чапан

ЧАПАН
Майя
По давно сложившейся традиции первой всегда провожали Майю. Вот и сейчас одноклассники гурьбой ввалились в подъезд, благо подъезд этого старинного дома не чета нынешним «хрущевкам» и огромная парадная могла вместить весь класс.  Весь класс, конечно, здесь не собирался. Право попасть в этот круг избранных  нужно было заслужить, даже в такой элитной школе, в которой училась Майя. Учились в этой специализированной «английской школе» не просто одаренные дети, как было написано в директивных документах, а дети высокопоставленных родителей. И как среди родителей существовал табель о рангах , такая же иерархическая лестница была и среди именитых  отпрысков. И если твой родитель просто начальник отдела обкома партии или  товаровед на какой-либо межрайбазе или еще проще -обшивает жену первого руководителя и прочее, прочее., то нужно было очень постараться, чтобы тебя приняли в ближний круг. Родители самой Майи вроде бы находились не на верхушке этой пирамиды: отец заместитель директора НИИ, мама начальник отдела Интуриста. Правда, отец имел докторскую степень,  но научные звания здесь не котировались. Тем не менее, Майя была не просто вхожа в этот круг. Можно сказать, она его формировала. Потому что только с ее согласия или,  наоборот, неприятия решалась судьба очередного кандидата. Возможно здесь сыграло роль то обстоятельство, что дед Майи со стороны матери был генерал КГБ, правда уже в отставке. Но скорее всего вся причина была в ее характере, манере поведения: всегда и везде Майя вела себя так, как будто весь мир создан для того, чтобы обслуживать ее. И одноклассники беспрекословно, а вся мужская половина класса с восторгом,   принимали ее лидерство. Вот и сейчас, не останавливаясь, как обычно, поболтать, небрежно махнув всем рукой, Майя побежала вверх по ковровой дорожке, устилавшей широкую мраморную лестницу. Вслед понеслись разочарованные возгласы :
- Ты куда? Что так быстро?
- Все, все, мне некогда. До вечера, -  крикнула Майка, перепрыгивая через ступеньки.  Домой она торопилась по простой причине: очень хотелось есть. Утром она проспала и  умчалась в школу не позавтракав.  В школьной  столовой   она  была всего однажды, давным давно, но обставила это свое посещение так, что запомнили все: и учителя, и одноклассники, и изумленные повара, так и не понявшие, чего хотела эта маленькая девочка с надменным  выражением лица и почему ее стало тошнить при виде школьного обеда. После этого  школьную столовую посетила  Вероника Николаевна , мама Майи, красивая ухоженная женщина, брезгливо морщившая нос от столовских запахов и вынесла свой вердикт: ее дочь не может питаться в таких условиях.  С того дня, когда весь класс на большой перемене уводили в столовую, Майе разрешали оставаться в классе. Красивый импортный контейнер для завтраков с небольшим расписным термосом, который теперь бережно упаковывала для своей любимицы каждое утро кормилица няня,  стал предметом зависти всех одноклассников. Со временем Майя завтраки носить перестала, в школе пила только воду, которую приносила с собой. При этом повторяла слова маминого косметолога о том, что за кожей надо следить с молодости, что водный баланс очень важен и в день надо выпивать не менее трех литров воды.  Вслед за ней все девочки класса бросили походы в столовую, следили за фигурой и не уставали обсуждать качество той или иной воды: родниковой, ионизированной, «живой» и т.п. После уроков всей компанией они обычно гуляли по «Бродвею»,  одному из центральных проспектов Алма- Аты , пили кофе  в своей любимой «Театралке», то бишь кафе «Театральное», названное так ввиду расположения рядом с театром. Здесь готовили лучший кофе по-турецки. После этого расходились по своим делам, но вечером обычно собирались вновь. Сегодня Майя не пила даже кофе: у ее любимого бармена, старого грека  дяди Ильи был выходной, а после его кофе другие Майя даже пробовать не хотела. Так что можно сказать с утра у нее   во рту маковой росинки не было.  Чувствуя голодное урчание в желудке, Майка  влетела в квартиру и с порога закричала:
- Буля, быстро кушать! Я умираю от голода.
С кухни выглянула старенькая няня Глаша и счастливо закивала:
- Все давным давно готово. Быстро мой руки.  И тут же засуетилась, выставляя укутанные в плед котлеты,  зная капризный характер своей внучки, с которой станется через минуту уже передумать и отказаться от еды.
Глаша
Если быть точным Майя не приходилась ей внучкой. У тети Глашы не только внуков, но и детей не было. Похоронив в гражданскую войну всех своих близких, она , как говорят, пошла в люди : работала приходящей домработницей в обеспеченных семьях. Но когда она попала в семью тогда еще капитана Гордеева Николая Семеновича, то от остальных клиентов пришлось вскоре отказаться. Своенравная, капризная, тогда еще совсем молодая жена  капитана Маргарита Михайловна загрузила свою работницу так, что свободного времени у Глафиры не оставалось. А когда Маргарита родила, то Глафира и вовсе переселилась к Гордеевым и теперь не только дни, но ночи у нее  проходили в трудах. Маленькая Вероника росла  беспокойной, болезненной. Молодая мама с первых дней рождения  дочки кормить грудью отказалась, боясь испортить себе фигуру. Поэтому все хлопоты, ночные бдения легли на плечи Глафиры. Но она это переносила легко, даже с радостью, впервые таким образом познав радость материнства и все больше и больше привязываясь к ребенку. А когда Вероника выросла,  без Глаши уже не могла обходиться ни Маргарита, ни сама Вероника. Да и Глаша уже другой жизни себе не представляла. На свадьбу единственной дочери генерал Гордеев сделал поистине царский подарок- шикарную квартиру в элитном доме. Свою няню Вероника забрала с собой, что явилась причиной ссор между матерью и дочерью. Найти себе вторую Глафиру Маргарита Михайловна не могла и после увольнения очередной не угодившей ей домработницы ссоры эти возобновлялись.  Первое время Глаша еще бегала между домами, чтобы конфликт этот не разгорался, но после появления Майи вопрос о местопребывании Глаши был решен окончательно. С рождением Майи  вновь вспомнила Глафира пеленки- распашонки, бутылочки- смеси, но вот что было интересно: эти бессонные ночи, эти заботы  она переносила намного легче, несмотря на возраст. То ли уже  имеющийся опыт помог, то ли еще какие- то другие причины, которых Глаша понять не могла. Но она знала одно: Майя была совсем другая и все то, что неизменно сопровождает ребенка первых лет жизни- прививки,  детские болезни, первые зубки и прочие  проблемы – у нее проходило незаметно, без особого напряжения. Да и отношения между ними были совсем другие. И Вероника, и Маргарита Михайловна воспринимали  Глашу как  прислугу: да, за эти годы она стала для них почти как член семьи, но вот это «почти » всегда присутствовало в их отношениях . А  для Майя  няня стала едва ли не самым близким человеком.. Маргарита Михайловна,  ведя нескончаемый «бой  со старостью»,  научила маленькую Майю обращаться к ней просто Рита, раз и навсегда запретив называть ее бабушкой.   Поэтому то, что   Майя называла Глашу  бабушка, видоизменив это до ласкового бабуля, а затем просто буля, устраивало всех Но вот близость Майи и Глаши раздражала обеих высокопоставленных дам, которые все не могли внушить Майе, что ровнять себя со старой кормилицей она не должна. Но поделать с этим они ничего не могли, потому что твердостью характера Майя им не уступала.  Порой дело доходило до скандала.
Так, еще в детсадовские времена в канун праздника  8 марта довольная Майя нарисовала  свою первую собственноручно сделанную поздравительную открытку, на которой детскими каракулями было выведено «Любимой бабушке». Итогом этого стал разнос, который устроила  разъяренная Вероника  Николаевна в детском саду испуганным воспитателям. Выслушав их сбивчивые объяснения, что  дети готовили открытки и мамам, и бабушкам, что  они безуспешно старались убедить маленькую  Майю приготовить две открытки, Вероника Николаевна ,не задавая больше никаких вопросов,   молча потащила Майю в машину.  И уже по дороге домой, стараясь скрыть раздражение в голосе, задала  тот вопрос, который чуть не сорвался с ее  губ при воспитателях:
- Доченька, а почему ты маме не нарисовала открытку? Другие детки же  рисовали. -  спросила она сидевшую рядом кроху, которую, казалось,   ее разгневанное выступление абсолютно никак не задело.  На что ее чадо спокойно ответила :
- Тебе же она не нужна.
И немного помолчав , добавила: «И Рите не нужна. У вас вон сколько всего есть. И папа , и дед еще подарят. А у бабули нет ничего».
И Вероника Николаевна в душе понимая, что в словах маленькой ее девочки есть истина, что ей действительно не нужны эти детские поделки, что возмутилась она совсем по другой причине и от этого понимания раздражаясь еще больше, решила подойти к этому вопросу с другой стороны:
- Ну хорошо, нарисовала ты Глаше эту открытку. Но зачем так писать?  Она же тебе не бабушка. Я твоя мама, а значит мои родители тебе бабушка и дедушка. Твоя бабушка Рита, а Глаша твоя няня.
Но упрямую девочку было не переубедить:
- Глаша моя бабушка! А деду я на «мущинин» день звезду дарила ,- вспомнила она подарок деду на 23 февраля.  И отвернувшись к окну, дала матери понять, что разговор окончен.
Домой они зашли оба недовольные, дуясь друг на друга. Бросившаяся к ним Глаша,  испуганно остановилась, глядя на злое, раскрасневшееся  лицо Вероники . А когда та,  проигнорировав  ее,  прошла мимо , то Глаша  вообще сникла. Но когда маленькая Майя протянула ей свой подарок,  Глаша не смогла сдержать слез. Уже попозже, переодев девочку и усадив на кухне, она тихонько стала выяснять у Майи причину плохого маминого настроения. 
- Мама ругалась , что я ей не сделала  подарок, - безмятежно поведала ей кроха, сидя на диванчике .
У Глаши замерло сердце:
-Ты что, Майечка, так же нельзя. Давай мы ей сейчас нарисуем.  Я принесу карандаши.
-Нет, - насупилась девочка.
Зная, что спорить с ней  бесполезно, Глаша повернулась к своим кастрюлям. В душе ее было смятение. Она вспоминала детские каракули на открытке  и счастливая улыбка появлялась на ее лице,  но тут же сердце сжималось от предчувствия беды, которая шла от закрытой комнаты Вероники. Наконец, не выдержав, она повернулась к Майе:
-Доча, давай сделаем открытку маме и Рите.
И так умоляюще смотрели ее глаза, такое напряжение было и в голосе ее и в позе со стиснутыми кулаками на груди, что Майя согласилась.
- Ну ладно, давай. Только я красками нарисую  .
И добавила вслед  радостно умчавшейся Глаше: Я Рите рисовать не буду.
Счастье восцарилось на кухне.  На плите булькали кастрюли. Майя пыхтела и  рисовала цветочки на листе . Глаша вновь и вновь рассматривала подарок. Ни разу в жизни она не получала поздравлений. В ее жизни  не было ни праздников, ни дней рождений.  Праздник для всех означал усиленную работу для нее: сначала предпраздничная уборка, затем выпечка и готовка на кухне. Конечно, и Маргарита  Михайловна , и Вероника не обижали Глафиру,  дарили ей какие-то вещи, но всегда это было как плата за работу. А сейчас она держала в руках рисунок , который  детские ручки делали с любовью для нее и дороже подарка нельзя было найти. Детский голосок прервал поток Глашиных мыслей:
- Ба, я все сделала. А ты мне покажи , какие  здесь  буквы рисовать.
Совместными усилиями шедевр был завершен и Майя побежала к маме вручать подарок. Стаус-кво был восстановлен. В доме все завертелось, закрутилось, накрывался праздничный стол. Подарок  впоследствии был обрамлен в раму и вывешен в гостиной и еще долго демонстрировался гостям как знак дочерней любви и внимания.
А Глаша сложила свою открытку в сундучок, где хранила все свое богатство :  документы, , медный крестик на веревочке и маленькую  иконку , оставшиеся от матери . Потом нашли свое место в сундучке и другие поделки от Майи, а также ракушки, которые она привозила с моря, несколько писем от своей любимицы ,  написанные специально для Глаши большими печатными буквами и еще куча мелочей, с любовью уложенные и изредка  пересматриваемые,  перечитываемые  Глашей.
 Майя
Крикнув Глаше , Майя скинула туфельки и  хотела уже бежать в ванную, но вдруг что-то ее остановило. Не понимая в чем дело, она осмотрелась.: какой –то незнакомый запах стоял в прихожей. Она повернула  голову и обнаружила на вешалке источник этого запаха. Это был старинный расшитый  чапан. Вернее Майя сразу не поняла, что это такое. То ли халат, то ли еще что.
Бабуля, это что еще тут висит?- сморщила носик Майя.
Вытирая о передник руки , к ней заспешила Глаша.
- Дедушка твой приехал.
- Дед? С дачи? А это тут при чем?- ткнула в висевшую одежду Майя
-Да нет. Николай Семенович не приезжал. Это другой дед
- Какой еще другой?- удивленно протянула Майя, но подспудно уже чувствуя, о ком пойдет речь
- Ну тот, другой, который папы твоего отец. Который в горах живет.
- Ааа, - протянула Майя-, наш таинственный горец .
Деда с отцовской стороны Майя никогда не видела. Знала, что есть, что живет в каком-то ауле в предгорьях,. На этом ее знания о нем исчерпывались. В доме о нем почти никогда не говорили. Периодически отец на пару дней уезжал его навещать, но даже по приезду Вероника не интересовалась о том, как он там живет. А сам отец ничего не рассказывал. Но где-то далеко в памяти Майи жили детские воспоминания, связанные с ним.
 Вот она еще совсем маленькая едет с отцом в машине . Пятница, отец весел, шутит. Потом говорит: Завтра поедем с тобой в горы, там живет твой аташка.
-Деда Коля?. Мы к деду поедем?.
-Нет, маленькая. У тебя есть еще один дедушка. Он живет далеко, там, где горы.
- А почему я его не знаю. А он меня знает?
- Конечно. Он тебя  знает и любит. Я обещал привезти тебя к нему, когда ты чуть-чуть подрастешь.
Счастливая Майя влетела в квартиру: Я уже большая. Меня папа завтра повезет далеко- далеко  к другому дедушке.
Последовавшие за этим разборки родителей со слезами мамы, какими-то упреками, звонками к Рите  и прочим она помнила смутно, но в итоге утром папа уехал без нее. Объяснения мамины по этому поводу также не сохранились, но в детской памяти осталось понятие, что у другого дедушки ей будет плохо, так как там грязно и ничего нет.  Было еще несколько папиных попыток изменить это ситуацию, но  потом,  как это обычно и бывало, папа сдался. Вопросы и разговоры о другом дедушке прекратились..  В их  семье все решала Вероника. Естественно, кроме того, что касалось самой Майи. А сама Майя , к радости Вероники,  вскоре об этом разговоре забыла. Много в детстве   других дел и забот.
