О девочке Але. Отец и война

   С тех пор, как Алечка начала себя сознавать, в мире была в о й н а. И папа её был в основном «на в о й н е». Девочка родилась в одна тысяча девятьсот двенадцатом году и не знала, что в мире может быть по-другому и  что папы могут быть дома в с е г д а.

   Аля видела отца урывками, когда тот приезжал с фронта. Тогда на звонок в парадную дверь бабушка Марфа бежала, опережая нерасторопную прислугу, с возгласом: «Гриша, это Гриша приехал!», и сама открывала  своему самому старшему сыну дверь. А потом со счастливым всхлипом припадала к его груди, а он, неуклюже обнимая её, приговаривал: «Мама, я же грязный, с фронта, с вокзала, погоди…».

  А потом они сидели вместе с папой, и Аля сидела у него на колене и смотрела в большой полевой бинокль на купеческий сад за окном, и птичка синичка среди листвы на ветке каштана оказывалась близко-близко – буквально перед  алечкиным  курносым носиком.
 
  Отец доставал из рюкзака привезённые для дочки гостинцы – леденец, какие-то ленточки, маленькую базарную куколку, деревянную стистульку… Но девочка предпочитала тяжёлый медный бинокль, а также большую  папину фуражку, в которой сразу «тонула» до подбородка,  а порой  тянула ручку к кобуре…

- Э!э! Нельзя! Папа грозил пальцем и, отстегнув кобуру с револьвером, убирал её в ящик стола. Девочка куксилась. Тогда мама снимала её с отцовских колен и велела идти гулять с няней. «А то отец тебя враз разбалует!». Ослушаться маму было нельзя. Мама у Алечки была строгой.

- Папа, а ты будешь дома, когда я вернусь?

- Буду, Алечка, у меня отпуск на неделю, ещё поиграем с тобой!

   Девочка смотрела в отцовские добрые бирюзовые глаза на обветренном загорелом лице и улыбалась ему.


Продолжение:http://proza.ru/2020/06/26/1342