Ночью родители спали, и брат вышел из комнаты попить воды, через несколько минут меня разбудил: "У нас грабитель на балконе! Просыпайся!" Я встала и мы подошли к балкону. Брат взял вазу со стола и медленно открыл балконную дверь. Черный силуэт парня проскользнул мимо него и выпрыгнул с балкона, бросился бежать. Мы так и не видели лица и есть некоторое предположение, что это был Егор.
Мы с мамой стояли на балконе пока она курила и разговаривали о Боге. Мимо проходил Егор, мама его подозвала, чтобы о чем-то спросить. Он подошел под наш балкон, ветер развивал его длинную челку, а я стояла смущенная, любуясь его красотой. Когда он ушел, я призналась маме, что влюблена в Егора, а она ответила: "Красивый парень, будь я помоложе, тоже бы в него влюбилась". Еще одна история связанная с балконом, но на этот раз противоположная прежней. Увидев меня он бросился бежать и спрятался за гаражи. Не понимаю до сих пор в чем причина, может до него дошли слухи, что я сексуальная маньячка и от меня бежать нужно, как можно и быстрее и дальше? Или потому что моей мамы в этот момент не было на балконе и нужно было всем своим видом показать, как он меня боится? Но к сожалению мне это не показалось, он реально бежал без оглядки, как только бросил взгляд на меня. Словно я тигрица, как в фильме "12 стульев" выпрыгну и побегу за ним. Каким же он был глупым и самоуверенным и меня такой поступок только разочаровал. Я никогда не бегала за парнями, никогда никого не преследовала, и тем более не насиловала. Никогда не навязывалась, потому что всегда занимала пассивную позицию в ухаживаниях и сексе, уверенная, что в этом моя женская природа. Бегать за кем-то девушке унизительно, и так позволить себе опуститься я ни за что не могла.
Когда я говорю о красоте в моем случае, это не сексуальная красота, которую подразумевают мужчины чаще всего, смотря на большую, женскую грудь и попу. Моя красота - это нежность, женственность, скромность и никакого отношения к сексуальности она не имеет. Мое представление о красоте это: маленький носик, большие и добрые глаза, не полные губы, маленькая грудь, небольшой рост, подростковая фигура без сильно выраженных бедер и объемов. Идеальная девушка в моем воображении: скромная, добрая, умная, искренняя и преданная одному лишь любимому. И я стараюсь соответствовать своему идеалу. Такой типаж женщин, который я сейчас описала не возбуждает, а вызывает лишь у некоторых мужчин и женщин желание защищать столь ранимое существо. Когда как другие женщины делают себе груди и губы, мое желание лишь немного подправить носик, чтобы выглядеть еще милее. Не сексуальнее, а именно милее! Для меня именно это и является внешней красотой, наверное потому что я хочу себя чувствовать защищенной. Слишком напугана реальностью и поэтому выглядеть как ребенок - вызвать желание защищать, якобы: "Не бейте меня, я же всего лишь ребенок!", заставляет меня отказывается от своей сексуальности в пользу защищенности. Нормальным женщинам, состоявшимся, уверенным в себе, им нечего бояться, поэтому они больше акцент делают на сексуальной красоте. Их ориентир меняется в пользу поиска более ресурсного самца и оставлению хороших генов. Моя же цель не размножение, а лишь бы пережить с горем пополам этот кромешный ад из бесконечного страха.