И вот теперь этот таинственный дедушка сам приехал. Как интересно!. Распахнув настежь двери, Майя ворвалась  в гостиную. В кресле у окна сидел .., да, действительно,  дедушка . Если Николай Семенович в свои годы оставался  статным, подтянутым человеком, в котором чувствовалась военная выправка и не у каждого бы повернулся язык назвать его дедом, то здесь перед Майей сидел настоящий дед с усами и белой бородой. «Какой классный! - подумала Майя-  Ему на голову чалму   и будет совсем как Аблай – хан из учебника истории». 
-Здравствуй, дедушка. Я про тебя знаю. А я Майя.
Сидевший в кресле старик медленно поднялся, подошел к ней.. Не отрывая глаз от девочки старик провел рукой по волосам, лицу Майи, притянул к себе, коснулся губами лба , вдохнул запах ее волос. Глаша, наблюдавшая за ними из кухни и все боявшаяся,  что ее своенравная любимица выкинет что-нибудь этакое, с изумлением наблюдала за этой сценой . Она вдруг почувствовала, что сейчас между этими двумя людьми происходит что-то важное, понятное только им двоим. Отстранив от себя Майю старик вновь пристально поглядел на нее:
- Ну, здравствуй, Мариям.
- Я не Мариям. Меня зовут Майя ,- выдохнула непослушными губами девочка , впервые в жизни чувствуя какую-то робость.
-Нет, тебя зовут Мариям. Так звали твою ;же. Она очень рано ушла от нас. А я твой ата и это, конечно, я виноват, что ты не знаешь своего имени, - с горечью улыбнулся старик
Майя молча смотрела на него. Когда сухая рука старика легла на ее волосы, погладила лицо, ее охватило непонятное, щемящее чувство  то ли какой-то вины, то ли  безвозвратной потери, то ли грусти . Она сама ничего не могла понять.
-Ну, беги. Ты кушать хотела. А я посижу, сына подожду- подтолкнул ее взглядом удивительный старик. И Майя, беспрекословно  повинуясь ,вышла и пошла в кухню.
На кухне она непривычно молча ела, все  еще находясь под властью данной встречи. Спроси ее сейчас, что такого удивительного произошло, она бы затруднилась ответить. Но всем своим внутренним «я» она чувствовала, что в  ее жизни происходят изменения и эти изменения огромны. В чем они выразятся, как повлияют на  ее жизнь, она не знала, да и не могла знать.  Но душевное равновесие ее было нарушено и это беспокоило ее, заставляло хмурить брови , не замечать того, что накладывает ей Глаша. Механически дожевав обед, чмокнув  старенькую няню в щечку, Майя пошла к себе. Глаша ее не останавливала, сама еще не отошедшая от  увиденного.
И только войдя в свою комнату, окунувшись в свой привычный мир, Майя поняла, что надо делать. Конечно, нужно  позвонить Руслану. Он , как  это  обычно бывало, успокоит ее,  разложив все по полочкам и объяснив, что происходит.
Тастанбек
Дорога до Алма- Аты  утомила его. Добравшись до квартиры сына, он ,выпив стакан чая сел в кресло, ожидая прихода детей и , неожиданно для себя задремал. Дверной звонок  разбудил его.
Когда из передней донесся голос девочки , Тастанбек почувствовал как замерло сердце. Это же голос Мариям!  Все исчезло: и эта квартира, и тревожные мысли , мучавшие его ,и все прошедшие годы. Ничего не было, кроме голоса любимой. Этот голос рывком поднял его из кресла и потянул за собой.   Не сделав и двух шагов, Тастанбек  остановился: Что ты делаешь, старик? Твоей Мариям уже давно нет. Кому, как не тебе это знать. Мариям ушла, забрав с  собой часть твоей души. Вновь почувствовав на плечах всю тяжесть прожитых лет,  он тяжело опустился назад в кресло. Заставил себя успокоиться. Значит, там твоя внучка, дочь твоего единственного сына. Девочка, которую ты видел один раз еще совсем малюткой.. И в том, что так сложилась судьба, никто кроме тебя не виноват. Это твое решение, это твой грех.
Распахнулась дверь, на пороге появилась его внучка. Тастанбек медленно поднялся, подошел к ней. Да, она вторая Мариям, такая же высокая и красивая. Только волосы чуть темнее  да родинка на щеке. Уже потом, отпустив внучку,  он долго сидел , содрогаясь от мысли, что ведь мог и не приехать  сюда. Ведь еще утром, подъезжая к городу,  пожалел, что согласился на эту поездку..
Мариям, Мариям...  Тастанбек вновь и вновь повторял имя любимой, а перед глазами проходила его жизнь.
1935-й год. Он только получил звание лейтенанта, а Мариям вчерашняя школьница. Они гуляют весь день по городу, она так трогательно старается выглядеть взрослой, впервые в жизни идет с ним  под руку, а потом забывается  и заливисто над чем то хохочет. Вот она сидит у зеркала и примеряет серьги.  Это все, что у нее осталось в память о матери. Серьги  красивые, с изумрудом, который ,кажется , повторяет цвет ее глаз. А вот она с трехлетним сыном провожает его на фронт. Вокруг крики, плач и она,  удивительно спокойная, не проронившая  ни  слезинки. Только  гладит его шинель и все время повторяет: «Ты только вернись. Мы будем ждать тебя. Ты только вернись». И он вернется, пройдя всю войну , пережив и горечь отступления, и окружение, пережив смерть друзей , с которым делился последним куском хлеба и последним патроном.  Вернется без единой царапины с  абсолютной уверенностью, что это ее любовь уберегла его от пуль и плена.  Но только Мариям его не дождется, не выполнит своего обещания. Каких-то два месяца! . Тастанбек  стоит перед дальней родственницей Мариям.  Туда, в предгорный аул уехала Мариям с сыном, чтобы пережить голодную зиму. Он  ничего  не может понять из того, что говорит ему эта женщина. . Как это нет Мариям. Здесь же не фронт. Какое еще воспаление легких.   Война кончилась. Что теперь может помешать их счастью?! Он срывается на крик и видит ,как вздрагивает от этого крика  худенький мальчик за спиной женщины.   Он испугал его. Опустившись на колени,  Тастанбек прижимает к себе худенькое тельце.  «Чингиз, балам, - шепчет он. И мальчик понимает, что этот  дядя в военной форме , весь в орденах и медалях ,и есть его отец.  Это тот человек, который присылал им письма и   каждый вечер они с мамой усаживались их  перечитывать. Все слова из писем они знали наизюсть и мама их повторяла как молитву.  Это о нем были последние мамины слова.Это ему мама просила передать... Мальчик бросается в комнату и возвращается к отцу , неся в руках маленький сверток. Тастанбек открывает сверток: военные треугольники писем, маленькая тряпочка падает на колени ,  сверкнула зеленое свечение камня. И потрясенный мальчик смотрит как ,зажав в руке мамины сережки , плачет его папа. Единственный раз в своей жизни он увидел это.
 А потом пойдет послевоенная жизнь. Страна восстанавливалась, строилась, сеялась. Вчерашние офицеры  запускали заводы, поднимали колхозы. В их числе был Тастанбек. По всей области кочевал он с сыном . Работа помогала ему : нет не забыть , а пережить горечь утраты . А редкие свободные  минуты целиком были посвящены сыну. В подрастающем пареньке все больше проглядывали черты любимой. Да и характером он не пошел в отца,  был намного мягче, более открытый, избегал конфликтов. Это даже беспокоило резкого, бескомпромиссного Тастанбека .   Но, как оказалось,  волновался он напрасно. Потому что в крайне редких случаях, когда  Чингиз   упрямился,  переубедить его было очень сложно. Так случилось и в те июньские   дни 1951 года, когда арестовали Тастанбека. После страшных  зимних морозов   в садоводческом колхозе, который в то время возглавлял Тастанбек погибло большое количество деревьев яблони, в том числе и знаменитого Апорта. Нужно сказать, что такая ситуация была даже не по всей области, а по республике, но на это никто не обращал внимания . Главное,  у начальства появился прекрасный повод убрать неугодного непримиримого директора, который не боялся сказать правду в глаза , никогда не шел против своей совести. Тастанбек и сам это прекрасно понимал.  Арест он предвидел, этим его  не сломить.  Но в сердеце занозой сидела тревога за сына, чувство вины, что ломает ему жизнь. Мальчику всего 13 лет, что с ним будет?!
Буквально за пару дней до ареста он съездил в аул , где была похоронена Мариям. Вообще то они часто ездили туда с Чингизом, но в этот раз он поехал один. Долго сидел он рядом с могилой любимой. Все как будто советовался с ней.  Что услышал он в шорохе трав, песне ветра, не знает никто, но обратно в дом  родственницы он уже пришел  другой. Нет, не смирившийся, а все решивший для себя  и оттого спокойный .
- Сядь, Дайкен. Надо поговорить.-  позвал он  хлопотавшую возле плиты женщину.
Дайкен, , все это время выглядывавшая его в окно, теряясь в догадках, почему он  так долго не возвращается , что-то услышала в его голосе , бросила свои казаны.
-Что случилось, Тастанбек. Ты  приехал какой-то другой.  С Чингизом все в порядке?
- Да, слава аллаху, здоров, закончил 7 класс. . Только на следующий год его придется в интернат переводить. А на каникулы к тебе будет ездить.  Я скорее всего уеду.
- У тебя командировка?- выговорила непослушными губами Дайкен. Ей, пережившей страшные годы репрессий,  уже стало все ясно, но в душе  еще оставалась надежда. Уж слишком спокойным был Тастанбек.
- Да, командировка. - усмехнулся Тастабек. Тебе кое-какие документы надо будет оформить. Я вот здесь все бумаги привез, подготовил. Потом, время придет , посмотришь.  Да, вот еще деньги , облигации и книжка на предъявителя. На какое то время хватит.
 - Ох, Тастанбек, как  денег много.   Я  и не видела столько. Где я их хранить буду, - испугалась Дайкен, принимая все бумаги. 
- Да ведь и командировка длительная ,- усмешка Тастанбека стала еще шире. Даже и не усмешка, а какой-то оскал звериный показался. И увидев его,   сдержала Дайкен вырывавшиеся  из груди крик и слезы.  Убрала , спрятала все бумаги, начала накрывать на стол. Больше они к этому вопросу не возвращались. 
И только уже прощаясь, Тастанбек  напомнил о бумагах.
- Тебе сообщат, когда я уеду. Ты сразу с бумагами поезжай  в город. В конверте сверху документов записка, там  адрес друга записан.  Он знает, куда обращаться.
Тастанбек помолчал. Потом взглянув на Дайкен  сказал «Ты уж прости , что на тебя наваливаю все это. У нас  с сыном кроме тебя и родственников то близких не осталось. Вы с Мариям как родные были .  Да и  Чингиз тебя любит». И только тогда Дайкен , обняв Тастанбека, дала волю слезам.
- Ну-ну, перестань. Ты что, хоронишь меня  уже? – легонько встряхнув ее, с  улыбкой спросил Тастанбек.
-Нет-нет, ты что- испуганно возразила Дайкен, утирая слезы. 
- И правильно. Мы еще повоюем. Все, давай, прощай.  Махнув на прощанье, Тастанбек ушел. 
Весь вечер  ходила по комнаткам Дайкен со свертком в руках , ища укромный уголок, чтобы спрятать бумаги и деньги. . Да только недолго пришлось им там лежать. Уже через неделю она ехала в город и потом долгие месяцы обивала различные пороги , чтобы оформить опекунство , затем устроить Чингиза в интернат. Вот тогда она впервые увидела, как в  Чингизе сквозь мягкие, ласковые черты Мариям проступает порой жесткий неуступчивый Тастанбек. Первую бумагу, которую Дайкен нашла в свертке , было уже подготовленное  самим Тастанбеком  заявление об отказе от родителя.  Заявление это должен был переписать и подписать Чингиз .  Но как ни уговаривала Дайкен мальчика, как ни объясняла, что это сам Тастанбек все решил, что так будет легче оформить все другие документы, не будет угрозы исключения из пионеров , что  впереди комсомол, поступление в институт,  Чингиза было не уломать. Отчаявшаяся Дайкен вновь обратилась к другу Тастанбека, чтобы он повлиял на мальчика. Именно тогда и была устроена встреча отца с сыном. Недолгой  была эта встреча , еще меньше слов было сказано. Потому что не смог Тастанбек сказать сыну все то, что  собирался.  Потому что невозможно было это говорить после того, что произнес Чингиз в первые минуты :  «Папа,  у нас все нормально. Не беспокойся об этом. Я у Дайкен-апы. Мы будем ждать тебя »…   И потом после паузы, глядя в глаза отцу, Чингиз медленно, разделяя слова, повторил « Я буду ждать тебя, отец».
Надежда умирает последней. Мы так часто слышим эту фразу, что уже не воспринимаем ее смысл. А смысл огромный.  Надежда – это последнее , что держит человека  на земле. Может ничего не остаться: ни любви, ни долга, в конце концов может и здоровья не быть, но пока человек надеется, он живет.   Тастанбек надеялся вернуться к сыну. Ему надо было , чтобы сын знал как он любит его и как гордится им. Именно это помогло  ему перенести  пытки на допросах и лишение сна, карцер и долгий  этап с уголовниками . И потом мучительные  годы  изнурительного каторжного труда ,  когда его одолевали  голод, холод, нужда ,  грязь,  издевательства  и моральное  унижение,   он вспоминал слова сына и продолжал жить.
Через 10 лет сын встретил его. Встретил не один.  Рядом с ним стояла   изящная нежная девушка. Вернее не девушка, а юная женщина, собиравшаяся в скором времени стать матерью. «Это моя Вероника»,- представил ее сын. Чингиз сильно изменился. Тастанбек оставлял маленького худенького подростка. Теперь перед ним стоял    взрослый красивый мужчина, закончивший с отличием институт и уже оставленный в этом  же институте на кафедре хирургии  в числе трех самых перспективных выпускников. Об этом он с гордостью в голосе рассказал отцу в первый день возвращения Тастанбека.  Они сидели вечером на кухне огромной квартиры сына, когда уже ушли родители Вероники. Кстати, знакомиться с ними Тастанбеку не пришлось. Николая Гордеева он знал еще с фронта.   Жену его Маргариту тоже знал, но всегда считал ее холодной расчетливой эгоисткой. Сама Маргарита платила ему той же монетой и раньше при редких встречах открыто демонстрировала ему свою неприязнь. Поэтому Тастанбек был сильно удивлен, что дочь Маргариты выбрала в мужья его сына и в душе надеялся, что Вероника не  пошла  характером в мать. Но буквально через пару дней ему пришлось в этом усомниться. Тогда Вероника, проводив Чингиза на работу зашла в комнату к Тастанбеку и буквально в ультимативной форме потребовала, чтобы он уехал. Много доводов приводила она.  Говорила она о том ,  как  Тастанбек своим арестом уже чуть не сломал жизнь сыну, как  тяжело было  Чиигизу с такой автобиографией поступить  в институт   и все годы учебы оставаться лучшим на курсе. И сейчас,  когда перед ним стоит перспектива заняться научной работой приезд  отца может испортить ему каръеру.  К радости Тастанбека , за словами невестки он почувствовал ее любовь к Чингизу.  Это успокоило его.
