Поступление 1979

Давно это было, аж в семьдесят девятом году…
Отправился я после армии поступать а Сасовское Летное Училище Гражданской Авиации(СЛУГА), имея за плечами десятилетку в родном селе, два года службы в Байкальском Военном округе, да пару значков на гимнастёрке за «образцовую службу» и «отличника по стрельбе».
Поезда, перегоны, вокзалы, пол Союза с фанерным чемоданом да вещмешком проехал, и вот я перед КПП училища.
Красные звёзды на зелёных воротах, белёные паребрики, всё как положено!
Я к дежурному, мол поступать приехал, тот документы взял, передал, сказал, «Жди!».
Сел я на чемодан, закурил «Друга», только растяпал, как на зло, папироса попалась с «хвостом», то есть вдоль неё такая палка проходила, что не тянется вообще, как караульный вышел из будки, протянул мне пачку «ТУ» с одной стоны «взорванную», говорит:
- Не травись, на нашу!
Я половину не успел скурить, как подходит лейтенант, мол, «Твои документы?», я говорю, «Да.»
-Ну, пойдём со мной…
Так я попал в Лётное училище…
Повёл он меня в комендатуру, а я во всю глазел на «ЯК- 2» на постаменте, на памятник Чкалову, на плац, мимо которого мы проходили, где курсанты занимались физ. подготовкой…
Мимо газонов и аккуратно высаженных деревьев, вдоль казарм и учебных корпусов , клуба, мы пришли мед. часть.
Поскольку главное здание части было на ремонте, то и администрация, и мед. комиссия были в одном здании.
После рассмотрения моих документов мне сказали, что я зачислен в абитуриенты.
 
Передо мной и моей мечтой о полётах стояла лишь медкомиссия и экзамены!!!!

Две недели я был как все, ходил строем, ложился спать по отбою, поднимался при побудке, сдавал нормативы, проходил экзамены и мед. Комиссии, и был не среди худших.
А ещё в этих краях тогда свирепствовала эпидемия дизентерии, «дизушки», по нашему, так что за здоровье курсантов и абитуриентов очень переживали, и не позволяли употреблять ничего, кроме того, что выдавал пищеблок.
Мне, северянину, это было не слишком напряжно, ведь и дома привык есть, что дают, а вот москвичам и питерцем было сложно удержаться, всем южные фрукты были в диковинку, тем более, что ровно за бетонным забором училища росло гигантское абрикосовое дерево, его ветви с плодами нависали над второй казармой, но под страхом увольнения было запрещено их собирать, и тем более на него забираться.
Но…
Настал день зачисления, комиссия решала вопрос о зачислении за закрытыми  дверьми…
Закрытыми для нас…
Я наблюдал, как какая- то цыганка, растолкав очередь зашла в кабинет комиссии, на ходу снимая золотые кольца с толстых пальцев, а выходила уже без колец!
А ещё говорили о "авиаплемяниках"!

Нам, и МНЕ, было отказано в поступлении!!!

Но за то я первой же ночью после отчисления  забрался на это абрикосовое дерево, наелся абрикосов на всю жизнь, а ещё сколько смог, то накидал на территорию училища!
И ни я, ни кто в тот год «дезушкой» так и не заболели!»