Я прогуливала не только школу, но и когда училась в техникуме, некоторые пары. А т.к. прогуливать на морозе было не приятно, целый день сидеть в подъезде мне не хотелось, я отважилась на приключение. Купила газовый баллон и поехала на дачу. Пробираясь через сугробы к домику, замерзшими руками наколола дров прямо в домике, с трудом найдя доски, растопила печь, продолжая сжигать газету и книги для растопки. Теперь тепло и уютно и я с газом вновь унеслась в мир грез. Услышала плачь в углу, обернулась. Он был ростиком не больше метра, покрытый серой шерстью, сидел, вжавшись в угол. "Что случилось? Тебя кто-то обидел?" - обратилась я к неизведанному чуду. Он указал рукой на стол и я увидела двух чертей в человеческий рост, похожих на сатиров. Они подкидывали маленькие, обглоданные кости и те ложились на стол разными для них смыслами. Пытаясь разгадать будущее по ним, о чем-то спорили, а я завороженно наблюдала за процессом. Потом я спросила существо в углу: "Давай дружить? Как тебя зовут?" Он мгновенно исчез и появился возле окна. Дыхнул на стекло и невидимым пальцем написал, вырисовывая каждую букву не отрываясь: "Его". Это сейчас, спустя столько времени, думаю, что возможно имя было не до конца написано и не хватило в конце всего одной буквы "Р". Потому что в это время я была зациклена на Егоре, что отразилось в моих галлюцинациях. Были периоды когда я не пыхала газом, некоторое время держалась, но, потом, оправдываясь: "Нет такого запрета в Библии", покупала все новые баллоны. И жила в своем внутреннем мире, в котором было намного интереснее, чем в реальном. Я тогда думала, что открыла новый мир, который не доступен посредственным людям, погрязшим в суете обыденности, и жутко этим гордилась. Но как же я ошибалась, видя вокруг себя посредственных, я не видела другой жизни, которая была спрятана за нищетой и постоянной борьбой за существование. А когда ты не знаешь о чем-то ином, ты не можешь этого хотеть. Моя голова была заполнена мифологией до основания, предрасудками и фантазиями. И мне казалось, что те галлюцинации, что я видела были реальными в сущности, поэтому готова была отдать целую жизнь на их исследование и не пожалеть об испорченном здоровье. Это безумие никто не пытался остановить, кроме мамы. Она делала множество попыток и одна из них произошла ближе к ночи, когда мне казалось, что уже все легли спать. Я была одна в комнате и спрятала газовый баллон под подушку, выключила свет, открыла окно, чтобы запах газа выветривался на случай, если мама зайдет в комнату и стала пыхать. Чувство вины проявило себя в галлюцинациях, в тот момент я была наполнена "благодатью" и увидела, как Божественный свет отходит от меня, я теряла Его защиту, а вокруг моей кровати сгущалась тьма. Это была враждебная и не приятная галлюцинация вызванная страхом и морозным воздухом из окна. Не различающим сознанием реальности, я не заметила как в комнату вошла мама. Она накинулась на меня со словами: "Я тебя породила, я тебя и уничтожу!", стала душить. Баллон покатился под кровать, я лежала под ее массой, хрипя и задыхаясь: "Иисус!" Потом она слезла с меня, осыпая проклятьями и крича, чтобы я убиралась из ее квартиры, потому что иначе она меня убьет. Я оделась и убежала из дома. Стоя в подъезде среди ночи, я не знала куда идти и решилась идти к Алине, в надежде увидеть Егора. И на мою кратковременную радость открыл дверь Егор: "Алина уже спит, что тебе нужно?" Я знала, что он ко мне не равнодушен, потому что секса то не было, а значит, своей цели он не достиг и не должен пропадать ко мне интерес. Я ему рассказала, что меня выгнала из дома мама и мне некуда идти. Он ответил: "Врешь!" Я ему показала пятна на шее от ее рук, но он все равно не поверил: "Иди домой!". Я почувствовала себя ненужной, повернулась и молча вышла на улицу. Бродя по улице в сторону работы отца, я намеревалась переночевать у него на базе, так и получилось, расстелив куртку на скамье. Отец потом все узнал, но кроме замечаний никакой другой серьезной реакции не последовало.