-  Не волнуйся , тебе в твоем положении нельзя так переживать, - остановил он Веронику.  Я и сам собирался  скоро уехать. Уеду завтра.
- Вы и впредь не должны беспокоить нас. - Чуть замешкавшись, Вероника добавила-  Чингиз не должен знать о нашем разговоре.
-Конечно. Я сам вечером скажу ему о своем отъезде.
Решение отца Чингиз воспринял с большим недоумением и  обидой: « Какой аул?!  Тебе нужно отдохнуть. Сейчас надо обследоваться, проверить твое здоровье, подлечиться. А потом я сам тебя отвезу. Дайкен- апу я похоронил радом с мамой. Езжу туда постоянно. Да ты сам все увидишь». Но Тастанбек был непреклонен. Утром он уехал в аул. Сколько после этого Чингиз  ни звал отца  : и на рождение дочери , и на защиту диссертаций, сначала кандидатской, затем докторской , больше он сюда не приезжал.
Единственное, о чем Тастанбек   всегда жалел, что практически не видел свою внучку. За все годы был единственный приезд сына с семьей в аул . Внучке тогда исполнился год и вскоре после проведенного торжества Чингиз привез Веронику и маленькую Мариям  в  аул. Тастанбек по такому случаю зарезал барана  .Вероника весь день проходила с недовольныи видом, морща носик , наблюдая как суетится Чингиз, разжигая печку, как Тастанбек готовит бешпармак.  Зато Мариям освоилась в непривычной обстановке сразу же. Маленькая девочка уже довольно уверенно топала по дому, говорила отдельные слова.  Ей все было интересно, полдня она провела во дворе, знакомясь с новым миром, в котором обитали неведомые ранее существа . Надо было видеть с каким восторгом  и абсолютно без страха подходила она  к лошадям, овцам. Но видимо свежий горный воздух оказался непривычным для малышки. К вечеру она закапризничала, появился кашель, поднялась температура.  Глубокой ночью   проводил Тастанбек сына с  невесткой в город. Маленькая Мариям буквально горела от жара, уже не плакала, а шумно и часто дышала.  Пока  плачущая  Вероника садилась в машину , Тастанбек , держа малышку в руках  сам  готов был взвыть  от отчаяния.  Успокоился он только на следующий день, когда сын позвонил в контору и передал, что Вероника с Мариям в больнице и малышке уже лучше.      Памятуя, чем закончился этот визит,  больше просьбами привезти внучку он сына не мучал.
В ауле  Тастанбек  поселился в стареньком домишке Дайкен, долго приводил его в порядок. Затем пошел работать табунщиком. Работа нравилась ему, лошадей он любил с детства, был прекрасным наездником. После стольких лет лагерной несвободы  просторы предгорных равнин, красота гор , сам воздух буквально исцеляли его. Он привык к одиночеству, часто приходил к своей Мариям, разговаривал с ней.  Любил, когда приезжал сын. Они о многом говорили с Чингизом, эти разговоры восполняли им те долгие годы, когда они не могли видеться.  Но семь лет назад неожиданно для самого Тастанбека в его жизнь вошла семья   Серикбая . Молодой шофер с женой ютился в старенькой лачуге на краю аула. Когда Серикбай отвез в городской роддом свою Ажар и вечером вернулся в аул, его встретил Тастанбек. Он был немногословен:
-  Завтра с вещами переселяйся в мой дом. 
- А как же Вы, ата?- растерялся парень. Мы же Вам мешать будем.
- Разве ребенок может кому- нибудь мешать.?!   отрезал Тастанбек. - Ты вместо того, чтобы глупости говорить, иди посмотри, как устраиваться будешь. Ты в городе был, ребенку все купил ? 
Посмотрев на виноватое лицо парня, Тастанбек смягчился : «Ладно, не переживай. Успеем» .
Когда Ажар вернулаь в аул с маленьким Ильясом, радости ее не было конца. После ветхой времянки маленький домик показался ей дворцом. А когда она увидела все то, что Серикбай купил  для малыша  поняла, что и здесь не обошлось без  участия аксакала. 
Через несколько дней Тастанбек приехал с дальнего пастбища.  Ажар встретила его у порога дома.  Все  эти дни она ни на минуту не присела . В перерывах между кормлениями она  побелила весь дом, повесила  занавески на окна ,   постелила какие то коврики. Вообщем,  сделала все то, что делает дом уютным.  Вещи Тастанбека она перенесла в  самую большую  светлую комнату, а на пол туда положила свою единственную  драгоценность:  большой мягкий ковер. Напоив старика чаем, она повела его в комнату. Осмотрев преображенную комнату Тастанбек ласково улыбнулся Ажар:
- Спасибо, дочка, за уважение.  Хорошая ты хозяйка. Только  буду я спать там, где и раньше. Да я и дома почти не бываю.    А  здесь должна быть ты с ребенком. Алла жаса, начнет ползать, вот и ковер на месте.
Не слушая возражений Ажар,  старик перенес свои вещи в маленькую комнатенку при входе. Так и стали жить они одной семьей.  А вскоре ни сам Тастанбек, ни Серикбай с Ажар не могли представить себя отдельно друг от друга.  А   для подрастающего  Ильяса , а затем и для его младшего  братишки  Амангельды , Тастанбек стал самым близким другом и советчиком. Со всеми своими мальчишескими проблемами бежали они к  своему аташке.  А Чингиза, приезжавшего навестить отца , они воспринимали как своего дядю. И приезда его ждали с нетерпением. Тем более Чингиз всегда привозил мальчишкам городские гостинцы. Конечно, никогда не забывал Тастанбек о том, что в городе живет его внучка, но уже смирился с тем, что в ее жизни ему места нет. И вот эта встреча…
Первые симптомы болезни у него появились уже больше года, но Тастанбек не стал обращать на это внимания. Внимательная Ажар давно обратила внимание на то, что Тастанбек с трудом ест твердую пищу. Связав все это с возрастом , с проблемами зубами  она  стала стараться готовить ему  жидкое. Неоднократно  Ажар с  Серикбаем заводили  разговор о том, что Тастанбеку надо ехать в город обследоваться, но старик только отмахивался.  Отчаявшись убедить Тастанбека, Ажар все рассказала Чингизу в его последний приезд. Послушав и осмотрев отца, Чингиз, терзаемый мрачными предположениями заставил отца дать обещание срочно приехать в город.
Тастанбек не стал возражать сыну, хотя сам уже поставил себе диагноз. Наблюдая  за тем, как  развивается болезнь, он который раз удивился тому, как  цепко и точно дает название народ. ;ылтама;- так в просторечии  называют рак пищевода.  Если перевести это слово дословно с казахского, то это будет звучать, как еда, подобная волосу. То есть если в начале заболевания больной испытывает трудности при глотании твердой пищи, то со временем даже глоток чая проходит с трудом. Пройдет только струйка, подобная тонкому волосу. В последний месяц Тастанбек мог глотать только жидкую пищу. Но согласился на просьбу сына, чтобы успокоить его. И сейчас благодарил аллаха за  то, что приехал,  за  эту  встречу с внучкой..


Руслан
Сломанная скамейка в саду давно мозолила глаза Руслану. Он уже и доски подобрал, чтобы заменить сгнившие,  но  до  ремонта все руки не доходили .  Наконец то  сегодня Руслан  решил   этим заняться. Но только все разложил , как из дома услышал голос бабушки:
- Руслан, тебя к телефону.
Он еще инструмент не положил,  а  бабушка уже с крыльца :
- Иди скорей, это Майечка. У нее что-то срочное.
- Да  иду, ;жека . Ты же знаешь Майку. У нее все срочное.
- Ну что ты такое говоришь, нахмурилась бабушка, - Я же по голосу чувствую, у ребенка что-то случилось.
Руслан в который раз поразился тому, как все таки Майя умудрялась у самых разных людей вызывать непреодолимое желание помочь, окружить заботой. Когда, год назад он пришел в их класс, его это  раздражало. Он не мог понять, почему весь класс  чуть ли не раскрыв рты  слушают, что говорит эта девочка. А уж если ей что-то было нужно,  вся мужская половина класса наперегонки срывалась исполнять ее желание. На новенького, который не включился в эту истерию, конечно же, все обратили внимание. Девочки со скрытым злорадством наблюдали, что предпримет Майя. Каково же было их разочарование, когда через пару месяцев Руслан и Майя подружились. Еще большее огорчение принес им тот факт, что этот новенький с таким высоким чувством самодостаточности так и не принял правила игры и больше ни с кем из их «звездного круга» не общался. Для них от так и оставался новеньким, сведения о нем были самые скудные : родители вроде бы врачи , приехал из северного городка, , там тоже учился в  английской спецшколе, поэтому и попал к ним. По поведению вроде бы и их круга, но по одежде этого не скажешь. И в то  же время замечен разъезжающим на дорогом спортивном  мотоцикле. Да и ведет себя так, будто каждое утро завтракает в королевском дворце. Вот и пойми кто он такой. И Майя непонятно себя ведет.  Все расспросы о нем пресекает, но большую половину времени теперь проводит с ним. Все это сильно удивляло одноклассников. В конце прошлого  учебного года даже на традиционный вечер  на МИДовских дачах не поехала. Да практически все лето не появлялась на их тусовках. Где  же тогда они бывают?
Да, сильно бы удивились одноклассники, если бы увидели, на что поменяла Майя их загородные дачи, элитные корты, бассейны. Руслан и сам не мог поверить своим глазам , когда спустя пару месяцев после знакомства с классом , увидел через забор свою венценосную одноклассницу, помогающую убирать урожай соседу дяде Илье. Как дурачилась она с маленькими внуками соседа, как потом они пили чай на веранде. И сразу было видно, что их хорошо вместе, что это близкие друг другу люди.   Еле дождался ухода Майи и тут же бросился с расспросами к  соседу.
-Да это же наш ангел хранитель.  Видел моего бутуза, -кивнул дядя Илья на внука. -  Если бы не эта девочка,  разве бегал бы он сейчас на радость деду. А ты чего это спрашиваешь, приглянулась тебе?
- Ну уж Вы и сказали!,- возмутился Руслан.  Просто я теперь в их классе учусь. Мне они совсем не нравятся. Ведут себя как будто они высшая раса, а все остальные созданы, чтобы им прислуживать. А Майя  эта у них вместо идейного лидера. Они как зомби за ней ходят, все, что  ей в голову взбредет, то и делают.
- Да, видел я их. Они же ко мне день через день в кафе приходят . Знаешь , - улыбнулся старик- я ведь уже почти полвека за стойкой , кому только не варил кофе.  Поневоле научишься в людях разбираться.  Откроет дверь человек, еще порог не переступит, а я уже могу сказать, что это за фрукт.  А Майина компания еще совсем детьми  ходили мороженое кушать. Но ведь она от них и тогда отличалась. Ведь спроси сейчас,  большинство из них и не скажут,  как зовут меня. Завтра меня не будет в кафе, они и не заметят, что другой человек работает.  Нет, не все , конечно, такие. Другие и знают, а на улице пройдут и не поздороваются. Стыдно, видишь ли, им с обслугой здороваться.  А Майя  она не такая. Всегда с уважением, с вниманием.  Я почему говорю ангел хранитель. Позапрошлым летом внучок мой Илюша заболел.  Да так, что и надежд у нас не осталось. Врачи сказали, что шансов нет. Легкое у него совсем распадалось. Ты семью мою знаешь. Старушка  еле ходит, по дому управляется и за то спасибо. А на Володьку моего надежды нет. Дал же бог сына. Ни надежды, ни опоры, одно расстройство. Вот и оказалось, что все на меня и на сноху мою Наташу свалилось.  А она еще  только от вторых родов отошла, младшего  кормила. Да и не пускали нас в больницу, в реанимации он лежал. У меня тогда все как в тумане было.  Только и думал, как там мой внучок лежит,  задыхается.. Все себя корил, не углядел. Он же дома все время за мной хвостиком. Женщины с маленьким нянчились, а этот мой. И назвали Ильей  в честь деда, кровинушка моя. Вот так я и ходил на работу,   руки работают, а мысли все  с ним. Как сердце не разорвалось!  А компания Майина после школы всегда бегут к нам в кафе. Так она сразу поняла, что со мной неладное. Ушли они все, а она вернулась. Только ко мне с расспросами, а у меня старика, веришь, слезы побежали. В войну не плакал, а тут не выдержал. Она как будто в душу мою заглянула. В общем, рассказал я Майе все. И тут такое началось! Два часа в кабинет у директора сидела, по телефонам разным звонила. Я то бар не брошу, а директор рядом сидел, все слышал. С кем и как она говорила не знаю, но наш  Анзор  так перед ней  семенил потом , будто не школьница рядом  с ним, а главный ревизор общепита или еще что покруче. С того дня я без того, чтобы богу спасибо сказать, что послал ко мне эту девочку, спать не ложусь. Посмотрела моего Илюшку профессура разная, лекарства какие то новые, дефицитные с ЦИКовской больницы прислали. И стал он потихонечку оживать. А когда его из реанимации в отделение перевели, Майя с Наташей по очереди там дежурили, выхаживали внучонка.  А порядки то в больнице строгие. Осталась мамаша  с ребенком, значит  работай : и палату помой, и за другими детками присмотри.  И ты понимаешь, - наклонился старик к Руслану,- она же все делала.  Всему научилась и делала.  Мне Наташа рассказывала, как учила Майю полы мыть, та даже тряпку выжимать не умела.  И ничего ! Нос не морщила, не отворачивалась, горшки выносила, детей мыла.   Сама над собой смеялась и училась.  Всех заставила себя уважать.  А детки как ее полюбили. Илюшка мой так ревновал, все кричал, что она к нему пришла, что это его тетя!  Они вон  и сейчас с младшим моим внучонком все  из-за нее дерутся.  Вот такие дела.   Ближе этой девочки у нас никого и нет. А что она с этой компанией водится, - хитро  усмехнулся старик,- так , наверное,  нет никого рядом другого. Ты , я гляжу, вроде парень хороший. Уведи ее оттуда.
Еще чего, насупился Руслан. Мне это надо ?!
