Дайте, я скажу то, что сказал

«Дайте, я скажу то, что сказал» - понравившаяся мне цитата из публичных «откровений» простака Горби, получившего эту уменьшительно-ласкательную кличку от его Западных «партнёров».

Цитаты из публичных «откровений» Горбачёва М.С.

Горбачёвское кредо:

- «Я вам отвечу по-горбачёвски. Вы знаете, что это будет сложнее, чем простой ответ».

- «Как я пришел в политику? - Вывел старшие классы встречать воду – тогда это было событие! Сорвал урок, но райком комсомола одобрил».

- «Я в данном случае с Иисусом Христом. Он был первый социалист у нас. Тут уже ничего не поделаешь».

Горбачёв о внешней политике СССР:

- «Все мы там были. Пятьдесят четыре государства Европы. Уже после, нет, тридцать пять, пардон, пятьдесят четыре - это теперь, когда Советский Союз. Тридцать пять государств».

- «Но они против нас не собираются, ни мы против них, в конце концов, соседи, и давайте из-за этого отношения, в конце концов».

Горбачёв о затеянной им перестройке:

- «Народ уже прояснил, кто тянет назад страну, кто подбросил нам эту жизнь».

- «Пьянка была везде. И на производстве, и на кафедрах. Это я знаю по работе Раисы Максимовны».

- «Это надо было пройти. Любой вопрос возьмите: собственность, гласность, муж и жена или женщина и мужчина. Всё вот это и всё, что мы затронули, - Горбачёв виноват во всём? А так нельзя было оставаться!».

- «Сколько сэкономили наша перестройка и новое мЫшление? - Сотни миллиардов долларов для всего остального мира!».

- «Реформы должен завершать тот, кто их нАчал. А нАчал-то их я!».

-  «Теперь я пойду с ещё бОльшим забралом!».

- «Я покидаю вас оплодотворённым…»

После прочтения цитат так и напрашивается ассоциация личности Горбачёва с потешным киногероем замечательного фильма советских времён «За двумя зайцами». Вспомним монолог захудалого мещанина Голохвостого, - хозяйчика убыточной цирюльни за городской канавой:

«Когда человек не такой, как вообще, потому один такой, а другой такой, и ум у него не для танцевания, а для устройства себя, для развязки свого существования, для сведения обхождения, и когда такой человек, ежели он вчёный, поднимется умом своим за тучи и там умом своим становится ещё выше Лаврской колокольни, и когда он студова глянет вниз, на людей, так они ему покажутся такие махонькие-махонькие, всё равно как мыши, пардон, как крисы. Потому что это же Человек! А тот, который он, это он, он тоже человек, невчёный, но зачем же?! Это ж ведь очень и очень! Да! Да! Но нет».

Человеческая речь – это озвученные мысли, т.е. продукт, выработанный сознанием человека. Поэтому, каковы речи человека – такова развитость его сознания, нравственный облик и духовный багаж. Действительно, Горбачёв - вылитый напыщенный пустобрёх Голохвостый, чудесным образом влетевший в кресло правителя страны Советов. Надо сказать, что во времена не доброй памяти перестройки мне довелось оказаться поблизости от генсека Горбачёва и  увидеть его "живьём", послушать его несвязные диалоги с работягами Севера. Не скрою, я был простаки ошарашен. Бляха-муха! - это ничтожество не правитель великой страны, а недоросль, совсем не знающий реальной жизни народа. По окончании трудового дня, когда мой экипаж после выполнения полётов прибыл на авиабазу, я в сердцах сорвал портрет генсека, висевший на стене комнаты отдыха пилотов, и выбросил его в мусорное ведро со словами: «Всё, граждане-товарищи, хватит и одной пятилетки, чтобы меченый недоумок развалил Союз нерушимый Республик свободных!». Так всё и вышло, как я сказал, СССР приказал долго жить меньше чем через пять лет. А в то время моё высказывание было воспринято, как нелепица, которой в принципе быть не может. Скорее Луна рухнет на Землю, или какой-то астероид гигантских размеров…, но чтобы развалился СССР, да ещё и через пять лет?! – Такого быть не может. Никогда!   

Так уж повелось, нашёлся анонимный «доброжелатель», который «сигнализировал куда надо», как говорили в те времена, насчёт разорванного портрета генсека КПСС. Но, «те времена» уже безвозвратно ушли в прошлое с приходом простака Горби и его безумной перестройки, поэтому не только замполит Объединённого Авиаотряда уже не мог «испортить мне кровь», а даже и штатный сексот КГБ из первого отдела ОАО. К тому же, я никогда не был членом КПСС, что с моей профессией «пилот Гражданской авиации» было совершенно нетипично во времена существования СССР. Кто летами постарше знает, что множество советских людей вступало в «коммунистическую» партию исключительно по карьерным соображениям или же в добровольно-принудительном порядке. Ведь в СССР существовало множество престижных профессий и должностей, которые были доступны только лишь членам КПСС.

Сделаю «лирическое отступление», чтобы объяснить на личном примере это положение несведущим молодым людям. С обязательным вступлением в «октябрята» у меня не возникло, ну, почти не возникло никаких проблем. Пионервожатая приладила мне на серую школьную гимнастёрку значок – рубиновую звёздочку с ликом кудрявого мальчика Володи Ульянова-Ленина. Но накануне «посвящения» в октябрята меня долго уламывали принести не малую личную жертву, а именно, – отцепить со школьной гимнастёрки красивый значок «ГТО», который я честно выменял у поселковой шпаны за серебряный рубль дореволюционной чеканки. Конечно, жаль было отдавать в чужие руки увесистый биток с помятым профилем самодержца, который был незаменим в азартных дворовых играх в «котёл» или же в «чику». Но, как мне тогда казалось, красивый значок «ГТО» не шёл, ни в какое сравнение с николаевским рублём. Да, в сознании поселковых мальцов-огольцов нагрудный знак «Готов к труду и обороне» самой высокой 1-ой степени был не меньшей правительственной наградой, чем орден Ленина, красующийся на груди выдающихся людей страны Советов.

А когда пришла пора вступать в пионеры, то помню, как на торжественной линейке ко мне подошла дюжая тётка с пугающе громадными «буферами», – ответработница из поселкового комитета ВЛКСМ, и, оценив младую поросль намётанным взглядом, нарочито туго затянула красный галстук на моей тонкой мальчишеской шее. А вот с Комсомолом уже вышел полный облом, и я оказался единственным учащимся поселковой средней школы, коего не приняли в молодёжную организацию страны Советов. В те времена я не понял, почему произошёл этот казус, вернее чрезвычайное «политическое» происшествие районного масштаба, ведь я был крепким троечником (хотя запросто мог бы быть и отличником, если бы мне это было нужно), никогда не возмущавшим болотного спокойствия поселковой школы. Кроме того, у меня уже были «корочки» с юношескими разрядами за достижения в разных видах спорта, а за плечами несколько лет занятий в авиамодельном кружке при районном Доме пионеров.

И, конечно же, никакого проявления диссидентства с моей стороны никогда не было. Но на меня производило тягостное впечатление невежественность и узкий кругозор тех, которые гордо называли себя учителями. Да и с моральным обликом у некоторых преподавателей, особенно у молодых, только что закончивших ВУЗ, было не всё в порядке (неудивительно, что в те времена ходила в народе небезосновательная поговорка: денег нет – поступай в «мед», т.е. медицинский ВУЗ, а ума нет – поступай в «пед» - педагогический ВУЗ). Ведь численность жителей старинного сибирского поселения была не так уж и велика по меркам нынешней цивилизации. Поэтому получалось как в известной советской песне: «От людей на деревне не спрятаться, Hет секретов в деревне у нас…». Все знали всю подноготную всех. Конечно, на самом деле никакими учителями они не были. Они были обычными преподавателями, т.е. начётчиками – более или менее даровитыми пересказчиками знаний, записанных в добротных школьных учебниках советских времён, в смысле объёма изложенных в учебниках знаний и правильных жизненных установок. Не буду углубляться в подробности, потому скажу кратко: Учитель и преподаватель – это два совершенно разных понятия. Ибо разница между Учителем и преподавателем такая же, как между Солнцем и Луной. Солнце есть источник света и жизнедатель всему сущему, а Луна есть только лишь жалкий отражатель и ярый исказитель солнечного света.

В общем, я воспринимал школьные годы как нудную необходимость, которую невозможно было исключить из моей жизни. Преподаватели чуяли, что я не питаю к ним особого пиетета, поэтому кое-кто из них осуществил давно вынашиваемую месть. Мелкую пакость обиженных преподов озвучил затюканный секретарь комитета комсомола школы. Он закатил глаза под лоб и, многозначительно ткнув указательным пальцем вверх, изрёк знаменитую фразу всех поколений советских бюрократов: «наверху есть мнение», что меня, ни в коем разе не следует принимать в Коммунистический Союз Молодёжи. Когда комсорг мне это говорил, вернее, пытался вещать «мнение», снизошедшее на него «сверху», то мне показалось, что его охватил благоговейный религиозный трепет. Я рассмеялся от лицезрения потешной картины, изображённой щуплым десятиклассником, и процитировал ему поговорку моей искренне верующей бабули, коей она осаждала разных прохвостов, ссылавшихся всуе на Небеса: «Не тычь пальцем в небо – ноготь слезет!».

Но напрасно я потешался над комсомольским вожаком школы. Как потом оказалось, – уже по окончании средней школы, заявления от юных граждан мужеского пола о желании поступить в военные авиационные училища лётчиков военкоматы принимали только от членов ВЛКСМ. Поэтому поселковый военком, естественно весь израненный, прошедший фронты великой войны, сурово поговорил с какими-то кадрами из райкома ВЛКСМ, ответственными за выработку мнений о моральном облике юных «строителей коммунизма» в данном населённом пункте страны Советов. И в тот же день, – без всякой помпы, какой-то ответственный комсомолиец с большим неудовольствием вручил мне билет полноправного члена ВЛКСМ, открывавший мне дорогу в «небо».

К слову, работая в командировках на северах пилотом Гражданской авиации, я ознакомился с моральным обликом освобождённых комсомольских секретарей, то есть тех, кому государство выплачивало не слишком-то щедрые зарплаты, – как и рядовым инженерам, только что окончившим ВУЗы, но взамен признавало профессией их копошение в первичных комсомольских ячейках крупных промышленных предприятий, ВУЗах, НИИ… страны Советов. Понятно, что на северах освобождённые комсомольские секретари по причине мизерной оплаты этого вида «труда», существовавшего в стране Советов, в большинстве своём принадлежали к женскому полу. В общем, эти молодые бабёнки были неумелыми работниками, не сумевшими реализоваться в настоящих профессиях, или же они вообще не обладали никакими профессиональными навыками. Сейчас мне представляется, что «профессия» «освобождённый комсомольский секретарь» - это почти то же самое, что и т.н. аниматор, или как говорили раньше – массовик-затейник только с идеологическим  окрасом. Понятно, что на производствах освобождённые секретари не пользовались никаким авторитетом – выклянчивали членские взносы у молодняка, а трудящиеся постарше, уже выбывшие из комсомольского возраста, вообще могли не знать об их существовании.

Да, славненько обменивались опытом на комсомольских слётах эти молодые, но, как оказалось, уже видавшие виды бабёнки, собранные с необъятных северных территорий в крупном райцентре «N». По завершению дневных мероприятий, в кафе-столовой устраивались халявные банкеты. А, как известно всем половозрелым людям, «баба пьяная – п…. чужая», то есть этот благословенный детородный орган пьяной женщины может запросто стать достоянием всех без разбора сексуально озабоченных особей противоположного пола. Потому-то, после завершения обильного застолья, души уже изрядно подвыпивших комсомолок требовали продолжения банкета. Понятно, что комсомолки не «ломались», когда их растаскивали по общагам, гостиничным номерам, блатхатам… сексуально озабоченные особи мужеского пола. Поскольку сексуально озабоченных мужчин северного посёлка «N» было по численности гораздо больше, чем комсомолок, то почти каждой из них посчастливилось удовлетворить половую похоть целой оравы изголодавшихся самцов о двух ногах.

