Жёлто-синий автобус. Глава 9

Та же осень 2006 года, тот же г. Ульяновск (Россия)

Глава 9. Влад Астафьев.

Утром Олег проснулся с новым настроем и новым зарядом. Он понял, что, несмотря на все таланты, внешность тоже играет важную роль в становлении придуманной кем-то любви. Пружинкин сам не ожидал, что Ванёк так легко признает то, что его никто не любит, но, услышав эти слова, Олег ещё больше убедился в том, что Иван – умный человек. Его советы не показались Олегу сверхъестественными, но и они имели право на существование, хотя бы потому, что были сказаны умным человеком от души. Олег отметил это и, непременно, решил попробовать в деле варианты второго подопытного. В общем, после двух неудач Олег понял, что и самые гениальные идеи дают сбои. Но он не удивился, ведь Россия всегда доказывала, что в любом правиле есть исключения. Тогда Олег учёл свои ошибки и сократил список талантливых людей до талантливых и симпатичных людей, в итоге это привело к тому, что ему одному или ему с Павлом осталось навестить только одного человека.

За завтраком мама начала ругать своих детей, что они достали шахматы и не убрали их на место, но Олег возразил ей и заявил, что шахматы всегда должны быть на виду, чтобы всегда можно было поиграть в эту игру. В качестве дополнения к своим словам он рассказал историю о простом ульяновском парне Ване Шумилине, который с помощью шахмат набрал себе много дипломов, а, главное, заработал уважение. Мама не стала возражать, только тихо сказала что-то себе под нос, наверное, о том, что ни Алёшка, ни Олег шахматистами никогда не станут.

Олег пришёл в школу после звонка, что привело к тому, что Светлана Антоновна вновь начала кричать:

– Пружинкин, ты ничего не хочешь, тебе ничего не надо, я тут отдаю свою жизнь для вас, а вы бессовестные, неблагодарные. Почему опоздал?

– Извините, совершенно случайно, я просто забыл, что у нас карантин, да и какой у нас первый урок.

– Так знай, что опаздывать на мои уроки нельзя, и впредь постарайся приходить до звонка.

– Постараюсь, честное слово.

Понятно было, что о литературе Светлана Антоновна говорить уже не могла, у неё сегодня было просто плохое настроение, она попросила Кузьмичева рассказать что-то из “Евгения Онегина”, но тот смело ответил:

– Не читал я, мне некогда было.

– Один забыл, другому некогда. Со всем этим карантином у меня голова просто раскалывается, ведь мне приходится бегать по разным кабинетам, пока вы сидите тут. А вы ещё и умудряетесь ничего не делать.

Тут в разговор смело вступил Олег, который был рад воспользоваться шансом сорвать литературу:

– Светлана Антоновна, но ведь в обычное школьное время это мы каждый день ходим из кабинета в кабинет. А если серьёзно, я знаю очень хорошее средство от головной боли. Сильно у вас болит голова?

– Да, Олег, очень сильно, прямо-таки раскалывается.

– Ну, тогда примите от меня эти… соболезнования, и всё пройдет.

В классе после этих слов все ученики разразились звонким смехом. Казалось, не было такого человека, который бы не смеялся, но такой человек был. Не смеялась Светлана Антоновна, более того, она даже плакала:

– Невоспитанный! Хам! Да как ты смеешь? Вы не класс, вы никто, и наплевать на все ваши сокровенные таланты, если вы не можете быть людьми. И никакие таланты не помогут вам в этой жизни, вы навсегда останетесь всеми ненавидимыми, у вас никогда не будет семьи.

Павел наклонился к Олегу и шепнул ему на ухо:

– И ты не возразишь ей?

– Зачем? Она права: таланты, конечно, важны, но не они одни правят балом.

– Не понял тебя, а как же наша блестящая операция?

– Здесь всё понятно. Да, и Серёгу, и Ивана уважают и ценят, но, как бы это правильно сказать? С аптекарской точностью можно сказать, что никто не питает к ним придуманных чувств. А знаешь, почему? Да потому что любви, как я уже говорил, вовсе нет. Всё это выдумки, всё это бред.