Но слова  старика все не выходили у него  из головы.   На следующий день в школе он незаметно наблюдал за Майей. Но ничего в поведении девочки не совпадало со вчерашним рассказом. Та же надменность, те же манеры, так же суетится рядом свита.    Представить ее   моющей полы в больнице Руслан никак не мог. После окончания уроков в вестибюле Руслан провожал взглядом  всю ее шумную компанию, но не увидел  среди них Майи.
- Меня потерял? – вдруг услышал он за спиной голос.
Обернувшись, он увидел Майю, с интересом рассматривающую его. От неожиданности, Руслан  даже не знал, что ответить.
- Никого я не терял , -  еле выдавил он.
- Да ну! -  усмехнулась  Майя-  Ты же весь день за мной следишь, глаз не сводишь. Уже и не знаю, что и думать. Может влюбился?
Улыбка девочки стала еще шире.  Майя, не обращая внимания на оклики одноклассников,  спокойно стояла перед Русланом и ждала ответа. А Руслан злой на себя ( Как же ! скрытно он наблюдал!), на эту девчонку (  Влюбился! Еще чего! Еще стоит и улыбается), на одноклассников, издалека с интересом наблюдавших  за ними , совсем растерялся . На него нашел ступор.  Неизвестно, чем бы это все закончилось, если бы сама Майя не пришла к нему на помощь.
- Да ладно, расслабься. Я же шучу ,- рассмеялась она.  И такой это был легкий , совсем необидный , заразительный смех , что Руслан почувствовал, как ему стало легко и свободно. Злость и смущение исчезли.
- Я думал, что  незаметно смотрел - улыбнулся Руслан
- Да уж, Шерлока Холмса из тебя не получится. Ты же прожигал меня взглядами, продолжала смеяться Майя. Потом вдруг посеръезнела.
- Правда, с чего такой интерес?
- Вчера мне дядя Илья про тебя рассказывал. Как ты его внука спасла.
- Ну уж,  нашли спасителя. Так ты его сосед? Здорово!
-Майя, ну ты скоро ?- надрывались одноклассники.
- Не ждите, - небрежно махнула им Майя. И снова обратилась к Руслану:  «Я Илюшке обещала альбом с красками, может заедем  ко мне , заберешь.  Он ведь на выходные ждет, а ты ему сегодня отдашь. Представь, как он обрадуется.» И не дожидаясь ответа , Майя пошла к выходу, полностью уверенная  в том, что Руслан идет за ней. И он, вчера еще с презрением смотревший на  суету вокруг этой девчонки ,действительно шел за ней , не понимая, почему это делает.  С тех пор  практически все свое свободное время он проводил с Майей. Правда, свободного времени у него оставалось немного. 
Вообще, вся его жизнь была разделена на две части : до гибели отца и после. В старой жизни было все : счастье и радость, родители , друзья и одноклассники. Но тот страшный майский день , казалось, забрал от него не только отца , но и все остальное,  оставив лишь  боль,  постоянное чувство тревоги за маму и  обязанности.  Руслан даже был рад переезду в Алма- Ату к бабушке. Здесь его никто не знал,  не было никаких сочувственных взглядов, перешептываний за спиной. Все дни расписаны и похожи один на другой :  школа, дом,  работа лаборантом в институте, куда устроили его друзья отца. И вдруг в его жизни появилась Майя  и как  будто вытащила его из этого замкнутого круга. Все эти месяцы Руслан жил  как будто выполнял тяжелую повинность.  Но вдруг  оказалось, что жизнь на этом не заканчивается, что он еще может радоваться и смеяться.  А в каком,  оказывается, удивительно красивом городе он жил.  Все свободные дни Майя водила его по паркам и улочкам,   и Руслан вслед за ней влюбился в этот город с его уникальной архитектурой, в которой перемешался восток и запад, где журчали арыки  в тени вековых деревьев и строились новые дома. Все их прогулки  заканчивались в парке панфиловцев. Именно здесь , сидя рядом с Майей на скамейке, буквально через несколько дней после их знакомства ,Руслан вдруг стал рассказывать Майе как и почему он оказался в их школе. 
- Знаешь, моего отца знал весь город. Мама  всегда ругалась, говорила ему : «  С тобой невозможно никуда выйти» . Но сама всегда гордилась этим. Он был  хирург . Его пациенты говорили, что у  него «золотые руки ».   Когда мы гуляли с ним , к нам , правда,  часто подходили люди, благодарили его. Всегда спрашивали «Это ваш сын?» , а потом с таким уважением здоровались со мной, будто я тоже к этому  причастен.  Мне всегда это так нравилось… Конечно, он  пропадал на работе: и дежурства,, и так часто вызывали, но зато когда освобождался  он все время проводил с нами. Мы  с ним всю область объездили. У нас  очень красивая природа, столько озер, рек. Отец альпинизмом занимался ,  Каждый год делил отпуск на две части. Одну половину в горах, вторую половину с нами. Он меня всему учил: как костер разводить, как вещи  сложить ,где палатку ставить, где яму под мусор копать.   Мы рыбу ловили, готовили на костре…
Руслан замолчал, вспоминая как все это было. Как они садились заранее и все вместе составляли список вещей и продуктов.  Как отец подшучивал над мамой, включая в список  то трюмо, то стиральную машинку. Вспомнил заливистый мамин смех. Она вообще много смеялась. Отец говорил – Маме палец покажи, будет хохотать, не остановишь.
Знаешь, - обернулся Руслан к Майе. – а я ведь только сейчас подумал, что уже и забыл, как мама смеется.  Она после гибели отца сильно изменилась.  Все время молчит. Когда он собрался в те дни в горы, она так не хотела его отпускать. Обижалась, что на майские праздники оставляет нас. И когда нам сообщили  о лавине ,о том, что группа  пропала, она так кричала, что это из-за нее, что она виновата. А потом просто замолчала. И до сих пор такая.  ;же  поэтому нас и забрала сюда,  что боялась ее оставлять. Думала, здесь потихоньку отойдет, но мама так  и молчит. Как  бы вроде и с нами, но в то же время  в себе. Она как автомат: утром встает, умывается, ходит на работу,  даже иногда о чем то меня спрашивает, но мне кажется даже и не слышит, что я отвечаю. Но ведь так же нельзя ,   мы ведь одна семья и нам тоже тяжело.  А она об этом даже не думает.
Майя  встрепенулась, услышав горечь в славах Руслана.
- Нет, нет, ты не понимаешь.  Она любит твоего отца. Даже сейчас, когда его нет рядом. Вот говорят же в сказках , жили они долго и счастливо и умерли в один день. Это правильно. Когда любишь , просто невозможно существовать отдельно друг от друга.  Она потеряла любимого человека и не смогла бы жить дальше, но есть ты. Ее сын, его сын. И все, что она  сейчас  делает, она делает для тебя. Знаешь, ты сейчас рассказывал про ваши походы, про ваши отношения, а я вам завидовала. Правда.   Вы  одна семья, а у меня отдельно папа , отдельно мама, дед, Рита. Ну и, конечно,  бабуля,  моя Глаша.  Вот с ней  мы точно одна семья. Без меня она и дня бы не прожила.  А вот если бы, с моим папой такое случилось ( тьфу- тьфу- тьфу, постучала по скамейке Майя), мама, конечно,  бы тоже плакала и страдала, но при этом бы не забывала думать, как она выглядит в своем трауре. Да еще бы потом обсуждала с Ритой,   кто  с министерства пришел, кто что сказал и тому подобную чушь.   
Да,-  кивнула Майя головой, встретив протестующий взгляд Руслана,- тебе кажется это кощунственным, но я слишком хорошо знаю свою мамочку. И при этом они ведь тоже любят друг друга, но это совсем другое. Ну я  не знаю, как это объяснить, - взмахнула  в отчаянии руками Майя, -   но я это так чувствую. Понимаешь, у мамы твоей  вся жизнь остановилась тогда, в тот день. И сейчас для нее самым большим счастьем было бы уйти за ним. Но ради тебя она встает утром на работу, что-то   ест, что-то пьет. И ей абсолютно все равно, что там. Просто это надо делать , вот она и делает.  Я даже не могу представить, чего ей стоит это делать.  А ты обижаешься ,что она там не слушает тебя или еще что-нибудь.   Она ведь ради тебя живет.  И нельзя требовать от нее еще чего то. Пока во всяком случае. 
После этого разговора  Руслан понял как это бывает, когда говорят, что будто «камень с души свалился». Конечно, бабушка сразу заметила перемену во внуке, а когда познакомилась с той, которая была этому причиной , как она не могла полюбить эту  девочку.  Когда Майя приходила с Русланом, она так возле нее хлопотала,  старалась накормить чем то вкусненьким.. Вот и сейчас  она подгоняла внука, чтобы он скорее шел к телефону. Разговор получился короткий.
-Хорошо, хорошо, уговорила. –улыбнулся Руслан, слыша в трубке Майин голос. – Иди к нашей скамейке, сейчас подъеду.

Майя
. Бросив трубку  после разговора с Русланом, она тут же выскочила на улицу. Ведь  понимала , что приедет намного раньше. Но ничего поделать с собой не могла. Майя вообще не умела ждать. Если ей чего то хотелось,  то она должна была получить это немедленно. Когда Руслан появился в парке, она буквально за руку потащила его  к скамейке , усадила и тут же начала  все рассказывать.  С первых же ее слов Руслан почувствовал ее волнение, правда не мог понять причины. 
За это время Руслан познакомился с семьей Майи, а с Николаем Семеновичем   даже подружился. Ему нравилось  обсуждать с ним   самые разные вопросы. Он видел какие теплые  отношения связывают деда с внучкой. Да вообще это была очень дружная семья :  общие  праздники,  семейные истории , пересказываемее на  традиционных   дачных чаепитиях .  Руслан  видел отношение родителей  Вероники Николаевны   к Чингизу Тастанбековичу и это были искренние чувства, а  не напускное радушие.
 Своих дедов Руслан знал только по рассказам и фотографиям. .  Дед по материнской линии пропал еще в финскую войну, а  дед со стороны отца  был в семье настоящей легендой : танкист, гвардии капитан, дошел до Берлина, вся грудь в орденах .  Умер он  уже после войны , не дали жить старые раны, а через год ушла за ним  и бабушка. Но память о них всегда  хранилась и никогда  День Победы не праздновался без посещения родового отцовского кладбища.  Да  и здесь в Алма-Ате не раз они с ;жекой перебирали старые фото и  два солдатских треугольника- все, что осталось от второго аташки.  Поэтому, конечно, его  удивил тот факт, что  у Майи есть еще один дед. Представить Чингиза   Тастанбековича плохим сыном Руслан не мог, это никак не вязалось с тем человеком, которого Руслан узнал за это время.
- И вообще я не Майя,- вывел его  из размышлений  тихий голос.
-В смысле? – Руслан  смотрел и не узнавал Майю. Сидела на скамейке притихшая, понурая девочка, и ему даже показалось, что в зеленых глазах промелькнуло какое то отчаяние. 
- Он сказал, что меня зовут Мариям, что так звали папину маму. А мне всегда говорили, что я названа в честь Майи Плисецкой.  Рита все хотела меня в какую нибудь  балетную студию записать, мама покупала всякие  юбочки, пуанты.  Глаша мне говорила, что я  все это кидала  и отказывалась ходить на балет. А теперь выходит что я  это вообще не я.
- Ну ты вообще загнула. Радуйся, у тебя появился шанс начать жизнь с чистого листа. И когда предстанешь ты перед небесным судом, - затянул замогильным голосом Руслан,  - то так и скажешь: «Ничего не докажете. Я не я и фамилия не моя.»
Но Майя на шутку никак не отреагировала.
-Ну все-все, согласен, дурацкая  шутка.  Руслан сжал ладони девочки. Но ведь это здорово, что твой дед  приехал и ты все узнала от него.
- Да ничего я не узнала. Он просто …Знаешь, он так смотрел на меня. У меня внутри все перевернулось.  И в то  же время легко как то сделалось. Будто я знаю его тысячу лет.
- Это кровь твоя в тебе говорит. Ты же говорила сейчас, что тебя маленькую возили туда.  Вот где то в подсознании  память об этом осталась.
Руслан встал со скамейки, потянул за собой Майю. Они долго ходили по аллеям парка. Майя молча шла рядом, а Руслан говорил и говорил, пока не почувствовал, как напряжение отпускает ее. Уже было совсем темно, когда они пришли к дому Майи.
- Ну все, пока. Чуть помолчав Руслан медленно   произнес:   «Мариям ». А знаешь, красивое имя. И мне , кажется , тебе оно подходит.
- Майя улыбнулась.; Я в детстве  так ненавидела свое имя. Ругалась с мамой и Ритой, что меня так назвали.  Все время говорила : Что за имя-  Майка. Вы бы еще трусами назвали. Рита все ахала, мама тут же про свою Плисецкую песню  заводила. А , оказывается, зря ругалась. 
-  Ну да , когда это детство было то. Теперь вы уже совсем старуха и никто не посмеет вас Майкой называть. Все больше Майя Чингизовна. Да еще и  с поклоном- присел  в шутливом реверансе Руслан. А про трусы это вообще то мысль. Никогда бы не додумался. Все , беру на заметку. Будешь доводить,  сеньора Панталоне, еще не то услышишь, - засмеялся Руслан и тут же ойкнул, получив  от Майи  ощутимый тычок в бок. Все- все,  сдаюсь.
- Это не я панталоне, а ты Русик- трусик, - наконец то засмеялась Майя. . 
- Принимаю. Вот и оказывается, что мы с тобой с одного шкафа и даже с одной полки.   Все, коллега, я побежал, а то там ;жека моя уже заждалась . И заметь,  ведь не за меня беспокоится, а  думы думает, что это у тебя там случилось.
Руслан побежал  к остановке, а Майя   медленно пошла к подъезду.

Чингиз
С тяжелым сердцем возвращался  от отца в последнюю свою поездку  Чингиз. Он  уже с весны стал примечать, что отец стал  сдавать. Но упорно гнал от себя всякие  плохие мысли, приписывая это возрасту. Но  когда Ажар рассказала ему о проблемах с питанием и когда он сам  осмотрел отца как врач, диагноз особых сомнений не вызвал. Он видел, что и отец не сомневается в том , что у него как говорят в народе « жаман ауру». Так казахи называли онкологические заболевания.   Видел он также, что отец уже для себя все решил , но все равно буквально вырвал у Тастанбека обещание приехать и обследоваться.
