Выход. 4. Шум в животе

Мальчишки оказались на тропинке, вымощенной из разноцветных драже «M&M’s». Радужной лентой она убегала вдаль невероятной долины, где всё было сделано из еды. По бокам тропинки, вместо бордюров, торчали красно-белые крючки леденцов. Мирон перешагнул через них и осторожно ступил на прозрачно-зеленоватый газон, который тут же задрожал под его ногами.
—Да это же желе! — Мирон принялся скакать на нём, как на батуте. — Давай сюда. Это весело!
Фёдор не верил своим глазам. Рощи из брокколи. Мармеладные скамейки. Облака из сладкой ваты, между которых кружили какие-то птицы. Одна из них отделилась от стаи и плавно спикировала к ногам Фёдора. Это оказалась запечённая утка. У мальчика зашумело в животе. Он схватил птицу за золотистое крылышко, оторвал его и, как изголодавшееся животное впился в него зубами. Крылышко сочно захрустело под натиском молодецкой челюсти. Губы лоснились от пряного жира. Недалеко от себя Фёдор заметил кустарник из длинной, почти с его роста, картошки фри. Он отломал соломинку, макнул её в красноватую лужицу кетчупа возле куста и, словно ловкий шпагоглотатель, слопал её целиком. При этом он закрыл глаза и замычал от удовольствия.
—Да ты, брат, я смотрю, не по-детски проголодался. — Пробубнил Мирон с набитым ртом. В руках он держал кусок пиццы, свёрнутый в рулон, размером с коврик для йоги. — Тебя, что никогда не кормили? Оставь место для чего-нибудь ещё. — Он обвёл долину своим рулоном. — Айда попробуем на вкус весь этот мир!
Мирон вприпрыжку побежал по тропинке, по пути зачерпнув какой-то белой субстанции. Понюхал её, немного лизнул и затем съел. Приятели беззаботно гуляли по удивительному месту, пробуя всё на своём пути: стейки, гамбургеры, хот-доги, пирожные, торты, мороженое. Перед ними открывались целые озёра из различных соков и газировки. Мальчишки просто черпали ладошками разноцветную жидкость и вдоволь напивались. Набив свои желудки, они плюхнулись на мягкий газон, заложили руки за голову и сытыми глазами уставились в шоколадно-молочное небо.
—Ну, я и обожрался. — Спустя некоторое время заявил Мирон. — Я так не объедался даже на свой день рождения, а поесть я люблю, уж поверь мне.
—Верю. — Фёдор безмятежно улыбался. Наверное, впервые за долгое время это была его настоящая улыбка.
—Похоже, что это и есть рай. — Мирон мечтательно закатил глаза. —Если это так, то я здесь остаюсь навсегда.
—Рай — какая глупость. —Усмехнулся Фёдор. — Ты веришь в эти бредни.
—Конечно, верю. — Мирон перевернулся на бок и, подперев рукой голову, уставился на приятеля. — И это не бредни. Вдруг мы с тобой уже померли и попали в рай.
—Что за чушь! — Фёдор ущипнул Мирона за плечо, тот взвизгнул и в ответ отвесил ему подзатыльника. — Вот видишь — больно, значит, мы ещё живы.
—Всё равно я верю. — Не отступал Мирон. — И мамаша говорит, что нужно верить, это, наверное, единственное, в чём я с ней согласен. И в библии написано, что верующему воздастся после смерти…
—Ага, сырой землёй и полчищем прожорливых червей, обгладывающих твою гниющую плоть. — Куражился Фёдор, очевидно его забавляла эта тема, и он развеселился. — И ты веришь книжке, которую написали какие-то дикари более двух тысяч лет назад? Почитай лучше Андерсена, его сказки поинтереснее будут.
—Во-первых, не дикари, а просветлённые. — Возразил Мирон. — А во-вторых, так рассуждают только тёмные люди. Глупцы — проще говоря.