Особливо повезло тем бабёнкам, – в смысле получения сексуальных утех, которые оказались на блатхатах «химиков», – расконвоированных зэков, переведённых из окрестных исправительных лагерей на поселение. А в заброшенных деревянных избах посёлка могло обретаться по десятку и более «химиков», многие из которых были осуждены народными судами по тяжким уголовным статьям. Но в те времена народному хозяйству страны Советов требовались рабочие руки для интенсивного изничтожения девственной сибирской тайги. Потому-то «химики» беспощадно валили тайгу – очищали ложе будущего водохранилища Богучанской ГЭС, – самой грандиозной и уже четвёртой по счёту в каскаде гидроэлектростанций на великой сибирской реке, и которая должна была её окончательно умертвить и превратить её некогда кристально-чистые воды в мутный поток безжизненной жидкости, пригодной только лишь для технических нужд.

Вот так одуревшие от ежедневных возлияний комсомолки, вырвавшиеся на несколько дней в относительную цивилизацию, и пускались во все тяжкие. Что вызвало неподдельное возмущение даже осевших в посёлке на ПМЖ бывших «жриц любви» – проституток из двух столиц и портовых городов Советской Империи, которые были осуждены ещё в пятидесятых-шестидесятых годах по статье за тунеядство. Ведь в советские времена никакой проституции не могло быть по определению. Поэтому проституток, ублажавших иностранных граждан за валюту и модные заграничные шмотки, осуждали по статье за тунеядство и ссылали в северные края. Так вот, даже эти уже сильно поблёкшие бывшие «интердевочки» из породы «шестидесятников» – жертв хрущёвской «оттепели», как заправские старушенции от души возмущались разнузданными нравами современной молодёжи, и уверяли своих знакомцев, что они никогда не позволяли себе таких вольностей, какие откалывают проб**ди, понаехавшие в их посёлок на комсомольский слёт.

А вынужденно задержавшиеся в тех краях расконвоированные «химики», кое-кто из бичей, да и местные холостые мужики, после завершения комсомольского слёта ещё долго находились под впечатлением от загулов и оргий, в которых им довелось принимать посильное участие. Со временем яркие похабные воспоминания участников оргий перешли в разряд устных легенд, обраставших с каждым новым пересказом сильно приукрашенными подробностями. Но такова уж гнилая порода духовно-опущенных двуногих особей мужеского пола – напаскудят на пятак, но каждому встречному хвастают, что напаскудили, аж на цельный рубль. Но, конечно же, пересказанная мной быль основана не на устных легендах, а на личных наблюдениях морального разложения местечковых комсомольских вожаков, – этого низового управленческого «планктона» советских времён, который и был основным кадровым резервом «коммунистической» партии страны Советов.

Карьерный рост «планктона» начинался ещё со школы: пионервожатый, далее - секретарь комсомольской ячейки класса, школы, ВУЗа, районного, городского, областного… комитета ВЛКСМ. Потом переход в низовые структуры КПСС – какой-нибудь «энный» по счёту инструктор райкома КПСС, потом третий секретарь, второй и, наконец, первый секретарь районного комитета КПСС. Наиболее удачливые и изворотливые пролазили в обкомы и крайкомы КПСС…, вплоть до занятия должности первого секретаря обкома партии. А первый секретарь обкома КПСС, говоря словами разорившегося цирюльника Голохвостого: «Это ж ведь очень и очень!». Ведь такой человек «умом своим становится ещё выше Лаврской колокольни, и когда он студова глянет вниз, на людей, так они ему покажутся такие махонькие-махонькие, всё равно как мыши…». Вот Михаил Сергеевич и пробежал все ступени «управленческого» роста с немыслимой скоростью, вплоть до занятия высшей партийной должности Генерального секретаря ЦК КПСС, т.е. полноправного правителя сверхдержавы этой планеты. При этом, не имея за плечами никакого житейского и профессионального опыта, тем более опыта государственного деятеля.

Так вот, дальше – больше, чтобы занять должность командира воздушного судна, надобно было в обязательном порядке вступать в ряды КПСС. Да, в стране Советов лётчик без партбилета – это была такая же экзотика, как и белый медведь, мающийся в барханах пустыни Сахара. Но вот от вступления в «коммунистическую» партию мне удалось отбрехаться, мол, не гони, замполит, – вот-вот дозрею до высокого звания коммунист…, а потом после прихода Горбачёва стал разваливаться Союз «нерушимый» Республик свободных, и как раз вовремя подоспел пенсион за выслугу лет на лётной работе. Понятно, почему я так и не вступил в «коммунистическую» партию: по достижению возраста выбывания из Комсомола, равного четырём семилетиям, у меня уже сложилось глубокое внутренне убеждение, что в «коммунистической» партии в основном состоят безыдейные говнюки, а в профессиональном плане, как правило, – беспринципные карьеристы, да никудышные работники и лентяи. И вся эта бражка квазикоммунистов численностью в два десятка миллионов душ держалась на плаву благодаря своему членству в КПСС.

Вот потому, что за послевоенные десятилетия Советской власти КПСС переродилась в декларативную, я бы даже сказал, фальшивую организацию, в составе которой уже не было настоящих верных ленинцев, она и канула в Лету. В час испытания многомиллионное стадо псевдокоммунистов дружно отпраздновало большущего труса…, и в мгновение ока исчезло из жизни нашей страны, как будто этого стада и вовсе не существовало на белом свете. Вспомнил курьёзный случай, связанный с почти, что мгновенным исчезновением из нашей жизни «коммунистической» партии Советского Союза. В моём городке, где я осел на жительство после выхода на высокооплачиваемую советскую пенсию по выслуге лет («недолго музыка играла, недолго фраер гарцевал» - высокий размер советской пенсии лётчика вороватые демократы РФ кастрировали почти до размера социальной пенсии, выплачиваемой «россиянам» без трудового стажа), первый секретарь горкома КПСС со своим замом на полном серьёзе возомнили, что нежданно-негаданно пришедшие к власти демократы их непременно поставят к стенке – без суда и следствия. Они отпраздновали такого труса что, побросав свои семьи, кинулись в бега (что же натворили за время своего властвования эти «коммунисты»?).
Жёны партийцев, преданные и брошенные некогда всевластными лицами города, оставшись без средств существования, с помощью представителей новой власти только лишь через несколько месяцев смогли отыскать, а потом и выманить из сибирской тайги своих одичавших супружников. Что интересно, «сладкая парочка» мозгляков, оправившись от шока, заняла ещё более высокие посты в качестве членов «коммунистической» партии «товарища» Зюганова. Всё произошло один в один, как и в известной поговорке: где бы ни работать, лишь бы не работать. Видел я и бывшего замполита ОАО, когда-то «сидевшего у меня в печёнке», на городском блошином рынке. Он самозабвенно и уже открыто спекулировал, - впаривал самопальную джинсу наивным «совкам». А уж какой он был идейный кадр! - на явочном дне в ОАО в назидание беспартийным тыкал им в лицо газету «Правда» со страницами, самолично исчирканными цветными карандашами. Мол, вот так вдумчиво надо читать главный печатный орган страны, и претворять в жизнь мудрые установки членов ЦК.

А вот теперь попытаемся разобраться, как могло случиться, что правителем одной из самых могущественных сверхдержав этой планеты стал никчёмный косноязычный человечишка с психологией местечкового обывателя, который пустил по ветру тысячелетние завоевания великих собирателей святой Руси - основателя русской Державы викинга Рюрика, законодателя Ярослава Мудрого, строителей Владимира Мономаха и Иоанна Третьего, воина Александра Невского, духовного Водителя русского народа Сергия Радонежского, суровых реформаторов – Петра Великого, Махатмы Ленина и прирождённого Вождя народов Сталина.

И вот тут необходимо осветить кадровую политику, проводимую правителями СССР. Всем известно, что кадры решают всё. Кадровую же политику осуществляет тот, кто управляет государством. А все годы советской власти нашей страной управляли члены Политбюро ЦК КПСС во главе с генеральными секретарями. Генеральные секретари ЦК КПСС и были полновластными правителями Советской Империи, соответственно они же осуществляли и кадровую политику.

Так, в сталинские времена, нерадивый чиновник, – в обязательном порядке член КПСС, или же профессиональный партийный функционер, нанёсший государству значительный материальный или идеологический ущерб, выкладывал свой партбилет на стол и, в лучшем случае, отправлялся на довольно длительный срок в места не столь отдалённые. А то и вовсе его как врага народа ставили к стенке. В хрущёвские времена – за те же самые вредоносные деяния, госчиновники или партийные функционеры отделывались лёгким испугом, а в худшем случае, их понижали в должности. А вот уже в брежневские времена чиновники и партийные функционеры совершенно не опасались, что за совершённые ими преступные деяния режим может применить к ним какие-то карательные меры. Поэтому властным функционерам брежневского периода правления, совершенно обнаглевшим от безнаказанности, была свойственна беспрецедентная безответственность за свои действия.

Если сказать совсем просто, то в застойные брежневские времена только два основных типа партийных функционеров наиболее успешно продвигались по карьерной лестнице – это аппаратчики, безусловно, инициативные, но по каким-либо причинам «не дружившие со своей головой», и аппаратчики, всегда готовые произнести угодливую фразу в адрес вышестоящего начальника: «Чего изволите?». Всем понятно за счёт каких человеческих качеств лизоблюды поднимались к вершине власти. Вершину же власти в бывшем СССР олицетворяли два-три десятка членов Политбюро ЦК КПСС. Вот они-то, как и кардиналы в Ватикане, из своей среды выбирали генсека – полновластного правителя Советской Империи. Все догадались, что к типу партаппаратчиков, охотно угождающих вышестоящим начальникам (чего изволите?), принадлежал последний генсек Советской Империи.

Конечно, юный комсомолец Миша Горбачёв напрасно выбрал политическое поприще местом для приложения своих весьма скудных талантов. Политикой заниматься – не пиццу рекламировать, что, потом, – после позорной отставки, неплохо получалось у бывшего генсека. Но, почему же именно за Горбачёва единогласно проголосовали члены Политбюро ЦК КПСС? Потому что старцы из Политбюро рассуждали примерно так: посадим в кресло генсека ещё сравнительно молодую и бесталанную марионетку, а сами будем править страной. Точно также рассуждали и заговорщики из Политбюро, свергнувшие простака Хрущёва. Они тоже думали, что Брежнев, – всего лишь исполнит роль слабой переходной фигуры, которая после переворота будет непременно заменена настоящим сильным генсеком. Но не на того нарвались заговорщики, многоопытный хитрован «Ильич» разрушил все их планы и вплоть до своей кончины как мог правил нашей страной. Но простофиля Горбачёв не обладал, ни богатым житейским опытом, ни природной хваткой «нашего дорогого Леонида Ильича». Потому-то последний генсек Советской Империи и стал послушной марионеткой в руках интеллигентных ненавистников советского строя и своей супружницы Раисы, а не старцев из Политбюро, как они об этом мечтали по свойственному им скудоумию.

Опять напрашивается полная аналогия: никудышный Царь Николай Второй со своим главным советником – боготворимой им жинкой, и подкаблучник Горбачёв – неумный и трусливый мужчинка, коего взяла себе в мужья властная и чрезвычайно амбициозная женщина Раиса. Да, один в один: две царствующие влюблённые парочки, которые были заняты только лишь деланием себе разных приятностей, результат же их бездарного, я бы даже сказал,  бездумно-преступного правления налицо – две канувших в Лету великих Империи и десятки миллионов русских душ загубленных понапрасну.

Отсюда следует вывод: подкаблучники во главе государств есть много худшее явление для народных масс ими руководимых, чем даже накрывшие эти государства эпидемии бубонной чумы или холеры. Ведь неумные и слабые духом подкаблучники при каждом удобном случае пытаются доказать своим более сильным супружницам, что они являются крутыми мужиками. Поэтому они и совершают безрассудные поступки, чтобы самоутвердиться в глазах своих «вторых половин». А если подкаблучник руководит целой страной, то объектом приложения его безрассудств непременно станет народная масса, интересами которой он может легко пожертвовать ради самоутверждения в глазах своей дражайшей супруги. Но, конечно же, слабые мужчины никогда не будут почитаться духовными богатырями в глазах своих жён. Никогда! Почему? Потому что женщины остро чуют духовных слабаков мужеского пола и пренепременно загоняют их под свой «каблук» до конца их дней в этом мире иллюзий. И что самое удивительное в этом «феномене» так это то, что почти все подкаблучники себя таковыми не считают. Наоборот, находясь в полной психологической зависимости у своих жён, они искренне думают, что именно они являются настоящими главами семейств, обладающими непререкаемым авторитетом у домочадцев.