Вероника сразу заметила, что Чингиз вернулся от отца расстроенным , а когда узнала причину, то стала выговаривать ему, что не привез отца сразу. Отношения между Вероникой и Тастанбеком были весьма сдержанными, вернее сказать, они не общались вовсе, поэтому Чингиз был удивлен.  Уже позднее, он понял , что Вероника , конечно,  все равно в душе переживала о том, что отношения   со свекром у нее не сложились. Видела, как мучается Чингиз от того, что два самых родных для него человека существуют в его жизни отдельно друг от друга.  За эти  годы он уже привык делить себя между ними, но в  преддверие  приезда отца понял, что не знает как будет объяснять дочери  эту ситуацию. С Майей у них никогда не было секретов  друг от друга.  Чингиз знал, что свои  дела дочь обсуждает или с ним, или с Николаем Семеновичем, а матери и бабушке показывает только ту часть своей жизни, которая им близка и понятна. Поэтому они и понятия не имели  ни о старом греке дяде Илье и его семье, ни об  обстоятельствах,  вынудивших приехать в Алма-Ату  нового школьного товарища Руслана. Дочь всегда была  честна перед ним, а он ?  Чингиз просто со страхом  ждал вопрос  дочери :  «А почему за столько лет дед впервые  приедет к ним?  ». Он не знал, что  ответит дочери.  Действительно, почему?    Сразу после освобождения отцу было  запрещено  законом жить в городе, но затем его вообще полностью реабилитировали.   Да и вообще это никак не объясняет отсутствие Тастанбека в жизни внучки. Как объяснить дочери всю сложность их отношений?  Чингиз так и не собрался с духом и не поговорил с  Майей . Уже вечером в день приезда отца, сидя с ним в кабинете , Чингиз спросил  Тастанбека:
-  Ты приехал днем. Видел Майю?
- Да, - коротко ответил Тастанбек.  Затем, помолчав, добавил - Мариям  не только лицом, но и характером пошла в твою мать, свою бабушку.  И столько теплоты  и печали было в его голосе, что у Чингиза сжалось сердце. 
- Пап, я виноват перед вами,-  начал он, но  Тастанбек прервал его:  «О чем ты говоришь, сынок.  Если искать виноватых,   то весь спрос с меня.  Да и наказан я за это тем, что столько лет не видел Мариям. Аллах сжалился надо мной и все таки  привел меня к ней,  пусть даже таким путем».
-Да, вернулся Чингиз к разговору о здоровье отца.- завтра с утра тебе надо в Институт онкологии. Я с ребятами договорился, проведут быстро обследование. С утра ничего не пей. Институт рядом с драмтеатром находится, места все тебе знакомые.  Я машину утром пришлю.
-Не надо машину, - махнул рукой  старик, - я хочу походить по городу, давно не был.
Хлопнула входная дверь, в комнату донеслись приглушенные голоса – говорила Вероника с пришедшей дочерью. И вновь тревога захлестнула Чингиза и ,  казалось , наполнила собой комнату. Что  сейчас ему скажет дочь ?.. Чингиз взглянул на отца, но Тастанбек и сам сидел в напряжении , ожидая новой встречи с внучкой. 
Майя
Разговор с Русланом, как обычно, оказал свое действие и домой  Майя  зашла уже совсем в другом настроении.
- Привет, мамуль, как дела?- чмокнула она вышедшую в коридор Веронику  Николаевну.
- Нормально. Беспокоюсь , тебя долго не было. Поздно уже. 
- Да ладно, -махнула рукой Майя,-  я же не одна. Да и каникулы начались.
Майя не стала уточнять, что была с Русланом, зная, как болезненно относится мать к их все более крепнувшей дружбе.
Надо сказать, что Чингиз Тастанбекович сразу же принял дружбу Майи с новым одноклассником и со временем сам с удовольствием стал с ним общаться. Как для Руслана, так переживавшего смерть отца и нуждавшегося в мужском общении , так  и для Чингиза,  никогда не имевшего сына  эти отношения были больше, чем просто знакомство.  Другое дело  Вероника Николаевна. Она не могла не признавать, что  мальчик отвечает всем ее  так называемым «стандартам» : высокий, красивый, очень воспитанный, всегда хорошо одет. Но общаясь с ним, она всегда испытывала какую то неловкость. Будто бы он ее всегда оценивает и эта оценка   не в ее пользу. И от того, что ее волнует оценка какого то мальчика,  раздражение ее росло. Но больше Вероника Николаевна беспокоилась из-за того, что Майя  практически перестала общаться со своими старыми друзьями, в числе которых был сын ее подруги Эдуард.  Отец Эдуарда был работником МИДа и далеко не рядовым. Больше половины своей жизни Эдуард провел за границей. Два года назад отца вернули с повышением в Алма-Ату и, конечно, Эдуард был принят в самую лучшую специализированную школу. Школа получила талантливого ученика, который не только в совершенстве владел английским , бегло говорил по  французски, но и  по остальным предметам показывал незаурядные знания. А круг Майиных поклонников пополнился одним из самых рьяных почитателей.  Именно из-за Майи организовывались  пикники на дачах, закрытые просмотры в Доме Кино и другие недоступные  простым людям вещи. Дружба Майи  и Эдуарда устраивала семьи  с обеих сторон, а  Вероника Николаевна уже не раз  обсуждала со своей подругой   перспективы  дружбы детей и вместе они строили большие  планы на их будущее. Но с появлением в классе Руслана эти планы вдруг стали   терять свою четкость. И это не могло волновать двух подруг. Не раз Вероника Николаевна  пыталась поговорить с дочерью, но Майя  разговоры  на эту тему обрывала. Но мамочки не собирались отступать. На новогодние каникулы они запланировали отправить детей в международный  студенческий лагерь за границу. Уж туда у этого мальчика не будет возможности приехать. Вероника Николаевна не знала, как подготовить дочь к этой поездке, но Эдуард уверил ее , что эту часть плана он берет на себя. Эдуард, или как звали его одноклассники  Эд  , был в курсе планов родителей и нисколько не возражал против их участия в развитии его отношений с Майей.  Тем более, что в последнее время отношений как таковых и не было. Справедливости ради , надо сказать, что Эд и сам бы поменял общение с одноклассниками на дружбу с Русланом. Они часто общались в школе, обсуждали многие вещи. Эдуарду было интересно разговаривать с Русланом, нравилась независимость его суждений, его самодостаточность. Не раз он пытался пригласить Руслана на  их сборища, но всегда получал  вежливый, но твердый отказ. Конечно, его задевала перемена в их  отношениях с Майей, ведь он прекрасно понимал,  что она связана с Русланом.  Но сдаваться Эдуард  не собирался. Тем более учиться вместе им оставалось менее года, скоро  они разъедутся по разным городам. Что Руслан собирается поступать в Алма-Ате , он  уже вызнал во время их бесед. Ну а они с Майей собирались в Москву, в престижный МГИМО, а там студенческая жизнь, новые интересы…Так что ничего  еще не решено. Склонить Майю к поездке в зимние каникулы он решил через  Руслана.  Объяснить, как важно для ее поступление языковая практика, расширение кругозора. Все это будет учитываться при поступлении. Так что Эдуард был уверен, что Руслан поддержит его  в этом вопросе. Конечно, родителям своих планов он не раскрывал, просто попросил Веронику Николаевну  до поры до времени Майе о поездке не говорить.
Вероника Николаевна не стала допытываться , с кем же все таки ее девочка ходила. Уверенность  Эдуарда ее  успокоила и она уже меньше  обращала внимания на дружбу Майи с Русланом. Вот и сейчас глядя на Майю, снимающую обувь в прихожей , она думала о том, что надо  срочно купить  дочери зимний красивый комбинезон для отдыха в горах . Из красивых мечтаний ее вывел голос дочери :
- А где папа ? Пришел?. Дедушка с ним?
-Так ты его видела уже,-   удивилась Вероника.-  Да, сидят в кабинете.
- Почему он раньше к нам не приезжал ?
Резкий вопрос дочери привел Веронику в замешательство.
- Откуда же я знаю. Он всегда был такой нелюдимый. Не вытащишь его из своего аула. Сколько папа  туда ездил, звал.
- Значит так звали.
Почувствовав в  голосе дочери осуждение и даже обвинение,   Вероника стала оправдываться:
- Да он даже сегодня не сел с нами ужинать, отказался.
Зная брезгливый характер дочки,  Вероника решила привлечь ее в союзницы.
- С нами за стол не сел .  А я к  Глаше в кухню заглянула, а он там взял кусок масла прямо на ладонь положил,  пальцем мажет и в рот отправляет,- представляешь ужас какой ! закатила глаза Вероника.
-Не представляю. 
Обойдя удивленную таким поведением дочери Веронику Николаевну, Майя прямиком отправилась в кабинет Чингиза .
- Пап, привет !
-Здравствуй, доча. Вот, отец приехал,- засуетился Чингиз.
-Да, - Майя обернулась к Тастанбеку и вновь чувство какого-то волнения  охватило ее.-  Я очень рада, что мы познакомились.
-Отец что-то приболел. Хочу показать его ребятам с онкоинститута . Уже созвонился, завтра с утра поедем.
-Не маленький я, чтобы за руку меня водить. Сам с утра схожу. Город еще помню, не заблужусь,- обратился к  сыну Тастанбек . 
- Конечно, папа, не надо тебе идти. Мы сами сходим-  заявила Майя.
-А школа как же?- растерялся Чингиз.
-Ну вот, совсем дочерью не интересуешься. У нас же каникулы начались. Завтра уборка, мытье парт и т.д. и т.п. Когда твоя дочь ходила на такие мероприятия,  а ?!- обернулась к отцу с грозным видом Майя .
Увидев лицо вконец растерявшегося  Чингиза она звонко рассмеялась: 
- Ты нам лучше машину пришли .Мы во сколько поедем?
-Нет, Мариям,- улыбнулся Тастанбек внучке.- Пешком пройдемся. Давно не был в городе.
-Хорошо, -легко согласилась Майя.- Тогда до завтра. Я спать пошла.
-Спокойной ночи, папа,- чмокнула она отца.
Потом подошла к Тастанбеку.
- Спокойной ночи…. Ата. С некоторой заминкой обратилась она к деду.
- Каирлы тун, балам,- притянул к себе внучку Тастанбек.
 .И как днем Глаша, так же удивленно замер Чингиз, чувствуя как близки эти два самых родных для него человека, которые до сегодняшнего дня виделись всего однажды.
***
Так быстро дошли ?! – удивилась Майя , остановившись с Тастанбеком перед зданием Института онкологии. Расстояние от дома до института , действительно, было приличным. Шли не торопясь. Дорогой Тастанбек рассказывал Майе , как гуляли они с Мариям по родному городу , показывал памятные ему места, где она любила отдыхать. В свою очередь , Майя спешила показать ему свою Алма-Ату. Так за разговором и не заметили , как дощли.
В институте Майя раньше не была, но друга отца знала очень хорошо, кабинет его нашли быстро.
- Дядя Олег, здравствуйте. Можно войти?
-Заходи, заходи, Майя. Деда привела? Отец звонил, жду.
-Скорее он меня привел
- С;леметсіз бе, аксакал,- поднялся навстречу Тастанбеку Олег Петрович, заместитель директора института
Пожав руку, он обернулся к Майе,- Ты тут сама похозяйничай, а мы пойдем.
Ждать пришлось недолго. Уже минут через 40 они вернулись.
-Ну все, Тастанбек- а;а. Раз вы так решили, поезжайте. Но если что, ждем Вас. Анализы к вечеру будут готовы, я созвонюсь с Чингизом.
-Спасибо, Олег.-  Тастанбек повернулся к Майе. - Пойдем?
-Так быстро?- удивилась девочка.-  А как же лечение.
-Не хочет твой аташка к нам ложиться . Не уговорили.
- Ну почему? Какое у вас там лечение . В вашем ауле , наверное , и врачей нет.
- Да, врачей нет, улыбнулся Тастанбек. Но врачи меня уже здесь посмотрели. Все написали. Пойдем. Мариям.
- Ладно, вечером с папой поговорим.  Постой. - Майя задержалась у раковины, намочила край полотенца.  Потом бережно    вытерла следы мела на губах у Тастанбека, оставшиеся после проведения процедуры.
Попрощавшись, они вышли. На улице Тастанбек обратился к Майе :
-Мариям, я домой к вам заходить не буду.  Что время терять. Поеду к себе. Проводишь меня ?
 Прощание на вокзале было коротким. Автобус уже собирался отъезжать, поэтому они поспешили сразу не посадку, даже не купив билет.
Тастабек обнял внучку.
-Ну все. Рахмет, походила со мной. Теперь жду вас с отцом. Он, по моему, в субботу собирался. 
Не дожидаясь ответа,  старик шагнул в салон автобуса.
Выйдя с автовокзала, Майя остановилась. Утро оказалось таким насыщенным на события, что она даже растерялась.  Теперь что делать? Куда идти ?Помедлив, девочка решительно повернула и пошла в ту сторону, откуда пришла .
***
–Вернулась?!- оторвался от бумаг  Олег Петрович. – Так и знал, что придешь. Хотела узнать, что с твоим аташкой . Уехал дед ?  А сама что не в школе? 
- Каникулы у нас, дядя Олег.  Я проводила на вокзал деда.     А ему точно ложиться необязательно? А то может папа с ним поговорит.
-Ну насколько я знаю твоего деда, если он что-то решил , переубедить его невозможно . А в данном случае, наверное, и не нужно. 
Да ты садись, не стой столбом,- махнул  Майе Олег Петрович.
- А почему не нужно?  Что с ним ?
- У деда твоего рак пищевода. Я тебе это говорю, потому что ты человек уже взрослый .Да и  скрывать тут нечего. Он сам уже свой диагноз знал. Приехал, наверное, чтобы отца твоего не обидеть.
-Ну вы же целый институт! Разве вы не лечите рак?!
- Лечим, лечим. И оперируем много и очень даже неплохо.  Да я бы его и в головной институт в Москву послал если бы это помогло. – вздохнул Олег Петрович. Да только напрасная будет поездка. Случай у него запущенный. Опухоль очень  большая, практически весь просвет уже заняла. Ведь  он уже практически кроме жидкости не может ничего проглотить.  Да и ее с трудом.
-Ну как же так,- сорвалась на крик Майя.- Тогда тем более ему  надо в больницу ложится . Что же он там в своем ауле делать будет?!! От голода умирать.
- Легко сказать, положить в больницу. Я объяснил ему все, предложил лечение.  Оно, конечно, не спасет, но состояние облегчит. Но ведь он ни в какую. Это же не  человек, а кремень.
От всего услышанного на Майю навалилась какая-то усталость и безнадежность.
-Ладно, дядя Олег. Извините меня , я пойду.
-Давай, Майя. Отцу вечером позвоню.
Расстроенная девочка медленно шла по улице. В голове  вдруг всплыли вчерашние слова матери :  «кусок масла прямо на ладонь положил,  пальцем мажет и в рот отправляет».  Майя поняла теперь, почему он это делал. Горячая краска  стыда залила лицо, заалели уши. Ей стало стыдно за мать, за эти слова. Стало стыдно за себя, за то , что никогда не интересовалась куда и к кому уезжал отец.
Не в силах идти со всеми этими мыслями домой, она поехала на работу к Руслану.
***
На каникулах  Руслан выходил на работу на полный рабочий день. Унеся очередную партию вымытой лабораторной посуды, он возвращался в  моечную  и увидел Майю. Столько отчаяния было в фигурке девочки, понуро притулившейся на стуле , что у Руслана сжалось сердце.