—Дааа? — ухмыльнулся Фёдор — Здесь я бы поспорил. — Он прыснул, схватившись за живот, который был набит до отказа. — Я сейчас взорвусь. — Не унимался Фёдор.
—Дурак! — Мирон навалился на приятеля, и они стали кататься по мягкому желе. — Я тебя сейчас просветлю.
—Отстань, средневековье! — Фёдор кое-как вырвался из его цепких объятий и отпрыгнул подальше в сторону. — Это бессмысленный спор. Мой отец говорит… — улыбка тут же исчезла с его встревоженного лица, которое стало ещё белее — тем, кому промыли голову сложно смотреть трезво на вещи. — Последние слова он тихо пробубнил себе под нос, затем впал в глубокую задумчивость. Рука его машинально приглаживала волосы.
—Что с тобой? — Мирон подёргал его за плечо. — Ты потерял отца?
—С чего ты взял? — Фёдор уставился на него испуганными глазами.
—Ну, ты так сказал, будто его уже нет в живых. — Пояснил Мирон.
—Ты слышишь? — Фёдор посмотрел куда-то вдаль — Там за холмами.
—Точно! Что-то шумит. — Согласился Мирон. — Похоже на водопад.
Мальчишки побежали на шум. За холмом они увидели невероятную картину: с высокой шоколадной скалы, широким стремительным потоком лился молочный коктейль. Падая в озеро, он образовывал пышную пену. Кусочки различных фруктов плавали на поверхности водоёма.
—Да это же молочно-коктейльное озеро. — Через мгновение Мирон уже был у самого берега. Он упал на колени, зачерпнул полные ладошки коктейля и мыча принялся его пить. По подбородку текли струйки божественной жидкости.
—Это лучший коктейль, который я когда-либо пил. —  Заявил Мирон и зачерпнул ещё немного. — Федя зацени.
Фёдор опустился рядом с ним и тоже попробовал белой жижи.
—И правда. — Удивился Фёдор. — Каждый глоток, это новый вкус. Невероятно!
—Восхитительно! — булькал Мирон.
—Смотри! — Фёдор указал пальцем на поверхность озера, где происходили какие-то странные движения. Тоненькая струйка вынырнула из коктейля высоко вверх, описала длинную дугу и нырнула обратно в водоём. Причём дуга струилась непрерывным потоком, словно маленький фонтанчик. Затем параллельно ей вынырнула ещё одна струйка. Потом ещё и ещё. Постепенно они образовали контуры человеческих губ, которые становились всё объёмнее и страшнее.
—Что-то здесь не так. — Мирон поднялся с колен. — Давай-ка отойдём подальше.
Мальчики начали пятиться назад, не спуская глаз с молочных губ, которые вдруг вытянулись в трубочку и принялись втягивать в себя воздух. Леденцы, торчащие у берега, закачались, затем по очереди взлетели и исчезли в полости рта. Мирон посмотрел на чёрную футболку Фёдора, которая свободно трепыхалась на ветру.
—Бежим! — Мирон схватил приятеля за рукав, и они опрометью бросились прочь. Ветер набирал обороты. Бежать по мягкой поверхности становилось всё тяжелее. Они кое-как добрались до ближайшего холма и спрятались за ним. Всасываемый воздух гудел, словно реактивный двигатель. Стая запечённых уток пронеслась над головами мальчишек и канула в прожорливую пасть. Кусочки желе отрывались от поверхности, улетая туда же. Холм, за которым прятались мальчики, непрерывно дрожал.
—Что нам делать? — Фёдор смотрел перед собой и нервно приглаживал свои засаленные волосы. — Похоже, нам крышка.
—Закрой рот! — крикнул Мирон.
—Что? — непонимающе смотрел на него Фёдор.
—Надпись на двери: «Закрой рот». — Пояснил Мирон. — Надо чем-то заткнуть эту пасть.
—Но чем? — чуть ли не плача вопрошал Фёдор. — Этот поганый рот втягивает в себя всё, как прожорливый пылесос. Скоро и холм этот сожрёт.
