду. Так, 15 января 1942 г. , выполнив боевое задание, он привел самолет на свой аэродром и блестяще посадил его при видимости не более 10 метров. Не теряется и при серьезных повреждениях самолета. Два раза приводил машину с перебитыми тросами руля поворота и оба раза благополучно приземлялся на свой аэродром, спасая для Родины себя и самолет.
Бить врага там, где его встретишь, - вот боевой девиз товарища Докукина.
28 октября 1941 г. на пути к цели встретил  Ю-88, завязал с ним бой  и сбил его.
Участвовал на нескольких фронтах. В ноябре прошлого года громил Тихвинскую группировку противника на Северо-Западном фронте. В январе 1942 г. принимал активное участие в разгроме Волховской группировки. В июне текущего года в жаркие дни жестоких боев под Харьковом 6 раз летал на штурмовку вражеских войск и аэродромов на Юго-Западном фронте.
5 июня 1942 г. в составе восьмерки штурмовал аэродром Граково, на котором базировались истребители противника. Используя скрытые подходы к цели, за несколько заходов сжег лично два самолета МС-109 и 2 бензоцистерны, что подтверждают участвующие в налете летчики. Всего за этот налет было уничтожено 15 МС-109 на земле и один в воздухе.
С 21 июля 1942 г. беспрерывно на Сталинградском фронте. Здесь сделал 14 успешных боевых вылетов. В дни героической защиты Сталинграда дерется с врагом с еще большей напористостью и дерзостью.
Непреклонен в выполнении приказа командира. Несмотря на огонь и атаки истребителей, делает по нескольку заходов на цель, уходит от боя только тогда, когда выйдут все боеприпасы.
31 июля 1942 г. сделал 9 заходов на автоколонну по дороге Пронин-Больший, уничтожив при этом 10 автомашин.
Все его боевые вылеты насыщены примерами высокого мастерства и личного героизма. Он умеет быстро найти цель  и надежно поразить ее, нанося врагу значительный урон. Именно такими были его вылеты в августе и сентябре с.г. Вот почему он пользуется огромным авторитетом среди личного состава полка и дивизии.
12 августа 1942 г. участвовал в массированном налете на вражеский аэродром Обливская. Наши штурмовики внезапно на рассвете появились над аэродромом, застигли врага врасплох и уничтожили 40 самолетов Ю-88 и МС-109.
15 сентября 1942 г. после выполнения задания в районе Сталинграда встретил два МС-110, атаковал их, не дав возможности им отбомбиться по нашим войскам.
За проявленные мужество и героизм в борьбе с немецко-фашистскими оккупантами достоин присвоения звания Героя Советского Союза».
Принятие решения по данному документу не заставило долго ждать. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 февраля 1943 г. И.А.Докукину присвоено звание Героя Советского Союза - в списке из 13 человек он был третьим. Грамоту о присвоении высокого звания подписали председатель Президиума  М.И.Калинин и секретарь Президиума А.Горкин.  13 апреля 1943 г.  в газете «Правда» (№97 от 14 апреля 1943 г.) читаем:» «…Орден Ленина и медаль Золотая Звезда вместе с грамотой о присвоении звания Героя Советского Союза вручаются капитану И.А.Докукину…"
Обо всех этих героических поступках сына Ирина Семеновна узнала спустя ряд лет, когда у нее оказалась копия наградного листа. О том, как воюет Иван, она только догадывалась. И ее догадки подтвердились после приезда Вани в Москву для получения Золотой Звезды. Тогда он заходил домой несколько раз. Правда, не всегда заставал мать дома – она работала. Но встречи все же были.
Сохранилось письмо Ивана матери.
"Здравствуй,  мамаша! Пишу письмо 18.1.43 г. Разреши тебя, мамаша, поздравить с Новым годом. Прости, мамаша, за то, что долго не писал тебе письма, потому что было невозможно. Пока  жив, здоров. Мама, теперь напиши мне, получила ли ты деньги, которые я послал, - 3000 руб. И вообще пиши, как живешь и как твое здоровье. Я отдыхал недавно в доме отдыха. Отдохнул очень хорошо.  Теперь с новыми силами буду громить фашистскую нечисть  с воздуха  и гнать ее с нашей родной Украины.
Мой адрес: ППС 2646, часть 133. Докукину И.А.
До свидания. Твой сын Иван."
Мать радовалась за сына. И в то же время очень волновалась за его судьбу. Она понимала, что за «просто так» такие награды не даются. Поэтому просила Ивана беречь себя. Ванюша, как всегда, отшучивался. При последней встрече с мамой сказал: «Я не погибну. Мы сейчас научились здорово летать. Мы – штурмовики».
Была и самая последняя встреча.  Самая короткая. Весной 1943 г. Их штурмовой полк стал уже гвардейским.
Однажды командир полка гвардии майор Прутков пригласил к себе И.Докукина и вручил ему следующий документ:
«Командировочное предписание.
Командиру АЭ 504  ГШАП Герою Советского Союза гвардии капитану Докукину Ивану Архиповичу.
С получением сего предлагаю вам отправиться в город Куйбышев (обл.) для перегонки материальной части самолетов  ИЛ-2.
Срок командировки 24 дня – с 13 марта по 15 апреля 1943 г.
Действительно по предъявлению удостоверения личности, красноармейской книжки».
Маршрут командировки пролегал через Москву. Но поскольку Иван ездил за самолетами не один, то ему не разрешали надолго отлучаться домой. В течение двух дней он несколько раз забегал домой, но мамы не заставал. Лишь вечером перед самым отъездом он поговорил с ней несколько минут. Объяснил причины пребывания в столице. Обещал на обратном пути заехать. На прощанье нежно обнял и поцеловал. Просил не волноваться.
Больше они никогда не виделись. Обратный путь был мимо Москвы.

Каким Иван был на фронте? Однозначно ответить трудно. Можно сказать: таким, как все. Но это не будет полной характеристикой его как человека. Не любил хвастаться. Всегда был скромен и сосредоточен, застенчив. Настойчив, напорист, решителен. И в то же время весельчак, бравый парень. Мог поозорничать, но в меру.  Шуткой, рассказом какой-нибудь смешной истории мог разрядить любую напряженную обстановку. В полку его любили, гордились дружбой с ним. Друзья твердо знали, что Иван в беде никогда не оставит.
Он умел играть на гитаре, на баяне. Любил петь, плясать. В минуты затишья, в перерывах  между полетами в эскадрильи Ивана всегда раздавались песни. А хорошо танцевать он научился еще в училище.
Соседская девушка уже после войны рассказала Ирине Семеновне такой случай. В 1942 году Иван с двумя товарищами был проездом в Москве. Выдался свободный вечер. Естественно, поехали к Докукину. Мама на работе. Решили организовать прямо в бараке вечеринку. Пригласили девчат. Многие хорошо знали Ивана. Баян, песни – весело.  Заиграли вальс.  «Подошел ко мне Ваня, и не смогла я ему отказать в танце, хотя и в валенках была», - повторяла соседка.
Девчата его любили. И за глаза ясные, и за душевную простоту, и за веселый характер. Да такого парня нельзя было не любить.
Была у Ивана еще одна страсть – подолгу любил играть в шахматы. Увлекшись игрой, он забывал все на свете. Благодаря Докукину многие его однополчане  научились играть в шахматы. Сохранился снимок военных лет, на котором Иван в окружении летчиков сражается на шахматной доске.
Лучший друг Ивана Алексей Бородин несколько раз встречался с Ириной Семеновной (дважды еще в годы войны), вспоминал такое событие. В одном из полетов ведущий Докукина струсил. Дело могло кончиться плохо, но оба вернулись невредимыми  на свой аэродром. Того летчика хотели отдать под трибунал. Иван сразу встал на его защиту, взял к себе в пару. И не ошибся, поверив в однополчанина. Потом напарник ни разу не подводил, летал отлично. Погиб раньше Ивана.
Вот такой вырисовывается  человеческая личность Ивана Докукина по воспоминаниям его мамы, двоюродной сестры Ани, однополчан, людей, которые его видели и знали.
В апреле 1943 года И.С.Докукина получила такое письмо.
"Многоуважаемая Ирина Семеновна!!!
Мы, бойцы, командиры и политработники части, где служит ваш сын Иван Архипович, с чувством глубокого уважения обращаемся к вам и благодарим за воспитание сына-героя.  Это вы своей материнской заботой  вырастили его здорового, бодрого, жизнерадостного, не  боящегося никаких трудностей. Мы восхищаемся его смелостью, упорством и беспредельной преданностью нашей Родине.
...Мы вместе с вами гордимся его мужеством, отвагой и геройством, проявленными им в борьбе против немецко-фашистских разбойников...
С приветом. По поручению боевых товарищей подписали: Прутков Левченко, Бородин, Соболев, Дунаев. 3 апреля 1943 г."
И еще деталь. «Москвич! И не просто москвич – калибровец!» - так часто говорил о себе Иван Докукин. Так в части своей он и славился, как человек, достойно поддерживающий не только честь своего города, но и предприятия, где работал.

Когда, где и при каких обстоятельствах Иван познакомился с девушкой по имени Лида, мы, к сожалению, не знаем. Можно только догадываться, что фронтовые пути-дорожки Ивана и отца Лидии в какой-то момент пересеклись, поскольку оба были летчиками и так или иначе связаны с летными делами. Знаем только, что они крепко полюбили друг друга. Знаем, что уже после гибели Ивана Лида родила сына. Знаем, что их брак не был зарегистрирован -  влюбленные хотели пожениться, но просто не успели это сделать. Война! Уверен, это был не случайный или временный военно-полевой роман, не мимолетное увлечение. Таких случаев на фронте было немало. Мол, война все спишет. Иван не был таким. Его настоящая привязанность к девушке, его серьезность и ответственность не позволяли быть легкомысленным, ветреным. Любовь "на час" его не устраивала. К тому же чувства были взаимными. А Лида открыто считала Ваню своим мужем - другая роль ее не устраивала.
После войны след Лиды с сыном затерялся. Об их судьбе остается только догадываться. Возможно, он будет найден. Надеемся , что сын вырос достойным своего отца.
Чудом сохранились два письма Лиды к Ирине Семеновне Докукиной, написанные летом 1943 года.  Их содержание в какой-то мере проясняет историю взаимоотношений  Ивана с невестой. Кое-что узнаем мы из них и о самой девушке. Но, пожалуй, это не главное. Важность писем в том, что они представляют собой  своеобразный человеческий документ. По стилю, по форме обращений  они свидетельствуют о простоте и доверчивости  их  автора, его искренности, открытости и уважении к незнакомому человеку. Есть в них и житейские проблемы, и война, разлучившая любимых, и женская доля.
Первое письмо Лидии отправлено на второй день после гибели Ивана. Она не знала о случившемся. Второе также написано до известия о трагедии. Оба приводятся с небольшими сокращениями. Скорее всего, Иван так и не узнал, что может стать отцом.   
«Котельниково. 9.У11.43 г.
Дорогая моя мамаша! Наконец я получила от вас первое и долгожданное письмо. И была я, мамаша, очень рада.
Вы пишете, что не можете  меня назвать  своей дочкой. Это вполне правильно, так как вы об этом ничего не знаете. Знаем только мы с ним и мои родители. И все. Но ничего, мамаша, узнаете и вы.  Теперь, мамаша, напишу о себе и моих родных.
Я, Шурховецкая Лидия Васильевна, родилась в 1924 году в селе Андреевке, Андреевского района, Киевской области. Живем в Котельниково  с 1927 года. Имею семилетнее образование школы. Дальше учиться помешала война. Сейчас я не учусь, а работаю в райисполкоме инспектором. Имею родных – папу, маму и брата, 1927 года рождения. Папа, как и мой муж Ванечка, на фронте, в истребительном полку авиации, старший лейтенант, начальник штаба, мама, я и братишка дома. Вот и все.
Дорогая мамаша! Ванечка как-то много рассказывал о себе, о вас и об отце. Я все коротко, но знаю. Знаю, как он жил под мостом. Мы, правда, с мамой своей смеялись, когда он рассказывал про это. Потом рассказывал, как вы его воспитывали, и я вам, мамочка, верю, охотно верю. Пережили вы много трудностей, это не секрет. Но ничего, мамочка дорогая, теперь он взрослый и будет помогать вам, чтобы вы жили лучше всех.
…До сих пор еще не все здесь восстановлено. Много разрушено. Но, мамаша, мы постараемся сфотографироваться и выслать фото.  Но пока вышлите свою фотокарточку, если вы не будете против.
Мамочка, дорогая, прошу вас убедительно, пришлите мне свое фото, хоть маленькую карточку, я так буду рада. У меня Ваниных карточек много,  если у вас нет, то я их вышлю вам…
Пока до свидания. Привет от моих родных и примите привет от меня.
К сему Л.Докукина. 9.У11.43 г. Жду ответ».
И еще письмо. На листе из ученической тетради в косую линейку, сложенном треугольником, адрес: г.Москва, 128, Большая Ростокинская ул., дом 93а, барак 1, кв.12. Докукиной Ирине Семеновне». И ответный – «г.Котельниково, ул.Воровского, 6. Докукиной Лидии Васильевне». На треугольнике три штемпеля и штамп «Просмотрено военной цензурой».
«г.Котельниково. 17 августа с.г.
Здравствуйте, дорогая моя мамочка! С очень большой радостью получила я от вас письмо, за которое сердечно вас благодарю, дорогая мамочка. Мамочка, теперь я успокоилась, что вы не забыли про меня, написали письмо. Мамочка, я пришла с работы, а моя мама говорит: «Лидуся, тебе два письма. Одно из Москвы, а другое с полевой почты. Когда я прочла эти два письма, то стало как-то легко-легко. Одно было от вас, мамочка, а другое – от Ванечки родного.
Дорогая и любимая моя  мамочка! Теперь я смело буду называть вас мамочкой, а в предыдущих письмах я писала и мне было так неудобно, что передать я вам не могу, но это все прошло. Теперь мы будем иметь переписку как родные…
…Вы пишете, мамочка, чтобы я приехала к вам. Мамочка, с большим удовольствием и со всей желанностью, но меня не отпустят с работы, а впрочем, попробую.
Мамочка, вы пишите, что хотите поехать в деревню… Смотрите сами, чтобы было вам лучше. И советую вам, дорогая моя мамочка, не езжайте сами, лучше с кем-нибудь из знакомых…
…Мамочка, родная моя, из письма я вижу, вы пишите, что вам не с кем поделиться своими переживаниями. Мамочка дорогая, очень это волнует меня. И прошу вас напишите, какое у вас переживание, возможно, я вам помогу.
Ну, а Ванюша наш на Белгородском направлении был, а сейчас не знаю, письмо писано уже давно, в июле. Мама, а вы ему напишите по адресу: «Полевая почта, 36732».
А пока, дорогая мамуся, разрешите закончить свое письмо. Передает привет моя мама, брат Женя и примите горячий поцелуй от меня и от вашего любимого сына Ванюши заочно.
И прошу вас, мама, напишите письмо Ванюше по указанному адресу…
Мамочка, оставайтесь живы и здоровы, не болейте, берегите себя и не мучайте себя поездкой, если это так далеко. Лучше будьте дома, спокойнее будет вам.
Пишите чаще. Л.Докукина».
Шли письма. Люди надеялись на встречи, верили в счастье, в удачу. Свои письма Лидия неизменно подписывала - Докукина, хотя официально никаких штампов в документах не было. А Ивана уже не было в живых. Случилось это так.

