Трудности русского языка

В стольном граде одного европейского федеративного королевства сидели на открытой веранде кафе «Под чистым пупком» старинные друзья Ги Попа-Тамм и Педер Раскин, всецело сохраняя социальную дистанцию и неспешно беседуя о разных отвлеченных предметах. Трудно было бы найти на целом континенте таких разных людей, как эта сладкая парочка. Ги был румян, полноват, склонен к меланхолии и прокрастинации, а Педер – смугл и худощав, страдая дефицитом внимания и гиперактивностью. Сэр Попа-Тамм отличался известной степенью мизантропии, в то время как месье Раскин, напротив, излишней эфебофилией.  Сравнительно недавно реклама подсказала Ги новую цель в жизни: сохранять сухость до двенадцати часов. А вот Педер не изменял своей мечте с самого детства - стать депутатом Европарламента и возглавить там специальный комитет по организованной преступности, коррупции и отмыванию денег. Пока же мистер Попа-Тамм трудился младшим научным сотрудником в Институте прикладного китаеведения, а пан Раскин – начальником городской службы ассенизации. Тем не менее, были у друзей и общие хобби – они обожали русский язык, фильм Пердитты Кобеллини «Смазливые ушлепки», популярную энциклопедию «Сто великих трансвеститов» и групповые экскурсии по пивоваренным заводам.
 
«Христос воскрес!», - по-русски поприветствовал парочку Гонорий Акакиевич Выкидышев, предприниматель во втором поколении. «Воистину success!», - дружно ответили приятели и по очереди пожали Гонорию влажную руку. Господин Выкидышев, которого в быту все именовали просто Акакич, не был эмигрантом и принципиально сохранял российское подданство. Однако он часто летал в королевство по своим делам, связанным с торговлей презервативами и съедобным нижним бельём. С Педером и Ги наш сударь познакомился совершенно случайно на выставке малоизвестного художника-авангардиста Альфонса Миннетовича Защекана, однако сразу же проникся симпатией к записным русофилам и взял над ними шефство в плане совершенствования их разговорного русского языка. Вот и сейчас он принёс с собой новую запись - минусовку песни Юрия Саульского «Чёрный кот», дабы спеть ее хором, но не на стихи Михаила Танича, а в собственной литературной обработке. «Ну что, налейте мне чего-нибудь пенного, сейчас петь будем», - деловито объявил Гонорий, усаживаясь за столик и грубо нарушая тем самым социальную дистанцию.

Акакич уже не первый раз просвещал непутевых товарищей, предупреждая их о грубых ошибках при общении с коварными гражданами России. Так, Педеру он настоятельно рекомендовал представляться русскоязычным собеседникам как Пётр или Петя. У Раскина предки были подданными Российской империи, так что он прекрасно знал словечки «погром» и  «цимес», но долгое время не мог осознать, что его имя звучит по-русски не слишком прилично. Что касается Ги, то ему Акакич, напротив, не советовал сообщать россиянам свою румынско-эстонскую фамилию. А то, что Ги Попа-Тамм созвучно «гиппопотаму», который всего лишь «бегемот», бедняга давно выяснил самостоятельно. Он сильно подозревал, что к его эстонским предкам примешались русские и немцы, а к румынским - болгары и молдаване. Ну, не зря же Ги так тянуло к великой русской культуре! Что ж, на сей раз господин Выкидышев не был намерен шутить и рассказывать пошлые анекдоты, смысла которых друзья все равно до конца не понимали. Выпив залпом полпинты пива, Акакич врубил минусовку и грозным голосом приказал: «Повторяйте за мной: Говорят, не повезёт, Если пёс тебе мошонку отгрызёт».

Друзья смутились и занервничали, ибо они не поняли добрую половину слов, но добросовестно попытались повторить всю фразу за Акакичем. Получилось что-то вроде: «Говора не по весам, если пост, е-бемоль жён – к коту крыс сам» - с обилием носовых звуков, совершенно не свойственных современному русскому языку. «Хорошо», - удовлетворенно кивнул Гонорий, - «Продолжаем: А пока наоборот - Мы собак стерилизуем каждый год». Ги и Педер воспроизвели эту фразу как «А по каналу бород - мыс о бак стерилизуй - ем гаджет-код».  «Великолепно!», - обрадовался Акикич, - «Теперь все вместе: Говорят, не повезёт, Если пёс тебе мошонку отгрызёт, А пока наоборот - Мы собак стерилизуем каждый год». Друзья напряглись и выдали: «Говора не по весам, если пост, е-бемоль жён – к коту крыс сам. А по каналу бород мыс о бак стерилизуй - ем гаджет-код». «Молодцы!», - похвалил их Гонорий и поинтересовался: «Все понятно?».  «Нет, не все», - честно признался Педер, - «Понятно, что песня про кота, к которому крыс сам пришёл. Но почему, если пост, то е-бемоль жён? И что это – е-бемоль жён? А, может, там неприличное слово и "моль"?». «Нет, это жён можно, а моль жён - нельзя, моль - она маленькая», - уверенно произнёс Ги, - «Но не понятно, как стерилизовать мыс о бак по каналу бород? Может, не мыс, а мышь?».  «Да», - встрял сэр Раскин, - «И зачем есть код от гаджета? А, может, правильно петь «гад же кот»?».  «Ну, и что за говора не по весам?», - закончил серию вопросов пан Попа-Тамм, - "И кого все же надо стерилизовать: мышь, крысу или кота?". Ответов у Акакича не нашлось – он просто обнял друзей за плечи, опрокинул еще полпинты пива и быстро покинул веранду кафе «Под чистым пупком».