—Не ной! — приказал Мирон, осматриваясь вокруг. Он будто вмиг повзрослел, а взгляд его стал холодный и решительный. — Там — он указал в то место, откуда они пришли — я пиццу брал с огромного подноса. Можно им попробовать заткнуть.
—Не знаю. — Фёдор раскачивался взад и вперёд, как заворожённый.
—Я знаю! — Мирон отвесил ему оплеуху. — Соберись наконец! Мне одному его не поднять.
Фёдор уставился на Мирона своими маленькими глазками. Ужас потихоньку отступал, оставляя место простому страху. Наконец он пришёл в себя, поднялся на ноги и мальчишки стремглав помчались. Пасть без разбора втягивала всё вокруг. Приятели перемещались перебежками, от холма к холму, сопротивляясь непрерывно возрастающему ветру. Вот, уже показалось то место откуда началась их вкусная прогулка. Разноцветные «M&M’s» на тропинке шевелились, как живые. Местность была открытой, и поэтому спрятаться там было негде.
—Вон там этот поднос. — Мирон указал на небольшую рощу из танцующих брокколи. — Видишь ручки торчат?
—Но мы вряд ли до туда доберёмся. — усомнился Фёдор. — Нас засосёт эта чёртова пасть.
—Если мы будем медлить, то да. — Мирон схватил Фёдора за шиворот и потащил за собой. — Вперёд, ссыкло!
Прилагая титанические усилия, они шаг шагом пробирались к своей цели сквозь незримую стену из плотного воздуха. Казалось, что их тянут за невидимые подтяжки, пытаясь затащить в пугающее никуда. Но они сопротивлялись, пытаясь добраться до подноса, как до спасательного круга. Метр, два, три. Наконец-то! Добрались!
—Надо пиццу с него скинуть. — Приказал Мирон и мальчишки быстро расчистили поверхность от большущей Пепперони. — А теперь хватайся за ручку.
Стоя друг напротив друга приятели попытались приподнять огромный поднос.
—Тяжёлый. — Констатировал Фёдор. — Нам его не поднять.
—Ещё раз! — приказал Мирон. — Давай поднатужься!
Друзья задействовали все свои детские силы, подпитанные древнейшим помощником — адреналином. Рывок. Ещё рывок. Поднос потихоньку начал поддаваться.
—Давай! Давай! — подбадривал приятеля Мирон. — Мы сможем.
Тем временем разноцветная тропинка поднялась в воздух и полетела в сторону прожорливой пасти. Мальчишки тоже почувствовали, как их ноги отрываются от земли.
—Держись крепче! — крикнул Мирон, но его голос утонул в шумном потоке воздуха. Поднос встал на ребро, затем резко взмыл вверх вместе с парнями.
—А-а-а! — кричали в ужасе друзья, паря над просторами съедобного мира. Внизу царило опустошение. Пасть, страдающая булимией, практически всё выела. Вот, уже показались сами губы трубочкой.
—Забирайся на поднос. — Скомандовал Мирон. — И держись крепче.
Мальчишки вскарабкались на серебристую поверхность и вцепились в ручки, да так сильно, что казалось даже домкрат не разожмёт эту хватку. Поднос устремился вниз, прямиком в пасть. Друзья в исступлении орали, словно на первом приёме стоматолога. Вдруг падение резко прекратилось. Мальчишки отлетели в разные стороны, как мячики-попрыгунчики. Вскочили на ноги и побежали. Было легко и тихо.
—Стой! — крикнул Мирон, и сам остановился, чтобы посмотреть, что происходит. Поднос полностью накрыл рот, который безуспешно пытался его проглотить. В какой-то момент губы напряглись, задрожали и втянули сами себя. При этом так сильно хлопнуло, что всё озеро поднялось на воздух, пролившись на мальчишек молочным дождём. На том месте, где минуту назад бесновался рот, теперь стояла коричневая дверь. Приятели переглянулись и, не теряя времени, бросились к ней.