Как только Олег закончил последнюю фразу, Светлана Антоновна вздохнула и опять начала что-то говорить:

– Опять вы меня не слушаете. Вот мой прошлый класс, да, это был чудо-класс. Я помню: они выигрывали все конкурсы на звание лучшего класса города, а вы и двух слов без дерзости связать не можете. Да, когда они сидели на карантине, у меня не было никаких забот. Однажды был такой случай – начал наш потолок протекать. Стоит кто-нибудь у доски, а на него как капнет вода. Ну, разумеется, начали банки подставлять, газеты подкладывать. А потом смотрим весь потолок уже протек, а в центре ни капельки нет. А там как раз у нас портрет Толстого висел, это сейчас его куда-то забрали. Ну, так что ж, везде протекает, а вокруг Льва Николаевича – нет. А такая девочка у меня в классе была хорошая, маленькая рыженькая, зато такая умная и красивая, все парни её любили. Звали её, дай Бог не соврать, Юля. Да, по-моему, Юля Максимова. Вот эта Юлечка и говорит, мол, Толстой ауру какую-то излучает. И что вы думаете? Стали мы его портрет со всех сторон вешать, и через три дня всё высохло, с тех пор ни разу ничего нигде не протекало, нигде не капнуло.

Но тут прозвенел звонок, и Светлана Антоновна выбежала из кабинета. Олег бросился за ней и догнал её. Учительница испугалась:

– Чего тебе надо, Пружинкин? – начала она нервно говорить.

– Светлана Антоновна, простите меня, пожалуйста, я не хотел.

– Да ладно, что с тебя возьмёшь, я уж и забыла. Обещай, что больше такого не повториться.

– Такого точно не повторится. Извините, честное слово, вырвалось. А можно задать один вопрос?

– Да, конечно, спрашивай. А что?

– А эта Юля, кого она выбрала? Кто-нибудь остался с ней из парней?

– Да ты знаешь, странная история у них вышла. Парни там за неё соревновались, и выиграл Семён Подборнов, а она взяла и стала с Сашкой Жуковым дружить, был он самым весёлым.

– Вот так, значит! Интересно! Ладно, спасибо, Светлана Антоновна, и ещё раз извините.

Потом Олег начал осуществление своего плана, это получилось у него неожиданно. Он спустился в столовую, чтобы съесть пирожок, и увидел Влада Астафьева, пьющего какой-то сок и, вероятнее всего, что-то тихо шептавшего самому себе под нос, потому что губы Влада двигались, будто он говорил очень важную речь. Олег купил стакан чая и пирожок, а потом подсел к Владу, начав с ним очень интересный разговор:

– Я вижу, ты как всегда в своём репертуаре, Влад. Что повторяешь, какие слова?

– А тебе то какая разница, Пружинкин? Ну, подумаешь, дали мне роль Актёра в пьесе Горького “На дне”.

– Это же здорово! Я, конечно, понимаю, что это ни Лука, и ни Сатин, но согласись: до Луки тебе ещё расти и расти, а играть Сатина должен человек с очень грубым голосом.

– Ты всё равно ничего не понимаешь в этом. Ни тебе решать, кто кого должен играть. Мне, например, не очень нравится Актёр. Ну, опять же, все роли, какие мне дают, делают из меня просто какого-то любителя выпить; хоть лимонад, хоть что покрепче, водку там какую-нибудь.

– Кого я слышу? Это же настоящая звезда, а ты часом не заболел кое-какой болезнью, дружок?

– Можешь говорить, что хочешь, мне на твои шуточки наплевать.

– Стоп. Снято! Великолепно, я собираюсь поставить в школе какой-нибудь спектакль, то есть попросить кого-нибудь из старших, чтобы он это сделал, а тебе я хочу дать главную роль. Скажи мне какую-нибудь фразу из рекламы, а я её продолжу, и ты поймёшь, что лучшего сценариста, чем я, и быть не может.

– Пепси – бери от жизни всё!

– Вода – не бери от жизни всё, зачем тебе столько неприятностей?

– Нет, не подходит, я не буду у тебя играть.

– К счастью, эта перемена самая длинная, и я тебя уговорю. Второй вариант. Бери от жизни всё, но на всякий случай запомни, где взял.

– Ха, ха, ха! Вот это уже лучше. Я согласен.

– Настоящая акула шоу-бизнеса в моей скромной постановке, я не верю своим ушам. Кстати, тот, кто делает погоду в шоу-бизнесе, непредсказуем. Только есть одно но, я не знаю, как уговорить понравившуюся мне девчонку сыграть вторую главную роль. Не подскажешь?

– С тебя история про Васю Быкова, причём смешная.