...На задание должен был лететь Алексей Бородин. Но оказалось, что его самолет не подготовлен должным образом к полету. Он мог полететь на самолете Докукина. Иван не дал машину, вылетел сам, хотя мог этого не делать. Задание было выполнено. Ценой ему стала жизнь Докукина.
Улыбается со старой, военных лет фотографии молоденький летчик со Звездой Героя на гимнастерке. Много лет из уст в уста, как легенда, переходили рассказы об этом летчике. Красные следопыты  из железнодорожной школы №25 поселка Зверево (Ростовская область) много  лет вели поиски, чтобы восстановить страницы жизни этого бесстрашного советского летчика-штурмовика. Многое им удалось сделать.
«Здравствуйте, дорогие ребята!
…На ваше второе письмо захотелось ответить мне, жене Бородина Алексея Ивановича. И знаете почему? Потому что не он, а я видела гибель Ивана Архиповича в вашем поселке Зверево.
В этот день меня в числе передовой бригады рано утром отправили готовить помещение для штаба, общежитий, в общем, сделать все, чтобы могла перелететь  часть в Зверево. Мы готовили помещения, мыли полы, вешали занавески и все время прислушивались – не  летят ли наши.
А аэродром, оказывается, еще не был готов к приемке наших самолетов. Там работали солдаты, они срочно убирали сено. Занятые работой, мы и не заметили, как пролетела первая половина дня.
Объявили обед, мы еще что-то мешкались. И вдруг услышали шум нашего ИЛа. Все подумали, что летит полк, но к аэродрому летел один самолет. Мы решили, что это летит кто-то из начальства, кому поручено по радио сажать (принимать) самолеты. Самолет прошел над площадкой на высоте метров 600.  Сделал крутой разворот  и стал заходить на посадку. Гул затих. Казалось, все нормально. Но случилось что-то непонятное. Двигатель делает несколько выстрелов, и самолет начинает пикировать. Взрыв… И мы все бежим на площадку. Но помочь уже ничем не можем.
По обломкам узнали самолет Докукина. Все, кто там был, плакали. Погиб душа полка, весельчак, отличный летчик, настоящий ас и настоящий товарищ.  Вместе с ним погиб еще один веселый хороший парень Игорь Климов.
Мы, девушки, набрали цветов на ваших полях и лугах, украсили могилу венками, цветами. Отдали им салют из винтовок и вечером с ужасным настроением отбыли на свой старый аэродром.
Наша часть к вам в поселок Зверево так и не села. Долго был какой-то осадок. Приехали, похоронили, уехали. И все в один день…
Мария Александровна Бородина, г.Пенза, 1964 г.»

Хоронили летчиков не только  их боевые друзья и товарищи, но и многие жители Зверева.
Не сможет больше виртуоз летного дела покорять небо. Не осуществилась мечта Ивана приехать в родную Знаменку, показаться деду и всем землякам в качестве летчика. С момента отъезда в Москву он так ни разу и не побывал в селе.
Извещение о смерти сына Ирине Семеновне не вручили – была на работе. Похоронку получила соседка Мотя. Три дня она плакала, да так и не решилась сказать матери о несчастье. Уже знали о горе рабочие комбината, как-то тихо и странно посматривали при встречах на Докукину. Директор профтехшколы, где Ирина Семеновна была уборщицей, тоже не решался  сказать печальную весть. Эту страшную миссию предложили выполнить председателю месткома Назаровне. Она и пригласила Докукину в кабинет.
- Вы женщина крепкая, должны мужаться, - только и успела сказать Назаровна.
Ирина Семеновна тяжело застонала, одной рукой зажала рот, другую прижала к сердцу, медленно опустилась на стул. Она не кричала, не плакала. Лицо как-то сразу посерело. Докукина безвольно повиновалась Назаровне. Та отвела ее домой – барак был недалеко. Принесли из столовой тарелку супа и два финика. Не притронувшись к еде , Ирина Семеновна неподвижно сидела. Провожатые ушли.
Всю дорогу она думала о Ванюше. Туман застилал глаза. Одна за другой сменялись картины жизни сына – детство, школа, работа, первый самостоятельный полет, последняя встреча. Волевое лицо, густые брови, полные губы, упрямый подбородок. А теперь нет ее соколика. Не верилось. Волю слезам дала дома, после ухода Назаровны.

Когда писался  рассказ "Ванюша"  (конец 1982 года), на имя А.В.Челноковой пришло письмо от командира полка, где служил Иван Докукин, Федора Болдырихина. По ее просьбе он рассказывает об Иване, приводит интересные эпизоды его фронтовой жизни. Один из них хочется привести сейчас, хотя он частично описан горьковским журналистом Л.К.Тюльниковым в книге «За Отчизну, свободу и честь» (Волго-Вятское книжное издательство, 1978 г.).  Именно этот эпизод помогает понять характер летчика-штурмовика, разгадать секреты его мастерства.
После Сталинградской битвы на фронте было недолгое затишье. Воцарилось оно и на аэродроме гвардейского авиационного полка. Летчики отдыхали, механики и техники готовили самолеты к новым боям.
В один из морозных дней всех по тревоге собрали около чудом сохранившегося помещения не то школы, не то клуба. Возле здания стояло много машин. Рядом топтались военные и штатские, увешанные фотоаппаратами. Как выяснилось, это были иностранные журналисты, захотевшие познакомиться с героями битвы на Волге.
Корреспондентов, гостей сопровождал генерал. Во время встречи он рассказал им о действиях летчиков соединения, о самолете ИЛ-2. Его тогда называли «летающим танком», "черной смертью". В ходе беседы  генерал представил некоторых летчиков-штурмовиков. Среди них назвал и Ивана Докукина. Это имя их заинтересовало. Иностранцы оживились. Посыпались вопросы.
- О, рус Иван! Интересно, что он сделал? Генерал конкретно ответил.
- Господин генерал, позвольте задать несколько вопросов этому летчику.
- Пожалуйста, господа. Капитан Докукин готов ответить на любой.
И пошли вопросы. Спрашивали обо всем: где и когда родился, какую школу кончил, давно ли на фронте, верит ли в Бога, есть ли семья, какой талисман берет с собой в полет? Корреспонденты тут же фотографировали, что-то быстро записывали в блокноты.
Иван спокойно встал и уверенным тоном кратко рассказал о себе, вспомнил детство, юность.
Под веселый и довольный гул собравшихся капитан Докукин закончил свой рассказ такими словами: «Что касается Бога? Не верю ни в Бога, ни в черта».
Один очень настырный журналист что-то спросил про амулет.
- Амулет?! – удивленно повторил Докукин и серьезно ответил:
- На себя надеюсь, на советскую технику, на наше войсковое товарищество, взаимопомощь. Вот это и есть то, что нам помогает в бою. Если хотите, господа, назовите это амулетом.
Собравшиеся одобрительно зааплодировали. Как говорится, комментарии излишни.
Мама Ивана знала о встрече с иностранными журналистами. Сын рассказывал ей об этом во время одной из поездок в Москву.

...Спустя некоторое время (ноябрь 1943 года) Ирина Семеновна  получила  такое письмо: "Ростокинский районный военный комиссариат г.Москвы, 3 часть, №3/170.
 Извещение.
Ваш сын Герой Советского Союза гвардии капитан Докукин Иван Архипович, проживавший по адресу: г.Москва, Большая Ростокинская ул, 93а, бар.1, кв.12, в бою за Социалистическую Родину, верный воинской присяге, проявив геройство и мужество, погиб 8 июля 1943 г. Похоронен - (прочерк). Настоящее извещение является документом для возбуждения ходатайства  о пенсии..."

Семь лет красные следопыты  из железнодорожной  школы №25 поселка Зверево под руководством замечательного учителя истории и первого зверевского краеведа Марии Григорьевны Локтевой  вели интенсивные поиски с целью  восстановить страницы жизни погибшего летчика. Ребята вместе с наставником в ходе поисков узнали немало нового и интересного,  многого добились, создали в школе хороший  музей. Кстати, во время оккупации немцы устроили в школе конюшню. Во время боев за поселок школа была серьезно разрушена, но в 1946 году восстановлена. Железнодорожная школа считалась образцовой, но и это не помогло ей выжить в дальнейшем - в 1975 году ее закрыли, а тамошний музей расформировали - часть материалов передали в краеведческий музей города Гуково, в подчинении которого тогда находился поселок, многое же безвозвратно утеряно.
Теперь самое время немного рассказать историю поселка - она просто интересна. В 1819 году  посреди Дикого поля - это бескрайняя степная зона Донецкого кряжа, хранящая в своих недрах черное золото - антрацит, на землях, принадлежащим братьям Зверевым, был основан хутор. Один из братьев - Илья Зверев, казачий сотник, участник Отечественной войны 1812 года. Вскоре братья дали разрешение на прокладку железной дороги с условием, что станция получит их имя, что и произошло. В итоге на средства известного купца и мецената С.И.Мамонтова была построена Донецкая Каменноугольная  железная дорога с конечной узловой станцией Зверево. Впоследствии она стала рабочим поселком, а в 1989 году он получил статус города. На сегодня это самый молодой город Ростовской области с громким названием - территория опережающего социально-экономического развития.
Но особенно нам интересно военное время, непосредственно связанное с И.Докукиным. В конце июля 1942 года  поселок Зверево заняли фашисты. От постоянных бомбежек, от рассвета до заката, важной узловой станции жителям негде было спасаться. Они вынуждены  прятаться в близлежащих балках, что помогло им выжить. Оккупация длилась семь месяцев, но и за это время фашисты успели позверствовать.
 В январе 1943 года  на окраине поселка немцы оборудовали свой аэродром. Он располагался на обычном пахотном поле и представлял собой лишь одну, утрамбованную снегом, взлетно-посадочную полосу. Все было довольно примитивно. Пилоты и наземный персонал обитали в приспособленных палатках. Никаких строений и сооружений рядом не было. В январе-феврале 1943 года в тех местах были обильные и сильные снегопады. Так что немцам приходилось буквально выкапывать самолеты из-под снега.
...Прошло более 45 лет, но  до сих помню рассказы зверовчанки Варвары Семеновны Копыловой, мамы Валентины Сойченко. Она жила тогда в Ростове-на-Дону у дочери с зятем,  помогала заниматься сначала с одной  внучкой, а затем и с другой.  Я часто бывал у своих друзей. Пожилая женщина вспоминала, как их многодетная семья тяжело переживала военное лихолетье - и голодно было, и холодно. Постоянное состояние тревоги не отпускало ни на минуту. На руках пятеро детей (было семеро, двое умерли еще до войны), муж Федор работал в депо на станции. Валя родилась 26 февраля 1943 года, через 13 дней после освобождения поселка от немецких захватчиков. Можно представить моральное и физическое состояние женщины, вынашивавшей ребенка практически под надзором врагов. В доме на постое были два немца, но хотя они и вели себя более-менее прилично, покоя в доме не прибавлялось. В люльки маленьких детей постояльцы то пару печенек бросят, то кусок хлеба. Варвара Семеновна делала из них жовку, чем и подкармливала ребят.
Дом Копыловых находился недалеко от зверевского аэродрома, вернее, от того места, где его собирались обустроить. В тот день Варвара Семеновна возилась в огороде. За  маленькой Валей присматривали старшие дети. Она видела, как над поселком  низко прокружил самолет с красной звездой на борту. Поэтому появившийся было испуг - вдруг фашист летит - быстро прошел. Слышала она и взрыв от падения самолета на землю. Видела и клубы дыма с того места. Чуть позже соседка ей сказала, что летчики погибли и хоронить их будут сегодня же в центре поселка. Варвара Семеновна, как и многие другие зверовчане,  пришла на эту печальную церемонию. Горевали и плакали все.
Особенно ожесточенные бои за Зверево были в феврале 1943-го, немцы упорно оборонялись, не желая терять важный для них стратегический объект.  В результате 13 февраля станцию полностью освободили 47-я гвардейская стрелковая дивизия и 5-я танковая армия. А в июне наше командование решило оборудовать прифронтовой аэродром (на месте бывшего немецкого), с которого штурмовики вылетали бы в район реки Миус, где шли жестокие бои. В Зверево должен окончательно перебазироваться 504-й штурмовой  авиационный полк, в котором служил Докукин, к тому времени уже кавалер двух орденов Красного Знамени, ордена Ленина и Золотой Звезды Героя Советского Союза.
И вот 8 июля 1943 года  Иван совершал очередной вылет на штурмовку вражеских объектов Миусского укрепрайона на территории Донбасса. В то время шли жаркие бои на степной реке Миус. Именно в районы этих боев чаще всего и вылетали штурмовики. Докукин бывал в разных переплетах, но всегда на свой аэродром возвращался целым и невредимым. В этот же день что-то пошло не так - не получилось вывернуться из-под огня оккупантов с земли: в процессе боевых налетов на позиции врага его самолет ИЛ-2 получил несколько пробоин. Летчик, совершая мыслимые и немыслимые действия, стремился  дотянуть свой штурмовик до аэродрома. И почти дотянул. Он все-таки надеялся сесть. Успел сделать разворот над поселком. Но загоревшийся самолет рухнул прямо на взлетную полосу. На Иване Докукине было 12 ран. Вместе с ним погиб гвардии младший сержант, воздушный стрелок-радист Игорь Петрович Климов.
Ивану было всего 23 года и 185 дней. Игорю и того меньше - всего 20 лет. Самое время жить, любить, созидать...Но они, как гардемарины, действовали по девизу "Жизнь - Родине, честь - никому!".

Во второй половине 50-х начале 60-х годов прошлого века  Мария Григорьевна Локтева вместе со своими юными следопытами начала поиски родных похороненного в их поселке летчика. Искали больше семи лет и докопались до истины. Проблема была в том, что изначально  в надписи на могиле  оказалась досадная ошибка - фамилия значилась то ли Докучин, то ли Дочучин, то ли Докунин. Поэтому на запросы с неправильной фамилией и не было точных ответов. Ребята не теряли надежды. Помог случай.
Зверевский паренек Александр Рубилкин, выпускник школы №25,  возвращался после действительной службы в рядах Советской Армии домой. Бывший пограничник по пути заехал в Москву, посетил в столице Центральный музей Вооруженных Сил СССР. Несколько раз подходил солдат к стенду с фотографией Героя Советского Союза И.А.Докукина. Пытался вспомнить, где мог видеть это лицо. И вспомнил. На фотографии, установленной на скромном деревянном обелиске в родном поселке над могилой двух погибших летчиков. По приезде домой он рассказал об этом своей тете, учительнице. Та в свою очередь  - коллеге, которая работала в школе №25.
И снова следопыты писали письма, делали запросы. Но теперь они точно знали фамилию захороненного в их поселке летчика. По крайней мере, они верили в это, надеялись на удачный исход поисков. Их надежды оправдались.
Официальные ответы подтверждали, что в Звереве похоронен именно Герой Советского Союза И.А.Докукин.  Третьим орденом Красного Знамени Иван Архипович был награжден посмертно. Ребятам сообщили и московский адрес матери Докукина.
В феврале 1964 года Ирина Семеновна получила письмо от красных следопытов Зверева. В конверт была вложена фотография места захоронения  ее сына. Через 21 год мать точно узнала, где покоится ее Ванюша.