Так как брат раньше выучился в ПТУ, закончив одну специальность, он решил приобрести новую. Родители постоянно повторяли: "Чем больше "корочек", тем больше возможностей". И с Володей они поехали в другой город поступать в мореходное училище. Теперь комната стала свободной и чистой и больше некому меня было травмировать репом. Осталось выдерживать удары агрессии одного человека, вместо двух - мамы. И я держалась как могла, стараясь с ней не общаться и реже попадаться на глаза. Брат звонил родителям и рассказывал, как проходит у них обучение и однажды пожаловался, что лежит в больнице, его избили. Отец мне предложил поехать с ним в другой город, чтобы навестить брата и я с радостью приняла предложение, потому что никогда за пределами своего города еще не была, а остров большой и красивый. Пол ночи мы только ехали по туманной дороге, освящая фарами ночной лес. Отец старался не уснуть за рулем и к середине ночи уже были в городе. Брат вышел встречать и они о чем-то говорили стоя на улице, пока я разглядывала в темноте, куря сигарету обычные дома пятиэтажек, ничего примечательно в другом городе не находя. Я к брату не подходила, поскольку у нас уже были сложные отношения - ни он мне, ни я ему не доверяли. Но все же память хорошей дружбы прошлого и родственность связи ставили долгом волноваться за брата, и потому после отъезда из города я стала расспрашивать отца о его самочувствии. Потом брат отучившись, приехал домой и научил меня набивать ритм азбукой морзе "Эй, ты, пид**с, выходи скорей на связь".
Голубого слоника, с которым я спала когда была ребенком, кукол Юлю и Катю (ту что пинал Денис), и другие игрушки я отдала Кате, младшей сестре Жени. Она тогда была совсем еще маленькой, лет девяти и когда я приходила к ним в гости, мы вместе молились, решали с ней задачки. Женя Катю так же ставила на колени во время молитвы и та подчинялась. Женя была для нее заместителем гулящей и все время отсутствующей дома мамы. У Жени был братик младше Кати, Владик. Маленький, без трусиков, в одной рубашечке, он бегал по комнатам и зашел к нам, поднял свои голубые глазенки и посмотрел на меня. "Какой же он милый ребенок!" - подумала я. А потом мы разговаривали, но все наше общение было слишком напряженным, из-за того, что каждый из нас хотел казаться лучше и праведнее в глазах другого. И я уходила от Жени с чувством недоговоренности. Фальшь, напряженность и лицемерие из-за религии стало пронизывать насквозь нашу дружбу, которая итак трещала по швам. Я не могла все рассказать ей, боясь осуждения, она мне, и мы стали друг другу чужими. Втайне я сожалела о потерянной подруге, но оставалась надежда, что однажды она захочет вернуться и будет все как прежде.
Скандалы были почти каждый день, мама не могла жить в мире и просто меня не трогать. Она раздражалась по любому поводу. Мне хотелось куда-нибудь уйти, чтобы ей больше не мешать, но идти было некуда. Обычно мама кричала из-за того, что нигде не работаю, от меня нет толку, я только жру и давай устраивайся на работу. Несмотря на то, что я в это время училась, взяла газеты и стала искать работу по объявлениям. Обзванивая по номерам, я с трудом переосиливала страх, но когда меня спрашивали о соц.пакете, я не знала, что ответить и однажды даже в ответ получила: "Девушка, вы что не понимаете?". Почувствовав себя дурой, я положила трубку и подошла к маме, потому что спросить, что такое "соц.пакет" мне больше было не у кого. Мама не особенно дала развернутый ответ и вообще мои родители не любили мне что-то объяснять, обычно перенаправляя один к другому: "Отстань. Спроси у отца". Так я как мячик, бегая от одного к другому, пыталась найти ответы и не находила. Интернета в то время у меня не было, книг тоже и узнать информацию я ни откуда не могла. С библиотеками у меня так же были проблемы, т.