– Как поднять стул после последнего урока. Проще некуда. Когда Вася был маленький, он любил кушать на природе, находясь в своём саду. Подходит он как-то к маме и говорит: “Мам, а клубничка красненькая? ” Она ему отвечает: “Да, Васенька, красненькая”. Вася не может угомониться и снова спрашивает: “И с чёрными пятнышками”? Мама подумала-подумала и говорит: “Бывает и с пятнышками”. Но и это ещё не всё, Вася тихо шепчет: “И с усиками”? Тут мама вскрикивает: “Ах, идиот! Ты опять божьих коровок наелся”.

– Пойдёт. Моя очередь, так понимаю. Олег, слушай, девчонки очень любят стихи. Я думаю, у тебя получится. Вон как сочиняешь про Быкова, а там просто в рифму надо.

– Спасибо за совет, а теперь обеими ручками стряхни лапшу с ушей, никакого спектакля не будет. Запомни: сколько ушами не хлопай, а лапшу всё равно повесят.

– Ах ты, зараза! Да я так и думал! Задал бы тебе трёпку, но мне надо учить мою роль Актёра. Повезло тебе, Пружинкин.

    Тут Влад встал, и Олег увидел рыжего высокого парня в тёмных очках, с белыми зубами, которые были белыми оттого, что он постоянно чистил зубы, жевал жвачку и посещал стоматолога. Влад был, пожалуй, и красивым, и талантливым. Про него говорят, что дома он хранит кассету, которая пока является вершиной его карьеры. А долго он шёл к этой вершине, преодолевая все трудности, с детских лет Влад посещал драматические кружки, учился актёрскому мастерству. И вот в прошлом году к нему нагрянула слава, она пришла тихо и быстро, как гром среди ясного неба, и также исчезла, но он хранит кассету с записью того рекламного ролика, который видел весь город. Влад рекламировал лимонад, и пусть ему надо было только произнести фразу “МММ” в конце рекламы, он был счастлив, потому что роли в его кружке не приносили ему славы, на его выступления приходили только его родители, да и родители его коллег, которые аплодировали при любой постановке спектакля, будь она хорошей или плохой.

Уже на уроке Олег всё рассказал Пашке, и они решили, что совет Влада самый хороший и что Олег точно привлечёт таким образом внимание Марины, не подходя к ней и не говоря ей о любви. Однако настроение друзьям испортил Вася Быков, который заявил о том, что Олег уже давно мог бы навестить Марину в больнице и признаться ей в любви. Он как всегда был дерзок:

– Запомни, Пружинкин, если не выполнишь, чего надо, то я тебя убью и твоего дружка в придачу.

– Но у меня нет идей, придётся мне провести свои последние дни с весельем, – дразнил Быкова Олег.

Павел молчал, просто интуитивно понимая, что Олег поступает правильно, хотя сейчас Ларионову больше всего на свете хотелось заявить Быкову, что всё уже почти сделано. По дороге домой он спросил Олега:

– А ты не боишься Быкова? Почему ты сегодня ничего ему ни сказал? Мне как-то жить охота.

– Быков не страшен. Я воспользовался гамбитом, приёмом из шахмат. Пусть соперник не знает о наших успехах. Это как в случае с воздушным шариком, который думал, что в него вдохнули жизнь, а оказалось, что его просто надули. А если надуют, то, непременно, похудеешь.

Олег достал из своего пакета сломанный карандаш, который надо было только наточить, и он вновь бы записал, и, протянув его Павлу, сказал:

– Возьми его себе, я дарю его тебе.

– Зачем он мне? Оставь его себе, мне твой карандаш не нужен.

– А почему же я дарю его тебе, мой друг?

– Наверное, потому что он тебе тоже не нужен.

– Ты прав: он мне не нужен, он ничего не стоит. Если тебе подарили жизнь, значит, она ничего не стоит. Есть пара способов поднять на неё цену – написать свою биографию и продавать её или же совершить какое-нибудь преступление, чтобы за твою голову назначили кругленькую сумму. Шучу, шучу. Жизнь – хорошая штука, но согласись, её нам дарят. В этом что-то есть символичное.

– А всё-таки, Олег, у тебя нестандартное мышление.

– Ну, в нашем классе все звёзды. Это уж точно мною проверено.

Расстались они на этой веселой ноте, а Олег дома остаток дня просто отдыхал, но сначала взял листок бумаги и написал на нём:

1. Написать на стенах.

2. Написать записку.

3. Стихи!


Рецензии
Я даже боюсь спросить, что Олег хочет написать на стенах?
Уж не признание ли в любви :-)
Читаю дальше!)

Ольга Сушкова   13.08.2020 11:08     Заявить о нарушении
Ахах)) Дальше - больше)

Никита Андриянов   13.08.2020 15:16   Заявить о нарушении