...Сборы в дорогу были недолгими. Хоть и нездоровилось, но мать все же твердо решила побывать на могиле сына. Да иначе и не могло биться материнское сердце. За окнами скорого поезда мелькали станции, полустанки. Ирина Семеновна их не замечала. Все время думала о своем Ванюше. Ночью не спала.
На железнодорожном вокзале станции Зверево собралось много людей. Такого в поселке давно не было. Все стремились к вокзалу. Часто слышались слова: «Мать Героя идем встречать!»
И вот поезд остановился. Когда Ирина Семеновна появилась в дверях вагона, по вокзалу пронеслось: «Это она!» Женщина была в черном платке, в очках, с палочкой. Она медленно сошла на перрон. Ее сразу же окружили школьники с букетами живых цветов. Все это удивляло и радовало ее, но она хотела скорее увидеть могилу сына.
Многочисленная колонна со знаменами, венками, цветами двинулась на площадь, где и была могила И.Докукина. Около нее должно состояться главное событие церемонии - открытие большого памятника Ивану и другим погибшим солдатам. Начался митинг. Но Ирина Семеновна ничего не слышала. Ее взгляд был направлен на маленький холмик земли, аккуратно обсаженный цветами. Ее губы повторяли одно и то же: «Ваня, сынок, я приехала к тебе». Она не слышала ни оркестра, ни грома салюта, ни всхлипываний женщин, ни причитаний старушек. Она думала только о Ване. Когда предоставили ей слово, Ирина Семеновна дрожащим голосом сказала лишь несколько слов благодарности за память о сыне.
После митинга люди стали расходиться. А мать еще долго стояла перед могилой сына, утопающей в цветах. С площади ушла последней.
В этот же день Ирина Семеновна познакомилась с Антониной Михайловной Климовой, матерью погибшего с Ваней летчика. Она тоже впервые приехала на могилу сына.
Это было 24 мая 1964 года.
А потом в течение десяти лет Ирина Семеновна еще шесть раз приезжала в Зверево. Не раз бывала там и его двоюродная сестра Анна. И каждый раз встречи на ростовской земле были теплыми, сердечными, задушевными. Об этом свидетельствуют многочисленные фотографии и альбомы, которые после встреч любезно присылали И.С.Докукиной в Москву зверевские пионеры.
 Имя Героя Советского Союза И.А.Докукина носят главная  площадь Зверева, на которой он похоронен, одна из улиц города  и детская библиотека в  поселке Новомихайловский. В мае 2010 года, в год 65-летия Победы,   на ул. Советской воздвигнут памятник, на постаменте которого установлен самолет. Есть и надпись - "Герою Советского Союза летчику-штурмовику И.А.Докукину..." . История памятника такова: городская администрация обратилась к руководству авиаремонтного завода соседнего города Шахты с просьбой выполнить специфический заказ. Специалисты предприятия выполнили работы по изготовлению макета самолета времен Великой Отечественной войны на базе спортивного самолета ЯК-52, доставили его в Зверево и установили на постамент.
До конца своих дней  Ирина Семеновна  (умерла в 1978 г.) держала тесную связь со всеми, кто интересовался судьбой ее сына, живо откликалась на их просьбы.
В год 25-летия Сталинградской битвы она посетила в Волгограде  полк, в котором служил Иван, встретилась с его однополчанами, возложила цветы к стеле на Аллее Героев,  на которой выбито имя сына. Ее часто навещали рабочие завода «Калибр». Там была бригада имени ее сына, а сам  Иван навечно зачислен в списки бригады. На заводской Аллее Героев установлен бронзовый бюст Ивана Архиповича.
В память о И.А.Докукине в 1964 году его именем названа  улица Большая Леоновская  Бабушкинского района Москвы, о чем свидетельствует мемориальная доска. На ней в последнее время жила мать героя. Московская школа №1499 носит имя Докукина. Есть улица Докукина и в Большом Болдине. В разное время приезжали в Болдино представители  московской школы, в которой Иван учился, и делегация из Зверева.
После гибели сына в квартире Ирины Семеновны, а потом у ее племянницы Анны Васильевны очень многое напоминало об Иване: на стенах много его фотографий, в красном углу висит большой, написанный  маслом,  его портрет - подарок однополчан.  Все, что касается Ивана, здесь бережно сохранялось. И это очень хорошо.  Память о Ванюше в их семье всегда  была жива.  Сейчас память о Герое Советского Союза продолжают хранить оставшиеся родственники его семьи, энтузиасты музейного дела и просто добрые люди.
В краеведческом музее Большеболдинского района, что расположен в селе Молчанове, я был в 2019 году и обратил внимание  на интересный  стенд, посвященный И.А.Докукину. Увидел знакомые мне материалы и фотографии из  домашнего архива Анны Васильевны Челноковой. Там экспонируются тот самый портрет Ивана из квартиры Ирины Семеновны, прижизненный медальон с детским портретом Вани, церковная книга и металлический крест из семьи Докукиных, а также многочисленные копии документов, извещений, вырезок из газет, фотографий самого Ивана, его однополчан, мамы.
6 января 2020 года  Ивану Архиповичу Докукину исполнилось бы 100 лет. И пусть эта книга будет скромным подарком и ему, и его потомкам, и его землякам, и нынешнему подрастающему поколению - как напоминание о войне и как наказ - ЧТОБЫ ПОМНИЛИ!



 









Политрук

Известие о войне застало Петра Степановича Мамаева в Горьком – на совещании заведующих роно. По возвращении в Болдино его вызвал к себе первый секретарь райкома партии П.А.Воронцов. Разговор был коротким: «Фронту нужны политработники. У тебя, Петр Степанович, есть опыт партийной работы». А еще у него был опыт хозяйственной и профсоюзной работы. И Мамаев, не долго думая, написал заявление. На то время он один был из Большого Болдина и двое из Починок. Но это только начало.
Быстро передал документы, все дела своему заместителю М.Н.Подшивалову. В тот период как раз была горячая пора подготовки к учительской конференции, к новому учебному году. Рвался на фронт, но вышла задержка. Так что августовскую конференцию Мамаеву довелось проводить самому. Доклад написал за одну ночь. Все прошло хорошо.
Наконец-то все стало на свои места. Прошел месячные курсы политработников в Алатыре. Еще до войны он летал, был стрелком-радистом. Поэтому и получил назначение на должность комиссара эскадрильи одного из полков  второй ударной армии, которая защищала Москву. В упорных боях были большие потери. Ночные бомбардировщики ПО-2 не могли удовлетворять летчиков. Комиссара Мамаева посылают в Ижевск  получать новые  ИЛы и срочно направляют под Сталинград.
Тяжелые бои шли на этом участке фронта. Их полк разбили, но не расформировали, хотя целым остался только один самолет. Прислали быстро пополнение, прилетели самолеты с молодыми летчиками. Отчаянно сражались с врагом ребята из 16-го полка, которым командовал А.И.Покрышкин (трижды Герой Советского Союза). Много фронтов прошел полк по дорогам войны, а вместе с ним на посту политработника в одной из эскадрилий достойно служил П.С.Мамаев. После Сталинграда были Кубань, Украина, государства Европы. Участвовал в освобождении Львова. С победой дошел до Берлина.
Каждый шаг комиссара отмечен радостями побед, горечами утрат и ежедневной работой с людьми. А политико-воспитательная работа с солдатами, пожалуй, самая трудная, требует и опыта, и знаний, и постоянного напряжения силы воли и духа. Всеми этими качествами обладал политбоец Мамаев.
Политрук Мамаев чувствовал ответственность за каждое свое слово, за каждый жест. Он умел говорить высокие слова - без них тогда никак нельзя было обходиться. И в то же время мог и пошутить, повеселить солдат, поднять их настроение.
Политрук Мамаев одновременно мог быть и командиром, и  преподавателем, и учителем, и другом, и товарищем по оружию, и борцом и бойцом, показывающим пример в той или иной ситуации. Одно слово - комиссар.
Его победы на воспитательном, нравственном фронте отмечены наградами. Грудь ветерана войны украшали орден Красной Звезды, который он получил в 1942 году, орден Отечественной войны, дюжина медалей.
Петр Степанович так вспоминал последние эпизоды войны: «Недалеко от Берлина наш полк, входивший тогда в состав 9-й гвардейской истребительной авиационной Мариупольско-Берлинской орденов Ленина, Красного Знамени, Богдана Хмельницкого дивизии (4-я воздушная армия), расположился на бывшем вражеском аэродроме. По долгу службы я занялся устройством жилья, быта летчиков. Быстро навел порядок в немецких бараках, все устроил хорошо. А вокруг красота великолепная. Сирень цветет, зелени много. Весна!
И вдруг слышу стрельбу. Первая мысль – немцы напали. Но что-то не похоже на боевую перестрелку. Зенитчики, охраняющие наш аэродром, палят со всех орудий, летчики стреляют. Все, кто мог, стреляли в небо. Победа! Радости не было конца.
Но на войне как на войне – не бывает радости без печали. Хотя война и кончилась, но полк получил новое  боевое задание – участвовать в подавлении восстания и остатков фашистов в Праге. С этого аэродрома и совершали наши летчики боевые вылеты. Последний немецкий самолет сбил летчик нашего полка Березкин. Так что у нас было два победных дня – 9 и 13 мая».
Но Мамаев не расстается с армией. Лишь на некоторое время он приезжает домой, забирает семью и снова на службу. Была политработа сначала в Германии, а потом в Австрии. Трудно сказать, где было тяжелее, на фронте или в мирное время. Везде была борьба за убеждения и взгляды солдат, за их духовный мир. С политработников особый спрос. Ведь они несли ответственность за моральный облик армии.
В 1948 году Петр Степанович демобилизовался (после расформирования 5-й армии), вернулся в родное село, снова стал учительствовать. Еще до войны он окончил Починковский педагогический техникум. Но как в военные годы, так и в 50-е, 60-е  Мамаев не оставляет политработу. Коммунисты колхоза «Власть Советов» одно время избирают его своим вожаком. В течение 25 лет, не считая войны, он был бессменным пропагандистом партийной политсети. За отличную работу в деле пропаганды он  занесен на областную Доску почета.
Будучи на заслуженном отдыхе (в возрасте 70 лет), он продолжал активно вести пропагандистскую деятельность. Только она стала несколько иного характера. Мамаев часто встречался со школьниками, молодежью. Ветеран войны и труда вел большую воспитательную работу среди подрастающего поколения. Об этом свидетельствовали сотни писем от пионеров страны. Ему писали целые отряды, дружины из Краснодара, Львова, Ворошиловградской области. И на каждое письмо П.С.Мамаев давал обстоятельный ответ, делился воспоминаниями. У него были собраны почти все книги о действиях дивизии, где он служил. Он хорошо знал их авторов. Многие герои художественных произведений были его однополчанами. Кстати, Петр Степанович активно переписывался со многими своими боевыми друзьями, периодически встречался с ними. Так получилось, что и он искал по стране своих собратьев по оружию, и его искали. В итоге усилия тех и других объединились.
Удивительный человек Петр Степанович! Ни одного письма или запроса не оставил без внимания Мамаев. Он всегда находил время, чтобы ответить на любое письмо. А ведь переписка была огромной, счет шел на сотни. Только в конце 70-х начале 80-х годов он не раз был участником встреч бойцов и командиров 9-й гвардейской авиационной дивизии во Львове, Краснодаре, Жданове, Ворошиловграде. И после каждой такой встречи новый поток воспоминаний, писем, фотографий. Они бережно хранились в домашнем архиве (в числе других реликвий) П.С.Мамаева.
С волнением вспоминал Петр Степанович посещение поселка Славяносербска (Ворошиловградская область, теперь Луганская), где он с друзьями побывал около памятника политработникам. Из гранита высечена фигура политбойца, поднявшего в атаку солдат. Он считал, что это Марченко, его однополчанин.
П.С.Мамаев, комсомолец с 1927 года, коммунист с 1939 года, до конца дней своих оставался политруком. И пропаганду он вел примером собственной жизни.


Х  Х  Х


По документам областного партийного архива установлено, что постановлением бюро (протокол №25) Большеболдинского ВКП(б) от 26 июня 1941 года  Мамаев Петр Степанович зачислен в ряды РККА в качестве политрука по личному заявлению. Он был первым из числа политбойцов района.

28 июня 1941 года направлены по личному желанию в распоряжение Наркомата Обороны на политработу в РККА члены партии:
 Сковородов Петр Иванович,
Панин Александр Васильевич,
Монахов Василий Степанович.

1 июля 1941 года политработниками армии по доброй воле стали коммунисты:
Востроконов Алексей Михайлович,
Мамонов Андрей Емельянович,
Дыренков Михаил Дмитриевич,
 Мамонов Степан Павлович,
Скарзов Василий Иванович,
Карпов Алексей Федорович,
 Алексеев Иван Васильевич,
Мизенин Михаил Луппович,
Мамонов Павел Павлович,
Чернов Александр Иванович,
Чернышов Петр Никифорович,
Хомутинин Андрей Иванович.

Постановлением бюро (протокол №33) Большеболдинского райкома ВКП (б) от 30 июля 1941 года направлены в действующую Красную Армию в распоряжение Наркомата Обороны в порядке партийно-комсомольской мобилизации из рядового и младшего комсостава следующие товарищи:
Брызгалов Иван Васильевич,
Цивейкин Степан Яковлевич,
Шумов Петр Петрович,
Надежкин Трофим Иванович,
Цивейкин Федор Дмитриевич,
Храменков Григорий Никитович,
Росланов Иван Петрович,
Любимов Иван Михайлович
Клименков Василий Андреевич,
Гольдяев Павел Ефимович.
































РАЗВЕДЧИКИ

Две истории, изложенные ниже, показались мне заманчивыми и интересными по нескольким эпизодам.
Когда Татьяна Васильевна Королева, в прошлом главный хранитель  музея-заповедника А.С.Пушкина "Болдино", узнала, что работаю над книгой про войну , рассказала о встречах с нижегородскими реставраторами мебели Владимиром Ивановичем Чернышовым (уроженец Аносова) и его женой Светланой. И вот почему. К 200-летию поэта они занимались обивкой мебели и другими реставрационными работами для новой экспозиции. Время поджимало, шел май, до юбилея оставались считанные дни; поэтому  в присутствии музейщиков они зачастую работали до поздней ночи.  В минуты отдыха Владимир Иванович не раз вспоминал на основе рассказов родного дяди Андрея Ивановича Чернышова и двоюродного брата своего отца П.Ф.Пришлецова  отдельные истории военной поры, потому что они были яркими, необычными. Т.В.Королева тоже их запомнила и посоветовала включить в книгу. Она же рекомендовала обратиться к Ларисе Аркадьевне Королевой (Соколовской), которая в 1969-1972 годах работала учителем физики в Большеболдинской средней школе, дружила с ней и моей женой. К тому же Лариса состоит в родстве с Владимиром Ивановичем. Мама Володи, Мария Ивановна Чернышова, работала фельдшером в Аносове и приходилась Ларисе родной тетей. Телефон Ларисы у меня был - мы дружим и общаемся. Она и дала мне контакты В.И.Чернышова.
Короче, такое хитросплетение событий, фактов, встреч, людей, родственников вылилось в пятичасовые телефонные переговоры. Получилось интервью по телефону. Так постепенно раскручивалась эта история.
Главное - Владимир Иванович любезно согласился пообщаться, ответил на все мои вопросы. У него, на удивление, замечательная память, как говорится, цепкая. Поэтому он и сохранил до мельчайших подробностей рассказы родных ему людей. Наверное, он сам был хорошим слушателем, а рассказчики с желанием вспоминали события  войны, которую они прошли от начала и до конца.
Как выяснилось, из семьи Ивана Чернышова на фронт ушли три сына - Алексей (погиб в 1942 году), Григорий и Андрей. Самый младший  Иван (он же будущий отец Владимира, нашего рассказчика) на фронт не попал из-за инвалидности. Как правило, разговоры про войну  происходили во время встреч родственников  на мероприятиях ко Дню Победы,  на домашних праздниках, на свадьбах.
Другим односельчанином, с которым в молодости  нередко общался Владимир Чернышов, оказался фронтовик Петр Филиппович Пришлецов.
Иногда  друзья просили того и другого рассказать о войне. Все зависело от настроения. Зачастую они не отказывали, бередили свои души и тревожили сердца. Так и слагались легенды, основанные на реальных событиях.
Итак, вот что из этого получилось. Коротко, без излишних деталей. Вначале речь пойдет об Андрее Ивановиче Чернышове.