к. из-за не сданной одной книги, которая пролежала больше года, мне полагался штраф. Родители часто повторяли, что меня никуда не возьмут без образования и мне только уборщицей работать, поэтому я тогда и позвонила по номеру и сама дала объявление о поиске работы: "Студентка ищет работу, уборщица квартиры". На объявление ответил мужчина и назначил встречу, попросив взять с собой паспорт. Я ни чего не подозревая, думая что встреча должна пройти как собеседование, взяла паспорт и вышла в подъезд где он меня уже ждал. Он вел меня в сторону парка, выясняя подробности совершенно не относящиеся к работе. На вид был худощавый, маленького роста, небритый, бедно одетый в кожную, черную куртку. Не вызывая никакой симпатии, он чем-то был похож на неандертальца. Видя мою доверчивость, попросил посмотреть паспорт и положив его в карман своей куртки, стал уговаривать пойти дальше в лес, якобы нужно что-то показать важное. Тут я стала подозревать недобрые намерения и просила отдать паспорт. "Я отдам, обещаю, пошли сходим туда и я там его отдам". Я спустилась в лес, он схватил за талию, я стала вырываться, кричать, биться. Он выпустил меня и я вырвав паспорт из его рук, выбежала из леса. Быстрым шагом направилась к дому. Он шел за мной некоторое время, звал по имени, но потом свернул за угол и исчез. Так я поняла, что устроиться на работу студенткой не так-то просто. Второй раз позвонил уже другой мужчина и предложил приходить к нему убирать квартиру за 200 руб. Я уже с недоверием отнеслась к предложению, но посоветовалась с мамой, которая его поддержала: "Будь на связи, как только будешь у него, с его телефона позвони. Все будет нормально." Я доверилась маме и перезвонила ему, согласившись убирать его квартиру. Приехала к нему после пар, он галантно помог мне снять куртку, объяснил, где находятся моющие средства, пылесос, вышел из квартиры: "Я на час!". Как только он ушел, я позвонила маме: "Со мной все хорошо, он ушел. Убираюсь". Добросовестно все убрала, старалась, но постоянно мерещилось, что в квартире есть скрытые камеры, т.к. запустить так просто в свой дом незнакомого человека было бы глупо. Он вернулся, даже не проверяя мою работу, сразу вытащил из кармана 200 руб и отдал мне. Я пришла домой, на улице было уже темно и не могла поверить, что я впервые так легко смогла заработать деньги. Его квартира была маленькая, уютная и богатая по тем меркам. Но все же рисковать дальше я не стала, если один раз повезло, это не значит, что вести будет всегда. Тем более позже я от родителей узнала, что такими объявлениями "Студентка ищет работу" предлагают сексуальные услуги. Почему родители меня не предупредили об этом? Почему мама меня практически толкала на этот путь? Я не знаю, и мне до сих пор стыдно за свою наивность.
Мама, видя, что я засиделась дома, решила меня женить, найти мужа. Дала объявление в газету. Она отвечала на звонки и нашла какого парня для меня. Он пришел, сел на диван и разговаривал с мамой. Я была в это время в комнате и стеснялась выйти. Мама меня позвала и я вышла, села на кресло. Я ничего не говорила, только слушала их разговоры. он рассказывал, что воевал Чечне и убил 20 человек, что теперь у него постравматический синдром, бессонница, во сне приходят души убитых им, преследуют. Они обсуждали его любимые военные фильмы и он ушел. Больше этот парень с акне не приходил. Внешне он был не красивый и тот факт, что он кого-то убил, навивал на меня ужас.
