Юн июнь

Тоньше утреннего слуха
в свете солнечного пуха
день настал Святого Духа!
С праздником, мой друг!




Валун под солнцем лоснится,
в окружении трав томится,
ждёт с нетерпеньем
цветенья
юной Спиреи…




Юн июнь,
и каждый в июне – юн!




Успели скрыться в застрехе
две птицы, как град
застучал ‘тра-та-та’
по крыше.




Разлив Катуни…
до забора затоплен берег.
И дом,
детством моим счастливый,
не узнаёт меня…




Мелкий речной песок
в детском забытом ведёрке.
Крепость, следы, отголоски…
Лишь волны в игре остаются
да ветер,
да Вечность сама.




В тылу рыбака тальник
отчаянно машет –
роняя листву, отгоняет
пытливую рыбо-ребятню.




Малыш несёт одуванчик.
Вдруг – ветер –
пушинки – в небо!
Лишь паучок на стебле
да сладкие слёзы детства…




Летняя ночь,
с чем сравнить тебя –
с залом ожидания снов,
полным вздохов
ближних галактик…




‘Я счастлиф!.. – сказал, – как птица…’
И так родилась небылица:

У птицы Счастлифцы лунные клипсы,
в лапках – с вязанием солнечным спицы,
и хохолок – огонёк белолицый.
Смотрю на Счастлифцу –
а может быть, снится?..




Бабочки
паучки
невидимки
ткут тишину рассвета –
изящных чувств паутинки
окутывают планету,
чтут и поют закаты
восторженные цикады,
и голосам их рады
все окрестные дали
и те, кто жить
не устали.




В стенах дома, комоде,
в полках книжных живут
дерева...
глазками сучков
молча смотрят.




И в это июньское утро –
роса в углублениях камня.
Шустрый сынок воробья,
утоли свою жажду!

*