В мае 1941 года Андрея Чернышова, уроженца села Аносова, призвали в Красную Армию. До этого он работал директором школы в Черновском. Война не позволила закончить университет.
 Их полк   оперативно формировался в Арзамасе. Поскольку Андрей был человеком образованным, грамотным , то его и назначили политруком пулеметной роты.
25 июня 1941 года, на третий день войны, их полк впервые принял боевое крещение, вступив в непосредственное сражение с фашистами. Шли ожесточенные бои на московском направлении, причем с разных сторон, - немцы усиленно наступали на Москву.
Нашему командованию срочно нужны были сведения о планах врага, его действиях на подступах к столице. Командир полка принял решение - отправить группу солдат с тремя офицерами в глубокую разведку. Цель поставлена конкретная: любыми способами раздобыть сведения о действиях захватчиков, а еще лучше захватить языка. Оперативно подобрали группу из числа  лучших разведчиков и опытных солдат. Всего 30 человек. Попал в нее и политрук Андрей Чернышов.
По своим картам разведчики сориентировались на местности, определили дорогу, по которой вероятнее всего будут передвигаться немцы, устроили засаду. За первые сутки по дороге прошло мало транспорта. Группа уже начала было сомневаться в правильности выбранного для нападения участка. Подумывали о перемене дислокации. Предложения звучали разные: от изменения маршрута, перехода на параллельную дорогу, но это далековато и небезопасно, до продвижения еще дальше в тыл врага. Командир группы лейтенант Шлапаков убедил солдат пока остаться на этом месте, не горячиться.
И им несказанно повезло. К вечеру вторых суток сидения услышали  звук едущего по дороге автомобиля. В сумерках заметили машину в сопровождении охраны - двух мотоциклов  с немцами. Значит, в штабной машине везут важную персону.
...Операция по поимке языка прошла вполне успешно, без накладок. Немцы из сопровождения уничтожены, а генерал (или генерал-адъютант, не столь важно) взят в плен. Быстро перебазировались, отошли подальше от этого места. Действительно, при генерале был портфель с очень важными документами и картами. Неожиданный успех! Опять же - везение!
Как быть дальше? Как быстрее добраться до своих с ценными сведениями? Поразмыслив, Шлапаков принял верное решение. Группу разделили на три части. Как могли, скопировали документы в двух экземплярах. Их отдали двум  группам, а оригинал лейтенант взял с собой. В его группе оказался и Чернышов. Пленного немецкого офицера они взяли с собой. Определили маршруты передвижения для каждой группы и разошлись в разные стороны.
К большому сожалению, двум группам с копиями бумаг до своих частей пробиться не удалось. В непредвиденных и неравных боях с фашистами все разведчики погибли.
Группе Шлапакова везло больше, но и ее ряды редели. Стычки с врагами были неизбежны. К тому же большой обузой был пленный -  крупный, тяжелый, неповоротливый фриц. С ним приходилось двигаться медленно. В конце-концов терпение разведчиков лопнуло, и они утопили генерала в проруби. Стрелять было нельзя, чтобы не наделать шума и не выдать себя.  Скажите, не гуманно, не должны так поступать. А что делать? Немцы, не раздумывая, уничтожали наших пленных солдат. Надо быстрее выполнять приказ командования. Они понимали, что от их скорейшего возвращения к нашим зависит жизнь солдат и гражданского населения, зависит ход обороны Москвы.
Измученные, тоже с потерями, через болота они все же дошли до своих. Из их группы осталось трое - лейтенант Шлапаков, политрук Чернышов и рядовой солдат.
И тут началось. Несколько раз эту троицу обстреливали свои же. Рядовой погиб. Лейтенант кричал: "Братцы, не стреляйте! Мы - свои! Разведчики!" Вдвоем они чудом спаслись и доползли до наших окопов. Их арестовали, увидев немецкие документы и карты. Приняли за шпионов или диверсантов. За дело взялись особисты. Не верили ни одному слову Шлапакова и Чернышова. Даже слушать их не хотели, не желали вникнуть в суть дела. Проще всего - расстрел. К нему и приговорили.
К счастью, приговор не успели привести в исполнение. В том особом отделе нашелся один добросовестный офицер, проникся к арестованным доверием и симпатией, поверил, что они наши разведчики. Он дозвонился до их части, все уточнил. Там подтвердили, что разведчики говорили правду, выполняли важное задание. Так Шлапаков и Чернышов были спасены. А если бы...
За ними прислали машину. Дали семь дней отдохнуть. Переданные командованию добытые ими немецкие документы очень помогли войскам Красной Армии. Приехал в их часть командующий фронтом генерал-полковник И.С.Конев и лично вручил каждому по ордену Красного Знамени.
Командующий спросил: "Где хотите служить, орлы?"
- Да мы как-то уже в разведке освоились.
- Летите в Смоленскую область, в тыл врага. Думаю, сейчас там ваше место. У вас все хорошо получится. Верю!
Так и попали братья по оружию в большое партизанское соединение, действовавшее на Украине и в Белоруссии. Оба хорошо проявили себя и в разведке, и в локальных боях с немцами. Вскоре Шлапаков стал командиром бригады, а Чернышов ее комиссаром.
Андрей Иванович Чернышов мечтал дойти до Берлина. И почти дошел.  Но тут незадача - в конце 1944 года, в Польше, у него открылась язва желудка, пришлось срочно делать операцию. Слава Богу, все обошлось.
После демобилизации А.И.Чернышов в орденах и медалях вернулся в родные края. Был заместителем председателя райисполкома. Потом обстоятельства сложились так, что с семьей переехал в Дзержинск, где тоже директорствовал в школах района и города.
Уже после войны Шлапакову и Чернышову было присвоено звание Почетный гражданин г.Смоленска - так город оценил их большой вклад в развитие партизанского движения и в победу над немецким агрессором.

Х  Х  Х

А эта история про другого разведчика из Аносова - старшину Петра Филипповича Пришлецова. Владимиру Ивановичу он сам ее и  рассказал. Так случилось, что  в части Петр крепко сдружился с тремя солдатами. Факт удивительный  и страшный - именно эти  четыре человека уцелели из первоначального состава той части и бок о бок прошли войну от начала до конца.  Остальные либо погибли, либо попали в плен, либо переведены в другие подразделения,  либо демобилизовались после ранения или контузии. Четверо дошли до Австрии и только в 1946 году вернулись домой.
...Часть Петра Филипповича расположилась в какой-то деревушке на северо-востоке Австрии.  Как-то подходит к нему сослуживец и говорит, что в селе живет австриец, который хорошо говорит по- русски. Он приглашает нас в гости.
Отказываться неудобно, да и любопытно - что за такой интересный австриец. Пошли. В доме накрыт стол с разными угощениями, похоже, русских солдат ждали как дорогих гостей. Наши удивленно переглянулись. Австриец, довольно пожилой мужчина, подходит к Пришлецову и спрашивает на хорошем русском языке:
- Сынок, кто ты и откуда?
- Из Аносова я, из Горьковской области. Зовут Петр Пришлецов.
- А ты сын Филиппа?
У Петра от такого вопроса и челюсть отвисла. Бывают же такие неожиданные совпадения!
Оказывается,  пленные австрийцы времен первой мировой войны в 1915-1918 годах строили в Аносове школу, тесно общались с местными жителями. Был в их  группе и тот, кто в 1946 году встретился с Петром в Австрии. Часть австрийцев вернулась домой, а некоторые остались в Аносове, даже женились там. Возможно, это легенда, но подтвердить или опровергнуть ее уже некому. Старожилов в селе не осталось.
Петра Филипповича  из Австрии провожали всей семьей его новые необычные друзья. Они приготовили много  подарков в благодарность аносовцам. С такой поклажей Петр через всю Европу гостинцы и довез. Вот уж разговоров и воспоминаний было в Аносове тогда.
Грудь солдата  украшали  многие  ордена  и медали.
Какова же дальнейшая судьба нашего героя. О ней удалось узнать благодаря моей ученице из Аносова Татьяне Кураевой (Артемовой), которая сообщила   контакты родных Петра Филипповича - сына Александра  и его жены Людмилы.  Срочно написал письмо Людмиле Пришлецовой (Кочкиной), которая зарегистрирована в Одноклассниках. Уроженка Казахстана 44 года проработала в школе учителем географии.  Она оперативно откликнулась и с удовольствием и благодарностью ответила на вопросы.
В 1963 году Петр Филиппович Пришлецов с семьей переехал в Казахстан. Проживали они  в селе Астафьево - Приуральский район, Уральская область. Работал учетчиком. К сожалению, в 1965 году глава семьи умер. Было у него  четверо детей - три сына и дочь. Все они родились в Аносове: Николай в 1939 году, Анна в 1946-м, Владимир в 1949-м.  В настоящее время в живых остался самый младший сын - Александр, 1951 года рождения. Он с Людмилой живет в городе Уральске. А про войну фронтовик, у которого осталось девять внуков, в последние годы своей жизни вообще вспоминать не любил.
Из записей в солдатской книжке Пришлецова известно, что в ряды Красной Армии был призван в 1939 году, на войне был командиром отделения разведки, за отличные действия при освобождении г.Житомира ему  объявлена благодарность от Верховного Главнокомандующего маршала Советского Союза тов. И.В.Сталина (приказ от 13 ноября 1943 г.). С боевыми товарищами Петр Филиппович воевал на Западном фронте (1941 год), на Сталинградском (1942 год), на Украинском (1943-1944 годы). День Победы встретил в Кенигсберге, а дальше его часть была направлена в Австрию. Демобилизован в марте 1946 года.
Последний раз Александр Пришлецов посетил родные места -Аносово и Болдино - в 2012 году. Погостил у своих племянников Елены Левандовской и Николая Чичкова, пообщался с другом детства Владимиром Федоровичем Кураевым. Малая родина тянет.
 






















ПРЕДИСЛОВИЕ  ВТОРОЕ

Все, что изложено в этом разделе, - быль, зачастую страшная. Здесь собраны отдельные эпизоды из историй жизни дорогих и близких мне людей - родни по материнской линии. Я их услышал в 60-70-х годах прошлого века и запомнил навсегда - запали они в душу. Видно, теперь пришла пора о них рассказать. У каждого эпизода свой заголовок.
События происходили в деревне Минковка, Артемовского района, Донецкой области (в годы войны область была еще Сталинская, а нынешний Донецк назывался Сталино), а также в селе Прасковеевка, где я учился в украинской школе.
В течение восьми лет подряд июль-август каждого лета я проводил именно в деревенской обстановке  у дедушки с бабушкой, а в июне всегда отдыхал в пионерском лагере. Я очень благодарен им за то, что они приучили меня к крестьянскому труду (косить, укладывать сено и солому в стога, сажать и убирать овощи, картофель, делать заготовки в виде солений-варений, пилить, строгать, доить корову, ухаживать за кроликами и т.п.) - все это пригодилось в жизни и сейчас годится. Сама деревня представляла из себя одну улицу длиной километра четыре, протянувшуюся вокруг небольшого леса  с прудом и многочисленными родниками  и плотиной. Место красивое.
Кроме того, вдвоем с двоюродным братом Володей Волошиным во время каникул  мы всегда 2-3 раза в месяц  пасли стадо коров односельчан - от 40 до 50 голов, а также подвозили полеводческим бригадам питьевую воду в бочке, установленной на телеге, запряженной лошадью. С одной стороны, это было большое удовольствие, с другой, таким образом мы подрабатывали. Рассчитывались с нами трудоднями, но поскольку мы не были колхозниками, то эти наши трудодни добавлялись тете Оле, маме Володи. Время зря не теряли - учились всему, что могло пригодиться в жизни.
Под немецкими оккупантами Донбасс находился почти два года. Конкретно Артемовск и район фашисты окончательно захватили 31 октября 1941 года, а Красная Армия освободила его 5 сентября 1943 года. В первые дни войны гитлеровцы расстреляли и замуровали в алебастровых выработках тысячи горожан. Только в январе 1942 года немцы заживо там замуровали  три тысячи мирных жителей. Сейчас там в одной из подземных галерей оборудован мемориал "Стена плача".
В 1966 году  я был с классом на экскурсии  в этих галереях, но  тогда там мемориала еще не было. Дело в том, что в подземных гипсовых выработках с 1950 года размещался знаменитый Артемовский завод шампанских вин, где шампанское изготовляют классическим бутылочным способом. Действует он и сейчас. Там в те годы работал бондарем мой дядя Андрей Никитович Пересада, который и помог организовать экскурсию. Было интересно, необычно. Страшно стало тогда, когда нам показали галереи, где покоятся расстрелянные горожане.
Несколько слов по истории города. Основан он в 1571 году как Бахмутская сторожа - расположен на реке Бахмутка. С тех пор и по сей день судьба города и района связана с соледобычей. Там действует каскад шахт, где добывают каменную соль. Кстати, шахта имени Володарского, около которой мы жили, в то время считалась второй в Европе по добыче соли. Бахмут (так назывался город до 1924 года) стал одним из центров казацко-крестьянского восстания на Дону под предводительством Кондратия Булавина. Недавно, в связи с известными постановлениями на Украине, городу вернули наименование Бахмут.
Десять лет я не был на своей малой родине. Там рядом идет война. Там рядом Горловка, Дебальцево. Печально и страшно. Наш поселок тоже обстреливали, даже с вертолетов. На крыше родительского дома остались пробоины от пуль, а брат с женой некоторое время ночевали в погребе.  Очень хочется посетить свою школу, встретиться с одноклассниками, а главное - побывать на могилах родителей, родного брата, многих родственников, которые и являются персонажами этой главы. Даст Бог, обстановка на Донбассе поменяется в лучшую сторону.  Мечты сбываются - я в это верю.























СТРАШНЫЕ ЭПИЗОДЫ  СТРАШНОЙ  ВОЙНЫ

Орден

Деревенское кладбище в Минковке находилось как раз напротив дома моего двоюродного брата Вовы Волошина. Погост очень старый, иногда казался страшным, особенно в сумерках или при луне. Простые деревянные кресты, многие без табличек, встречались и заброшенные могилы. То там, то здесь росли одинокие деревья, но больше было непролазных зарослей кустарника. С пацанами мы там частенько бродили, иногда по ночам проверяли себя на смелость. На одно захоронение обратил особое внимание - оно выделялось и сильно отличалось от остальных надгробий. Под большим каштаном стоял обелиск пирамидальной формы из мраморной крошки и с красной звездой на вершине. Выбита фамилия - Яков Головко, довольно распространенная в деревне.
Кто? Что? Когда? Почему? Этими и другими вопросами засыпал бабушку. Так надоел своим упрямством и упорством, что она вскоре рассказала трагическую историю.
... Их колхоз имени Ленина, как самый передовой и лучший по всем показателям в районе и области, в 1940 году наградили орденом Ленина. На страницах местных газет часто мелькали материалы о достижениях колхоза-миллионера, о лучших колхозниках. Перенимать опыт приезжали сюда с разных краев. Председателем колхоза в то время был коммунист Яков Иванович Головко. Как оказалось, наш родственник по линии бабушки.
И тут нагрянула война. Яков Иванович до последнего не верил, что немцы оккупируют эту местность. Но чуда не произошло. Из числа оставшихся коммунистов и комсомольцев он хотел организовать небольшой партизанский отряд. Уговорил их на время спрятаться в соседнем лесу.  Еле успел прибрать колхозные документы, знамя, орден. Отойти с нашими частями тоже не получилось - переживал за свое хозяйство, боялся его бросить.
Якова Ивановича арестовали на второй день после прихода немцев в село. Скорее всего по наводке кого-то из местных. Взяли на пороге его дома, привели в здание правления колхоза. Немцы устроили там что-то типа своего штаба. Допрашивали, били. Пытались выяснить, где орден Ленина и колхозное знамя, заставляли назвать имена коммунистов. Головко упорно молчал. Тогда фашисты посадили его в погреб, обнаруженный в сарае около колхозной конторы. Сарай сломали и растащили, чтобы все было на виду. Ничего не добившись от коммуниста, решили устроить показательную казнь.
С одной стороны села согнали к погребу людей - стариков, женщин, подростков, заставили взять с собой ведра. Выстроили их в две цепочки длиной метров по сто - до близлежащего колодца. И заставили под дулами автоматов работать этот человеческий конвейер.
Трое суток беспрерывно люди ведрами носили воду из колодца и выливали в погреб, где сидел Головко. У кого уже не было сил, заменяли свежими людьми из другого конца села. Когда в одном колодце вода закончилась, цепочки передвинули и следующему. Яков понял, что хотят с ним сделать. Подал голос из погреба: "Люди добрые, не бойтесь. Воду носите, иначе вас расстреляют. Берегите свои жизни ради детей".
Жена Якова Ивановича Мария тоже была в этой цепочке - за ней немцы особо присматривали. И мать Якова, и старшую дочь  силой заставили носить воду. Только когда они в изнеможении упали в обморок, их оттащили подальше.
Если Марии удавалось подойти поближе к погребу, она громко причитала и плакала. Яков узнавал ее голос. Тогда он решил петь народные украинские песни, старался как можно громче. И все чаще в них были слова про любовь, про свидания, про красивый дуб с дуплом на поляне. Иногда между куплетами звучали намеки, подсказки, адресованные Марии. Она не раз слышала: "Не забудь сбегать к нашему любимому дубочку". Сначала жена ничего не понимала, а потом до нее дошло: Яков напоминал ей, как они молодыми встречались около своего любимого дуба на поляне, как там целовались-миловались, как в каждую годовщину свадьбы навещали то место. Значит, подумала Мария, надо как-то ухитриться и сбегать на ту поляну, заглянуть в дупло дерева.
Озверевшие фашисты добились своего - Яков утонул в погребе. Для этого понадобилось в течение трех суток осушить три колодца. Через неделю немцы разрешили похоронить мученика.
Как только наши войска с боями прогнали оккупантов из села, Мария сразу же побежала в лес к их дубу. При немцах не рискнула это сделать. В дупле дерева она нашла Красное знамя колхоза и орден Ленина. Честь и слава их колхоза были спасены и сохранены.
... Через 27 лет после той трагедии я нашел в лесу поляну с большим раскидистым дубом. За одной из нижних толстых веток скрывалось дупло.