Итак, на политическую арену выступил, выражаясь языком победителя - «в общем, и в целом», самый словоохотливый, но самый неумный и самый трусливый генсек – Михаил Сергеевич. Народ ахнул, – генсек мог членораздельно говорить! Он заговорил, он сделал это!!! – что в те времена воспринималось советским народом как подвиг, совершённый представителем властной элиты страны Советов.

Но новоиспечённый генсек являл собой не обычного политического профана, а квинтэссенцию этого прискорбного явления современности. Я хочу сказать, что Горбачёв был самым выдающимся политическим профаном современности. Мало того, новый генсек даже не обладал житейской мудростью, которой обладают самые обычные домохозяйки. Отсутствие последнего качества можно объяснить очень просто: откуда же у человека появится житейская мудрость, если он с младых ногтей только и делал, что протирал штаны, сидя в креслах комсомольских и партийных секретарей, да был на побегушках у сановитых партийных бонз. Ведь последний генсек Советской Империи, – до его избрания на эту высокую должность, приобретал «политический» опыт тем, что обустраивал приятный отдых членам ЦК КПСС. Просто говоря, последний генсек потратил самые плодотворные годы своей жизни на то, чтобы наилучшим образом ублажить престарелых кремлёвских старцев, посещавших в отпусках элитарные здравницы Северного Кавказа, закрытые для простых смертных. Ведь Михаил Сергеевич, будучи ещё в младых летах, занимал высокие партийные посты в Ставропольском краевом комитете КПСС, который он и возглавил в самый пик застойных брежневских времён. Конечно, овладение Горбачёвым стратегией и тактикой ведения подковёрных баталий немало способствовало его стремительному карьерному росту. Но ведь к истинной Политике вся эта омерзительная мышиная возня ровным счётом не имеет никакого отношения.

Наверняка Горбачёв хотел осчастливить советский народ. Бодро нАчал, как он говаривал, перестройку, но нАчал даже не имея никакого представления, с какими силами ему придётся столкнуться и вообще с какого конца надо браться за дело. Надо-то было начинать с тотальной чистки «протухшей головы» – Политбюро, предварительно, взяв, себе в советники, людей хоть немного знающих реальную жизнь. А он, болезный, сам не имея царя в голове, приблизил к себе предателей и ненавистников не только советского строя, но и всего русского мира,… и пошёл в народ с демагогическими призывами единения с его маниловскими прожектами. Но профан есть профан. Но ещё хуже, когда профан при власти, да с инициативой, заряженной энтузиазмом. А уж если его похвалят заморские правители, то самовлюблённый профан готов снять, конечно, не с себя, а со своего народа, последнюю рубаху. И ведь ни один умный человек не сможет даже вообразить, куда такого двуногого говоруна может занести его беспросветная дурь.

Народ, поначалу, наслушавшись речей поднаторевшего демагога, чуток воодушевился, правда, что надо делать он так и не понял. Но, всё-таки, народ захотел сделать для своей страны что-то большое и очень полезное. Ну, может быть, не очень полезное, но уж большое – это точно, например, такое же, как страшно затратный для страны Советов брежневский БАМ. Но вскоре, благодушное отношение к болтуну переродилось во всенародную лютую ненависть. А возненавидел генсека трудящийся люд тогда, когда он безо всякой подготовки и не понарошку, а взаправду покусился на его любимую порочную забаву – питиё хмельного зелья. Народ ведь что думал в самом начале перестройки: пусть поговорит человек хороший, мол, мели Емеля – твоя неделя, а он вон до чего договорился! Но это были ещё только цветочки…

Конечно же, в те времена ни одному советскому гражданину даже с самого дикого похмелья не могло привидеться, к каким тяжким последствиям может привести пустопорожняя болтовня очередного «Емели», вставшего во главе страны. Но расскажу всё по порядку. Не прошло и полугода от начала перестройки, и крепко обиделся Михаил Сергеевич на свой народ, который в те времена всё чаще стали обзывать «электоратом», ибо народ совсем не соответствовал представлению, сложившемуся в сознании партийного функционера. Справедливости ради надо сказать, откуда же партийный функционер мог почерпнуть достоверную информацию о чаяниях народа, если он наблюдал «народную жизнь» в основном с митинговых трибун или же сидя в президиумах партийных собраний и съездов? И тогда самовлюблённый «реформатор» сделал ставку на тех, кто его пуще всех хвалит. Ну, конечно же, Михаил Сергеевич сделал ставку на интеллигенцию, к которой он стремился принадлежать всю свою сознательную жизнь.

К этому трагическому и крайне ошибочному решению его подтолкнуло одно немаловажное обстоятельство. Как всем известно, аппетит приходит во время еды. Так и у Михаила Сергеевича взыграл аппетит во времена проводимой им перестройки, и он страстно захотел эту самую перестройку, как он говаривал, «улучшить и углУбить». А, поскольку, генсек убедился, что советский народ совсем не воспринимает его призыв об улучшении и углублении демократических процессов в обществе, то он и обратился за поддержкой к интеллигенции. Действительно, кто же в нашей стране, как только не интеллигенты, могут откликнуться на демагогический призыв Главы государства о том, чтобы что-то улучшить, а потом это что-то ещё и углубить? Ведь всем известно: языком чесать – не колёса мазать. А по части потрепаться «за жизнь» у интеллигентов нет конкурентов на этой планете. Наконец-то интеллигенция дождалась своего звёздного часа! Безусловно, что ни генсек, ни интеллигенты в полной мере не осознавали что «улучшение» и «углубление» так называемой перестройки на самом деле есть интенсивное разрушение монополии направляющей и вдохновляющей силы Советской Империи, каковой была КПСС. Ведь «коммунистическая» партия исполняла роль капитальных стен грандиозного здания с названием СССР.

В связи с этим, я вспомнил одну быль о том, к каким печальным последствиям привело разрушение капитальной стены многоэтажного жилого дома. В самом начале восьмидесятых годов я почти целый год трудился в Красноярском авиаотряде, и мне пришлось снять в наём квартиру в «свечке», – новомодном одноподъездном жилом доме повышенной этажности, которые в те времена стали возводить в городе. Перед вселением, хозяева квартиры поставили мне одно очень странное условие – не долбить стены! Я, было, рассмеялся, но выслушав их взволнованный рассказ об истории соседней «свечки», мне стало не до смеха.

Рассказываю в телеграфном режиме. В одну из квартир только что построенного многоэтажного дома, расположенную на среднем этаже, вселился беспокойный недоумок с высшим гуманитарным образованием, который страстно захотел улучшить свою жилплощадь. Ну, точно так же, как и наш генсек-недоумок, попытавшийся улучшить страну Советов. Улучшение своей жилплощади интеллигентный недоумок начал с тесной прихожей, в которой не могли разойтись даже двое домочадцев.  Вот и стал он улучшать, то есть расширять свою миниатюрную прихожую за счёт выдалбливания углубления в капитальной стене дома, сложенной из кирпича. В выдолбленном углублении стены он предполагал оборудовать вешалку для верхней одежды. Недоумок долбил стену вечерами – после возвращения домой с работы, и несколько месяцев кряду, по-видимому, столь долго по причине отсутствия у него элементарных трудовых навыков, в частности, неумения работать молотком и зубилом. И вот, наконец, в один «прекрасный» день прямо над головой недоумка сорвалась с разрушенной капитальной стены железобетонная плита перекрытия и, падая, обрушила перекрытия нижних этажей. После того, как уселась пыль в разрушенных квартирах нижних этажей, выяснилось, что среди жильцов дома жертв нет, окромя недоумка, останки коего соскребли с искорёженных конструкций здания рабочие аварийной бригады. Вот точно также и нашему генсеку-недоумку и его интеллигентной команде потребовалось несколько лет для того, чтобы раздолбить капитальные стены нашего общего дома, то есть «коммунистическую» партию, что и привело к великому крушению Советской Империи.   

Надо подчеркнуть, что в перестроечные времена интеллигенция, – действительно гнилая прослойка общества, развила необычайно бурную деятельность, направленную на разрушение великой Империи. Распоясалась интеллигенция до полного безобразия. Особо осмелевшие интеллигенты уже безбоязненно и совершенно открыто стали выливать на головы соотечественников ушаты накопившегося у них «интеллектуального» и «литературного» гноя. А надо сказать, что интеллигенция, за всё время вынужденного прозябания в «подполье», которое выражалось в почёсывании длинных языков на бесконечных кухонных посиделках, накопила немеряно этого «литературно-интеллектуального» гноя.

Чем порадовала наш народ творческая интеллигенция во времена не доброй памяти горбачёвской перестройки? Разве можно считать ядовитые пасквили так называемых шестидесятников, опубликованные миллионными тиражами во времена перестройки, зовущими народ к светлому обустройству жизни? – Конечно, нет! В мрачных романах, повестях, рассказах и стишках этих кухонных злопыхателей нет ни одного светлого пятна при описании жизни народа в советский период времени. Вполне понятно, почему их и не оценила советская власть, как, к примеру, она оценила Горького и Шолохова – действительно талантливых писателей-самородков. Вот поэтому до поры, до времени этой ядовитой публике и приходилось прятать «в столы» свои литературные «перлы», изрядно измазанные соплями расчувствовавшихся интеллигентов. Да, именно интеллигенты хлюпали носами от накатившего на них избытка жалостливых чувств, когда они втихаря почитывали «самиздат», сидя на горшках в домашних сортирах. Ну а почему интеллигенты штудировали «подпольную литературу», закрывшись в сортирах, так это ясно всем, – в целях конспирации. Ведь по свойственной интеллигентам врождённой трусости и патологической подозрительности, они на полном серьёзе думали, что за каждым интеллигентом, втихаря почитывающим «самиздат», следит уж никак не меньше целого подразделения агентов госбезопасности.

Почему «самиздат», вполне правдиво описавший душевные вопли интеллигентов, насмерть перепуганных суровой явью жизни, в основном пользовался спросом у двуногого отребья общества, а у людей с твёрдыми моральными принципами вся эта низкопробная литература вызывала чувство брезгливости и отвращения? Потому что действовал Космический Закон сродства энергий – подобное притягивается подобным. Всё очень просто: порядочный человек собирает вокруг своей идеи приличных людей и, наоборот, вокруг сорного подонка непременно соберутся такие же человекообразные, каков и он сам. Ах, Михаил Сергеевич, да разве ж можно было начинать перестройку великой Империи, опираясь на отребье общества, каковыми, бесспорно, являются интеллигенты.

А что же в это время происходило в стране, чем был занят народ? Во времена горбачёвской «перестройки» народ разделился на две неравные части. Подавляющая часть народа с широко раскрытыми ртами несколько лет кряду сидела перед экранами телевизоров и усиленно напитывалась «новым мышлением», которое мощным потоком извергалось из уст депутатов и депутаток знаменитых съездов болтунов и, конечно же, из уст главного ботала Советской Империи – Генерального секретаря ЦК КПСС. Правда, со временем, советский народ стали раздражать реплики косноязычного генсека, ибо он в самых интересных местах бестактно прерывал пламенные речи народных избранников:

- «Всё – закругляйтесь, я же вам по-русски сказал, чтобы вы закруглялись. Вы нам не подбрасывайте, не надо, мы тоже умные, кое-что понимаем в плюрализме. Дураков, понимаете ли, среди нас нет. Я, как генеральный секретарь, вам об этом ответственно заявляю».

- «Ну, так что мы решили – принимаем вопрос? В общем, и в целом принимаем, или как? Какие будут мнения у делегатов съезда по вопросу? Закругляться?! Я правильно понял, что на сегодня надо закругляться? – тогда я предлагаю прямо сейчас в общем, и в целом принять вопрос. Кто – за, против – нет? Вы опять против?! - Ну, тогда, товарищи, – я не знаю. Все, понимаете ли, – за, а эти товарищи – снова против! Вы что же опять предлагаете обсудить ваш вопрос? Нет, так дело не пойдёт, мы так никуда не уедем. Мы же вчера ваш вопрос, так сказать, обсосали вдоль и поперёк. Товарищи делегаты, сколько же его можно обсасывать?! Или я чего-то не понимаю? Ладно, хрен редьки не слаще, понимаете ли, главное, что все товарищи поняли мою мысль. Всё, товарищи делегаты – на сегодня закругляемся. Если завтра мы найдём консенсус по вопросу, тогда и примем адекватное решение, но, конечно, решение по вопросу необходимо принять, в общем, и в целом. Товарищи, я вам скажу со всей откровенностью: от решения этого вопроса зависит судьба начатой нами перестройки. А это – сами понимаете, народ нам не простит, если мы заболтаем, я не побоюсь этого слова, судьбоносный вопрос».