–Привет. Ты что такая. Случилось что-то?
-Ну не молчи, встряхнул он девочку за плечи. И , вспомнив  вчерашний разговор, добавил- Мариям !
Услышав это имя , Майя не выдержала.  Зарыдав в голос, она уткнулась в грудь Руслану.
От лаборатории  моечную отделяла стеклянная перегородка .Держа в руках  содрогавшуюся в рыданиях Майю, испуганный мальчик  отчаянно выглядывал в лаборатории маму.
Увидев эту картину Жанна сразу пошла к ним.  Буквально оторвав Майю от сына, она обняла девочку и начала что то шептать ей . Постепенно рыдания прошли, Майя затихла в руках  женщины.
-Пойдем, умоемся. Жанна повела девочку за собой. Через несколько минут они вернулись.
- Я закурю.
Жанна вытащила из халата пачку сигарет, прикурила и после обратилась к девочке.
- Теперь рассказывай.
Выслушав рассказ девочки, Жанна, помолчав, сказала:
-  Это его решение . И мне кажется, оно обдуманное. Он готов к тому, что его ждет. А вам просто придется принять это как данность.
И нечего плакать,- посуровел голос Жанны. Жизнь сложная штука. Ведь могло так случиться, что ты бы и не познакомилась со своим дедом. Ты об этом не думала?
-Нет, покачала головой Майя.
-Вот видишь. Но судьба тебе все таки подарила эту встречу. А может и хорошо, что именно сейчас. Может раньше ты просто не была готова к этой встрече. Пропустила бы ее просто через  себя и  не поняла , насколько важна она для тебя  .Ничего нет случайного в этом мире.  Но  самое главное, что у вас есть время узнать друг друга, время пообщаться, время сказать друг другу…
Голос Жанны дрогнул. Она замолчала. В наступившей тишине Руслан с тревогой смотрел на маму. Майя тоже притихла. Никогда раньше не разговаривала она с мамой Руслана. Жанна практически не участвовала в их посиделках, кроме дежурных «здравствуйте»  и «до свидания» за все время дружбы с Русланом  она и не слышала от нее ничего.
Дрожащей рукой Жанна затушила сигарету. Все на свете отдала бы  она за то, чтобы вернуть то время, когда была счастлива. Долгими бессонными ночами она  с методичной дотошностью вспоминала свою  прежнюю жизнь и буквально изводила себя мыслями, что  не ценила время, проведенное рядом с любимым человеком. Сколько же всего она не успела рассказать ему. Как она любит его, как они с сыном гордятся им, как они скучают без него, даже когда он  уходит ненадолго.   Если бы она могла  знать, что то майское утро станет последним для них с Азаматом. Разве стала бы она упрекать его за то , что он уезжает. Да она....
-Все, хватит ! – мысленно оборвала себя Жанна. Не начинай. Детей напугаешь.
Подняв  голову,  она  увидела перед собой двух  испуганных подростков.
-Ну все, разговоров на сегодня хватит.- через силу улыбнулась она сыну. – Пошлите чай пить.


***
Выйдя от Руслана, Майя уже знала, что сейчас поедет не домой,  а на дачу к деду. . Последние годы Николай Семенович практически безвыездно жил на даче. Ему нравилась работа в саду, длительные прогулки со своим другом лабрадором Амуром. Очень много времени он проводил в кабинете, разбирая накопившийся за эти годы архив. Еще одним любимым занятием стала кулинария.  Раньше ввиду особенностей своей работы, не признававшей ни выходных , ни отпусков  всего этого  он был лишен . Теперь же с удовольствием принимал жизнь «отшельника», как стали называть его друзья. Только крайняя необходимость заставляла его выбираться в город. Зная это, и домашние, и друзья сами приезжали к нему с удовольствием, угощаясь местными деликатесами.
Самым большим счастьем для Николай Семеновича было общение со своей внучкой. В душе он всегда гордился тем, что в семье был для Майи самым главным авторитетом, товарищем, советчиком. Может потому что никогда не сюсюкался с ней,  никогда не навязывал ей своего мнения. Со всеми своими вопросами, проблемами с самых маленьких лет Майя бежала к нему.  И никогда не было такого, чтобы дед дежурно отшутился , типа «Вырастешь -поймешь» и т.д. Какой бы ни был вопрос, он разбирался серьезно, на равных, выслушивая друг друга. Зачастую  Николай Семенович с улыбкой наблюдал  за тщетными попытками жены и дочери воспитать Майю по своему. Зная свою внучку, он прекрасно понимал, что у них ничего не получится.
Последнее время внучка приезжала реже.  Николай Семенович скучал, но все понимал:  выпускной класс,  новый товарищ. С Русланом Николай Семенович познакомился, мальчик ему понравился и теперь он с удовольствием общался с ним.
Сегодня с утра Николай Семенович поднялся в хорошем настроении, у внучки начались каникулы, значит через пару деньков появится. Убирая листья в саду, он уже продумывал, чем ее побаловать, что такое особенное  приготовить.  Когда у дачи затормозила машина , он продолжать работать, гадая, кто приехал к нему. Рита вроде не собиралась, а может опять гоняют шофера за очередным пустяком. На это и жена, и дочка были большие мастерицы. Но когда в калитке появилась Майя, Николай Семенович, бросив грабли, поспешил к внучке.
Вот радость нежданная- , проговорил он, обнимая внучку. Отстранив от себя , вгляделся в лицо, увидел припухшие от слез глаза. -  Что случилось, малыш ?
- Ох, дед, столько всего случилось, - вздохнула девочка. Я у тебя останусь, хорошо.
-Конечно. Чай поставить или попозже - не стал приставать  он к внучке с расспросами .
- Нет, позже, я пойду, полежу.
Майя зашла в дом. Николай Семенович вернулся к граблям, но работа уже не шла, поэтому оставив уборку на потом, он пошел готовить ужин.
Спала Майя непривычно долго. Ее любимые горшочки уже  истомились в духовке – Николай Семенович делал их по особому рецепту со специями, которые регулярно присылали ему друзья из  Грузии, с грибами. 
Позвонив домой дочери, поговорив с Глашей, он узнал, что приезжал Тастанбек. Сразу же перезвонил Чингизу. Новость о болезни Тастанбека его  сильно огорчила. Сказать, что они были большими друзьями или часто общались  он не мог, но относился к отцу Чингиза с большим уважением.  Знал его еще с предвоенных лет,  военные подвиги и послевоенная биография также ему была известна.  А когда дети поженились,  зачастую приезжал к Тастанбеку в аул, немало часов они провели в беседах. Но как засел на своей даче, больше и не ездил.
Вот ведь как получилось, ругал себя Николай Семенович,- машина есть, трудно было навестить друга.  Надо на  неделе обязательно сьездить . В город он теперь точно не приедет.
- Дед, ты  внизу, - перервал мысли  старика голос внучки.
- Да-да, спускайся, кушать будем.
- Ой, как вкусно пахнет, слюньки потекли,- Майя только поняла как проголодалась.
Николай Семенович с удовольствием наблюдал , с каким аппетитом уминает Майя приготовленный ужин.
-Добавки не будешь ?
-Ты что, дедуля. Я же лопну- засмеялась Майя, откинувшись   на спинку стула.
- Ну вот, хорошо покушала, порадовала старика, улыбнулся Николай Семенович . Сейчас чай буду заваривать. 
- Давай чай попозже попьем,  в меня уже даже он не вместится. Ох, я же домой не позвонила, -спохватилась Майя.
- Я позвонил, сказал, - успокоил ее Николай Семенович. Бедная Глаша с утра тебя ждала, все переживала, что голодная ходишь.
- Я же с утра в институт ходила... Все события последних двух дней вновь навалились на Майю. Дед, идем к тебе, поговорим.
Они поднялись в кабинет Николай Семеновича , там на стареньком диване немало было ими переговорено за эти годы. Они между собой так и называли его «душевный диванчик», здесь у них шел разговор по душам. Усевшись удобнее, Майя обратилась к деду.
-А ты домой звонил  с кем говорил?
- С Глашей. Но я уже  знаю, что приезжал Тастанбек. И про болезнь его знаю , звонил Чингизу.
-Ты прямо все знаешь. Тогда скажи, почему я  ничего не знаю.  Почему со вторым дедом я только сейчас  познакомилась. А если бы не приехал, так бы и сидела ?
Николай Семенович  слышал упрек в голосе внучки.
- Знаешь,  ты сейчас спала, а я все думал, как тебе все обьяснить. Ты же знаешь, я тебе никогда не врал. Ну про наших дам тут все просто. Вероника с самого начала с Тастанбеком общего языка не нашла. Рита ее,  конечно, поддержала. На папу твоего они вдвоем насели. Тастанбеку то поначалу нельзя было в город приезжать. Как тебе годик исполнился, Чингиз повез тебя к отцу. Ты там заболела сильно. Первый раз  в жизни. Напугала всех нас . Больше и не рисковали, пока маленькая  была.  А потом  как то так и пошло.. 
- Подожди, подожди. Что значит нельзя было приезжать в город ? Почему?
- Это долгая история.
- А я и не тороплюсь. У меня каникулы.
- Ну тогда слушай. 
Николай Семенович говорил долго. Историю жизни Тастанбека он знал очень хорошо. В поле зрения органов госбезопасности честный непримиримый командир попал еще до войны. И если бы не начавшаяся война, нехватка обученного офицерского кадрового состава, пришлось бы Тастанбеку ехать на лесоповал на десяток лет раньше.
- Когда Вероника привела к  нам  отца твоего знакомиться, честно скажу, обрадовался, что моя дочь такого парня  выбрала.  Чингиз  меня не знал, мы не встречались. Тастанбек то старый волк, чуял, что обкладывают его, подготовился.  Бумаги родственнице своей оставил, там заявление было – отказ от родителя- «врага народа». Чинигизу надо было просто подписать эту бумагу. Все так делали. А пацан заупрямился. Когда Тастанбека посадили, он просил меня устроить встречу с сыном. Хотел уговорить его .
-И что , уговорил? – в волнении потянулась к деду Майя.
- Да ну куда там.  С ним потом мои ребята говорили, пробовали обьяснить , чем это грозит ему.
- А чем это грозило?
- Да уж ничем хорошим. Это же «волчий билет». Тебе это трудно понять.  А тогда сыну врага народа все двери были закрыты. У нас взрослые в большинстве случаев отказы писали : тут тебе и родители , и жены, и мужья. А уж дети само собой. , А этот  ни в какую. .Даром что пацан. Хорошо, хоть в детский дом не отправили. Смогли у этой родственницы оставить. А он то не просто выжил, а умудрился в институт поступить. Ему с его биографией  надо было как минимум знать не меньше преподавателей. Ну значит точно знал, раз до профессора дошел. Причем сам дошел, ни разу за все это время не обращался за помощью. Так что характер у твоего отца что надо. Только женщин своих сильно балует,- улыбнулся Николай Семенович.-   Сели две красавицы на его шею и ножки свесили.
-Да уж, - протянула Майя. Она задумалась о том, что совсем , оказывается, не знает отца. Да, доктор наук, профессор, она  видела уважение коллег отца, его друзей. Радовалась, что отец так быстро нашел общий язык с Русланом и что тот так тянется к отцу.  Но в душе всегда считала его слишком мягким. В семейной жизни  всегда все решала мама. Если, например ,  Николай Семенович выходил из себя, места было мало всем. Тогда   и  Рита , и мама при всей их властности и капризности ходили на цыпочках . А вот чтобы отец когда-нибудь повышал голос, Майя даже  не могла вспомнить ни одного случая. Если и были конфликты в семье, то только когда Вероника Николаевна хотела навязать что-нибудь самой Майе. Но эти конфликты Майя улаживала сама, а в некоторых случаях призывала на помощь деда, и тут уж мама отступала.
- Так что значит дедушку несправедливо посадили?.Ой, знаешь , давай я его буду ата называть.  Дед у меня уже есть.
- Да, посадили по  ложному доносу. И такое случалось. Потом его реабилитировали. Я сам ему документы о реабилитации отвозил.
-Ну вот,  и ты к нему, оказывается,  ездил. А  всегда говорил , что от меня у тебя секретов нет.
-Послушай, ребенок мой,- Николай Семенович наклонился к внучке, взял ее ладони в свои.  Эти два часа , которые ты спала, тяжело мне дались. Я наконец-то признался себе, почему радовался, что ты не вспоминаешь про второго деда.
Николай Семенович  тяжело вздохнул.
-Знаешь, я ведь практически не видел, как дочь моя растет. Ничего не могу сказать, когда на ножки встала, какое слово первое сказала, садик, школа... Да все мимо меня прошло. Дни и ночи на работе, без выходных и проходных .  Если неделю отпуск дадут это  счастье, да и то не каждый год. А вот ты уже совсем другая история. Я,  можно сказать,  только с тобой понял, что такое быть отцом, какое счастье держать маленькую ладошку в своей руке, смотреть как ты засыпаешь на моих руках . Мне было жалко, что ты так быстро растешь, потому что твой детский лепет так радовал меня. Когда тебя больную с аула привезли, я думал с ума сойду, пока тебе лучше не стало. Чуть не поубивал их всех тут, что проглядели. Умом понимаю, что нельзя так себя вести , но ничего поделать с собой не могу. Тебя в детский сад  повели, я почти весь день около садика провел, думал, вдруг тебя там обижают, вдруг ты плачешь. Успокоился, только когда вас на прогулку вывели. Короче, вел себя хуже самой истеричной мамашки. Утренники твои, первый класс , все в памяти как будто вчера было. Но больше всего меня радовало, что ты со всеми своими детскими секретами только ко мне бегала. Родители оно понятно, их не заменишь. А дед только я был.  Вот и молчал, что второй дед не хуже, а может и намного лучше, чем я. Радовался, что не спрашиваешь про него, не интересуешься. Хотя ежу понятно, что должен был рассказать, какой человек Тастанбек, сколько всего перенес, почему не приезжает. Да что там говорить, должен был отвезти тебя к нему, познакомить. Мне то наши женщины не указ, истерик мне бы не устраивали, как отцу твоему.   Но ведь не сделал . Все дурак старый боялся делить тебя с кем то еще.
-Дед, дед, ты что? –Майя обняла Николай Семеновича. – Разве кто-то может заменить тебя.  Это совсем другое.   Понимаешь,-  не знаю как обьяснить. -  Раньше мой мир состоял только из нас -  тебя, папы, мамы, Глаши и Риты. Так сказать ближний круг. Мне было уютно, комфортно в нем. А потом я познакомилась с дядей Ильей. Помнишь ,как Илюшка маленький болел. Тогда я увидела, что мир , оказывается,  намного больше и люди по разному в нем живут. Я как вспомню  тот чай, так мне до сих пор стыдно.