Шрамы

Родился я в семье военного. После окончания войны папу в чине капитана направили служить в Омск. Там он познакомился с Николаем, тоже военным, старшим братом моей будущей мамы. Коля, как в родне нашей говорят, выписал сестру из далекой деревни, чтобы не прозябала там. Иван и Надежда познакомились, поженились. Сначала у них родились Валя и Галя - близняшки. Они прожили всего два дня. Через некоторое время появился я.
Для продолжения службы папу направляли в Игарку. Маме наговорили, что там цинга, дети болеют, часто умирают. Она категорически отказалась туда ехать. Решили оставить армию и перебраться на мамину родину. Так в 1956 году мы оказались в городе Артемовске. Папе предложили должности (на выбор) начальника тюрьмы или начальника городской милиции. Узнав об этом, бабушка (мамина мама) запротестовала: только через мой труп.
В итоге отец стал рабочим завода цветных металлов имени Квиринга, освоив в училище профессию вальцовщика. Два года жили в коммунальной квартире. Родился младший брат Толик. И тут родители решили построить свой дом. Тонкостей не помню, но участок под строительство выделили в поселке шахты имени Володарского, это в пятнадцати минутах езды от города. А в поселке Кузьминовка, что за шахтой, в своем домике жила семья старшей сестры мамы Марии: она, ее муж Андрей Пересада, дети Виктор, Людмила и Ольга. Они и приютили нас на год.
Сейчас даже представить трудно, как в трех небольших комнатках помещались девять человек - пятеро Пересад и четверо Задоркиных. Жили дружно, спокойно, помогая друг другу.
Я спал с Виктором - больше негде было. Он к тому времени закончил школу, и перед армией мой папа устроил его на завод. Все чаще обращал внимание на руки двоюродного брата - во многих местах они были в шрамах. Откуда они? Этот вопрос долго мучил меня. Наконец осмелился и спросил у тети Маруси, что у Вити с руками.
... Витя родился в 1941 году. Накануне его отца, Андрея Никитовича Пересаду, забрали в Красную Армию. Его жена с маленьким сыном осталась жить с родителями в деревне Минковка. В хате дедушки и бабушки до прихода немцев обитали: тетя Маруся с сыном, тети Таня, Оля, дядя Саша и Надя, моя будущая мама. Дядя Коля, дядя Андрей и дядя Саша воевали. Первые вернулись с фронта победителями, а Саша погиб.
Немцев расселяли по домам и хатам. На постой в дом деда  определили двух - неряшливые верзилы все время хохотали да ржали, часто ели. Себе они забрали большую комнату с двумя кроватями. Нашим пришлось потесниться. Под жилье дедушка переоборудовал пристроенную раньше кладовку и летнюю кухню. Старались меньше показываться немцам на глаза. Переживали за детей. Но за своим хозяйством (корова, кролики, куры) вынуждены были следить. Семья большая - надо кормить. Немцы тоже требовали еду.
Оккупанты не утруждали себя походами в уборную. Часто большую и малую нужду они справляли прямо с открытой веранды, а потом дедушку или бабушку заставляли за ними убирать.
Однажды немцы придумали себе такое развлечение. Увидев, как годовалый Витя любит возиться руками в небольших деревянных корытцах с водой для кур, они решили подшутить над ребенком. Такие шутки нормальному человеку даже в голову не могли придти. Взрослые даже не заметили, как фашисты специально насыпали в корытца лезвия после бритья.
Витя выскочил из кухни и побежал к своим любимым корытам, где в воде что-то блестело. Через минуту раздался страшный детский крик и плач. Витя держал над покрасневшей водой свои маленькие ручки, с них текла и капала кровь. Из кухни к сыну бросилась Мария, из сарая выбежал дедушка, бабушка спешила из кладовки. Малыша успокаивали всеми способами, а он все плакал и плакал.
Немецкие мрази в это время хохотали на веранде.
До конца жизни Виктора шрамы на его руках напоминали об изуверствах фашистов. Когда у него спрашивали про руки, он коротко отвечал:"Это страшные следы войны". 



Погреб

В дальнем углу двора дедушкиного дома находился большой сарай. Это аккуратное строение с двумя маленькими оконцами и одним большим окном снаружи побелено, крыто соломой. Если бы на нем была труба, то вполне походил на нормальную хату. Сооружение, сотворенное руками дедушки явно с размахом, было вместительным. Слева от широкой входной двери оборудовано стойло для коровы со всеми необходимыми атрибутами для ее достойного содержания. Прямо и справа в два яруса располагались клетки, в которых обитали больше сотни кроликов.  Сено для кроликов хранилось здесь же на чердаке. Солома и сено для коровы  складывались в два высоких стога за сараем. В самом центре помещения на полу видна деревянная крышка с ручкой ( по украински это называется ляда), закрывающая вход (лаз) в погреб. Сарай всегда содержался в полном порядке. Даже при немцах. Дедушка строго следил за этим. Стойло и клетки чистились вовремя.
В мои обязанности во время летних каникул входили: чистка клеток, кормление кроликов, вынос мусора и  отходов из крольчатника. Мне нравилось заниматься с этими милыми животными. Иногда прибегал брат Вова - вдвоем веселее прибираться. Но у него дома тоже был крольчатник, за которым он ухаживал.
Дедушке или бабушке было трудно спускаться в погреб за продуктами - я это видел. Предлагал помочь. Однако они отказывались от моих услуг. Странно. Дома я всегда залезал в погреб при необходимости.
И все-таки я один раз попал в это подземелье. Яма была глубокой, широкой, вместительной. Освещалась керосиновой лампой или свечкой. Хранились там запасы картофеля, овощей, всякие соленья-варенья в бочках, кадках и банках. Одна стена выглядела нестандартно, в ней вырыта ниша, а в той оборудована  лежанка, накрытая соломой. В погреб спускались по лестнице, которая легко убиралась.
Выбравшись из погреба с ведром картошки и вилком капусты, поинтересовался у стоявшей около ляды бабушки: "А для кого это там лежанка оборудована? Зачем? На ней ничего не хранится". Бабушка как-то съежилась, насупилась: "Потом как-нибудь расскажу".
С вопросами пристал к ней в тот же вечер. Страшную историю она мне поведала:
- В годы войны наша деревня находилась под немцами как бы два раза. Первая большая группа фашистов орудовала у нас около года. Всего мы насмотрелись. И расстрелы видели, и издевательства над людьми, и грабежи. У нас они тоже отбирали молоко, яйца, кур, кроликов. Конечно, страшно было. Больше всего за детей боялись.
Потом их куда-то увели. У нас наступило затишье. Чуть-чуть вздохнули. Думали, больше немцы у нас не появятся. Что им тут делать?
Радовались недолго. Месяца через три в деревню вновь вошли немцы. Перед этим прошла молва, что они забирают для угона в Германию девушек и молодых женщин.  Мы особенно испугались за нашу Татьяну. Ее точно могли угнать в Немеччину. Вот твой дед и придумал, где и как спрятать дочку. Выкопал углубление в стене погреба, устроил там лежанку, наладил лампу с запасом керосина, приготовил ведро для отходов с веревкой и крючком. Был там и небольшой запас воды, продуктов, необходимых вещей. На ляду поставил большую клетку с кроликами. Ее можно передвигать в разные стороны.
Вспоминая пережитое, бабушка волновалась, тяжело вздыхала, краем платка вытирала вдруг набежавшие слезы.
- Как только мы увидели, что немцы заходят в деревню, Таня сразу залезла в погреб. И прожила там больше шести месяцев. Безвылазно. Хорошо еще, что в этот раз немцев к нам не поселили. Но все равно больше тайком, ночами опускал отец ей еду, вытаскивал ведро с отходами. Иногда удавалось провернуть такое хитрое дело и днем, под видом ухода за животиной. До сих пор не верится, что мы Татьяну уберегли. А наших деревенских девчат, человек двадцать, увезли в Германию.
Тогда мы боялись не только немцев. Свои могли тоже напакостить. В первый приход немцев столкнулись с предательством. За день до их  появления мы с дедом в саду под самой большой яблоней зарыли швейную машинку и ящик с хорошей посудой. Засыпали листьями, сухой травой. Даже не видно было, что там копали.
Представляешь, Сашко, как мы испугались, когда во двор зашли несколько немцев и сразу направились к той яблоне. Заставили деда копать, увидели машинку и посуду, все поломали и побили. Думали, и нас поубивают. Слава Богу, обошлось. Подозреваю, что выдала нас дочка аптекаря, такая вредная и завистливая девка. Она проходила мимо нашего двора, когда мы яму под яблоней копали. Бог ей судья.
Когда наши войска прогнали немцев, дочка вылезла из погреба. Еле живая. Мы ее не узнали: белая-белая, как лунь; длинные волосы седыми стали; сильно похудела, ходила очень медленно. Сразу от света и воздуха зашаталась, чуть не упала - успели подхватить. Потом месяца два мы ее выхаживали, приводили в божеский вид. 
Ну все, внучек, иди спать, а то наговорила я тебе страстей всяких. Да и мне самой снова тяжко стало. Отдыхай. Я тихонько зайду помолиться.
Тогда я понял, почему тетя Таня, еще такая молодая женщина, была совсем седой.
Засыпая, я услышал, как бабушка встала на колени перед иконами. "Отче наш, иже еси на небеси...", - тихо шептала она молитву. Под нее я и уснул.

"Яйко, млеко..."

По соседству с бабушкиным подворьем в небольшой хате жила одинокая женщина. По-уличному звали ее баба Приська, официально - Прасковья. Муж ее не вернулся с фронта, а детей не было. В деревне она слыла лихой женщиной, за словом в карман не лезла. Некоторые даже думали, что она чуть-чуть с приветом. Когда я приставал к бабушке с расспросами о периоде немецкой оккупации, она отвечала:
- Я тебе уже все рассказала. Сбегай к Приське, может, она тебе чего порасскажет. У нее тоже немцы в постояльцах были.
Честно говоря, идя к соседке, не очень надеялся на ее воспоминания. А вдруг откажет, а вдруг ничего уже не помнит. Двадцать лет ведь прошло после войны. Но рискнул.
На удивление, бабушка Прасковья оказалась разговорчивой.  Она много чего тогда наговорила, а в памяти осталась такая история.
- Поселили ко мне двух немцев. Один был противный, злой все время, нахальный. Второй же оказался спокойным, ко всему равнодушным. Очень любил поесть. Как-то приказывает мне: "Бабка, яйко, млеко!" Ставлю ему на стол горшок молока, десяток яиц и громко приговариваю ворчливо: "Чтоб ты, паразит проклятый, подавился. Чтоб тебя разорвало. Чтоб тебя черви съели. Чтоб ты здох". А он так медленно ест, улыбается. Потом, поглаживая живот, говорит на ломаном русском языке: "Спасибо, бабка. Наелся, напился. И не разорвало меня, и черви не съели, и не здохну".
Ой, как я испугалась тогда. Думала, конец мой настал. Ведь не знала, что он понимает наш язык и умеет на нем говорить. Слава Богу, пронесло.
С тех пор к бабе Приське я стал относиться серьезно, с уважением. И других на такое отношение настраивал.
 

Самолет с Золотого Яра

Во время моего отрочества Золотой Яр официально считался селом. Располагалось оно в виде  длинной улицы с небольшими домами или  скромными хатами по одну сторону дороги, крытыми шифером, но чаще соломой,  на самой низине оврага или ярка. Электричество и грунтовая дорога - вот и все прелести. Его окружали многочисленные овраги, балки, склоны, перелески, а уже за ними, вокруг села, простирались во все стороны колхозные поля, разделенные на большие участки лесополосами. Одним словом, находилось оно буквально в яру, как в длинной извилистой яме. Места красивые... Летом много ежевики, ягод, целебного бессмертника. Зимой - одно удовольствие кататься на лыжах, санках.
А почему Яр Золотой? И именно оба слова с большой буквы? Этими вопросами мы задавались постоянно, но четких ответов от взрослых не получали - так привычно, так давно говорят, так удобно. Разные были и небылицы  ходили по этому поводу. Истины никто не знал.
Старейшие жительницы села сказывали, что в очень древние времена по этому яру проходила большая река, по которой и корабли плавали. Один корабль с золотом и затонул в этом месте.  С того и пошло название - Золотой Яр. Иногда мы с друзьями мечтали найти то золото. Фантазировали.
Селом Яр числился и потому, что в нем размещалось небольшое отделение с механизированным станом колхоза "Красное знамя", и была начальная школа на пригорке.
Постепенно село умирало. В 70-х годах прошлого века это была уже деревенька - школу закрыли за ненадобностью, колхозное отделение перевели на центральную усадьбу, жители побросали свои дома. Остался только погост с забытыми и заброшенными  могилами. Последний раз я посетил Золотой Яр в 2010 году. От села никаких следов вообще не осталось. Только название сохранилось в людской молве.
От большого села Прасковеевки, центра сельского Совета, и шахтерского поселка соляников имени Володарского до Золотого Яра всего 3-4 километра, смотря какими дорогами идти или ехать. Со своим лучшим другом и одноклассником Николаем Рекало мы любили бывать в Яру, потому что там тогда жили его бабушка, мама отца, и прабабушка. Имена у них были старинные, несколько для нас странные, поэтому их и не помню, а уточнить уже, к сожалению, не у кого.
Бабушка и рассказала нам историю про самолет. Но сначала...
В те годы (1966-1968) мы с Николаем буквально бредили музейным делом. Не раз побывав в районном краеведческом музее города Артемовска (до 1924 года Бахмут), мы заболели идеей самим сделать музей. И ведь сделали! Хотя над нами и посмеивались.
В зимнее время (примерно с ноября по март) в летней кухне-флигеле нашего дома в двух небольших комнатах расположилась экспозиция, так сказать, материального плана - снаряды, мины, бомбы, гранаты, пистолеты, различные части и осколки другого оружия, а также вещи быта, старины. И все это с этикетками, подписями, все чин по чину - что, где, когда найдено или приобретено. В летней веранде Колиного дома (мы соседи) развесили плакаты, схемы, диаграммы по истории нашего края и Донбасса в целом. Два года просуществовал такой самодеятельный музей, может, в чем-то и примитивный, в котором на экскурсиях побывали почти все классы нашей школы. На весну, лето и раннюю осень все это сворачивалось, пряталось, а потом восстанавливалось. Важно, что наши родители разрешили сделать такой временный музей, не противились, а даже помогали.
Наш энтузиазм зашкаливал. Находились и добровольные помощники из числа одноклассников. Мы шли на любые жертвы - лишь бы добыть новый экспонат. Особенно это касалось вещей периода Великой Отечественной войны.
В память врезался такой случай. Как-то мы узнали, что у десятиклассника из соседней улицы есть немецкий пистолет. Разговор с ним был примерно такой.
- Правда ли, что у тебя есть пистолет?
- Правда, есть.
- Нам он очень нужен для музея.
- Если надо, то сами и доставайте - он в мусорной яме с отходами, за сараем. Выбросил я его туда, от греха подальше.
- Ладно, через два дня придем.
- И не забудьте принести чекушку водки.
- Хорошо. Куда деваться.
Дело было летом. Жара. Раскрыли с Колей свои скромные копилки, наскребли полтора рубля и купили чекушку.
В назначенное время пришли, вручили бутылочку, разделись до пояса и полезли в, мягко говоря, вонючую яму. Около часа возились там, измазались дальше некуда, перекопали все уголки, но лица сияли от радости - пистолет нашли. Однако в процессе поиска нас ожидал страшный сюрприз - в яме мы разрыли осиное гнездо. Они нас изрядно и покусали. К вечеру наши животы и спины, лица стали неузнаваемыми, распухли до неприличных размеров. Терпели. Ибо добыли редкий для нас экспонат.
За полтора года до выпуска я весь собранный нами  материал передал в Ленинскую комнату Прасковеевской средней школы с тем, чтобы музей там сохранился хоть в каком-нибудь виде. Насколько знаю, от него давно и следов не осталось. Жаль!
Но вернемся к самолету. Бабушка друга рассказала, что во время войны  на пологую, но достаточно высокую часть середины села, как раз за кладбищем, упал горящий советский самолет. И хотя немцы были почти рядом, за соседним небольшим лесочком, раненый летчик успел до взрыва выбраться из самолета и доползти до ближайшей хаты. Его спасли, приютили, выходили, помогли переправить к партизанам.
Нас заинтересовала дальнейшая судьба этого летчика. Почти год мы с учителями потратили на поиски пилота. Результат превзошел все наши ожидания. Летчик нашелся (кажется, его фамилия была Жуков), мы с ним некоторое время переписывались. Он вспомнил тот печальный полет и как чудом выжил. Естественно, отдельный раздел нашего музея был посвящен именно Жукову.
Но это еще не все. Поскольку бабушка указала нам точное место падения самолета, то мы в несколько приемов досконально обследовали  эту площадку, отдельные участки даже перекопали.  Радости нашей не было предела - собрано более 10 килограммов разных частей и деталей самолета. Все это тоже разместили в музее. Конечно, после трагедии с самолетом тогда прошло почти двадцать пять лет, поэтому многое разобрали до нас. Скорее всего местные жители подобрали то, что могло пригодиться в хозяйстве. Думаю, если и сейчас там покопаться, то что-нибудь найдется. Война так или иначе напоминает о себе.

