Анатолий Жигулин

                Анатолий Жигулин.
 
    Не могу не написать о первой встрече со стихами Анатолия Жигулина, а значит, и с ним самим.
Не могу не написать, значит, могу писать.

  Итак, зимой 1980 года, будучи солдатом ракетной части в Красноярском крае, натолкнулся я в солдатской библиотеке на небольшую книжечку в коричневой ледериновом переплете.

   Называлась книга «Жизнь нечаянная радость». Тогда я еще не знал, что это строчка из стихотворения Александра Блока.

   Взял книгу почитать в наряд по штабу. Хороший был этот наряд. Вечером полы «протянул», двери закрыл, а дальше кто на телефоне сидит, а кто и почивает.
На сей раз спят товарищи, а я читаю.

«Раз под осень в глухой долине,
Где шумит Колыма река.
На склоненной к воде лесине
Мы поймали бурундука»

   Сразу заворожила, подчинила себе широкая неторопливая манера рассказчика. Именно рассказчика, ибо некоторые стихи Жигулина похожи на чудесные рассказы.

   Служба в Сибири представлялась мне романтичной. Конечно, приходилось выносить всякое. Довелось, и копать и пилить и вообще «тащить службу».
Поэтому стихи Жигулина именно о Сибири, о Дальнем Севере наложили на мое юношеское сознание особенно четко и весомо.

    Интересно то, что стихотворные строки о Колыме, о рудниках и «зэках» кажется, впервые открыто появились в печати именно под фамилией Жигулин.
Ни у кого в конце 70-х годов я не мог встретить такого.
Да, возможно, на Смеляков, ни Ручьев, на Кугультинов, не считали нужным или возможным писать, а тем более публиковать подобные вещи.

    В перестройку появились лагерные стихи и Смелякова и Кугультинова, и других "сидельцев", но в 70-е только Жигулин умудрялся после оттепели публиковать стихи о лагерях.
К тому же поэзия – штука сложная и каждый видит в ней по своему.
Можно ведь и даже нужно  говорить не в лоб, не впрямую, а образами, как в стихотворении Варлама Шаламова об Аввакуме.
И все же я безмерно благодарен Анатолию Жигулину за то, что в трудную пору моей жизни мне встретились его стихи и своей жгучей, смертельной, но животворной  советской романтикой дальних дорог, тайги и мужского труда, помогли мне…

                1988 год.