Г. Часть II. Глава 2

2


     Катерина придирчиво осмотрела себя в зеркало и осталась недовольна. Не слишком презентабельно она смотрелась в тёплом пальто, надетом поверх длинного, до пят, платья. Но какие тут были варианты? Или мёрзнуть, отказавшись от верхней одежды вообще, или надеть что-то куда менее эффектное, что можно без особых хлопот упрятать под куртку. Однако ни тот, ни другой вариант акробатку не прельщал. Если она заболеет и сляжет с температурой, то ни о каких выступлениях не может быть и речи. А если покажется перед Святославом в каком–нибудь из своих простеньких платьев... Нет–нет, решительно исключено! До сих пор он видел её только в лучших нарядах. Если сейчас она предстанет перед ним этакой серой мышкой... Кто знает, мужчины иногда бывают большими эстетами. Стоит недостаточно тщательно подобрать серёжки к платью... Святослав вроде бы не из придирчивых, но никогда нельзя знать наверняка. Ведь это их первое настоящее свидание, и они пока так мало знакомы. Раньше это её совсем не смущало, но сейчас... сейчас всё как-то по–другому.
     Катерина достала с верхней полки зонтик и внимательно его осмотрела. Прохудился, пора бы сменить. С зонтиками у неё всегда были проблемы – они с удивительным постоянством выходили из строя или рвались. А сегодня без него вряд ли удастся обойтись. Погода стояла отвратительная, промозглая, с мелким моросящим дождём. Пока она доберётся до места... Ведь встречу Святослав назначил в кафе–ресторане "Персиковое дерево", почти у самого Старого моста. Пять остановок на автобусе – или четыре на трамвае, если верить интернету. Но до ближайшей остановки идти минут десять, не менее...
     Однако при выходе из дома её ждал сюрприз. Прямо перед подъездом была припаркована большая чёрная машина с распахнутой передней дверцей. Рядом, одетый в самый настоящий смокинг, стоял Святослав. В одной руке он держал большой букет цветов, в другой – раскрытый зонт. Катерина в первый момент просто не поверила своим глазам. Да, такое бывает в кино, но чтобы в реальной жизни... Ей попадались, конечно, галантные мужчины, однако ничего подобного они не делали.
     – Здравствуй, Катя, – Святослав подошёл, держа зонтик высоко над головой и протягивая ей цветы. – Я рассудил, что в такую погоду... в общем, я здесь.
     Ей понравилось, как он смешался и с трудом окончил фразу. Возможно, это было наиграно, но не всё ли равно? Ведь отношения – тоже своего рода игра.
     – Спасибо, – она легко наклонила голову и приняла букет. Он был тяжёлый и слегка мокрый, но удивительно красивый и со вкусом подобранный. – Как мило с... твоей стороны.
     Почему-то ей до сих пор было трудно называть Святослава на "ты". Он был весь такой... нездешний, как будто из другого мира.
     – Не стоит об этом, я не мог поступить иначе, – улыбнулся Гордин. – Было бы просто непростительно дать тебе вымокнуть. Это испортило бы всякое впечатление от встречи.
     И, подойдя к машине, он ещё шире распахнул дверцу.
     – Милости прошу в моё скромное средство передвижения!
     Катерина плохо разбиралась в машинах, но эта вовсе не показалась ей скромной. Что-то очень гладкое и очень чёрное, с фосфорицирующими фарами. Она забралась на переднее сидение, которое оказалось на удивление мягким, так что невольно захотелось откинуться поглубже и задремать. В салоне негромко играла музыка, стоял лёгкий, едва различимый запах лаванды, к которому примешивался аромат её букета. Всё это в самом деле походило на сцену из какого–нибудь старого фильма.
     – Итак, – сказал Святослав, садясь за руль, – наши планы неизменны?
     – Полагаю, что да, – ответила Катерина, у которой немного кружилась голова от всего происходящего. – "Персиковое дерево"... мне нравится это место.
     На самом деле, бывать там ей не доводилось, потому что упомянутый кафе–ресторан был слишком модным и дорогим, а сорить деньгами Гортензия не привыкла.
     Святослав, кажется, сразу это понял. У него была манера чуть наклонять голову и улыбаться в несуществующие усы. Именно такой улыбкой он и наградил Катерину.
     – Это действительно замечательное заведение, – мягко сказал он.
     Акробатка чуть покраснела. В полутьме машины это было незаметно, но она всё равно почувствовала себя неловко. "Вот зачем ты сказала неправду? – мысленно выругала она себя. – Бессмысленно и глупо".