АВТОМАТ

Однажды бабушка как-то загадочно и таинственно  позвала меня с двоюродным братом Володей  в лес. Дело было летом, во время каникул. Ягоды уже закончились. Зверобоя и других трав мы успели насушить. Подумали, что за хворостом пойдем. Так его около дома был  запас - потихоньку натаскали. Да и приспособлений для переноски дров не взяли.
Странно. Бабушка повела нас не более-менее протоптанными и знакомыми тропами, а в сторону от большого оврага, в густые заросли орешника.  Так орехи еще не созрели. Переглядываясь, пожимая плечами,  лишних вопросов мы не задавали. Вдруг бабушка остановилась, наклонилась, раздвинула нижние ветки кустов и указала на лежащий в траве автомат. Мы так и не поняли, чей он - советский или немецкий. Знали, что в этом лесу могли быть партизаны.
Глаза загорелись... Но попытки подержать автомат в руках не увенчались успехом. Бабушка была категорична и не позволила даже прикоснуться к оружию. Мы были в недоумении. Зачем она привела нас в эти кусты и показала свою находку? Что ею двигало? Какую цель она преследовала? Для нас это все осталось большой загадкой.
Изумленные, молча, с пустыми руками вернулись домой. Вечером с братом пошушукались и решили завтра снова наведаться в кустарник. Естественно, о своих таинственных планах никому не сказали, хотя и хотелось похвастаться перед знакомыми пацанами. Придумали отмазку, мол, после обеда пойдем к колхозной конюшне - около нее жил наш товарищ.
В то лето я жил у Володиных родителей, тети Оли и дяди Васи. Ночевали мы на веранде. Долго не могли уснуть. Фантазировали, придумывали, что сделаем с автоматом. Может, он заряжен. Может, удастся пострелять. С такими мечтами и уснули.
С утра навестили бабушку с дедушкой. Они угостили нас оладьями с нашим любимым абрикосовым вареньем. Потом опорожнили огородные бочки - полили огурцы и помидоры. Затем раз пять сходили к колодцу, принесли воды и наполнили ею пустые бочки.  Это входило в наши дообеденные обязанности. Еще почистили клетки кроликов, дали им свежей травы. Предупредили бабушку, что скоро пойдем к конюшне играть с ребятами. Она спокойно нас отпустила, зная , что мы там часто собираемся с местными мальчишками.
От конюшни мы сделали небольшой круг по лесу и оказались около того самого места, где были вчера с бабушкой. Буквально на коленях  облазили все кустарники, но никакого автомата не нашли. Ошибиться не могли - место хорошо запомнили, да и все приметы были налицо. Расширили радиус поисков - безуспешно. Не приснилась ли нам вся эта загадочная история?! Вернулись в бабушкин двор. Виду не подаем, вопросов не задаем. Как-будто ничего и не было. Вскоре забыли про это приключение. Деревенским ребятам решили ничего не рассказывать.
Через два года, в последнее мое деревенское лето перед окончанием школы, я все же спросил у бабушки про тот автомат. Очень хотелось заполучить его в наш домашний музей. Моего любимого Володи уже не было в живых - трагически погиб на искусственном колхозном водохранилище.
Бабушка простодушно ответила:
- Как же я могла тогда, дура старая, повести вас к оружию?! Что на меня нашло? Может, хотела вас проверить? Не знаю! Вовремя опомнилась - не случилось бы беды. Вечером того же дня сбегала в лес и так спрятала тот злополучный автомат, что сейчас и найти не смогу. Да и искать не буду. Ни к чему это. И ты, внук, забудь ту историю. Скажи честно, вы с Вовкой  ведь бегали второй раз к кустам?
- Да, мы ходили туда, но ничего не нашли и успокоились.
Я и забыл про автомат. Тогда появились новые заботы и хлопоты: надо было сдавать выпускные экзамены в школе, определиться с поступлением в вуз. А теперь вот через 51 год вспомнил. Наверное, надо было вспомнить.

   
Партизанка Люба

В пору моего детства сборы пионерских дружин школ Артемовского района проходили в так называемом немецком лесу. Во время этих мероприятий мы натыкались там на остатки окопов, землянок, блиндажей. Именно в том месте размещалась база партизанского отряда , организованного коммунистами и комсомольцами колхоза "Красное знамя", села Прасковеевки и шахты Володарского. Про его численность и состав сейчас уже точно не скажу.
Знаю только, что немцы почти полностью разгромили отряд, многих взяли в плен и расстреляли. С тех пор лес и назвали немецким.
О трагической судьбе партизан мы узнали от мамы Любы Зайченко, бывшей ученицы нашей школы, комсомолки, связной партизанского отряда. В застенках гестапо, расположенного в тогдашнем здании тюрьмы Артемовска, Люба погибла мученической смертью. По рассказам Любиной мамы, с которой не раз встречались и общались, тут не обошлось без предательства. Она же подтвердила, что именно этот отряд помог летчику Жукову, самолет которого упал в Золотом Яру,  добраться до Красной Армии.
Любу арестовали дома, как раз в тот момент, когда она пришла из леса с очередным заданием. Это было так неожиданно, вроде беды ничего не предвещало. Вместе с ней взяли и ее младшего брата. Вскоре его отпустили, потому что он от рождения был с физическими и психическими отклонениями. Это его и спасло.
Пытали Любу разными зверскими способами и методами. Самой страшной оказалась такая пытка: Любу крепко привязывали к стулу, чтобы не могла пошевелиться, в центре одиночной камеры, включали яркий свет, а на голову ей методично мелкими каплями падала вода. И такое истязание длилось сутками, неделями. Люба упорно молчала, никого не выдала. Но организм не выдержал такого издевательства.
Говорят, капля камень точит. В нашем случае капля убила человека. Страшно представить.
Теперь на небольшой площади, в месте соединения села и шахтерского поселка, стоит памятник погибшим партизанам. Значится в том скорбном списке и Любовь Зайченко.


Мина

Начиная с шестого класса, в нашей школе, как и во всех остальных в то время, в мае объявлялась пятая трудовая четверть. От недели до месяца отрабатывали на полях подшефного колхоза  "Красное знамя", раскинувшихся около сел и деревень. Как правило, пропалывали кукурузу, кормовую свеклу, подсолнух. Возили нас классами в открытой машине на самые дальние поля за Золотой Яр, Басанивку, к немецкому лесу. Мы любили такие десанты, работы не боялись - дело привычное. Да и весело было. По дороге песни всегда пели.
Особенность была в том, что почти все те поля были усеяны гильзами патронов и снарядов, осколками немецких мин. Захватив выгодные участки и высотки, фашисты вели с них интенсивный огонь. Создавалось такое впечатление, что там на каждом шагу стояли вражеские минометы. Остатки мин и другого оружия собирали в кучки. Потом их вывозили. Наиболее интересные отправлялись в наш домашний музей. Страшно не было, потому что уже привыкли, что тяпка периодически натыкалась на крылышки от мин.
Однажды, в мае 1968 года, в борьбе за чистоту кукурузного поля одноклассник Юра Дулин в борозде зацепился за что-то , напоминавшее целую мину. Покрытая толстым слоем ржавчины, она на самом деле походила на неразорвавшийся снаряд. Он хвастался своей находкой, острил. На шум подбежала испуганная Лина Ивановна Синицкая, наш классный руководитель. Она спокойно попросила Юру ничего не делать с миной, потом взяла ее в свои руки и так и носила при себе до самого приезда за нами машины. Больше трех часов длилась такая напряженная обстановка. В машине Лина Ивановна тоже ни на минуту не отпускала от себя страшную находку. Затекли и онемели руки, но она терпела. Кто его знает, что могло произойти. Лучше перестраховаться.
Около школы нас высадили. Мы всем классом во главе с Линой Ивановной с миной на вытянутых руках за десять минут  дошли до воинской части, которая занималась охраной складов оружия в выработках соляной шахты на глубине 600-800 метров под землей. Моя мама как раз служила охранником в этой части. Нам повезло - мама только собиралась заступить на дежурство. Мы рассказали историю с миной. Она тут же позвала кого-то из командиров.
Специалисты внимательно посмотрели на снаряд и пришли к выводу - при малейшем ударе он мог бы взорваться. Впоследствии они подтвердили свою версию: на полигоне детально осмотрели снаряд и взорвали его.
Война и через четверть века не отпускала себя.

Дядя Саша

В сентябре-начале  октября 1941 года немецкие войска вели усиленные бои по широкому фронту с целью полностью захватить Донбасс и закрепиться на всей территории Юго-Восточной Украины. Там - металлургия, большие запасы угля. Красная Армия отступала. Один из наших батальонов проходил как раз через деревню Минковка, входившую в состав большого селения Приволье Артемовского района Сталинской области (тогда нынешний областной город Донецк назывался Сталино).
Младший и последний сын Анны и Семена Тупыцив (это мои бабушка и дедушка по материнской линии) Александр увязался за нашими. Командир роты пехоты согласился взять его к себе. Ему только исполнилось семнадцать лет.
Родителей долго уговаривать не пришлось. Они понимали, что при немцах с молодым парнем всякое может случиться. А парень вырос смышленным, напористым, целеустремленным, смелым, трудностей не боялся. На единственной сохранившейся фотографии он запечатлен несколько строгим, солидным и ... красивым, с вихрастым чубом. Видно, позировал. Сидит на стуле, нога заброшена на ногу, прямая спина, плечи расправлены. Таким он и остался в памяти родных.
С доводами сына родители согласились. На фронте были их старший сын Николай и зять Андрей. Благословили и отпустили с миром. Мать и сестры Мария, Татьяна, Ольга и Надежда плакали. Все как-то случилось, быстро, неожиданно. Мысль уйти на войну у Саши уже блуждала.
Пошло напряженное время ожидания. Вестей от сына не было никаких - ни радостных, ни печальных. То ли без вести пропал, то ли погиб... Всякие предположения лезли в головы родных. Деревню, как и весь Артемовский район, оккупировали фашисты. А потом  и война кончилась, но от Саши ни слуху ни духу.
И вот весной 1965 года Анна Антоновна и Семен Тихонович получили странное письмо, вроде, официальное, вроде, нет - писано детским почерком. Написали его красные следопыты одной из школ города Волновахи - это около 50 километров от их деревни. Серьезно занимаясь поисковой работой, ребята выяснили, что при отступлении, в неравных боях под Волновахой Александр Семенович Тупыця погиб вместе с другими красноармейцами. Не удалось по-настоящему повоевать парню.
Похоронен он в братской могиле на городской площади. На обелиске выбиты фамилии погибших солдат с датами рождения и смерти. В их числе и Саша.
Могилу только что обиходили, установили новый обелиск. Вот школьники, разыскав родных и близких погибших, и пригласили их на торжества в честь открытия мемориала. В аккурат это было 9 мая 1965 года. Двадцать лет ждали родители, старший брат и сестры любой весточки о своем любимчике.
На печальное торжество отправились три сестры Саши - Татьяна, Ольга и Надежда. Отец с матерью не смогли по состоянию здоровья  поехать в Волноваху. Их старшая дочь Мария тоже болела.
По возвращении с праздника мама мне рассказывала, как их встречали, угощали, провожали, как все прошло торжественно и красиво. А сколько слез пролито?! Ведь многие впервые узнали место захоронения своих сыновей, братьев, мужей, женихов. В тот день в Волновахе волновались все. Плач доходил до рыданий.
В память о дяде Саше его имя дали племянникам: старший брат Николай своему сыну, а младшая сестра Надежда - мне. По рассказам мамы, в отрочестве я был очень похож на дядю, особенно совпадало расположение вихров на наших головах.

     Х  Х  Х

Каюсь и винюсь, что не написал про другого своего деда - папиного отца Петра Задоркина, умершего от ран дома, в деревне Масловка, Потодеевского сельсовета, Наровчатского района, Пензенской области, после возвращения с войны; о воевавших его старших сыновьях Константине и Николае.
Каюсь и винюсь, что не написал про дедушку моей жены Якова Захаровича Нисковских, разведчика, пропавшего без вести в начале 1942 года; про ее отца (моего замечательного тестя) Михаила Алексеевича Малышкина, человека с твердым характером и большой силой воли. Его судьба сама по себе интересна. Армейскую службу начинал в одном из танковых подразделений в Уссурийском крае. После хасанских событий он уволился в запас, но дома пробыл недолго - началась Великая Отечественная. Снова призыв, снова Дальний Восток, снова боевые действия с японскими самураями. Серьезная контузия, полевой госпиталь, выздоровление и опять на передовую. Так и прошел всю войну. А сейчас он ежегодно идет в Бессмертном полку Екатеринбурга.
Каюсь и винюсь, что не написал о многих других болдинцах, участниках Великой Отечественной войны. Надеюсь, о них напишут другие, и поводов для этого будет немало. Знаю, что в районе ветеранов войны помнят и почитают.
Наверное, о своих дедах и других родственниках, прошедших войну, могли бы интересно рассказать и мои ученики из 10 "б" класса.
Но это уже отдельные темы, требующие специальной разработки.









ПРЕДИСЛОВИЕ  ТРЕТЬЕ

В 80-ти километрах от Екатеринбурга, если ехать сначала по Тюменскому тракту, а затем по Каменскому, по берегам речки Камышенки расположилась деревня Часовая. Там есть участок и дачный домик Владимира Сергеевича Чеснова, нашего лучшего друга и кума. Место спокойное, красивое. А какая там тишина?! Только ради нее туда надо ездить. Раньше там собирались большие компании наших общих друзей: грибы, ягоды, рыбалка, баня, шашлык... Наши сыновья, Сергей и Валера, тоже любили там бывать.
В последнее время у друзей и детей появились свои дачи и другие интересы, хотя на месте старой избушки с большой русской печкой появился вполне приличный двухэтажный домик с верандой. Вот туда мы с Володей вдвоем теперь и ездим. По причине всяких болячек и хворей наши жены перестали там бывать. С переменным успехом занимаемся огородом - без особого напряжения сажаем, поливаем, пропалываем, косим траву, выращиваем гладиолусы и подсолнухи (исключительно для красоты), собираем урожай и часто раздаем его друзьям, и отдыхаем в тишине. Мы не относимся к числу садоводов, которых шутя называют "садистами".
В часы и минуты отдыха особенно любим сидеть на веранде, откуда открывается перспектива на лес, поля, закат солнца. И это в обалденной тишине и при трелях соловья. Вот тут и вспоминаем всякое-разное из нашей прошлой жизни. Володя иногда рассказывал про военный период жизни родителей - на основе их воспоминаний, а я про свою родню.
В итоге все это вылилось в то, о чем рассказываю ниже.
Кстати, Валентина Тимофеевна и Сергей Дмитриевич Чесновы дважды в свое время  приезжали в Екатеринбург. Зимой они гостили в городе, а летом были в деревне Часовой. Тогда все обитали в одной горнице маленькой избушки с печкой. Младший брат Володи Саша тоже бывал в нашей деревне - на память от него остался стол, сделанный его руками. Четверть века он (стол) служит нам верой и правдой.






"НЕНАВИЖУ ЭТУ  КАШУ..."