 О чём же свидетельствуют эти косноязычные диалоги правителя Советской Империи якобы с наилучшими представителями народа? Они свидетельствуют только об одном прискорбном факте: правитель не какой-то там латиноамериканской банановой республики, а величайшей страны этой планеты искренне полагал, что управлять оной страной то же самое, что вести комсомольское или же партийное собрание, где применялся метод «ППР». Кто жил в СССР уже в зрелом возрасте, тот помнит, как сгоняли беспартийный трудовой люд на ежемесячные, или же квартальные открытые партсобрания коммунистических ячеек предприятий. Вот беспартийный люд, острый на язык, который насильно загоняли после трудового дня на открытые партсобрания по месту их работы и окрестил данное бесплодное мероприятие членов КПСС аббревиатурой ППР, что означало – «посидели, попиз**ли, разошлись». Вот все съезды нардепов, которые вёл Горбачёв во времена затеянной им безумной перестройки, были ничем иным как гигантским ППР в масштабе всей страны. А ведь всем известно, что для того чтобы провалить любое дело его необходимо заболтать в пустопорожних обсуждениях. 

Вторая же, – малая часть советского народа, пока абсолютное большинство народа с разинутыми ртами сидело у экранов телевизоров, приспособилась, как говорили в те времена, «рубить капусту», т.е. заколачивать шальные деньжищи. Лицензию на «рубку капусты» советским гражданам выдал Михаил Сергеевич, подписав Закон «Об индивидуальной трудовой деятельности граждан СССР». Этот Закон был подписан как раз вовремя, ибо спекулянтам, согласно предыдущему Указу того же самого генсека «О борьбе с пьянством и алкоголизмом», удалось сказочно обогатиться на подпольной продаже спиртного. Сознание спекулянтов уже не могло выдерживать страшного давления, исходящего от огромной денежной массы, закатанной самими же спекулянтами в самые настоящие стеклянные консервные банки. Потому мозги предприимчивых граждан страны Советов уже давно сверлил, казалось бы, неразрешимый вопрос: куда вкладывать свои кровные? После вступления в силу Закона «Об индивидуальной трудовой деятельности», мучительный вопрос сразу же перестал истязать мозги ушлых граждан страны Советов. Стартовый капитал для создания кооперативов у спекулянтов был. Поэтому в СССР с невиданной скоростью стали множиться кооперативы, которые, конечно же, никакого отношения не имели к истинной кооперации граждан.

Горбачёвские кооперативы исполняли роль насосов, предназначенных для перекачки средств из государственной казны исключительно в личные карманы представителей жуликоватой части общества. Практически на каждом предприятии СССР, граждане, у которых деньги хранились в стеклянных банках, вкупе с руководителями предприятий – «красными директорами», стали организовывать квазикооперативы. Госпредприятия продолжали выпускать ту же самую продукцию, что и раньше, как и прежде строительная индустрия возводила корпуса заводов, фабрик и жильё для граждан. А что же тогда изменилось в связи с возникновением в стране кооперативов? Да почти ничего, ну разве что не малая часть государственных средств оказалась в кубышках «кооператоров» и карманах извечно ненасытных чиновников. Немало государственных средств перекочевало и в карманы партийной и хозяйственной элиты СССР. Ведь номенклатура, занимая в народном хозяйстве страны Советов все ключевые посты, не могла позволить себе остаться с носом.

Вот именно с этого исторического момента началось стремительное перерождение сознания правящей элиты СССР. Ибо партийные и хозяйственные номенклатурщики поняли что, используя всего лишь своё служебное положение, допустим, занимая посты «красных директоров» пусть даже и плохоньких заводов и фабрик, можно за считанные месяцы превратиться в самых настоящих миллионеров. Ведь для достижения этой цели, практически ничего и делать-то не надо, – всего лишь собирать дань с «кооператоров» за аренду государственных площадей и заводского оборудования. Вот где начало невиданной коррупции как спрут опутавшей нашу страну.

Ведал ли генсек что он творил, когда двумя безумными указами он дал добро подонкам общества на преступное обогащение? Я уверен, что он не ведал что творил. Почему? Потому что он, как руководитель государства, был абсолютно недееспособен. Да, я утверждаю, что генсек не отвечал за свои действия по причине отсутствия у него ясного ума и хоть какого-то житейского опыта. А, как всем известно, невменяемый человек, совершивший преступление пусть даже и самое тяжкое, освобождается от уголовной ответственности. В связи со сказанным, мне вспомнилась реплика распоясавшегося антигероя из какого-то фильма советских времён. Бесчинствующий хулиган, явно знакомый с азами уголовного права, заявил возмущённому гражданину, сделавшему ему замечание, нечто подобное по смыслу: «У меня справка имеется, что я на всю голову больной. Щас покалечу тебя, а государство за это выдаст мне бесплатную путёвку в санаторий». Вот почти по такой же причине бывший генсек вместо того, чтобы понести заслуженное наказание за развал великой страны, до сих пор пользуется пожизненными льготами положенными чиновнику его ранга, вышедшему на пенсию. 

 Итак, вскоре, после того, как в полную силу заработал горбачёвский закон «Об индивидуальной трудовой деятельности граждан СССР», члены Политбюро ЦК КПСС были изумлены очень неприятными докладами первых секретарей обкомов партии. Из панических докладов секретарей явствовало, что по неведомой причине в стране обнаружилась острая нехватка продовольствия и товаров народного потребления. Поскольку происхождение членов ЦК было в основном рабоче-крестьянское, то им было совершенно не под силу решение даже самой простенькой школьной задачки про бассейн с двумя трубами, – из одной трубы вода поступает в бассейн, а из другой вытекает.  Вот если бы они знали, как решаются подобные задачки по арифметике для учеников начальных классов, то, конечно же, они бы поняли, почему и куда исчезли товары и продукты питания. Вот поэтому никто из членов ЦК даже не мог предположить, что введение «сухого закона» и бурный рост «кооперативного» движения может привести к небывалому оттоку денежной массы в частные руки. Ну а что следствием перетекания огромных денежных средств в частные руки станет исчезновение с прилавков магазинов даже самых обычных товаров народного потребления, и вовсе было невозможно просчитать. Но, согласно неумолимым математическим законам, которые были недоступны сознанию партаппаратчиков, работники советской торговли от безделья всё-таки стали «катать шары» по пустым полкам гастрономов и универсальных магазинов.

 А куда же исчез весь товар? Товар, запас и ассортимент коего в СССР был всегда скуден, раскупили ушлые граждане. Да, те самые, которые не сидели у телевизоров с открытыми ртами, напитываясь «новым мышлением», которое мутным зловонным потоком изливалось со съездов народных депутатов. Вот у них-то и появились шальные деньги. Они хватали с полок магазинов всё, что на них лежало, хватали много и впрок, вплоть до кирзовых сапог уже давно уценённых государством до смехотворно-символической цены в один полновесный советский рубль за пару сапог. Конечно, залежалый ширпотреб скупали «бичи», а не солидные «кооператоры». Ведь отдельные опустившиеся граждане тоже чувствуют себя «именами существительными», поэтому у них тоже может быть «в душе свой жанр» и даже предпринимательская жилка. Поэтому после введения «сухого закона», изгои советского общества сразу же превратили своё скромное загаженное жильё в притоны и спиртовые «точки», которые стали «крышевать» бандиты и служивые из правоохранительных органов. На «точках» отребье общества торговало самоотверженно – круглые сутки, не зная ни сна, ни отдыха. Вот эти ущербные граждане, никогда прежде не державшие в руках сторублёвую советскую купюру, стали «кушать» в три горла и скупать в магазинах всё, что только попадало им на глаза.

Конечно, не обошлось и без саботажа и явного вредительства внутренних врагов нашего Отечества. Имею в виду до крайней степени испорченный человеческий материал, к коему принадлежали практически все работники торговли страны Советов. Именно по преступной инициативе главарей торговой «мафии», миллионы тонн качественного продовольствия было вывезено на свалки или же сгнило в пути, на складах, так и не достигнув прилавков магазинов. Всем понятно, с какой целью действовала торговая «мафия», набравшая во времена горбачёвской перестройки прямо-таки богатырскую силищу: как минимум, – посеять на всей территории СССР ажиотажный спрос граждан буквально на все жизненно необходимые товары народного потребления и продукты питания, который непременно должен был вызвать недовольство населения, а там и рукой подать до возникновения стихийных бунтов. Конечно же, заодно с главарями торговой «мафии» действовали и директора магазинов, да и рядовые многоопытные работники прилавка в деле обвеса и обсчёта граждан, к тому времени обнаглевшие от безнаказанности и опьяневшие от получения резко возросшей преступной прибыли.

Но это было ещё полбеды. Беда наступила тогда, когда граждане преклонного возраста, пережившие лихолетья, наблюдая как «бичи» расхватывают совершенно ненужные товары, смекнули своим негибким сознанием: что-то должно произойти в стране! И началось: пенсионеры смели с полок магазинов остатки залежалых товаров, а заодно и все виды моющих средств, а также, спички и соль. Нет, я перепутал очерёдность: соль, спички, и моющие средства запаниковавшие пенсионеры смели с полок магазинов в первую очередь. Граждане цветущего среднего возраста, по причине занятости на производстве, не успели сделать достаточных запасов еды и ширпотреба, но всё же и им удалось кое-чем запастись на чёрный день.

Не буду описывать масштабные события, связанные с ажиотажным спросом населения на товары первой и даже далеко не самой первой необходимости, которые происходили на всей территории бывшего СССР. Кратко опишу лишь события, происходившие в крупном сибирском городе, в котором я проживал в те времена. Как уже говорил, одна из космических Истин гласит: малое подобно большому. Потому то, что происходило в моём городе в те «перестроечные» времена, в неизмеримо больших масштабах происходило и во всей стране.

Так, медицинскими службами города был отмечен рост травматизма среди пенсионеров и рост нервных срывов у граждан, находившихся в самом расцвете сил. Пенсионеры получали различной тяжести травмы. А травмировались они в своих же собственных квартирах, заставленных коробками с мылом и стиральным порошком, изделиями цеха ширпотреба местного металлургического комбината, выдававшего на-гора эмалированную посуду, скобяные изделия… и прочий товар из стали и чугуна, который оказался крайне необходимым для длительного автономного существования граждан пенсионного возраста. Было отмечено одно особо тяжкое резонансное происшествие, всколыхнувшее местную общественность: трагически (на самом деле комически) погибла заслуженная-презаслуженная пенсионерка союзного значения – бессменная ударница коммунистического труда, начавшая совершать свои трудовые подвиги ещё во времена первых пятилеток страны Советов. В её квартире, заставленной до самого потолка коробками со стиральным порошком и мылом, случился большой потоп. Бабулька поскользнулась на мыльной пене и, падая, ухватилась за штору, которая была закреплена на пудовом карнизе, сварганенном из чугунного литья и толстостенной трубы из низкосортной стали. Вот этот тяжеловесный карниз весом в пуд, – изделие цеха ширпотреба местного металлургического комбината, закреплённый под высоченным потолком полногабаритной «сталинской» квартиры, рухнул вниз и оборвал жизнь запасливой старушки. 

Нервные же срывы в основном происходили у работников прилавка. Когда же среди работников прилавка нервные срывы приняли форму почти что эпидемии, властями города на борьбу с этим странным явлением были подключены местные светила науки. И вскоре выяснилось, что причиной, вызвавшей эпидемию нервных срывов у работников прилавка, явились самые обыкновенные бабульки. Въедливые старушенции весь рабочий день пытали продавцов одним и тем же вопросом: почему в продаже нет керосина? Работники прилавка не могли, а может быть, и не хотели понять старшее поколение, требовавшее у них керосин, и поначалу вежливо спрашивали у гражданок пожилого возраста: зачем он им нужен? Но уже к концу рабочего дня многие продавцы заходились в истерике.

Как мне думается, конфликт поколений мог бы разрешиться очень просто: бабулькам надо было объяснить работникам прилавка, что длительное автономное существование требует большого запаса керосина. А когда работники прилавка советовали бабушкам-старушкам обращаться за горючим на ближайшие к магазинам АЗС, то последним надо было просвещать представителей молодого неопытного поколения – рассказывать им  о различных свойствах горюче-смазочных материалов. Да, бабульки, хлебнувшие лиха в молодые годы, должны были объяснить неопытным продавцам, что керосина на автозаправках нынче не достать, бензин же совсем не подходит для керогазов и керосинок, а уж заправлять бензином керосиновую лампу-трёхлинейку – это же гарантированно устроить пожар в собственной квартире!

