Памяти Данелии

Ребята, Данелия!
Я уж и не знаю, был ли в СССР более тонкий, более лиричный режиссер.
Собственно, даже сам жанр "лирической комедии" был придуман лично им, когда Георгий Николаевич был вынужден объяснять художественному совету, почему его комедия «Я шагаю по Москве» не вызывает у них смеха.
И, безусловно, смех картины Данелии сопровождает, но он, как правило, сквозь слёзы. Такая уж у него карма что ли.
Через его творчество красной нитью проходит тема побега. Чаще всего - от самого себя. Бесконечно бежит куда-то сантехник Борщов из «Афони», покупая билеты вслепую. Бежит Бузыкин из «Осеннего марафона». Бежит в натуральном смысле, лениво труся за датским профессором. Бегут герои «Кин-дза-дза!» Далеко бегут - на другую планету. Как говорится: «Все побежали - и я побежал». Ах, да, ведь и к «Джентльменам удачи» приложил руку великий грузинский мастер. Был соавтором сценария и художественным руководителем. Фактически - сорежиссёром. За официальным режиссером картины Александром Серым числилось уголовное прошлое, и без покровительства Данелии фильм бы в лучшем случае пылился в забвении на полке, как его предыдущие работы.
Во всех своих работах, начиная с фильма «Тридцать три», маэстро снимал Евгения Леонова. И скажем ему искреннее за то спасибо, ибо едва ли кто-то смог раскрыть талант этого великого драматического актёра глубже, чем это сделал гений трагикомедии.
Вместе с Леоновым, практически во всех фильмах Георгия Николаевича присутствует и песня о Марусеньке, которая «мыла на бережочке белые ножки». Выучил он ее еще в армии. А леоновское исполнение настолько пришлось режиссеру по вкусу, что, начиная, с фильма «Тридцать три», она стала своеобразным талисманом его творчества.
Насквозь пропитаны картины Данелии серой, унылой советской действительностью, если не считать раннюю и сравнительно оптимистичную «Я шагаю по Москве». Он, как бы и не говорит об этом прямо, не орёт, как все эти нынешние Звягинцевы со своими «Левиафанами». Он молча и грустно показывает это как данность. Мол, хотите - замечайте, хотите - нет. Это есть величайший дар - набрасывать картину тонкими неуловимыми мазками, которые на расстоянии сплетаются в цельное гениальное кинополотно.
Для меня лично Георгий Николавич является неким Андерсоном от кинематографии. Он снимал грустные философские сказки с глубочайшим смыслом. Не зря в картине «А слёзы капали» присутствуют прямые отсылки к «Снежной королеве» с ее разбитым кривым зеркалом. Только вот, в отличие от сказок Андерсена, концовки в картинах мастера не хорошие. И не то, чтобы плохие. Неопределенные. Я вам, мол, показал, как есть, а вы уж думайте сами, решайте сами.
Весть о его смерти была для меня, наряду со смертью Марка Захарова, одним из самых трагических известий прошлого года, по странной причуде наполненного и даже переполненного смертями, как в моей личной жизни, так и в сфере культуры.
Можно сколько угодно говорить о фильмах Данелии, но это абсолютно тщетное занятие. Их надо просто смотреть. Смеяться, плакать, сопереживать таким живым, таким настоящим героям. Проходить вместе с ними их нелёгкий путь к себе.
Георгий Николаевич, низкий Вам поклон. Вы - бог от кино. Искренне сожалею, что уже никогда не буду иметь возможности взять у Вас интервью. Светлый Вы, печальный Гений.