4. Аттракцион Лутина

Владимир Лутин, президент Рептиссии, подошёл к Царь-пушке и внимательно огляделся по сторонам. Куранты недавно вызвонили “Славься” из оперы Михаила Блинки, было три часа ночи — самое тихое время. Лутин забрался на лежащие перед пушкой ядра и подпрыгнув засунул голову в отверстие ствола. Облизнув губы он шёпотом произнёс: “Пушка, пушка! Повернись к лесу передом, а ко мне задом!”. После этого он быстро соскочил вниз и сделал несколько шагов назад.

С тихим, еле слышным скрежетом, чугунный лафет Царь-пушки начал поворачиваться против часовой стрелки одновременно сдвигаясь в сторону. Спустя несколько секунд на месте лафета появилось прямоугольное отверстие из которого поднялось обитое красным бархатом ложе. В его изголовье лежала небольшая чёрная подушка с изображением пентаграммы. Лутин аккуратно лёг на красный бархат и сказал: “Поехали”. Ложе начало бесшумно опускаться вниз. Президент смотрел в удаляющееся пятно света. Лафет Царь-пушки вернулся на своё прежнее место, плотно закрыв выход шахты и погрузив её в абсолютную темноту.

“Глубина 195 метров, — вспоминал он слова профессора Менгелева, — слои базальта и кобальта отсекают любые помехи. Пирамидальная конструкция сгущает многовековую энергию и направляет её мощным лучом в точку пересечения реальностей. Там возможны такие вещи о которых никто и мечтать не может”. Через несколько минут ложе замедлило спуск и с металлическим щелчком достигло дна шахты.

Лутин замедлил дыхание и начал пристально всматриваться в темноту. Внезапно вдалеке послышалось тихое шипение, оно постепенно приближались и становилось отчётливее. Он протянул вперёд руку и она упёрлась во что-то прохладное и твёрдое. Лутин надавил, сопротивление под его рукой ослабло и он обнаружил себя у открытой двери. За дверью был слабо освещённый коридор. В конце коридора виднелся вход в какое-то помещение.

Лутин узнал этот коридор. Он снова был в Басковом переулке города Ленинграда, в своей старой квартире — он был в своём детстве. Он быстро прошёл по узкому проходу, мимо детских санок, вешалки с одеждой, календаря Майя и остановился в дверях кухни. Его бабушка, снова живая, стояла у стола и резала хлеб такими знакомыми жилистыми руками. На плите шипела сковорода и вкусно пахло рыбой. “А, Володенька, заходи, садись, я нам корюшки нажарила, сейчас есть будем” — сказала она обернувшись к Лутину.

Крупные горячие слёзы текли по лицу президента. Ложе быстро летело вверх и стремительный поток воздуха обдувал его лицо.