Кто-то может подумать, что я сочинил пошлую юмореску. Ничего подобного! Я просто вспомнил, как по городу носились толпы очумелых горожан с огромными баками для кипячения постельного белья, жестяными ваннами, тазами и тазиками, вёдрами и ведёрками, чугунами и чугунками, горшками обычными и ночными…, а также, косами, серпами, наковальнями большими и малыми, кувалдами, молотами и молотками, разнокалиберными цепями, цепочками для смывных бачков унитазов… и иными изделиями цеха ширпотреба завода-гиганта советской металлургии. К слову, все эти железяки, оказавшиеся вдруг крайне необходимыми предметами быта для горожан, проживающих в городских квартирах, металлургический комбинат выпускал по инерции аж с тридцатых годов прошлого века и вплоть до времён горбачёвской перестройки.

Мне думается, что начальника кондрашка хватила, когда он лично сам убедился, каким спросом у населения пользуются изделия, руководимого им цеха ширпотреба. По-видимому, потрясённый увиденным сюрреалистическим зрелищем, он как заведённый стал повторять одну и ту же фразу: «Этого не может быть!». Ну, сами подумайте, ведь почти полвека изделия цеха ширпотреба не пользовались спросом у населения, ими были завалены все хозяйственные магазины и скобяные лавки города шахтёров и металлургов. А почему не пользовались спросом эти изделия, так это ж всем понятно – уж слишком они были неказисты и металлоёмки. Да и какой же чудак в век технического прогресса удумает кипятить в баке постельное бельё, или же, проживая в миниатюрной панельной «хрущёвке», сможет найти применение серпу и молоту? Металл же на изготовление ширпотреба в те времена не жалели по очень простой причине: руководство завода-гиганта советской металлургии отчитывалось перед правительством за выпускаемый ширпотреб тоннажём используемого металла, а не его количеством и, тем более, не его качеством.

Так вот, рост «кооперативного» движения – это только начало стремительной деградации нашего общества, которое в немалой степени способствовало распаду СССР. Но расскажу всё по порядку. Всем известно, что когда у представителей специфической прослойки общества, как по взмаху волшебной палочки появляется уймища денежных купюр, то, непременно, у других менее обеспеченных членов общества эта несправедливость вызывает острую зависть. Потому кой-какие граждане СССР, которые не пялились в телевизоры и не смотрели прямые трансляций со съездов народных депутатов в силу особого склада души, – они смысл жизни видели в накачке сильной мышцы, не сговариваясь,  подумали: Мы тоже хотим «носить белые штаны»! Попросту говоря, многие спортсмены страны Советов страстно возжелали «красивой» жизни. Конечно, гражданам такого, мягко говоря, недалёкого ума, никакое государство не может воспрепятствовать жить «красиво». А надо сказать, что в бывшем СССР из этих однобоко развитых граждан можно было сформировать не одну боеспособную армию. Ведь в СССР пропаганда спорта была, чуть ли не на первом месте в идеологической доктрине КПСС. Действительно, зачем строителям коммунизма развивать своё сознание? Для властей будет много спокойнее, если в спортзалах молодые «строители коммунизма» станут тягать штанги, или же на рингах будут вышибать мозги таким же, как они недоумкам. Пусть у них развяжется пупок и выпадет прямая кишка от поднятия тяжёлых железяк, пусть они друг другу повышибают мозги, – главное, чтобы у них не оставалось ни сил, ни времени на размышления о смысле жизни. Так видимо рассуждали идеологи КПСС.

Как гласит народная мудрость, свой свояка видит издалека, поэтому крайне обиженные спортсмены, возжелавшие «красивой» и лёгкой жизни, стали сбиваться в банды вымогателей. Почему эти граждане страны Советов не пошли, скажем, в строительные кооперативы, где они могли бы неплохо зарабатывать? Потому что эта узколобая публика всю свою сознательную жизнь никогда не трудилась на производствах, а только числилась в штатах заводских и фабричных предприятий, при этом, получая зарплаты по самым высоким ставкам. Конечно, кто бы, что не говорил, но в СССР был широко развит профессиональный спорт – совершенно отвратительное явление для любого государства и с любой общественно-политической формацией. Почему? Потому что психика спортсменов калечится во время соревнований, а умственные способности подавляются, или даже вовсе атрофируются бесконечными тупыми тренировками. Зачем же современные государства с помощью спорта калечат психику своих граждан, зачем они превращают людей в самых настоящих идиотов? Ответ прост: идиотами много легче управлять, чем людьми психически полноценными.

У кого-то может возникнуть мысль о том, что занятие широких народных масс спортом их оздоравливает и усиливает у них чувство патриотизма. Ничего подобного! Как раз наоборот, занятие людей спортом отнимает у них здоровье и усиливает антиэволюционное чувство соперничества, непреложно перерастающего в шовинизм. А шовинизм есть антипод патриотизма. Да, соперничество непреложно приводит к разъединению народа и обособлению его от остального человечества. Придётся сказать горькую Истину: широким народным массам вовсе несвойственен патриотизм. Просто-напросто, обычным людям этой планеты патриотизм недоступен. Быть истинными патриотами своего Отечества могут только люди духовно развитые, которых на этой планете не больше, чем «кот наплакал». Или кто-то всё же думает, что беснующиеся толпы озверелых спортивных болельщиков учиняют бесчинства под действием испытываемого ими чувства патриотизма?

Что есть занятие людей спортом? Занятие людей спортом есть жалкий суррогат творчества, в котором выражают себя духовно неразвитые люди. И от этого безумного занятия, ущербные духом люди получают максимально возможное эмоциональное удовлетворение, да и не малые материальные выгоды. Получается какая-то дичайшая картина: сообщества цивилизованных людей содержат профессиональных спортсменов – трутней, пожирающих без какой-либо пользы для мира продукт, выработанный тяжким трудом народами и нациями этой планеты.

Ну а вбитое в сознание обывателей понятие о том, что выдающиеся спортсмены якобы защищают честь своих стран, есть абсолютная нелепица. К примеру, только законченный идиот может предположить, что когда на ринге некий озверелый соотечественник вышибает последние остатки разума точно у такого же человекообразного из другой страны, то он защищает честь его любимой Родины. В который раз уже приходится говорить о том, что чрезвычайно странные субъекты обитают на этой несчастной планете.
Отсюда следует вывод: профессиональные спортсмены и их болельщики есть психически больные субъекты, не ведающие, что они творят. Правители же, поощряющие развитие спорта в руководимых ими странах есть ярые вредителя Эволюции, которые непременно получат соответствующее возмездие после их ухода в мир иной. По большому счёту, кто есть профессиональные спортсмены? Они есть жертвенные «бычки», подготовленные опытными наставниками для услаждения низменных чувств обывателей. Да, так называемый спорт – это не что иное, как только более «гуманные» бои гладиаторов в Римской Империи или же ныне здравствующая испанская коррида. Отсюда следует вывод: если человек всецело посвящает свою бесценную жизнь спорту, если человек не понимает, что он превратился в жертвенного «бычка» для утехи развращённой публики, то это свидетельствует о том, что у этого человека явно вывернута психика и его поведением не руководит умственное начало.

Но продолжу рассказ о том, как множество спортсменов страны Советов переквалифицировалось в бандитов. Старшие товарищи с богатым уголовным прошлым помогли спортсменам пройти курс «молодого бойца». Спортсмены стали усиленно тренироваться, то есть усваивать бандитские навыки и приёмы по отъёму материальных благ, выражаясь на блатной фене, у забуревших фраеров страны Советов. Благо, что в СССР всех бесплатных спортзалов было невозможно перечесть. За короткое время многие члены спортивных обществ страны Советов переквалифицировались в самых настоящих бандитов, а спортивные объекты стали служить базами, на которых бандиты повышали своё криминальное мастерство. При этом бандиты умудрялись вполне легально вербовать в спортзалы подростков мужеского пола под заманчивым предлогом наущения их приёмам рукопашного боя. На самом же деле, главари банд готовили тупоголовых качков, – расходный материал, которым возмещались большие человеческие потери организованных преступных групп.

А тут и СМИ подсуетились: оказывается, налётчик-вымогатель вовсе не бандит, а этакий романтичный паренёк – рэкетир, ну, почти что байкер. Конечно же, романтик рэкетир сильно отличается, скажем, от наёмного убийцы-киллера. Выходило так, что рэкетир не является душегубом. Как говорится, и овцы целы и волки сыты – всё как будто бы укладывается в нынешнюю псевдохристианскую мораль. Кроме того, в те перестроечные времена многие советские люди искренне верили, что во всех цивилизованных странах Запада и особливо в США правят бал организованные преступные группы. Ведь бесчисленные видеосалоны, разрешённые обезумевшими руководителями страны Советов, в которых «кооператоры» круглосуточно крутили боевики и триллеры, окончательно вывернули наизнанку сознание наивных «совков». Да, в те времена советские люди и знать-то не могли о том, что «свободные» жители США, – самого жестокого полицейского государства этой планеты, начинают потеть от страха и заикаться только лишь от одного вида «копов», вооружённых изощрёнными орудиями убийства сверх всяких разумных мер.

Взяли рэкетиры, то бишь бандиты, «кооператоров» в оборот, мол, граждане купи-продай, –  делиться надо! Те, удивились и задали наивный вопрос: за что же мы должны вам платить? Теперь пришла очередь удивляться бандитам: как это за что? – за то, что мы будем вас охранять от набегов конкурирующих банд вымогателей! Побежали «кооператоры» жалиться в правоохранительные органы. Напрасно они побежали, ибо во «внутренних органах» было полным-полно служивых, которые, как и бывшие спортсмены, ставшие бандитами, уже давным-давно хотели щеголять в «белых штанах». Против государственной силы не попрёшь, поэтому «браткам» пришлось делиться со служивыми из «внутренних органов». Так «внутренние органы» стали «крышей» бандитов. Но служивые из «внутренних органов» не могли и даже не имели никакой возможности «рубить капусту» в одиночку, ибо целая армия чиновного люда уж никак не могла упустить такой исторический момент. Можно сказать, что на чиновников мощным потоком проистекла дармовая библейская «манна». Вот поэтому финансовое давление на «кооперативы» возросло многократно.

Председатели «кооперативов» прослезились, когда подсчитали сколько «капусты» у них останется, если они заплатят за многоярусную «крышу». Оставалось ровно столько, чтобы кое-как удовлетворить свои личные аппетиты. Председатели кооперативов были лишены даже потенциальной возможности по изысканию средств для выплат хоть каких-то зарплат рядовым работникам. Ведь большая часть прибыли «кооперативов» исчезала в карманах бандитов, служивых из «внутренних органов», чиновников и «красных директоров». Но выход из создавшегося, казалось бы, совершенно безнадёжного положения был найден. Председатели «кооперативов» просто перестали выплачивать своим работникам зарплату. К слову, это гениальное открытие жуликов оказалось очень живуче, ибо используется до сих пор «бизнесменами» одемократиченной России. Да, всё гениальное просто. Нехитрая придумка кооперативных начальников по невыплате зарплат трудящемуся люду была немедленно проверена на практике: рядовым «кооператорам» под разными предлогами по нескольку месяцев кряду не выплачивали зарплату. Конечно, какая-то мелочь в виде небольших авансов иногда перепадала рядовым работникам от щедрот председателей «кооперативов», которых отныне эти самые работники никогда не видели. После выполнения объёма работ «кооперативы» распадались, а рядовые члены артелей оставались с носом.