     – Ты... ты часто там бываешь? – быстро спросила она первое, что пришло в голову.
     Святослав вывернул руль и отъехал от подъезда.
     – Не то чтобы часто, но иногда заглядываю, – ответил он. – Мне нравится атмосфера и их выбор музыки. Сейчас редко можно встретить кафе, имеющее свой собственный стиль. Да и в названии есть что-то необычное, нетрафаретное. "Персиковое дерево" – стоит только это услышать, и сразу какое-то спокойствие тебя окутывает, ты не находишь?
     – Да, согласна, – кивнула Катерина, смотря на красивые, холёные руки Святослава, небрежно державшие руль. – Название действительно... умиротворяющее.
     Ей не нравились его руки. Пожалуй, это было единственное, что ей в нём пока не нравилось. Уж очень они были мягкими, почти женственными. Катерину же всегда привлекали вены, выступающие под кожей, жилистые, сильные пальцы. Она перевела взгляд на собственные руки. Маленькие, крепкие ладони, развитая мускулатура. Не женские, конечно, но чему удивляться? В идеальном мире всё было бы наоборот, только где он, этот идеальный мир? И вообще, зачем она фиксируется на этих мелочах? Неужели нельзя просто получить удовольствие от прекрасно начавшегося вечера?
     Чёрная машина крадучись пробиралась сквозь погружённый в ноябрьскую тьму город. Свет встречных фар бликами отдавался на покрытом мельчайшими каплями лобовом стекле. С тихим шорохом работали стеклоочистители, но их усилий было недостаточно – мокрая пелена упорно прилипала снова и снова. Снаружи почти ничего не было видно.
     – Приехали! – неожиданно возвестил Святослав, сворачивая на возникшую из дождевой пелены парковку.
     Катерина с трудом узнала в ярко освещённом многочисленными лампочками здании кафе "Персиковое дерево".
     – Какая необычная иллюминация, – тихо проговорила она.
     – Да, на освещение они тут не скупятся, – подтвердил её спутник, заглушая мотор. – А как тебе это деревце?
     Он указал на выполненное из фонариков дерево, отягощённое округлыми большими плодами, которые лишь отдалённо напоминали персики.
     – Впечатляет, – сдержанно ответила Екатерина. – Правда, я плохо представляю, как должно выглядеть персиковое дерево.
     – Я тоже, – рассмеялся Святослав. – Так что придётся принять это произведение искусства за чистую монету.
     Он вышел из машины и, раскрыв зонт, галантно открыл пассажирскую дверь. Катерина опёрлась на протянутую руку и ощутила её тепло. Ещё ни один мужчина в её жизни не ухаживал за ней так красиво и складно. Да, она слышала кое–что о Святославе и его образе жизни, но что с того? Опыта в общении с женщинами ему не занимать, однако её это только радует. Никакого удовольствия от общения с закомплексованными мужчинами, не знающими, что и когда нужно делать, она не получала.
     – Спасибо, – чуть наклонила она голову и скользнула под надёжную широкую защиту зонта.
     В дверях кафе их уже ждал строго одетый официант.
     – Добрый вечер, Святослав Павлович, – вежливо поприветствовал он Гордина. – Ваш столик готов.
     – Отлично! – воскликнул тот. – Вот за это я и люблю ваше заведение – никаких накладок!
     Он взял свою даму под руку и мягко, но настойчиво повлёк её вперёд. Вместе они прошли на крытую террасу, которая по окончании летнего периода обычно запиралась, но по особым случаям распахивала свои двери. Терраса была почти пустой, лишь посередине стоял накрытый к ужину столик. Катерина едва не ахнула от изумления. Две большие белые свечи равномерно мерцали, и их свет, отражаясь от хрустальных бокалов, отбрасывал на стены и потолок многочисленные блики. В углах зала стояли большие торшеры, выполненные в индийском стиле. Двое официантов, одетых во всё белое, неподвижно застыли по обеим сторонам столика.
     Катерине потребовалось около минуты, чтобы прийти в себя.
     – Это... неужели это всё для нас? – вымолвила она наконец.
     – Конечно для нас, – очень серьёзно ответил Гордин. – Меня тут хорошо знают, поэтому они постарались сделать всё, что в их силах. И, как мне кажется, не оплошали.
     – Да... не оплошали, – эхом повторила акробатка, чувствуя, как глубоко внутри её существа вдруг дрогнула и запела какая-то давно забытая нетронутая струна.