В этот раз Егор неожиданно вновь кинул камушек в окно, я выглянула через форточку: "Брата нет!". "Выходи, я тебя хочу" - ответил пьяный Егор. Я вышла на улицу, фонари освещали двор и он стал обнимать, пытаясь лапать за грудь. Я убирала его руки, но потом возбудилась так, что позволила ему себя трогать. Он понял, что я растаяла и больше сопротивление не оказываю и предложил пойти к нему на старую квартиру. Мы шли всю дорогу, ноги болели от усталости, а Егор все уверял, что мы уже почти дошли. По дороге он зашел в киоск и купил несколько пачек куксы, хлеб. Побеленный, одноэтажный дом с решетками на окнах. Егор открыл железную дверь, шепча: "Тихо!" Мы зашли внутрь: "Я тут раньше жил, это наше старое жилье". Я села на диван в полумраке, он зажег свечу и он под мерцающий огонь стал снова меня обнимать, снимая кофту: "Ты мне не веришь. Хочешь я тебе свой номер телефона дам? Сейчас!" Он записал номер телефона на клочке бумаги: "Звони потом". У меня был его номер телефона, который он дал, чтобы вызвать доверие. "Подожди, я кровать постелю" - Егор вытащил простынь и одеяло и разложил диван, застелив его, лег: "Давай, не бойся, ложись". Я присела на диван, а он видя, что я не особенно охотно все делаю, решил помочь. Поднялся, потянул к себе, уложил на подушку: "Я тебя давно хочу" - прошептал он и стал гладить по животу: "У тебя плоский живот, люблю такой. У девушек должен быть он плоским". У меня кружилась голова, я будто попала в сказку, словно сбылась мечта всей жизни. Я опьянела от страсти и мне не хотелось сопротивляться, ведь я была в этот момент безумно счастлива. Он ласкал грудь, пытаясь расстегнуть ширинку, но как только ему это удавалось, я снова ее застегивала. Внутренняя борьба и слова мамы как пластинка заели в голове: "Не давай! Использует и бросит". И даже несмотря на то, что я ждала столько времени и мечтала об этом дне, я собрала волю в кулак и Егор в ту ночь ничего не смог добиться, кроме ласкания верхней части тела, в конец он устал и уснул. На утро я лежала на его груди, вглядываясь в его лицо: "Он такой красивый. Я хочу запомнить эти глаза навсегда" - думала я, пока он равнодушно смотрел в сторону: "Сходи в магазин, я дам денег". Ради него я готова была на многое, потому что любила, и одевшись, пошла в магазин. Он дал немного денег на сигареты. Когда я шла в магазин, во всем теле я чувствовала невероятную легкость, словно плыла по улице. Говорят "любовь окрыляет" и только в тот момент я буквально ощущала это на себе. Не могла скрыть улыбки с лица, когда шли прохожие на встречу, мне было все равно ведь наконец-то мой любимый со мной. Купив сигареты, я вернулась к дому, стала стучать, но никто не открывал. Для меня это было сильным ударом, но сдержала слезы. Я поняла в тот момент, что от меня просто цинично избавились за пачку сигарет и вернулась домой пешком.
Мне уже исполнилось 19 лет, я готовилась перейти на второй семестр и отец дал деньги на оплату обучения 4000 руб., по тем деньгам это было не маленькая сумма. И тут в очередной раз скандал, мама снова выгоняла из дома, покрывая матами и я в слезах и отчаянии пыталась найти спасение хоть в ком-нибудь. Папа дома не ночевал, потому что мама его не пускала, либо создавала так же невыносимую атмосферу в доме и он предпочитал ночевать на работе. Некоторое время прошло с последней встречи с Егором, но мысли о нем не давали покоя. Меня тянуло к нему как магнитом: "Ну да, он не открыл дверь, но ведь телефон дал, значит все же не так все безнадежно. Попробую ему позвонить". Свет в зале был выключен, и только с кухни некоторое освящение попадало в комнату, так что можно было увидеть цифры на телефоне. Я сидела в кресле и набирала номер по листочку, в надежде услышать голос Егора, но ответил какой-то другой мужчина. "А Егора можно?" "А вы кто?" - спросил он. "Его девушка. Он сказал, по этому номеру я смогу ему позвонить". "Да, да. Он рассказывал о тебе. Приезжай, Егор должен скоро прийти". Я спросила адрес и под проклятия мамы вечером вышла из дома, взяв сумку с 4000 руб. Я не планировала их тратить, лишь