Жаловаться было некому, ибо к тому времени в советских судах уже практически не осталось порядочных судей, ибо они были выдавлены из судейского корпуса. А если и находились потенциально порядочные судьи, то всё равно, до смерти запуганные бандитами, они беспрекословно выполняли их волю. Если же кто-то из обворованных работников «кооперативов» делал суетливые телодвижения и начинал «качать свои права», то к нему немедленно выезжала бригада «скорой помощи». Конечно же, выезжала бригада бывших спортсменов, которые к этому времени уже могли позволить себе купить чудные белые штаны. Но, странное дело, почему-то все бандиты вырядились в пиджаки цвета переспелой малины, который явно напоминал о красном знамени Революции?! Да, в те лихие времена в СССР полным ходом шла подготовка к совершению великой криминальной революции. И любой обыватель уже знал, что смертельно опасно связываться с теми, кто носит малиновый пиджак и в разговоре на «чисто русском языке» гнёт пальцы «веером». После того, как председатель лопнувшего «кооператива» утрясал все финансовые дела, он шёл к крышевавшему чиновнику с документами, необходимыми для регистрации нового «кооператива». За считанные минуты частное предприятие регистрировалось, и уже на следующий день возле арендованного офиса, вновь созданного «кооператива», стояла очередь, состоящая из наивных «совков», желающих «нарубить» по лёгкому как можно больше «капусты». Вот примерно по такой схеме и возникла мощная организованная преступность, безусловно, деятельность которой способствовала распаду Советской Империи.

Из какого источника я почерпнул эти сведения? Из личного опыта, ибо в описываемые мной времена я сделал неудачную и, конечно же, наивную попытку организовать кооператив из порядочных трудящихся, который бы не зависел ни от чьих алчных аппетитов. Естественно, что моя попытка потерпела полное фиаско после первого же посещения чиновника, ответственного за кооперативное движение в исполкоме города. Он смотрел на меня с искренним сочувствием – как смотрят люди на тяжелобольного человека. Но, всё же, жадность взяла своё, поэтому чиновник снизошёл к моей просьбе о регистрации кооператива. Оказалось, что первым условием для успешной регистрации артели являлось её неповторяющееся вычурно-непонятное название, желательно на аглицком языке. Второе условие тогда ещё товарищ чиновник городского исполкома озвучил, вернее, написал на клочке бумаги в виде номера городского телефона. Просто говоря, мне следовало связаться по указанному телефону с неким гражданином, который мне доходчиво разъяснит, сколько надо заплатить за регистрацию кооператива, а потом кому следует ежемесячно отчислять энную сумму средств.         

Поэтому я утверждаю, что председателями кооперативов становились исключительно нечистые на руку граждане, которые вообще не знали никаких моральных ограничений, а то и вовсе уголовный элемент общества. Вот эти далеко не самые лучшие граждане бывшего СССР, выжившие в лихие девяностые, и закрепились в «элите» нынешней одемократиченной РФ, на которую уповают безумцы из высших эшелонов власти в деле построения правового, да ещё и демократического государства?! Я утверждаю, что все так называемые состояния нажиты нынешней «элитой» исключительно за счёт грабежа общенародной собственности и прямо-таки варварской эксплуатации трудящегося люда. Отсюда следует вывод: в нынешней РФ нет честных предпринимателей, работающих на Общее Благо. Сажай любого из них в тюрьму, или же ставь к стенке – они не обидятся, ибо знают, что «рыло» у них сильно испачкано в «пуху», а у особо крутых «бизнесменов» и руки в крови по самый локоть. Да, именно так: каждое большое состояние оплачено горами трупов наших соотечественников и многими тысячами изломанных человеческих судеб.

Вот такие нехорошие дела происходили в СССР с приходом во власть генсека Горбачёва. Мало того, вокруг него собралась команда, состоящая из  сознательных предателей, желавших разорвать на куски СССР и несознательных властолюбивых недоумков, не ведающих что они творят. После убиения прирождённого Вождя народов Сталина в СССР начался период правления политических профанов. Каждый новый генсек страны Советов был во всех отношениях хуже предыдущего. А каков генсек, таково и его окружение. И надо же было такому случиться, что затесался в команду простака Горби один всем хорошо известный кадр, который и добил разваливающуюся Советскую Империю. Надо сказать, что этот кадр был из второй категории партаппаратчиков, о которых я писал выше, которые стремительно продвигались к властному олимпу за счёт того, что они с самого детства не дружили с головой. Куда бы этих неугомонных кадров ни направляла «коммунистическая» партия в качестве руководителей масс, они обязательно с треском проваливали доверенное им дело. Конечно, много шума было в обществе от показушных деяний этих придурковатых партийных карьеристов, наносящих не малый вред нашему Отечеству. Ведь одно дело, когда какой-то безвестный токарь «запорет» копеечную деталь и совсем другое дело, когда непоправимую ошибку совершает человек имеющий власть над обществом.

Но, как всем известно, ограниченные умом люди никогда не признают себя виноватыми: виноваты все кроме них. Так и «безголовые» партийные функционеры, провалившие какие-то компании, обвиняли своих сослуживцев в постигших их неудачах. Кроме того, неумелые и бесталанные партийные функционеры, а, как правило, они имели склочный и неуживчивый характер, начинали портить кровь своим непосредственным начальникам. Промучившись несколько лет, начальники, используя личные связи, избавлялись от «сидевших у них в печёнках» бездарных партийных функционеров. А в брежневские времена крупному партийному функционеру можно было избавиться от нерадивого подчинённого только одним-единственным способом – поспособствовать, чтобы хамоватую тупицу перевели с повышением в должности на другой участок партийной работы и, конечно же, желательно в другой райком или обком партии. Так партийные боссы убивали сразу двух зайцев: они избавлялись от бездарей и одновременно подкладывали «свинью» своим врагам. «Пусть этот кадр теперь портит кровь моему врагу, чтобы ему служба мёдом не казалась» – так видимо рассуждали партийные боссы, избавляясь от своих строптивых и бездарных подчинённых.

Вот таким нехитрым, но очень эффективным способом наглые придурки и поднимались к властному олимпу по ступеням партийной лестницы. Все догадались, что к этой категории партийной номенклатуры и принадлежал всенародно избранный первый президент РФ. Но, безусловно, Ельцин был самым выдающимся представителем этой когорты партийных функционеров. Он обладал тяжёлым и неуживчивым характером, который был отягощён маниакальной подозрительностью, патологической завистливостью и лютой мстительностью, беспримерной лживостью и беспринципностью. Ну а ненасытное желание личного властвования ещё с младых ногтей всецело завладело его испорченным сознанием. И всё это непотребство человеческой натуры, усугубленное беспробудным пьянством, переросшим в тяжёлую форму алкоголизма, способствовало тому, что Ельцин на длительное время никогда не задерживался на вверенном ему участке партийной работы. Его гнали в три шеи на новый участок партийной работы, но непременно с повышением в должности. Ибо таковы были правила рокировки номенклатурных кадров, установленные в застойные брежневские времена. И, в конце концов, Борис Николаевич, возможно, что даже к своему великому изумлению, умудрился-таки занять должность первого секретаря Свердловского обкома партии.

А в те времена должность первого секретаря обкома партии являлась пожизненным местом службы крупного партийного функционера. Ибо эта высокая властная ступень служила основанием партийного олимпа, на вершине которого восседали «небожители» – члены Политбюро ЦК якобы партии коммунистов. Заняв должность первого секретаря обкома, партийный функционер становился практически несменяемым руководителем вверенной ему членами ЦК КПСС и лично генеральным секретарём самой типичной средневековой вотчины. Даже я не могу понять, каким образом спившийся безмозглый бахвал мог вознестись до должности первого лица области. Ибо невозможно понять, каким образом пуля от случайного выстрела попадает рикошетом точно в десятку. Но, тем не менее, факт налицо – так же, как пуля рикошетом неожиданно поражает цель, так и партийный изгой Ельцин по какой-то невообразимой траектории шальной пули сподобился влететь в кресло первого секретаря обкома партии.

Протирал бы штаны Борис Николаевич всю свою оставшуюся жизнь, сидючи в кресле первого секретаря Свердловского обкома партии, да спивался бы до известного всем наркологам конца, но в самом начале горбачёвской «перестройки» порадел за него один седовласый ветеран ЦК КПСС. Да, тот самый, который потом сказал от досады и немалого разочарования своим протеже: «Борис – ты не прав!». Надо сказать, что этот седовласый ветеран, как и Борис Николаевич, принадлежал ко второй категории партийных функционеров – тех, кто от самого рождения «не дружит с головой». Правда, было между ними два существенных отличия – седовласый ветеран ЦК вообще не употреблял спиртного. Кроме того, что-то было в нём от Павки Корчагина из известного романа «Как закалялась сталь», поэтому, несмотря на свой почтенный возраст, он так и остался в душе комсомольцем-бессребреником времён становления Советской власти, пылающим энтузиазмом и верой в светлое будущее. Я хочу сказать, что Егор Кузьмич, в отличие от Бориса Николаевича с его крайне вороватым семейством, не был заражён казнокрадством и мздоимством, ибо он старался придерживаться эволюционно-правильной коммунистической идеи.

Но вот по части головотяпства и бахвальства ветеран ЦК почти нисколько не уступал Ельцину Б.Н. Так, при Сталине, он чуть было не попал под расстрельную статью за провал не то посевной, не то уборочной компании целого района Сибири. Но ему каким-то чудом всё же удалось избежать сурового наказания. Да, при Сталине партийный билет не спасал его обладателя от справедливой расплаты за ущерб, причинённый государству и обществу. Но времена меняются, и уже при правлении Брежнева партийный билет как несокрушимая броня спасал вредителя от всех карьерных и жизненных перипетий. Не берусь утверждать, что бурная партийная деятельность Егора Кузьмича была исключительно провальной. Наверное, это не так, но вот, то, что головотяпство Егора Кузьмича не только сходило ему с рук, но даже способствовало его карьерному росту – это есть неоспоримый факт.

Так, постоянно работая на северах, я имел возможность сравнивать условия жизни народа Тюменской области и Красноярского края, с условиями жизни рабочего люда Томской области, много лет руководимой Егором Кузьмичом. И надо сказать, что это сравнение свидетельствовало о том, что довёл Кузьмич жителей руководимой им области, к слову, богатой месторождениями «чёрного золота», можно сказать, что до хорошо всем известной «ручки». Пожилые жители томского севера до сих пор икают или же разражаются «трёхэтажным» матом, вспоминая времена правления неистового «коммуниста» Егора.

Я по сию пору помню улицы северных городов и посёлков нефтяников Томской области, заваленных «фанфуриками». «Фанфурики», как их ласково называли жители томского севера, – это стеклотара, в которую одеколоны, лосьоны и прочие спиртосодержащие жидкости разливала парфюмерная промышленность страны Советов. «Коньяком с закруткой» парфюмерные отделы универмагов начинали торговать, как и винные отделы гастрономов, с одиннадцати часов утра, и в одни руки продавцы отпускали не более двух пузырьков «коньяка». Особо ценился рабочим классом лосьон «огуречный». Ибо, пригубив этого лосьона, пахнущего свежим огурцом, любителям спиртного уже не надо было напрягать мозги в поисках приличной закуски, которую, даже если бы кому-то и захотелось отведать, всё равно не удалось бы купить ни в одном гастрономе северных городов и посёлков Томской области. Ибо прилавки гастрономов были завалены совершенно несъедобными продуктами, как-то: полуведёрными жестяными банками с непереносимо кислой венгерской капустой, которую северяне называли «вырви глаз», бесформенными брикетами сушёного болгарского лука и мешками с синюшным порошковым картофелем, привезённым из далёкой, но дружественной нам Кубы. Отечественные же продукты питания были представлены в таком ассортименте: «свежезамороженным» минтаем, которым брезговали даже бродячие собаки и рыбными консервами с этикетками на заржавленных банках – «минтай натуральный», или же «минтай натуральный с добавлением масла».

А «деликатесный» минтай, выловленный в акватории мирового океана, по чьему-то злому умыслу завозился для переработки на север Западной Сибири – в самый непролазный центр великих Васюганских болот, к слову, на территории ими занимаемой, могли запросто уместиться несколько Европейских государств. Ясно, что сия замороженная сорная рыба, на каком-то этапе пути доставлялась на рыбозаводы Томского севера самолётами, по причине отсутствия на северах железных и вообще каких-либо иных видов дорог. Конечно, наличие крупных рыбных заводов по переработке минтая, расположенных на практически непроходимой территории, удалённой тысячами километров от морей и океанов, в какой-то мере решил вопрос с занятостью населения Томского севера. Но, как мне думается, не представляется никакой возможности подсчитать колоссальные убытки, нанесённые народному хозяйству СССР от вредительской «хозяйственной» деятельности управителей одной из областей Сибири. Или кто-то может допустить мысль, что переработка бросовой рыбы, завозимой по воздуху к месту её переработки за тысячи километров от места лова, способствовала процветанию населения Томского Севера и страны Советов в целом?