Николай Семенович прекрасно помнил это время. Он активно принимал во всем участие. Тогда Майя переселилась к нему, не хотела обьяснять матери свои ночные дежурства в больнице с больным ребенком. С  дачи  в школу он ее  возил сам, обратно привозил Чингиз. И буквально после первой своей «вахты» Майя пришла к нему совершенно потрясенная. Оказывается,  вечером, уложив детей, мамочки пошли поужинать в столовую, дружно уселись за стол, разлили чай. Глотнув из чашки, Майя замахала рукой  : «Ой, не пейте, чай испортился».  Соседка , попробовав из своей кружки, пожала плечами- Да нет, нормальный. Может тебе в кружку что-то попало.   
Взяла кружку, отпила. – Да нормальный чай.
 Майя снова глотнула- Ну это же не чай, а трава какая то.
-Да ты, наверное, чай наш советский не пила, вот и не знаешь какой он на вкус , - засмеялась соседка.
- А что , он разный бывает,- растерялась Майя. Тут уже смеялись все. Потом долго обьясняли  , что кроме индийского чая есть еще  и грузинский,  и краснодарский да еще разные сорта , что также влияет на вкус.  А еще дефицитный чай № 36 , в котором смешивался индийский с грузинским чаем высшего сорта. Назывался 36, потому что в нем было 36 %  индийского. Но такой чай можно купить только в предпраздничные распродажи.
-Ты еще наш кирпичный чай  не пробовала,- толкнула Майю соседка. Ничего , поживешь с нами, научим.
Да, Майя тогда много чего увидела и много чему научилась . И Николай Семеновичу трудно было обьяснить внучке, почему в их  самой лучшей и справедливой стране , где нет бедных и богатых , люди варят супы из консервов и вместо масла едят хлеб с маргарином.  Выстаивают длинные очереди, чтобы купить более менее приличную одежду . Пьют чай  кирпичный,  непонятно из чего сделанный. А чтобы достойно отметить какой- нибудь праздник ,продукты начинают доставать за месяц.
- Тогда,  после болезни Илюшкиной, продолжала Майя,  мне казалось , что сердце мое стало больше, потому что в нем поместились все они. Потом появился Руслан с его эжекой, мамой. Знаешь, вот  если бы Глаша узнала, как эжека Руслана меня встречает, кормит меня всякими вкусностями, то, наверное, тоже бы взревновала. И ты туда же. Просто с каждым новым человеком мое сердце как будто расширяется  и любить я начинаю как то  ... сильнее что ли . Не могу тебе обьяснить.
Не надо мне обьяснять. - Николай Семенович притянул внучку к себе. - Это ведь я тебе должен все это разьяснять, а не наоборот. Ну все, пошли чай пить.
- Я на следующей неделе сьезжу к Тастанбеку, - поделился с внучкой планами Николай Семенович. Поедешь со мной ?
- Не  знаю еще, мы с папой в воскресенье поедем. Там посмотрим, не стала загадывать вперед Майя.

***
О том, что дочка собралась с ним ехать в аул, Чингиз узнал только накануне выходных. Сообщила эту новость ему Майя буквально на пороге дома, когда они столкнулись в дверях подъезда. Чингиз возвращался с работы, Майя куда-то убегала.
-Ой,  пап, привет. Некогда, бегу, Руслан ждет. Атуша сказал, ты к нему едешь завтра. Я  с тобой.
И , чмокнув  в щеку удивленного Чингиза , Майя  исчезла.
Вечером он Майю так и не дождался. Чингиз всегда был «жаворонком», ложился рано, вставал чуть свет. Жене он ничего говорить не стал, так как до конца не был уверен в решении дочери. Эту новость Вероника услышала утром от самой дочери, когда  они с Чингизом завтракали. Заспанная  Майя заглянула к ним на кухню .
- Ты чего меня не будишь, пап? Когда едем?
- Куда вы собрались?  И без меня? -  удивилась Вероника.
-Мы едем в аул. Ты вряд ли  захочешь с нами.- безаппеляционно заявила Майя. Усевшись с ногами на стул , она обратилась к Веронике:
- Мам, налей мне , пожалуйста, кофе.
- Сколько говорю, не садись с ногами на стул,- чисто механически Вероника выполнила просьбу дочери.
Немного придя в себя от заявления  дочери,  Вероника обратилась к Чингизу:
- Ты же сказал, что едешь с ночевкой ?
- Да, планирую .в воскресенье к вечеру возвратиться.
- Ты слышала,  папа едет с ночевкой. Ты собираешься там ночевать?
- Нет, мама, я пешком в субботу вернусь, -съязвила Майя. Ну что за вопросы!  Конечно останусь.
-   Там же никаких условий нет.  Как ты там будешь?! Туалет на улице , воды нет.  Ты просто не представляешь  себе, что такое жизнь в ауле .
- Вот как раз и посмотрю,- отрезала Майя, давая понять, что разговор закончен.
Выпив кофе, она заглянула к няне.
-Буля, я с папой поеду. Слышала ?
- Да, заулыбалась Глаша.-  Молодец, надо дедушку проведать. Он заболел, да? Что то я слышала отец маме рассказывал .
- Да, погрустнела Майя.- И ложиться  сюда на лечение не хочет. Может папа уговорит.
- Дай бог, дай бог. Хороший человек , пусть выздоравливает.
- А туда вообще далеко ехать ? – задумалась Майя.
-Не знаю, деточка. Ты отца спроси. Я тебе с собой положу в дорогу поесть, хорошо? Ты же не позавтракала.
- Хорошо. Глаша, а помнишь  у нас кофемолка старая была. Такая маленькая, с кнопочкой. Папа раньше в ней кофе молол, пока ему новую не подарили. Положи ее, пожалуйста,  тоже .
В коридор вышла Вероника, протянула Майе теплую куртку.
- Возьми с собой. Там холодно.
Чингиз, поймав взгляд дочери, подтвердил.
- Да, в горах может уже и снег лежит.
Вслед за Вероникой вышла Глаша с  корзинкой, полной продуктов. Майя засмеялась.
- Вы меня как будто в дальние края на месяц провожаете. Но возражать не стала . Взяла и куртку, и корзинку, и теплые ботики, которые Вероника, воспользовавшись моментом , тоже принесла.

***
Укладывая корзину с продуктами на заднее сиденье машины, Майя увидела пакеты с орехами, курагой, яблоками.
- О, пап, когда ты успел закупиться?
- Да я вчера после работы на зеленый рынок заехал. Сейчас  еще  в гастрономе надо сахар, масло  и муку купить. 
- А я кофемолку твою старую  взяла. Ему же теперь надо молоть, наверное, да ?- дрогнул голос девочки.
Чингиз обнял дочь.
-Какая же ты молодец!  А  я вот даже и не подумал. Научишь Ажар как ею пользоваться.
-Хорошо, А кто такая Ажар?
- Там с отцом  живет семья одна молодая , Серикбай и Ажар, у них двое сыновей. Негде было им жить, отец приютил. А сейчас они как родные , я так рад, что он там не один. Увидишь, хорошие ребята , и пацаны отца как аташку своего любят. Они же с рождения  с ним.  Только вот общаться с ними тебе трудно будет, они в основном на казахском говорят, русский язык плохо знают. А ты ведь у нас свой язык почти не знаешь.
Чингиз замолчал. Незнание дочерью своего родного языка это была его болевая точка. Далекий от политики, Чингиз старался не участвовать ни в каких политических спорах на работе  среди друзей. Но не мог не признавать, что  в стране  проводится жесткая языковая политика. Ты не мог устроиться на работу, не зная русского языка, у тебя были сложности с поступлением  в университет, потому что обучение шло только на русском языке. Да и школы с казахским языком преподавания были в основном на уровне начального образования в далеких селах, аулах, где в основном жили коренное население и сосланные, депортированные, раскулаченные люди со всего Советского Союза- немцы, корейцы, ингуши, чечены, поляки и еще миллионы людей , которых принимала казахская земля и становилась для них второй Родиной. К слову сказать , осваивали они  казахский язык очень быстро . Иногда так получалось , что их дети, родившиеся уже здесь,  заканчивали  начальную школу в ауле и практически не знали русского , пока не вставал вопрос о дальнейшем обучении. Им приходилось ехать в школы интернаты, которые были в областных центрах в основном в единственном числе и дальше они обучались там. Что там говорить! В столице республики Алма-Ате была одна-единственная казахская школа.   Огромные трудности испытывали эти ребята при получении высшего образования. Чингиз не раз вспоминал как тяжело было его однокурсникам, закончившим такие школы- интернаты, когда с первого курса они практически учили два языка – русский и латинский. Какие курьезные случаи происходили, когда на фоне обильной информации они путались и  начав фразу с одного языка заканчивали другим. Тогда, в  студенческие годы это вызывало смех , воспринималось легко. Но потом,  не раз обсуждая это со своим другом Артуром, он понял насколько им все это было сложно. Семья Артура была сослана в республику во время Великой Отечественной войны. Жили они на самом юге, в маленьком селе под Чимкентом. Приехал он в Алма-Ату вместе со своим другом Аблаем ,  оба поступили:  один в медицинский , другой в горно-металлургический. Артур рассказывал Чингизу, как на первом курсе  не раз и не два жалел, что не пошел с другом в инженеры, там хоть латынь не надо было учить.
Но больше всего задевала Чингиза политика преподавания казахского языка в обычных  школах . Как то раз он пожаловался Артуру , что дочь не знает родного языка, а в ответ услышал целую речь.  И пусть все было сказано резко, с пристрастием , но не раз вспоминая его  слова, Чингиз все больше соглашался с другом.        Говорил Артур, что ничего не дает детям знание языка, кроме проблем . «Когда мы приехали в Алма-Ату учиться с Аблаем  помнишь, как мы на русском говорили. Какой акцент был. Но для меня это даже плюс был, девчонки западали на акцент , типа «прибалт» . Хотя какой там прибалтийский акцент, махровый аульный. Но так , наверное, хотелось им верить, что увезу их  куда - нибудь на Рижское взморье, что аж бегом знакомиться бежали. А Абик с таким же акцентом сколько натерпелся,  как издевались,  передразнивали . Думаешь, сейчас что-то изменилось?  Попробуй заговори на казахском в школе, смеяться начнут. А в магазине, в автобусе?! Еще обругают, что языка русского  не знаешь. Но самый  иезуитский ход -  это постановление !! ( Артур говорил о постановлении государства  "Об обязательном изучении родного языка учащимися казахами, обучающимися в школах, где преподавание ведется на русском языке) . Это же надо так изощриться  ,  так придумать, чтобы вызвать ненависть к собственному языку буквально на генетическом уровне причем все под маркой заботы о коренном населении,  о сохранении языка. У меня сынок рассказывал, какую систему они с другом  Булатом придумали , чтобы  тот с казахского убегал. Значит, мой сынок портфель друга выносит потихоньку, а тот потом типа в туалет отпрашивается и все, поминай как звали. И ведь можно детей понять. Представь , весь класс уходит домой, а 6-7 человек остаются. За окном все уже шумят, играют, а ты сидишь еще целый час. Кого обычно после уроков на дополнительные занятия оставляют? Двоечников, конечно. А тут и учишься хорошо, а два раза в неделю оказываешься в положении какого-то неудачника, изгоя. Какую то ущербность свою  начинаешь  чувствовать, завидовать тем, кто домой убегает. И ты думаешь , что таким образом  будут дети учить и любить   родной язык? Да никогда на свете. У них от этих мер такое неприятие развивается, потом еще на долгие годы останется. Покажи мне хоть одного человека , кто на этих уроках научился говорить на казахском. Если говорят, то только потому что дома языковая среда есть. А в школе эти уроки никому не нужны. Тем более на аттестат эти оценки не влияют. Вот у людей уже со школы в подкорке сидит, что изучение этого языка досадная помеха. Самое страшное, что зачастую в такие минуты ребенок начинает завидовать убегающим одноклассникам , думать: надо же,  не повезло мне  казахом родиться.   Я считаю, вот это самое страшное, что приносит такое обучение. Так что если хочешь, чтобы дочь знала, а самое главное любила родной язык , не дави на нее. Ты представляешь свою принцессу в роли изгоя?! Я как то с трудом, - засмеялся Артур. Тем более , что казашка она наполовину.   Дома вы, естественно говорите на русском. Так что ищи способы развить интерес к языку.
Вспомнив сейчас этот разговор , Чингиз улыбнулся- а может   как  раз сейчас такой момент и настает. Да, это было бы здорово. 
***
Услышав шум машины , Ильяс и  маленький Аманчик кинулись встречать  Чингиз – а;а. Сопроводив машину во двор, как всегда остановились у дверцы, в нетерпении дергая ручки, ожидая столичных гостинцев. Но когда из машины вышла Майя,  засмущались и попятились назад.
- (Ну, герои, чего остановились? Принимайте  гостинцы) – засмеялся Чингиз. (Я кроме гостинцев еще и тетю к вам привез.)
На голоса  выбежала Ажар.
- Ой, агай приехал. И дочку привез. Радость какая! Ата говорил, что внучка приедет.   
-Как он, Ажар?
- Слабый, конечно, не ест почти ничего. Но приехал такой радостный. Давно таким его не видела. Все дни про тебя говорил- улыбнулась Ажар, обнимая  Майю. – Они сейчас придут. Пошли с Серикбаем в конюшни, лошадь какая то приболела. Заходите, заходите, - засуетилась хозяйка
- Успеем еще. Нам городским надо у вас больше времени на воздухе проводить.  Сейчас продукты занесу и мы с дочкой пойдем их встречать.
Встретили Тастанбека почти у дома. Обняв Майю, старик обратился к Серикбаю- ( (Радость у меня сегодня большая- внучка приехала. Беги, барана режь. Праздновать будем). 
- Вы нас встречать вышли или еще куда собрались ?
-  ( Да, время есть, поведу дочку на могилу к маме.)  Ты с нами ?
- Нет, идите сами. Дома буду ждать.
Давным давно посаженные маленькие ели выросли в настоящих гигантов, окружая небольшой камень надгробие .Все было ухоженным , видно, что Тастанбек часто сюда наведывается. Да и Чингиз   практически в каждый приезд приходил сюда. Вдвоем с Мариям они сели на  маленькую скамеечку.
- А я правда похожа на бабушку ? – спросила Майя у отца.
-Если честно,  - признался Чингиз,-  я лицо мамино плохо помню. Хотя и не такой маленький был. Когда вспоминаю , всегда почему то в памяти  зимний вечер и мы сидим вместе , она обнимет и укрывает меня своим платком. Он был такой большой, пушистый и мягкий. Скорее всего , наверное,  шаль. Мы сидим и она читает папины письма. И запах маминых волос помню. Вот столько лет прошло, а это в памяти так ясно . Я маленький был, скучал сильно по маме. Как прижмет меня , убегал куда-нибудь, садился, обхвачу коленки , глаза зажмурю и тут же запах мамин  и тепло ее рук и  платка. 