Было когда-то в Бориспольском районе Киевской области село с необычным названием Старое - то ли оно действительно было древним, то ли где-то рядом существовало более молодое или новообразованное селение. Теперь уже трудно сказать.
Именно в этом селе 6 июня (день рождения А.С.Пушкина) 1943 года и родился  Володя Чеснов. Родился то ли дома, то ли в партизанском отряде, то ли в каком другом месте - никто точно не знает. И теперь уже не узнает. Ибо родители его Валентина Тимофеевна и Сергей Дмитриевич Чесновы - сельские интеллигенты, достойно прожившие свои многие годы, подарившие людям немало добра, внимания и заботы и оставившие достойных продолжателей рода и профессии -   покоятся рядом на Криковом бугре  Большого Болдина.
История жизни "пана доктора" (именно так называли Сергея Дмитриевича Чеснова в начале его профессиональной деятельности) многогранна, богата интересными, в том числе драматическими, даже трагическими событиями и фактами. Ни он, ни его жена Валентина Тимофеевна не любили и не хотели вспоминать то тяжелое время военного лихолетья. Очень жаль! Отнекивались, отмалчивались, уходили в себя. Зачастую ответ звучал кратко: "Война - это ужас! Очень страшно было".  Внутренний голос как бы запрещал им ворошить прошлое. Да о многом говорить даже в послевоенное время было просто нельзя.
Я пытался заставить себя представить те невероятные события и эпизоды, которые пережили Чесновы, но фантазии на страшное не хватало.
Мама Володи до войны училась на филологическом факультете университета в Харькове. Закончила два курса - и тут нашествие фашистов. Валентина Тимофеевна со своей мамой еще до прихода немцев в Харьков решили уйти из города. Дорога была трудной, непредсказуемой. Женщины, впервые оказавшись в такой непростой ситуации, не могли точно определиться, куда лучше податься.  Есть предположение, что они попали в плен, где в то время там же был и Сергей Дмитриевич. Видно, судьба распорядилась так, что им обязательно нужно было встретиться, чтобы вспыхнули чувства, страсть, любовь, которые они достойно и пронесли до конца своих дней.
Сергей Дмитриевич дважды был в немецком плену, дважды бежал из лагеря, потом попал в партизанский отряд, потом недолго сидел в советских лагерях за то, что был в плену у немцев. И все эти события вместились в достаточно короткий отрезок времени. Спастись удалось чудом - выручил авторитетный командир партизанского отряда, Герой Советского Союза. При этом он всегда оставался врачом, в любых ситуациях лечил и спасал людей.
После рождения первенца в селе жили втроем - бабушка, мама и Володя. Похоже, отец тогда не знал о сыне. Семья воссоединилась позднее. Валентина Тимофеевна работала на сахарном заводе. Бабушка - Нина Павловна Сильверстова - была женщиной красивой, интересной, занималась домом и внуком, а также добычей еды. Вообще мать и дочь   были симпатичными, привлекательными, в любых условиях старались следить за собой. Порода такая.
В раннем возрасте Вовы бабушка для него  стала и нянькой, и воспитателем, и другом, и спасителем. Она души в нем не чаяла. Вова тоже всегда ее очень любил, и было за что. Когда их поселок начали бомбить немцы, бабушка выхватила спавшего маленького внука из кровати  и выскочила с ним на улицу, спряталась под большими деревьями. От недалекого взрыва на то место, где лежал ребенок, упала большая оконная рама. Реально могло случиться страшное и непоправимое. Только чудо и бабушкино чутье спасли Вову.
Хотя Нина Павловна раньше нигде не работала (моментами даже позволяла праздный образ жизни), но в тяжелое военное, да и послевоенное время проявляла просто чудеса находчивости, изворотливости, выносливости, трудолюбия и терпения. Чтобы не только прокормить внука, но и подкормить его, поддержать дочь, она могла превратиться в нищенку и просить подаяние, могла днями в любую погоду ходить по полям и собирать остатки кормовой свеклы и свекольной ботвы, картошки, научилась из этих продуктов, а также из разных трав делать отвары и настои. Володе особенно нравилась свекла - в любом виде она казалась ему невероятно сладкой и вкусной. Просто его любимая еда. Это помогло им выжить. Хлеб для них был непозволительной роскошью. Поэтому впоследствии  Вова с бабушкой долго прятали хлеб по закоулкам дома и в своих схронах  - про запас, на всякий случай.
По рассказам мамы, Володя вспомнил такой случай. Немцев уже прогнали с той территории Украины, где они обитали. В поселке восстановили детский сад и мальчика устроили туда. На завтрак детям обычно давали рисовую кашу. Вова категорически отказывался ее есть, доходил до истерики, кричал: "Что за гадость такую вы мне даете? Ненавижу эту кашу. Хочу бабушкину траву". Он ведь никогда подобного не ел, поэтому рис для него был дикостью. Сказывалась привычка к чему-нибудь из остатков свеклы. Когда мама забирала сына из садика, воспитательница спрашивала: "Чем вы его кормите, что он отворачивается от вкусной каши?" Только после объяснений мамы работники садика все поняли. Вскоре все наладилось, Вова постепенно привык к нормальному питанию. Но рисовую кашу он до сих пор не любит.
После войны Сергея Дмитриевича назначили главным врачом больницы под Луцком. В округе он слыл человеком уважаемым, никогда никому не отказывал в лечении больных. Его ценили за профессионализм (по образованию хирург, но мог быть и терапевтом, и акушером, и гинекологом), за доброту и щедрость. Нередко по утрам во дворе их дома стояли крестьянские возы, телеги - это бывшие больные привозили доктору гостинцы в благодарность за лечение. Сергей Дмитриевич возмущался, сердился и разгонял их, отказывался от приношений. Иногда Нина Павловна и Володя умудрялись тайком все-таки получить у приезжавших что-нибудь вкусненькое. И не дай Бог отец узнает об этом - мало никому не покажется.
По субботам в районе старой крепости под Луцком проходила ярмарка. С раннего утра во двор их дома въезжала  бричка с кожаным сидением и прочей атрибутикой для лошадей. Раздавалось: "Пан доктор, фаэтон подан!" На ярмарку ездили втроем - папа, бабушка и Вова. Парнишка так любил эти поездки, что всегда с нетерпением ждал субботнего дня. Это был его праздник. С новыми впечатлениями и обязательными гостинцами.
Помнит Володя и 1953 год. Ему десять лет, ходит в школу, очень любит читать. Как-то зашел в местную библиотеку - книги поменять, а библиотекарь навзрыд плачет: умер Сталин. Кстати, и по сей день Владимир Сергеевич заядлый книгочей и книголюб. Его домашняя библиотека поражает не только количеством, но и качеством в смысле содержания и разнообразия книг. Любое свободное время у него занято чтением - дома, в дороге, на даче. А еще он большой любитель рыбалки - это у него от мамы, известной в Болдине рыбачки. Когда мы с ним вдвоем в деревне, то Володя утром или вечером идет с удочками на свои места речки Камышенки, а я в лес - грибы, ягоды...
В 1954 году Сергея Дмитриевича направляют в Донбасс. Отправились туда впятером - в 1950-м  в семье Чесновых случилось прибавление - родился сын Саша, а бабушка их уже никогда не покидала.  Но донецкая земля им не приглянулась - что-то пошло не так, не понравилось. В результате семейство переехало в Горьковскую область. Сначала С.Д.Чеснов работал главным врачом в Уразовке, а в 1956 году его перевели на такую же должность в Большое Болдино. Здесь он верой и правдой служил любимому делу и клятве Гиппократа. Здесь же был удостоен звания Заслуженный врач РСФСР. А на здании районной больницы, которой многие годы руководил  Сергей Дмитриевич и которая построена благодаря его немалым усилиям, установлена мемориальная доска в честь 100-летия со дня его рождения. Такое знаменательное событие случилось в райцентре в июне 2014 года.
Ну, а что Володя - дитя войны?! В феврале 2018 года он получил удостоверение №17775, выданное Свердловским региональным отделением Общероссийской общественной организации "Дети войны" и подтверждающее, что родился он именно в годы войны.
Послужной список его таков. Пошел по стопам отца. Закончил Горьковский мединститут, стал хирургом. Его деятельность на поприще медицины началась в 1968 году. Когда его отправили служить в армию (в медсанчасть), то был в разных гарнизонах в г.Козельске, в Калужской области, в г.Первомайске Николаевской  области. В этот период у него как-то выкроилось свободное время, и Владимир Сергеевич решил найти то самое село Старое, где родился. Что-то туда тянуло, манило. Поехал в те края. Однако к тому времени от села ничего не осталось - никаких следов он не нашел. Там теперь аэропорт Борисполь.
Владимир Сергеевич немного поработал хирургом  под началом отца в болдинской больнице. В начале 70-х годов прошлого века судьба забросила его в столицу Среднего Урала. Работал хирургом в горбольнице №20, потом в облздраве занимался медицинскими кадрами всей Свердловской области, затем стал главным врачом больницы скорой помощи №1, одновременно избирался депутатом горсовета. После ужасной ликвидации (разрушающая оптимизация  здравоохранения) этого очень нужного городу заведения был заместителем главного врача горбольницы №40, до сих пор трудится там в качестве дежурного администратора. Его чисто медицинский стаж на сегодня - 52 года.
Володя не только чтит память родителей, но и выполняет их наказы в профессиональном и человеческом плане. Еще при жизни Валентина Тимофеевна просила сына, по-возможности, побывать в Харькове и найти ее подруг студенческих лет. И удача подвернулась. В тот год (еще до развала СССР) в Харькове проводилась большая  конференция по обмену опытом и развитию ожоговых центров. В.С.Чеснов был туда делегирован от г.Свердловска (теперь Екатеринбург). Там он выкроил время и  по подсказкам и советам мамы  все-таки нашел двух ее подруг, пообщался с ними. Потом уже об этих встречах рассказывал маме при очередной поездке в Болдино.
Дело Сергея Дмитриевича не гаснет. Мало того, что его успешно продолжает  сын Владимир, - эстафету подхватил внук Сергей. Сережа (назван в честь деда и мой крестный сын) родился в  Болдине, закончил Свердловский мединститут и стал известным на Урале сосудистым хирургом. Могу смело утверждать, что Сергей делает уникальные операции (мне об этом рассказывали его друзья, коллеги, пациенты). Руки у него золотые, ювелирную работу делают. Подтверждаю это, потому что через них прошли я и моя жена Любовь Михайловна, родные нашей невестки Марины, мои студенческие друзья Валентина и Филипп Сойченко из Ростова-на-Дону (специально приезжали на операции к Сергею). В семье третьего поколения Чесновых - Сергея и Натальи растет Иван, уже десятиклассник. Хороший парень растет.
Да, нельзя не сказать про остальных Чесновых. Валентина Тимофеевна - настоящая хозяйка дома, хранительница семейного очага. Всегда вкусно готовила, заботливо обихаживала мужа и сыновей. И всегда аккуратно одета, с прической. Работала сотрудником музея-заповедника А.С.Пушкина, была автором одного из первых буклетов-путеводителей по музею и парку. Потом успешно трудилась в редакции "Колхозной трибуны".
Володя часто вспоминает: "Бывало, мы все еще спим, а мама спозаранку сбегает на пруды, наловит карасиков. И на завтрак у нас часто были жареные карасики то с лучком, то в сметане".
То, что Тимофеевна была заядлой рыбачкой, в Болдине знали многие. Даже легенды ходили о ее рыбацких приключениях. Неизбывная страсть к рыбалке ее сыновей Володи и Саши, несомненно, от мамы.
Вспоминает Людмила Алексеевна Чеснова (Доронина), жена Владимира Сергеевича: "После рождения нашего сына Сережи приехали в Болдино мои родители - Галина Александровна и Алексей Иванович Доронины. Папа воевал, шофером был на фронте, после серьезного ранения ноги в конце войны вернулся домой. Он очень гордился тем, что с боями дошел до Пушкинских гор, был в тех местах, где жил и похоронен А.С.Пушкин. Сергею Дмитриевичу  и моему отцу, как участникам войны, было о чем поговорить, что вспомнить, но они эту тему всячески обходили стороной. У них были другие споры. Как-то отправилась на рыбалку на Пьяну компания во главе с Валентиной Тимофеевной - в составе Сергея Дмитриевича, Алексея Ивановича, Володи и Саши. Понятно, что рыбу ловили только Тимофеевна с сыновьями, а сваты сидели у костра и выясняли, сколько же лет их внуку - год или два. Их азартный спор продолжился и в машине по пути домой. Ни тот, ни другой не угадал - Сереже было полтора года".
Сама Людмила Алексеевна в Болдине первый раз побывала на музейной практике - в Уральском госуниверситете такая была. А после окончания филфака с помощью директора пушкинского музея Юдифи Израилевны Левиной получила распределение в заповедник. Там она серьезно занималась изучением записанных  А.С.Пушкиным народных песен, на эту тему выступала с докладом на научной конференции Болдинские чтения, написала оригинальную книгу, выдержавшую два издания, получила приглашение в аспирантуру в Ленинград. Но обстоятельства сложились так,  что она до недавнего времени работала заведующей литературным музеем Мамина-Сибиряка, входящего в состав Объединенного музея писателей Урала (г.Екатеринбург). Ей присвоено звание Заслуженный работник культуры РФ. 
Александр Сергеевич Чеснов. Личность в Болдине известная. После школы попытался продолжить семейную традицию - стать врачом. Вовремя понял, что это не его стезя. Пошел по гуманитарным стопам мамы. Закончив факультет русского языка и литературы  Арзамасского  пединститута, работал в отделе писем редакции "Колхозной трибуны" (там я с ним и познакомился, дружим до сих пор), затем главным редактором районной газеты "Ударник" в Дивееве, потом вернулся в родное Болдино, стал заместителем главы администрации района. Член Союза журналистов РФ, член Союза писателей России, автор нескольких поэтических и прозаических сборников. Александр Сергеевич приложил максимум усилий для  создания Большеболдинской картинной галереи, активно участвует в организации и проведении различных конкурсов, фестивалей. Сейчас работает редактором  отдела  информации и рекламы музея-заповедника А.С.Пушкина. Вместе с женой Маргаритой воспитали замечательных сыновей. Старший  Юрий стал учителем, преподает историю и обществознание в лицее города Сарова; младший  Александр работает там же инженером в научно-исследовательском институте. Помогают растить трех внуков и внучку.
Примерно подсчитал, что Сергей Дмитриевич, Владимир Сергеевич, Сергей Владимирович Чесновы вместе отдали служению медицине и людям более 150 лет . Настоящая династия врачевателей. Побольше бы таких.





А  ПАМЯТЬ  СВЯЩЕННА...
                (Послесловие)