Между прочим, по территории Томской области протекает великая сибирская река с несметными запасами благородной рыбы. Но простым смертным лов рыбы был категорически запрещён. Кто-то наивный может подумать: почему простым сибирякам был запрещён лов рыбы? Отвечаю: что положено Юпитеру, – не положено быку. Неужели же партийный чиновник высокого ранга допустит, чтобы простой смертный хлебал «обкомовскую» стерляжью уху? Пусть лучше стерлядью полакомятся медведи, когда по осени пересохшие русла проток будут устланы чуть ли не полуметровым слоем погибшей рыбы.

Конечно, государственные предприятия хищнически вылавливали благородную обскую рыбу сверх всякой разумной меры и перерабатывали её во многие тысячи тонн всевозможных деликатесов. Но никто из сибиряков за все годы советской власти никогда их не видел на прилавках гастрономов. Ибо вся выловленная рыба из сибирских рек и бесчисленных озёр, впрочем, как и всё чем богата Сибирь, словно в чёрной дыре бесследно исчезала в бездонных закромах страны Советов. Правда, иногда рыбные деликатесы «выныривали» из закромов и появлялись в совершенно немыслимых местах. Например, дорогие рыбные деликатесы, засиженные навозными мухами, гнили на прилавках продмагов аулов и кишлаков братских среднеазиатских Советских Республик, коренное население которых, по крайней мере, последние тысячелетия было занято исключительно выпасом и поеданием баранов. Я хочу сказать, что жизненные устремления этих народов ничем не отличались от устремлений коренных малочисленных народов Севера: согласно сезонному изменению климата начинают перемещаться в поисках корма отары овец или же северных оленей, вслед за животными устремляются и эти кочующие народы. Стало понятно, почему коренные жители среднеазиатских степей и полупустынь были, мягко говоря, абсолютно равнодушны к рыбным деликатесам, производимым в Сибири. Удивляться не стоит, каждый народ имеет свои пищевые предпочтения. Ведь, к примеру, настоящие неиспорченные русские люди из «глубинки» брезгуют употреблять в пищу лягушачьи лапки или же тушки морских гадов.

Ответственными же за бесперебойное наполнение бездонных закромов страны Советов были первые секретари сибирских обкомов и крайкомов КПСС. Именно эти временщики, поставленные верхушкой КПСС «смотрящими» за сибирскими территориями, только и мечтавшими как можно быстрей перебраться на ПМЖ в Москву, были ответственны за хищническое разграбление Сибири. Тот из них, который больше всех отличился в деле по разграблению Сибири, тот и набирал наибольший авторитет в глазах членов Политбюро и генеральных секретарей ЦК КПСС. Стимул для управителей Сибирских колоний страны Советов, был налицо: наиболее авторитетный управитель доверенной ему вотчины мог стать кандидатом в члены Политбюро ЦК КПСС, а там и рукой подать до должности действующего члена. Конечно, стать членом Политбюро ЦК КПСС можно было только при наступлении одного-единственного обстоятельства. Как тогда вещали все советские СМИ: «…безжалостная рука смерти вырывала из рядов верных ленинцев члена Политбюро ЦК КПСС товарища…», или же: «…перестало биться сердце верного ленинца, члена Политбюро ЦК КПСС товарища…».

Не обходилось и без курьёзов: в те времена высоколобые умники из какого-то столичного НИИ, коих невозможно было перечесть в стране Советов, скрупулёзно подсчитали, что малочисленным аборигенам крайнего Севера - этим нецивилизованным детям Природы, полагается на одно стойбище ежегодно вылавливать ценной промысловой рыбы в количестве не более ста пятидесяти пяти хвостов. По-видимому, столичные кабинетные олухи не ведали, что ценные породы рыб, содержащие много жира, аборигенам нужны не только для своего пропитания, но и для прокорма ездовых собак, а порой и для поддержания огня в очаге, ибо в безлесной тундре вообще отсутствует какой-либо вид топлива. Ведь не могут же поддерживать огонь в очаге высушенные окуни или же щуки. Причём лов рыбы аборигенам разрешался, только лишь после согласования с соответствующим ведомством, расположенным в столице нашей Родины. Что получалось на практике? – Вот, в преддверии долгой зимы, как известно любому ученику начальной школы, длящейся за Полярным кругом десять месяцев в году, подошли косяки ценных пород рыб, которые «детям» Природы необходимо срочно выловить, чтобы запастись провиантом на долгую зиму. Пока идёт согласование на отлов, рыбные косяки, нагло игнорируя строгие указивки из Москвы, подчиняются зову Природы… и покидают места обитания малочисленных народов Севера.

Для сравнения можно мысленно представить как к племенам, обитающим в джунглях, допустим, Южной Америки, прилетают на грохочущих железных «птицах» некие высокие сановники и оглашают дикарям нормы потребления жизненно необходимых продуктов питания. Мол, граждане дикари, отныне каждому из вас разрешается ежегодно употребить в пищу, такое-то количество макак, змей, попугаев, пауков, личинок насекомых… и прочей живности, которая подаёт хоть какие-то признаки жизни в этих джунглях. Неудивительно, что «дети» Севера начхали на все согласования с центром, рискуя подпасть под действие уголовной статьи за браконьерство. Но ведь, ни один здравомыслящий человек, не хочет околевать от голода и холода в лютые северные зимы.

К слову, будучи в служебных командировках в одном крупном областном городе тогда ещё советского Казахстана, расположенном на реке с уникальнейшим запасом осетровых рыб, я ознакомился с тем, как преследовали граждан СССР за браконьерство. В этом областном городе проживали одинокие женщины с малолетними детьми и несовершеннолетними подростками. Конечно, взрослые мужчины в городе водились, но их было непривычно мало среди горожан. Почему? Потому что значительная часть взрослого мужского населения города томилась в «исправительных» колониях, отбывая срока за браконьерство. Но и мужчины, находящиеся на воле, ещё не сидевшие или уже отсидевшие свои срока, ожидали почти, что неминуемого ареста. Неудивительно, ибо в СССР чёрная икра была приравнена к стратегическому сырью и являлась важной статьёй экспорта. Достаточно сказать, что директором одного из крупных рыбозаводов по воспроизводству осетровых рыб был кадровый военный в звании генерал-лейтенант. Вот поэтому за осетровую и белужью икру, умещавшуюся в гранёном общепитовском стакане, браконьер, как человек, нанёсший государству существенный материальный ущерб, получал до пяти лет отсидки. Ну а пойманный с поличным сверх этой нормы осуждался на больший срок, а в исключительных случаях – ему грозила и высшая мера наказания с конфискацией имущества.

Конечно, в основном, – для галочки в милицейской отчётности, мол, ведётся беспощадная борьба с браконьерством, осуждались страстные рыбаки, выловившие икряных осетров и попавшихся с поличным, да бедолаги жадные до небольшого левого приработка. Служивые же из «внутренних органов» и инспекторы рыбоохраны, то есть главные и самые опытные браконьеры, крышевавшие подпольную добычу икры почти, что в промышленных масштабах, по известной причине не подпадали под действие суровых уголовных статей за браконьерство. Конечно же, разные начальники и их приближённые, которые с самого рождения почём зря трескали чёрную икру, тоже были неподсудны. Ибо любой из них мог присягнуть в суде, что он даже не знал о том, что в реке, протекающей по территории его города и области, водятся осетры. Местные судьи им верили. Ибо судьям даже в кошмарных снах не могло привидеться, что их домашние холодильники и погреба плотно заставлены стеклянными банками с чёрной икрой.

Продолжу рассказ про «житие» народа на Томском севере. А сколько же народа отравилось до смерти после употребления алкогольных суррогатов, а сколько северян до конца своих дней осталось калеками? – По известной причине такая удручающая статистика являлась строго засекреченной государственной тайной. Скажу только то, что знаю сам: в северных городах и посёлках отравление людей всевозможными алкогольными суррогатами носило массовый характер. Но местные медики были привычны к такому положению вещей: по-видимому, отравление, заканчивавшееся не летальным исходом, считалось не более чем каким-нибудь насморком или лёгкой простудой. Происходили и более тяжёлые случаи, когда враз погибали не только несколько человек, что было обычным рядовым происшествием, а когда вся вахта буровиков, состоящая из трёх-четырёх десятков человек, полностью погибала от употребления завезённых на буровую установку химических присадок, предназначенных для технических нужд.

Кто-то может подумать: почему многие жители Томского севера употребляли спиртосодержащие суррогаты, а зачастую даже и жидкости, предназначенные для технических нужд, а не обычные горячительные напитки? Отвечаю: Егор Кузьмич вообще не употреблял спиртного! Вот по свойственной ему природной глупости он и хотел приучить северян к такому же здоровому образу жизни, какой он вёл сам. Для этой цели Кузьмич ещё задолго до горбачёвского «сухого закона» ввёл талоны на спиртное в руководимой им области. Совершеннолетнему гражданину полагалось в месяц два талона для покупки одной бутылки креплёного или сухого вина и одной бутылки коньяка или водки. Естественно, что в день выдачи талонов на спиртное, северяне устраивали у дверей гастрономов «бои без правил». Так что отовариться могли только лишь самые сильные и самые наглые жители томского Севера.

У меня вопрос к читателям: неужели кто-то думает, что Михаил Сергеевич, который под настроение мог себе позволить хлопнуть рюмашку-другую сорокаградусной, сам додумался до введения в стране «сухого закона»? Конечно же, нет, ведь «Егорушки» непременно хотят распространять на всю страну свои дурацкие эксперименты, которые они проделывали в своих вотчинах с народом. Пусть никто не подумает, что я оправдываю пьянство. Ничего подобного! С пагубной привычкой, каковой, безусловно, является употребление спиртного, бороться надо, но, совершенно иными методами. Вот этот великовозрастный партийный «небожитель» из ЦК и заприметил родственную душу - Ельцина Б.Н., который изгалялся над населением Свердловской области, и перетащил его в Москву. Так Ельцин Б.Н. пополнил своей персоной высший эшелон власти Советской Империи.

К слову, вспомнил, как в советские времена начинался рабочий день, правда, не Ельцина, а первого секретаря Красноярского краевого комитета КПСС. Расскажу сей забавный эпизод из моего «жития» в стране Советов. Во второй половине 70-х г.г. я переучивался на новый тип летательного аппарата в Красноярском учебно-тренировочном отряде. Надо сказать, что города, так же как и люди имеют свой неповторимый характер. В те времена столица богатейшего Красноярского края являла собой город-праздник, конечно, если её сравнивать с остальными городами Сибири и особливо с городами Томской области. И в этом была не малая заслуга первого секретаря Краевого комитета КПСС, – по-хорошему кондового мужика и крепкого хозяйственника. Чувствовалось что подавляющее большинство горожан довольно своим материальным бытиём. Многие питейные заведения города работали круглосуточно, ибо высокие заработки, как у местных жителей, так и у прибывающих работяг с северов, бумажники коих разрывались от давления запредельной массы денежных купюр, дозволяли им «расслабляться» в оных заведениях.

Как-то, поутру, я оказался в центре города и зашёл перекусить в уютный ресторанчик, уместившийся в полуподвале бывшего купеческого особняка. В ресторане подавали богато. Поэтому мне сразу же вспомнились знаменитые строки из дубовой агитки на злобу дня, самого громогласного рифмоплёта раннего периода становления Советской власти: «Ешь ананасы, рябчиков жуй, день твой последний приходит, буржуй!». Как мне думается, в этом уютном ресторанчике периода брежневского «развитого социализма», потерпел крах оптимистический прогноз бесславно почившего поэта-футуриста относительно последнего дня буржуев. Соответственно был развеян и миф, озвученный интеллигентными попугаями, об обладании провидческим даром всех без исключения рифмоплётов. Имею в виду нахальное утверждение интеллигентной публики: «Поэт в России – больше, чем поэт!».

Потому-то, вопреки прогнозам рифмующей братии, в ресторане, уместившемся в полуподвале бывшего купеческого особняка, как и в дореволюционные времена можно было отведать искусно приготовленную боровую дичь, запивая её настоящей португальской мадерой. Можно было, и освежиться знаменитым светлым Пльзеньским пивом сорта праздрой, доставленным в экзотических алюминиевых кегах в Сибирский край из дружественной нам Чехословакии. Правда, в меню ресторана ананасы не значились. Но это и неудивительно, ибо в те времена ананасами, – по цене два рубля за кило, были завалены все овощные магазины крупных городов Сибири. Оговорюсь, ананасы не были в диковинку жителям Сибири, за исключением жителей Томской области. Ибо условия жизни томичей резко отличались в худшую сторону от условий жизни сибиряков, проживавших в соседних краях и областях Сибири.