-Пап, как  хорошо, что мы сюда приехали,- Майя прижалась к отцу.
- Да, я тоже очень рад. Давно надо было, но вот как то все не получалось. Действительно говорят, не было бы счастья, да несчастье помогло.
- А болезнь эта дедушкина, .. атушина,- исправила себя Майя она надолго?
- Не знаю, -  она, конечно, уже запущена. Но отец ведь у нас  боец, через такое прошел, надеюсь, еще подержится, поборется. Тем более , у него сейчас такой стимул жить в виде тебя. Знаешь, у него есть фото одно, где они с мамой перед войной. Покажет, посмотрим, как вы : похожи или нет. Ну вот глаза у тебя точно мамины, зеленые. Может и характером ты в свою апушу пошла. – Чингиз обнял дочку, поцеловал.-  Отец тебе расскажет больше. Он мне много рассказывал, когда вернулся. По моему , он каждый день, прожитый с ней , помнит. 
-Когда с войны вернулся? Или оттуда,- мотнула головой куда то вдаль Майя.
-Нет, не с войны. Тогда я еще не созрел для таких разговоров, наверное. Потом, позже. Мы здесь с ним столько сидели, говорили часами. Как будто перед мамой отчитывались. Так что и у тебя тоже будет время.
-Да, - Майя вспомнила слова мамы Руслана о том, что ничего нет случайного в этом мире и о том, что может она раньше не была готова к этой встрече .- У меня будет время. Сейчас  каникулы,  я скоро опять приеду. И зимние каникулы    я проведу здесь.
- Да ну, - засмеялся Чингиз. – Что-то ты много запланировала. А зимой  вроде у тебя поездка в Европу намечалась.
-Это у мамы намечалась,- отрезала Майя.
Чингиз вздохнул. В планы Вероники такое тесное общение дочери с его отцом   вообще не входило, так что впереди его ждал трудный разговор с женой. 
Но до этого разговора еще было далеко. А впереди были два дня, заполненных общением, узнаванием, привыканием дочери к новому для нее быту, обычаям, языку.
А после этой поездки  Майя стала бывать у Тастанбека  чаще Чингиза, она ездила с Русланом, с Николай Сергеевичем. Дети быстро привыкли к ней , с нетерпением ждали ее приездов. Но Ажар ,наверное ждала еще больше. Окруженная своими мужчинами, большими и маленькими, она наконец то нашла человека, с кем можно было поговорить, посоветоваться по каким то своим женским  вопросам.  Майя стала для нее младшей сестренкой. Она учила ее не только языку, казахской кухне, но и обычаям, традициям своего народа, которые здесь соблюдались и чтились. В свою очередь через  Майю    она расширяла свой мир, свой кругозор.
Когда Вероника узнала о планах дочери на зимние каникулы, она была буквально в шоке. Чингиз, понимая сколько сил приложила жена, чтобы организовать эту поездку, видя ее отчаяние, попросил дочь все таки согласиться с мамой, но Майя была непреклонна.  Расстроенная Вероника обратилась к отцу. К ее безмерному удивлению  Николай Сергеевич встал на сторону внучки и это была «тяжелая артиллерия». Так впервые они встретили Новый год без дочери. Через пару дней Чингиз , собираясь к отцу, предложил жене поехать с ним, но Вероника категорически отказалась. Чингиз поехал с Русланом и потом долго вспоминал, как весело и дружно провели они выходные. И горку детям построили, и бабу снежную слепили, и в снежки поиграли. Вообщем,  все прелести снежной зимы попробовали. А с какой гордостью угощала их Майя баурсаками, которые пожарила сама! Даже болезнь отца, все больше истощавшая его , не помешала их радости. Потому что никогда не видел Чингиз такого счастливого Тастанбека.    Настолько было велико желание Тастанбека продлить общение с вучкой, что он даже согласился на операцию. Сразу после новогодних праздников Чингиз привез отца в город, его прооперировали. Опухоль, конечно, не удалили, но в таких случаях ставили трубочку в живот и кормили через нее, чтобы человек не умирал мучительной смертью от голода.  Ажар быстро научилась и уходу за трубкой, и делать уколы при необходимости. Но  болезнь все же брала свое.  Когда в последних числах  марта  Николай Семенович приехал навестить друга, Тастанбек  уже практически не вставал с постели. Они долго говорили , оба понимая, что это уже скорее всего их последняя беседа. Майя приехала с дедом, но возвращаться с ним не стала. Проводив Николая Семеновича, она зашла к Тастанбеку. Долгая беседа утомила старика, но увидев внучку, он оживился.
- Я думал, ты уедешь?
-Нет. - Майя присела у кровати. -  В школу только в понедельник, а в выходные папа приедет. С ним вернусь. Да я бы раньше приехала, у нас же весенние каникулы. Но мама со своим днем рождением, бесконечными гостями... Пришлось остаться.
Услышав досаду в голосе девочки, Тастанбек возразил:
- Ты что, мамин день рождения это святое. Конечно, надо было с ней быть.
Не давая Майе ничего сказать, он продолжил.
- Я знаю, ты думаешь сейчас о том, что мы с ней не общаемся. Но я  уже твоему отцу сказал. Я всегда был  благодарен Веронике.  Знаешь, сколько ухажеров вилось возле нее. Еще бы , заполучить в жены генеральскую дочь . Да не просто генерал, а генерал КГБ. А она выбрала моего сына,  с его то биографией. Как  же было бы ему трудно без нее. Дело ведь не в генеральской поддержке . Я говорю о ее любви к твоему отцу, о ее вере в его способности. Всегда она была рядом и не давала ему остановиться на полпути. Мне этого было достаточно. А сейчас она вообще для меня главный человек. Такую  внучку , вторую Мариям , мне подарила.   Знаешь, я как первый раз вернулся из города, еще ни одной ночи не засыпал без слов благодарности твоей маме.
Старик взял руку  девочки, легонько сжал ее  :
- Я тебя прошу, всегда помни об этом. И  если  тебе не нравятся какие то ее слова или поступки, то всегда знай, она делает это, потому что любит тебя .
Чувствуя, что внучка хочет ему  возразить, Тастанбек прикрыл глаза:
- Я немного устал, жаным. Полежу чуть чуть. Потом зайдешь, у меня еще один  разговор к тебе. 
Второй разговор был очень трудным для Майи. Она понимала, что Тастанбек прощается с ней и с трудом сдерживала слезы.
- Не плачь, балам. Когда нибудь вспомнишь мои слова и поймешь, почему я говорю тебе, что я счастлив. На войне боялся умереть, потому что обещал своей Мариям вернуться. В лагерях выживал, знал, что сын меня ждет.   Всю жизнь был атеистом, а сейчас чувствую:  все таки есть что то выше нашего понимания. Называй как хочешь:  бог, аллах, судьба.  Давно хотел уйти к любимой своей, а сейчас  понимаю, что меня здесь держало. Пожалел меня аллах, подарил мне тебя.   Страшно становится,  если бы ушел без этих встреч. А спросила бы меня Мариям : Тастанбек, как там наша с тобой внучка?! Что бы я ответил, как бы в глаза ей посмотрел?!. 
Тастанбек   замолчал. Сил на долгие разговоры уже не оставалось. Передохнув,  попросил Майю :
-Там на стуле сверточек  лежит, дай мне, пожалуйста. Здесь письма мои с фронта. Я вот ее не смог сберечь, все  война забрала. А Мариям сохранила все. Они пока у меня побудут, потом себе заберешь. Правда, они на казахском...
-Я знаю, ата. Я их обязательно прочитаю. Сама, позже.
- Да, улыбнулся Тастанбек.- Ты прочитаешь. А вот эти серьги возьми сейчас. Мариям их не снимала почти, ей от матери достались, у них в роду по женской линии  они передавались. Вот и до тебя дошли. Они с изумрудом, зеленым, как глаза твои. Как глаза Мариям...
***
Тастанбек  умер в первых числах мая, чуть чуть  не дожив до Дня победы. Проводить его в последний путь приехало много друзей. Впервые  в жизни  жители маленького аула видели такое количество людей,  погонов и   правительственных волг. Маргарита Михайловна , видя статус приехавших людей, выговаривала Веронике:
- Надо было в городе проводить. Здесь так убого, стыдно перед людьми. Видишь, рядом с папой мужчина стоит. Он генерал , прилетел с Москвы, в министерстве работает. Коля сказал, что и с Киева, и с Новосибирска  и еще с разных мест приехали. Что подумают о нас?!. 
- Да говорила я , мама. Но он уперся. Сказал, что отец так хотел.  Ты же  его отца знаешь. Но здесь тоже хорошо приготовили все. Юрты просторные, там все внутри коврами выстелено. Сейчас посмотришь. Я сама удивилась, когда успели?. Чингиз говорит, весь аул помогает. Уважали его отца.
- Зато сам он, не знаю,  кого уважал. Вот характер был , всегда волком смотрел, слова доброго не дождешься, - продолжала Маргарита.  Михайловна,- Да  как здесь можно  провести на уровне. Ни  руки нормально не помыть, ни сесть. Представляю, какая посуда здесь.
- Хватит уже, мама.  В конце концов не посуду  и разносолы оценивать сюда приехали. Проводить в последний путь, попрощаться. 
-Вот и надо провожать достойно.- не унималась Маргарита. Не слушаешь меня совсем. На  дочь свою  посмотри. Совсем от рук отбилась На кого похожа?!. Я ее даже не узнала утром. Стоит во дворе у казана, в камзоле каком-то, платке. Что,  некому пожарить баурсаки. Сама говоришь, весь аул помогает.
- Вот сама со своей внучкой и говори,- оборвала разговор Вероника. - Посмотрю, что у тебя получится .
Майя действительно за эти два дня нажарила такую гору баурсаков, что самой не верилось. Но не это главное. Она впервые сама участвовала в национальном обряде .Поняла, что обряд захоронения является не только обязанностью близких родственников, но и дань уважения к умершему человеку самых разных людей. За эти два дня она воочию увидела, как прописанный столетиями ритуал выполняется здесь, в далеком ауле. Сидели в большой комнате седобородые старики в чапанах,  пили чай, о чем то тихо переговаривались. А во дворе дома кипела жизнь. Приезжали,  приходили люди,  приносили кумыс, масло. Что – то спрашивали у стариков, получив задание , исчезали.  Вечером привезли  мясо, женщины во дворе мыли мясо, кишки, затем начали резать- готовили  шужык (казахскую колбасу) и другие деликатесы. Майя видела отношение этих незнакомых людей к ней, когда они узнавали, что она внучка Тастанбека. Как мягко ,но непреклонно отстраняли ее от тяжелой работы. Неназойливо, через Ажар , попросили накинуть платок, когда Майя подавала чай старикам. Да и сама Ажар все время опекала Майю.  В отличии от Майи, она нисколько не удивлялась тому, что столько людей пришли проводить в последний путь Тастанбека. И спокойно принимала помощь незнакомых людей. Когда поставили юрты и люди стали привозить ковры, посуду, она попросила Майю выбрать лучшее для гостевых юрт. 
От обилия новой информации, большого количества людей Майя уставала так, что к вечеру уже валилась с ног. И если первую ночь она еще не сразу уснула, перебирая в памяти впечатления минувшего дня, но к вечеру второго дня  Ажар, накормив девочку, буквально сама уложила ее в постель. Майя не помнила этого, она уснула, даже не коснувшись подушки, а еще раньше. И проснулась поздно утром, когда ее разбудил приехавший Руслан. Увидев который час, она бегом побежала на кухню,  помогать Ажар. Но та ее усадила и заставила позавтракать, попить чай. Когда Майя отправилась к ставшему для нее привычному  месту у казана , чтобы жарить  баурсаки, лепешки, Ажар практически сразу прибежала к ней.
- Все, хватит. Иди  к родителям, постой с ними. Встречай людей. Мы здесь сами управимся. Еще бегать нам придется, когда мужчины на кладбище уедут, накрывать будем. Видишь, сколько людей. Будем еще в доме стол ставить для женщин, всех не уместим.
Уместили всех. Многие после обеда подходили к Чингизу, благодарили за достойные похороны.  Проводив последнюю машину, стали собираться сами. Зайдя в комнату Тастанбека,  Майя взяла его чапан.
-Ажар, я заберу атушин чапан.
- Ой, в шкафу новый есть, - засуетилась Ажар,- Чингиз ага привозил два года назад, ата  его не носил почти, сейчас принесу.
- Нет, не нужно. Он в этом  к нам приезжал в первый раз, когда мы познакомились. Я его возьму. И письма  заберу, мне ата их отдал.
Выйдя на улицу, Майя подошла к отцу.
- Пап, я медали, ордена атушины оставила мальчишкам. Документы сами потом с Ажар разберете. А письма свои, которые ажеке писал, он мне оставил, чтобы я прочитала. И вот чапан заберу. Я в машину положу, а сама  с Русланом поеду, хорошо?
Чингиз обнял дочь. Многое узнал он о ней за эти дни. Чувство любви к дочери  и гордости за нее переполняли его. 
-Конечно, только оденься тепло, ветер свежий.
Укладывая вещи в машину, Майя услышала недовольный голос матери.
- Майя, ну что за старье ты везешь с собой.   Зачем оно тебе?!
-Меня зовут не Майя!
Звонкий голос девочки заставил всех остановиться и замолчать.
Обращаясь к матери и бабушке , девочка громко сказала, чеканя каждое слово:
- Я хочу, чтобы вы запомнили.. Меня зовут Мариям. Так меня назвали в честь моей аже!
Оставив  стоявших в изумлении Веронику Николаевну и Риту, Майя подошла к Ажар .
-Ну мы поехали. Спасибо тебе за все.
Заметив слезы в глазах Ажар, Майя  обняла ее.
- Ты что, мы же через 2 дня приедем. И вообще мы же одна семья, будем приезжать.
-Теперь и мы зачастим в город,- улыбнулся подошедший Серикбай. Осенью же Ильяса в интернат везти.
- Да, мы говорили с папой. Я хотела, чтобы он у нас был, но папа говорит, что в интернате быстрее адаптируется.
-Конечно  в интернате лучше,- кивнул Серикбай.-  Быстрее освоится, а так будет чужим для них. У ребят свои законы. Да все нормально будет. Это Ажар все слезы льет,- подтолкнул жену Серикбай.
-Все нормально будет, не беспокойся. На выходные забирать будем. Да и ты наконец-то в город приедешь, погуляем .
Поцеловав прильнувших к ней ребятишек, Майя пошла к Руслану.
Солнце в горах садится рано. Летели по горной дороге машины, за ними  мотоцикл с двумя подростками. Уходящие лучи отсвечивали от ярких шлемов  и рассыпались на сотни изумрудных осколков , отражаясь от зеленого камня в ушах девочки.
Пусть солнце будет в днях твоих, Мариям !