Написал несколько вариантов послесловия, но ни один не нравился. Общие слова, призывы, лозунги... Понимаю, что душу читателя они не захватят. Выход нашелся. Послал письмо моим любимым ученикам и друзьям Ире и Юре Кураевым (это мои дети из 10 "б" класса, выпуск 1979 года, Большеболдинская средняя школа) в город Мегион, Тюменской области, рассказал о работе над книгой про войну. Они откликнулись и в ответ написали душевное письмо. Думаю, это и есть в данной ситуации идеальный вариант послесловия.
Во всех своих предыдущих книгах использовал  прием вставных писем, сочинений, рассказов. И эта не стала исключением. Письмо в основном написано Ириной Кураевой  (в девичестве Пряхиной), публикуется с небольшими сокращениями.  Спасибо огромное, дорогие ребята.
"Получили ваше письмо и сразу же решили внести свой  скромный вклад в издание книги. Для нас это очень и очень важно.
Во-первых, потому что эта книга написана нашим Учителем и большим Другом. Во-вторых, потому что эта книга о Великой Отечественной войне, о событиях того страшного времени. Книга с воспоминаниями о войне. Книга - напоминание.
Сейчас, когда во многих странах искажают и переписывают историю, когда наглым образом занижают роль советского солдата в освобождении Европы (а иногда бессовестно называют его оккупантом), когда стирают подвиги наших дедов и прадедов и уничтожают памятники им, полагаем, что эта книга станет еще одним голосом в защиту правды.
Вспоминаю, как каждый год 9 мая нас, школьников, водили в кинотеатр на военные фильмы. До сих пор мурашки от воспоминаний. Это была мощная прививка от неправды.
Для меня все, что связано с войной, - святое. Ведь там, на полях той жестокой войны, остались лежать и мои родственники, в частности, мой любимый дедушка Артем Григорьевич Серов. Я никогда в жизни его не видела, но он для меня - самый близкий, самый дорогой человек, в честь которого я назвала своего сына.
Краткая биографическая справка.
Артем Григорьевич Серов родился в 1913 году в Саратовской области. Когда женился на моей бабушке Клавдии Петровне, уроженке села Черновского, то переехал к ней. Местные жители хорошо его встретили, поверили в него и выбрали председателем колхоза. Оттуда он и ушел в первые дни войны на фронт.
Командир стрелковой роты 188 гвардейского полка,  лейтенант, политрук. Убит 10 июня 1944 года в местечке Черная речка, близ деревни Мертуть. Похоронен фронтовыми друзьями в одиночной могиле. Потом его останки в 1995 году были перенесены и перезахоронены в братской могиле поселка Токсово,  Всеволожского района,  Ленинградской области.
Выписка из наградного листа: "Товарищ Серов А.Г. во время боя с немецко-фашистскими захватчиками в районе деревни Готилово с 13.01.43 по 16.01.43 проявил мужество и отвагу. В напряженный момент боя он личным примером воодушевлял бойцов на подвиги. Когда выбыл из строя командир роты, тов.Серов заменил его и умело управлял действиями роты, уничтожив лично до 15 фашистов из ручного пулемета. Во время боя в районе поселка Синявино тов.Серов, командуя ротой, первым ворвался в рощу "Квадратную", уничтожив 6 огневых точек и до 40 солдат и офицеров противника. В этом бою был тяжело ранен".
Награжден орденом Красной Звезды, медалью "За оборону Ленинграда" и  др.
Но вот уже несколько лет в День победы он гордо шагает по улицам Берлина в строю Бессмертного полка. Его портрет несет немец, чей дед сражался на другой стороне окопа... Немец поднимает высоко над головой портрет советского воина и восхищается его подвигом. В прошлом году я чуть не лишилась дара речи, сердце бешено забилось - по Первому каналу увидела репортаж из Германии. Идет многотысячный Бессмертный полк... и во весь экран фотография моего деда. 2-3 секунды всего, но я услышала: "Ирина, это я! Я дошел все-таки до Берлина!" Долго не могла прийти в себя.
Последние годы добросовестно "роюсь"  во всех доступных военных архивах. Пытаюсь найти по крохам хоть какие-то сведения о своем дедушке. И знаете, нахожу. Крупицы, но они для меня бесценны. Горжусь своим дедом. Сделаю все возможное, чтобы и мои дети, и мои внуки, и их дети и внуки им гордились.
В Книге Памяти Большеболдинского района об А.Г.Серове ничего не сказано - причина в том, что он уроженец другой области. Вот мы и исправляем досадное недоразумение.
У Юры тоже свои герои. Его дедушка Василий (отец мамы) прошел всю войну. Вернулся с наградами. Одна из них совершенно необычная: командование наградило его трофейной швейной машинкой Зингер, так как он добросовестно чинил солдатскую обувь. Второй его дед умер в концлагере в Прибалтике.
В канун прошлого 9 мая я написала письмо своему немецкому другу, тому самому, кто нес портрет моего дедушки. Вот оно.
Нашла недавно в интернете текст вот этой давней военной, бесконечно дорогой для меня песни, которую слышала очень часто в детстве. Это "Волховская застольная", стихи поэта и фронтового корреспондента Павла Шубина, музыка Исаака Любана.
Редко, друзья, нам встречаться приходится,
Но, уж когда довелось,
Вспомним, что было, и выпьем, как водится,
Как на Руси повелось!
Пусть вместе с нами семья ленинградская
Рядом сидит у стола.
Вспомним, как русская сила солдатская
Немца за Тихвин гнала!
Выпьем за тех, кто неделями долгими
В мерзлых лежал блиндажах,
Бился на Ладоге, бился на Волхове,
Не отступил ни на шаг.
Выпьем за тех, кто командовал ротами,
Кто умирал на снегу,
Кто в Ленинград пробивался болотами,
Горло ломая врагу.
Будут навек в преданьях прославлены
Под пулеметной пургой
Наши штыки на высотах Синявина,
Наши полки подо Мгой.
Встанем и чокнемся кружками стоя мы -
Братство друзей боевых,
Выпьем за мужество павших героями,
Выпьем за встречу живых.

Пели ее мои родственники, собиравшиеся вместе за столом. Раньше ведь всегда пели за столом. Собирались по поводу какого-то праздника, или просто по поводу того, что встретились и сидят вот так вот - все вместе. Сидят и поют. На несколько голосов.  Многоголосье - это что-то потрясающее.
Какое же это было счастливое время! Хоть на минутку вернуться бы туда. К ним. Когда все еще были живы! Посидеть с ними рядом, посмотреть на родные лица, послушать, как они красиво поют.
Как правило, один из тостов  за столом всегда был  за тех, кого с нами нет. Вставал дядя Леня, наш герой-фронтовик, единственный, кто пришел с войны из всех ушедших туда родственников. Вставал и запевал:"Редко, друзья, нам встречаться приходится..."
Пел он охотно и очень красиво, слушать его было одно удовольствие. Пел с чувством, душевно, тихо, но когда доходил до слов "Выпьем за тех, кто командовал ротами...", он повышал голос, сжимал кулаки и плакал. Все тоже плакали, потому что понимали, кто это под Ленинградом пробирался болотами и ломал горло врагу.
Плакала и я, хотя малышкой не понимала, почему все плачут. Просто мне становилось грустно, и я неосознанно, но заодно со всеми, выражала свою грусть. Потом, став взрослее, я плакала потому, что это песня о моем любимом дедушке Артеме, которого я никогда не видела, но столько о нем слышала.
Волховский фронт. Ладога. Ленинград. Тихвин. Синявские высоты... Эти слова я находила в редких архивных документах моего дедушки.
Однажды дед с фронта прислал фотографию маленькой девочки. Нашел ее на улице Ленинграда - после снятия блокады. Сердце его затрепетало, ведь где-то далеко  живет и его доченька, вот такая же крохотулька. Он носил в кармане эту драгоценную фотографию, смотрел на нее постоянно и от этого ему, конечно, становилось легче. А потом с другом переслал ее своей жене с вопросом: "Похожа ли Аллочка на эту малышку?"
Закончилась война. Дед не вернулся с фронта, а у бабушки в альбоме осталось фото маленькой ленинградской девочки с огромными глазами да небольшой кувшинчик, в котором дедушка прислал граммов 200-300 манки для своей доченьки. Вот такая история.
Я в прошлом году зарегистрировалась на одном замечательном сайте, где общаются  потомки тех, кто отдал жизни или потерял здоровье в битве за Ленинград. Мы там - большая многонациональная семья. Семья потомков победителей. Семья, которую связывает нечто общее - подвиг наших дедов. И гордость за них! На разных фронтах они бывали. А какая разница - где воевали?! Главное, они - ПОБЕДИТЕЛИ!
Да, мы празднуем Победу! Победу советского воина над нацистской нечистью! Победу добра! Празднуем и гордимся!  Гордимся и помним!
Верно говорят: "Пока человека помнят, он живет".

  Х  Х  Х
Каждый раз, когда встречаюсь со своими учениками, своими "зайцами" из 10 "б" класса, мы вместе возлагаем цветы или гирлянду памяти к мемориалу погибшим болдинцам. Этой нашей традиции мы не изменяем вот уже 42 года. Во время этого ритуала мы всегда вспоминаем знаменитую поэму известного советского поэта Роберта Рождественского "Реквием" и читаем отрывки из нее.
ЛЮДИ!
ПОКУДА СЕРДЦА СТУЧАТСЯ, -
ПОМНИТЕ,
КАКОЮ ЦЕНОЙ ЗАВОЕВАНО СЧАСТЬЕ, -
ПОЖАЛУЙСТА,  ПОМНИТЕ!
ПЕСНЮ  СВОЮ  ОТПРАВЛЯЯ  В  ПОЛЕТ, -
ПОМНИТЕ!
О  ТЕХ,  КТО  УЖЕ  НИКОГДА  НЕ  СПОЕТ, -
ПОМНИТЕ!
ДЕТЯМ  СВОИМ  РАССКАЖИТЕ  О  НИХ,
ЧТОБ  ЗАПОМНИЛИ!
ДЕТЯМ  ДЕТЕЙ  РАССКАЖИТЕ  О  НИХ,
ЧТОБЫ  ТОЖЕ  ЗАПОМНИЛИ!
ВО  ВСЕ  ВРЕМЕНА  БЕССМЕРТНОЙ  ЗЕМЛИ
ПОМНИТЕ!
К  МЕРЦАЮЩИМ  ЗВЕЗДАМ  ВЕДЯ  КОРАБЛИ, -
О  ПОГИБШИХ  ПОМНИТЕ!
ВСТРЕЧАЙТЕ  ТРЕПЕТНУЮ  ВЕСНУ,
ЛЮДИ  ЗЕМЛИ!
УБЕЙТЕ  ВОЙНУ,  ПРОКЛЯНИТЕ  ВОЙНУ,
ЛЮДИ  ЗЕМЛИ!
МЕЧТУ  ПРОНЕСИТЕ  ЧЕРЕЗ  ГОДА
И  ЖИЗНЬЮ НАПОЛНИТЕ!..
НО  О  ТЕХ,  КТО  УЖЕ  НЕ  ПРИДЕТ  НИКОГДА, -
ЗАКЛИНАЮ, - ПОМНИТЕ!

...ВСПОМНИМ  ВСЕХ  ПОИМЕННО,
ГОРЕМ  ВСПОМНИМ  СВОИМ...
ЭТО  НУЖНО - НЕ  МЕРТВЫМ!
ЭТО  НАДО -  ЖИВЫМ!






































И  НИЗКИЙ  ВСЕМ  ПОКЛОН

Выражаю искреннюю благодарность всем, кто в той или  иной степени словом, советом и делом приложил руку к изданию этой книги. Огромное спасибо говорю и низко в пояс кланяюсь.
Большое Болдино и Большеболдинский район
Администрации Большеболдинского муниципального района Нижегородской области в лице главы МАРАКОВА Алексея Васильевича,
 Земскому собранию Большеболдинского муниципального района  Нижегородской области в лице КОЧЕТОВА Владимира Михайловича,
ЧЕРНЫШОВОЙ Вере Алексеевне - начальнику управления культуры, туризма и спорта администрации Большеболдинского района,
КОЛЛЕКТИВУ  центральной районной библиотеки им. А.С.Пушкина в лице директора  ДОРОНИНОЙ Татьяны Николаевны.
Это они  сообща приняли знаковое решение о финансировании издания книги "Ванюша и другие". По большому счету, это отличный и щедрый подарок руководства района болдинцам в знаменательный год 75-летия Великой Победы.
Дальше говорю большое спасибо ниже перечисленным товарищам за помощь в получении необходимых для анализа  документов, фотографий и иных материалов архивного характера, а также за дельные советы и рекомендации:
БЫКОВОЙ Наталье Николаевне - заведующей районным краеведческим музеем (с.Молчаново);
ЖДАНКИНОЙ Надежде Григорьевне - директору МБУ ДО "Большеболдинский Дом детского творчества" (ДДТ);
БАЛАЕВОЙ Ирине Борисовне - руководителю музея истории района при Доме детского творчества;
ЖИРКОВОЙ Нине Анатольевне - директору литературно-мемориального и природного музея-заповедника А.С.Пушкина "Болдино";
ПАВЕЛКО (Котовой) Татьяне Федоровне - главному хранителю музея-заповедника А.С.Пушкина;
МАЛЬКИНОЙ Елене Георгиевне - директору музейного комплекса (картинная галерея, краеведческий музей, мордовский музей);
РЕБРОВОЙ Елене Евгеньевне - главному редактору газеты "Болдинский вестник" и ее команде;
ОШАРИНУ Виктору Васильевичу - обозревателю газеты "Болдинский вестник";
ПЫХОНИНУ Анатолию Александровичу - краеведу;
ЧЕСНОВУ Александру Сергеевичу - редактору отдела информации и рекламы музея-заповедника А.С.Пушкина;
ШИБАНОВОЙ Татьяне Степановне - хранительнице архива Докукиных;
АГАФОНОВУ Борису Даниловичу - автору воспоминаний о Знаменке;
КОРОЛЕВОЙ Татьяне Васильевне - бывшему главному хранителю музея-заповедника А.С.Пушкина;
КЕЗИНОЙ Тамаре Николаевне - заместителю директора музея-заповедника А.С.Пушкина по научно-экспозиционной работе.

Особая благодарность моим любимым ученикам, "зайцам" из 10 "б" класса, выпуск 1979 года - за благотворительную помощь и бескорыстный вклад в издание книги. Именно они помогли оперативно решить ряд внезапно возникших проблем.
БЫВШЕВОЙ (Тюриной) Галине и БЫВШЕВУ Александру (с.Б.Болдино),
БАТУРИНУ Сергею (с.Б.Болдино),
АМОЗОВОЙ (Надежиной) Галине и МЕЛЬНИКОВУ Василию (г.Рыбинск, Ярославская обл.),
НАКУЗИНОЙ Марине  (г.Северодвинск),
КУРАЕВОЙ (Артемовой) Татьяне (с.Аносово),
БАЛАЕВОЙ (Романовой) Елене и ЧЕРВЯКОВУ Алексею (г.Долгопрудный, Московская обл.),
КУРАЕВОЙ (Пряхиной) Ирине и КУРАЕВУ Юрию (г.Мегион, Тюменская обл.),
КРАСНОЩЕКОВУ Александру (с.Б.Болдино),
МОИСЕЕНКО (Чернышовой) Наталье и МОИСЕЕНКО Степану - г.Воронеж,
ЧЕРНОВОЙ (Боковой) Марине (с.Б.Болдино).
Город Нижний Новгород
КОРОЛЕВОЙ (Соколовской) Ларисе Аркадьевне - учителю физики Большеболдинской средней школы (1969-1972 годы), заслуженному учителю России, другу нашей семьи, самой первой поддержавшей клич по сбору средств для издания книги,
ЧЕРНЫШОВУ Владимиру Ивановичу - родственнику персонажей главы "Разведчики", за воспоминания о них,
РЯБИНОЙ Наталье Орестовне - кандидату технических наук, и
ДЕНЕЖКИНОЙ Вере Филипповне - давним друзьям моей семьи, за поддержку и полезные советы,
БЛАГОВОЙ (Клюевой) Ольге Ивановне - коллеге по комсомольской работе в Болдине, за моральную поддержку.
Республика Казахстан
ПРИШЛЕЦОВУ Александру Петровичу - г.Уральск,
ПРИШЛЕЦОВОЙ (Кочкиной) Людмиле - г.Уральск.
Город Ростов-на-Дону и город Зверево
СОЙЧЕНКО Филиппу Андреевичу - другу почти с 50-летним стажем и куму,
СОЙЧЕНКО Валентине Федоровне - куме,
БЕРГУНКЕР Анне Филипповне - моей крестнице,
КОПЫЛОВОЙ Раисе Петровне.
Всем им отдельное спасибо за консультации по памятным местам в г.Зверево  и за предоставление важных фотографий.
Город Екатеринбург
Моим друзьям и коллегам  - за разрешение пользоваться техникой в кабинете №100, в котором написано 50% книги, за помощь в решении технических вопросов при использовании флешек, за помощь в печатании рукописи этой книги:
СУЛИНОЙ Ларисе Анатольевне - директору школы №113,
ЛОБОВУ Игорю Васильевичу - учителю русского языка и литературы школы №113,
ТРОФИМОВУ Юрию Николаевичу - преподавателю технологии школы №113,
ДАНИЛОВОЙ Татьяне Германовне - заведующей библиотекой школы №113,
КАЙНОВУ Сергею - ученику 11-го класса школы №113.
ШУМИХИНОЙ Любови Ивановне - заведующей детским садом №392 , где было написано 50% этой книги и шла окончательная вычитка рукописи;
ТИМИРГАЛИНОЙ Юлии Александровне - воспитателю младшей группы "Фантазеры" детсада №392;
ПОТАПОВОЙ Ирине Валерьевне - воспитателю средней группы "Солнышко" детсада №392.
ЧЕСНОВУ Владимиру Сергеевичу  - моему лучшему другу.
ЧЕСНОВОЙ (Дорониной) Людмиле Алексеевне - заслуженному работнику культуры РФ.
Отдельная благодарность за высокий профессионализм и успешное сотрудничество в течение десяти лет (совместно делаем уже шестую книгу):
КОХАН Елене Михайловне - директору типографии Екатеринбургской епархии,
БОГДАНОВУ Константину - дизайнеру типографии.
И наконец, моей любимой семье:
ЗАДОРКИНОЙ Любови Михайловне, жене  - за терпение, дельные советы,  моральную поддержку и материальную помощь;
ЗАДОРКИНУ Валерию Александровичу - сыну, дизайнеру интерьера, рекламы и графики - за помощь в работе над фотографиями и пересылку текстовых материалов.
ЖУЖГОВОЙ Нине Михайловне - родной сестре моей жены, за поддержку и материалы о своем отце.
РОММЕ Марине Адольфовне - многолетнему другу семьи, за всяческую поддержку.
В их лице я встретил людей неравнодушных, отзывчивых, с вниманием и пониманием отнесшихся к моей работе. Еще раз всем огромное спасибо.