Обилие гастрономических изысков навело меня на мысль о том, что публика, посещавшая сие не дешёвое заведение, а я вместо обычных столовских тридцати копеек за завтрак отвалил официанту с чаевыми аж целых три рубля, должна была отличаться от той, которая до одури надиралась в круглосуточно работающем ресторане аэропорта города Красноярска. К слову, в меню коего, впрочем, как и почти во всех ресторанах и кафешках советского общепита, был навечно вписан дежурный «деликатес» – «резиновый» эскалоп с картофелем фри, слегка приукрашенный консервированным зелёным горошком или же дольками «насмерть» засоленного дряблого огурца. Насколько мне помнится, в те времена этот кулинарный «шедевр» советский общепит оценивал довольно дорого, – в один рубль, да ещё и с малой денежкой.

В знаменитом на весь Север аэропортовском ресторане г. Красноярска досрочно заканчивали свои трудовые отпуска многие честные работяги, так и не добравшиеся до мест отдыха на «большой земле». Причина внезапного прерывания отпусков была банальна: немалые денежные средства северян, одуревших от неумеренных возлияний, перекочёвывали в карманы ушлых официантов, милиционеров, проституток, коих заодно с обычными распутницами, слабыми на «передок», в те времена называли б***ями. Конечно, кошели северян со знанием дела облегчали и профессиональные жулики, как местные, так и гастролировавшие по тучным местам страны Советов. А таковыми местами и были узловые аэропорты, служившие перевалочной базой для северян, где они ожидали посадку на авиарейсы для продолжения перелёта к местам отдыха. А, поскольку, как правило, посадки на авиарейсы задерживались, причём без каких-либо объяснений причин задержки со стороны служащих Аэрофлота, то многие отпускники, потерявшие на северах иммунитет супротив ухищрений жуликов и профессиональных б***ей, коротали время за рюмкой «чая» в ресторанах аэропортов,… и становились жертвами преступных посягательств незаконопослушных граждан, нагуливавших жирок в тучных местах страны Советов.

Так вот, мою трапезу прервал оглушительный марш, который с каким-то отчаянным остервенением ахнул военный оркестр местного гарнизона. Прервал так внезапно и резко, что от неожиданности столовый прибор чуть было не выпал из моих рук. Сидевший за соседним столиком колоритный представитель местной богемы, а может быть, и преуспевающий спекулянт, заказавший для опохмелки запечатанную бутылку превосходного армянского коньяка о пяти звёздах, лениво обронил в мой адрес престранную успокоительную фразу: «Они здесь всегда собираются в это время, щас федирку повезут на работу». Я был заинтригован таинственной фразой, потому поспешил выйти из полуподвала на улицу, чтобы удовлетворить взыгравшее любопытство: для какой цели «они здесь всегда собираются» в обусловленный утренний час и кто есть «федирка», коего с особым почётом «повезут на работу» под звуки бравурного марша в исполнении военного оркестра? 

Увиденная мной картина оказалось совершенно неправдоподобной: минут за десять-пятнадцать до начала трудового дня первого секретаря крайкома КПСС, наряды постовых милиционеров перекрыли часть центрального проспекта столицы Красноярского края, аккурат, – от ресторана, в котором я оказался волею обстоятельств, и до места работы загадочного «федирки». И началось потешное сюрреалистическое действо, которое при развитом воображении можно было сравнить с триумфальным шествием Цезаря в древнем Риме, после выигранной им великой битвы. Конечно, наблюдатель с приземлённым воображением мог бы назвать увиденную картину обычным фарсом – жалкой пародией на триумфальный проезд по улицам столицы нашей Родины настоящих Героев первых трудовых пятилеток страны Советов, или же героев липовых, то есть назначенных властями в пропагандистских целях. 

Итак, когда по проспекту промчались милицейские машины, расчищавшие путь для участников ежедневного утреннего парада, военный оркестр что есть мочи врезал марш. Насколько я помню, это музыкальное произведение патриотической направленности называлось «Прощание славянки». Именно в этот момент у меня чуть было не выпал из рук столовый прибор, и я услышал странную фразу охмелявшегося завсегдатая ресторана. Когда я вышел на улицу, то увидел удаляющиеся шеренги солдат во главе со знаменосцем, чеканивших строевой шаг. За шеренгами солдат следовал персональный автомобиль товарища Федирко, окружённый эскортом мотоциклистов в белых крагах, далее следовали чёрные «Волги» крупных партийных бонз местного значения. Этот сборный военно-гражданский мини-парад, направлялся к месту исполнения партийного и служебного долга упомянутого мной «федирки». А именно, парад шествовал к помпезному зданию, в котором по замыслу верховной власти на веки вечные обосновался Красноярский краевой комитет коммунистической партии Советского Союза.

Что интересно, наблюдая этот парад тщеславия, недвусмысленно символизировавший восхождение на ежедневный трудовой, гражданский и партийный подвиг товарища Федирко, коренные жители Красноярска, да и приезжие, старались сохранять серьёзные выражение лиц. Но это и не удивительно. Думается мне, что если горожане или приезжие осмелились бы разразиться гомерическим хохотом, то представители местной власти неправильно бы поняли проявление естественных эмоций, возникших у психически полноценных индивидов от созерцания уморительно-потешного действа. Весельчаки и балагуры запросто могли бы стать пациентами местных светил психиатрической науки или же были бы взяты под суровую опёку служивых из самого могущественного силового ведомства страны Советов. Ибо по глубокому внутреннему убеждению местных партийных бонз, только полный безумец, или же заклятый антисоветчик, мог бы потешаться над товарищем Федирко П.С., лично назначенным на высокую партийную должность генеральным секретарём ЦК КПСС Брежневым Л.И.

А надо сказать, что главные идеологи страны Советов искренне верили, что генсек Брежнев был известен аж всему прогрессивному человечеству в качестве верного ленинца и выдающегося государственного деятеля современности в одном лице. Да, постулаты государственной идеологии, каковы бы они ни были, – это вам не фунт изюма!   
Конечно, некий «россиянин», когда-то проживавший в среднеазиатских Советских Республиках и успевший вовремя эвакуироваться из этих «национальных» образований в лихие девяностые годы, может подумать: «Эка невидаль, чем удивил. То, что вытворяли в своих вотчинах партийные секретари среднеазиатских Советских Республик, не снилось даже могущественным Эмирам и Ханам тёмных веков средневековья». И этот «россиянин» будет прав: давно почившие Эмиры и Ханы удавились бы от зависти, узнай они ещё при своей жизни каким богатством и какой безмерной властью будут обладать какие-то безродные партийные секретари среднеазиатских земель, перекроенных границами на новый лад.

Но продолжу рассказ о механизме продвижения к вершинам власти придурков и подлецов, надёжно прикрытых «пуленепробиваемыми» билетами членов КПСС. Ну, просто не мог Егор Кузьмич не порадеть за брата по такому же разуму, каков он был и у него самого. Но, влетев тем же самым рикошетом в Москву, – предел мечтаний всех первых секретарей обкомов партии страны Советов, Борис Николаевич, опять-таки «наломал» каких-то «дров». И вскоре, к его великому изумлению, он не только не был повышен в должности за свою очередную «ломку дров», как это с ним происходило прежде, а наоборот, он с треском был изгнан из обоймы высшей партийной номенклатуры. Как мне думается, Ельцин испытал сильнейший шок, от коего у него совершенно затуманились остатки круто проспиртованного разума. Неудивительно, от такого шока любой партийный функционер, выпестованный застойными брежневскими временами, мог запросто сойти с ума, ибо дал осечку безотказный механизм карьерного роста – наглым бесталанным придуркам был прикрыт вход в большую власть!

Конечно, генсек Горбачёв даже мысли не держал о том, чтобы окончательно добить своего собрата по партийно-номенклатурному цеху. Как говорится, – своих не сдаём! Потому Ельцину дали солидную руководящую должность в одном из ключевых ведомств народного хозяйства страны Советов. Но человек, занимающий эту высокую ответственную должность, должен был быть профессиональным хозяйственником, а не боталом, то есть не партийным функционером. Заняв эту должность, человек должен был трудиться. И что самое прискорбное для профессионального обкомовца так это то, что трудиться надо было с использованием интеллектуальных и умственных способностей. А вот умственных способностей у Бориса Николаевича было не ахти, как говорят в народе, кот наплакал. Возможно, что и того меньше.  Действительно, руководить всем, и при этом ни за что не отвечать, гораздо легче, чем руководить конкретной отраслью народного хозяйства, да ещё и отвечать за её развитие. По-видимому, заняв эту должность, Борис Николаевич, вспоминая пережитые им годы блаженного обкомовского «жития», посчитал, что его несправедливо сослали на самую настоящую каторгу.

Тут-то партийного изгоя, затаившего лютую злобу на весь белый свет, и взяли в оборот интеллигентные провокаторы из «межрегиональной депутатской группы», находившиеся на обучении, конечно же, с содержанием, у западных кукловодов. Стали они лепить, в общем-то, из невменяемого существа борца с привилегиями советских чиновников и партийных бонз?! Для этой цели, не без участия заморских политтехнологов, были наспех отсняты известные агитационные видеоролики, которые «засвидетельствовали», что партийный изгой Ельцин, точно так же, как и сказочный гадкий утёнок, сподобился преобразиться в благородного белого лебедя. Но кто же, находящийся в своём уме, поверит, что беспринципная бахвалящаяся тупица в одночасье станет обладателем набора положительных качеств духа, совершенно противоположных её ярко выраженной подлой натуре? Могу утверждать, что подлому человеку для того, чтобы стать благородным, конечно, при наличии у него огненного устремления и могучей воли, потребуется время исчисляемое десятками, а то и сотнями тысяч лет. Но кто же на этой планете способен в течение сотен тысяч лет вести беспощадную битву со своими недостатками и пороками? Поэтому подлые личности, то есть чернь человеческого царства Природы этой планеты, из одного воплощения в другое продолжает деградировать… и, в конце концов, утилизируется как космический мусор. Поэтому и гласит народная мудрость: только могила может исправить горбатого.

Но слишком доверчивые граждане страны Советов поверили провокаторам, отснявшим лживые пропагандистские видеоролики. Мои легковерные соотечественники на полном серьёзе стали думать, что Ельцин ведёт скромный образ жизни обычного советского гражданина, ездит на работу в трамвайчиках, а вечерами стоит в очередях у прилавков гастрономов и аптечных стоек. Вот поэтому советский народ – в пику уже насмерть обрыдлому пустозвону Горбачёву, дружно возопил самой знаменитой и самой воинственной кричалкой тех времён: «Борис, – держись!». Откуда же народ мог знать, что приглянувшийся ему Борис не только не знает реальной жизни, но даже не ведает, сколько стоит бутылка его любимого горячительного напитка. Да народ и знать-то не мог такие подробности из личной жизни крупного партийного функционера, ибо в советские времена партийцы такого ранга, каковым был Ельцин, жили в другой стране, которая существовала параллельно со страной, где обитали простые смертные.

Ну а после того, как генсек Горбачев вошел в клинч с Ельциным и клюнул на приманку провокаторов,  заняв абсурдную должность «президент Союза Советских Социалистических Республик», первым секретарям коммунистических партий Советских Социалистических Республик, тоже захотелось стать президентами своих вотчин, что они вскоре и осуществили на практике. Такого яростного напора деструктивных сил уже не мог выдержать СССР. Он распался на радость безмозглому алкоголику, победившему в схватке за власть трусливого простака Горби, а последний, обласканный Западными "партнёрами" нынешних руководителей РФ, по тихому удалился на высокооплачиваемую пенсию, которая в сотню раз выше, чем у обычного «россиянина», выживающего в огрызке распавшейся Советской Империи.

Думаю, что не прав был некий «авторитет» из недалёкого прошлого, сказавший, что «нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте». Он это сказал по неведению, ибо не дожил до распада величайшей Державы этой планеты. Действительно, что есть «трагедия» парочки подростков, наделавших глупостей под действием бешеных гормонов, по сравнению с сотнями миллионов исковерканных человеческих судеб и десятками миллионов русских людей, убиенных капиталистами и демократами за три десятка лет их властвования в огрызке СССР.