забыла их вытащить из сумки и случайно взяла с собой. Когда я поднялась на пятый этаж, мужчина открыл дверь. Просторная, но практически пустая квартира, с большой комнатой, посредине которой стояла кровать. Мужчина представился, что он муж Тамары сестры Егора. Когда я только познакомилась с этой семьей, я видела Тому, когда приходила в гости к Алине. Красивая девушка, сидела на кровати и красила красным лаком ногти на ногах, старшая сестра Алины. Теперь она вышла замуж за банкира. Мужчина стал ко мне приставать, пытаясь уложить на кровать, я ответила, что люблю Егора и буду ждать его, он рассмеялся: "Егор тебя мне отдал. Я звонил ему, он не приедет, но если хочешь подожди еще". Он рассказал, что Тамара ждет ребенка и лежит в больнице. Тогда я спросила: "У вас есть свадебные видео или фото?" - пытаясь давить на совесть, когда он в очередной раз хотел сблизиться. Он включил видео с их свадьбой и присел рядом на кровать. Я смотрела на их счастливые лица на экране и не могла поверить, как люди способны на такую подлость? Совсем недавно у них была свадьба, Тома ждет ребенка, мучаясь родами, а этот человек стремится ей изменить со мной. Я тогда еще не знала, насколько я недооценивала его аморальность, но об этом расскажу позже. В тот вечер я поняла, что Егор меня просто в очередной раз обманул, как и все его обещания, сводить в кино и не бросать. Но мне нужно было пройти через это подростком, чтобы сейчас не быть столь наивной дурой, какой я была раньше. Теперь я никогда не смогу поверить мужчине, во мне что-то сломалось и после всего пережитого на слова о дружбе, любви и верности, срабатывает защита: "Что ему на самом деле от меня нужно?" И если бы на этом все закончилось, но нет, жизнь решила убить во мне веру в мужчин окончательно, забить напрочь, чтобы совершенно не смогла больше любить!
Я поняла, что Егор не собирается приходить, уже поздняя ночь. Оделась и вышла из квартиры от банкира с сильной болью внутри от лжи и предательства. Домой возвращаться совершенно не хотелось, меня там никто не ждал и на этой земле никому не было до меня дела, всем было плевать, что сейчас девушка - подросток, девственница, хрупкое и ранимое существо плачет от ощущения никому ненужности в подъезде и ей некуда идти. И единственное, что мне оставалось от отчаяния купить газовый баллон и вновь уйти к родным и принимающим галлюцинациям. Уйти в другой мир, потому что от этого несет невыносимым холодом. Я уснула в подъезде и на утро купила баллон в первом попавшимся киоске, зашла в подъезд и стала токсикоманить. Мне было все равно уже на то, что меня спалят с баллоном, я не особенно скрывалась, ведь "Кому какое до меня дело, всем ведь плевать, что я гибну" - думала я. По лестнице поднимались парни и увидев меня с баллоном, поинтересовались: "Ты чего совсем? Ты чо делаешь! Ты не понимаешь, что вредишь своему здоровью?" "Я жить не хочу" - ответила я, сжимая баллон в руке. "А что случилось?" - спросил один из них и я рассказала, что меня предал парень, выгоняет из дома мама. Тогда Никита ответил: "У меня девушки нет, будешь моей девушкой?" Мне Никита не нравился, длинный, блондин, с худым и ни очень красивым лицом, но я согласилась от отчаяния, потому что надеялась быть кому-то нужной, хоть немного. Он пригласил к себе в квартиру, его мама спросила: "Ты кого привел? Это кто?" "Мы не надолго" - и провел меня в свою комнату. Газ еще не успел толком выветриться из головы, все было как во сне, а внутри больно и я не испытывала ни какого возбуждения, лишь желание быть нужной, когда он стал снимать штаны, не снимая верха. Я не сопротивлялась, легла на кровать как безвольная кукла и позволила делать с собой это. Ничего не почувствовала от потери девственности, ни боли, ни страсти, ни оргазма, совершенно ничего, словно ничего и не было. Слышала лишь пыхтение над лицом, и все быстро прошло, он одел штаны и вышел из комнаты. Я натянула обратно джинсы и села на кровать: "Теперь я нужна, теперь я чья-то девушка... наверное". Крови на простыне было не много, всего несколько капель замарали белье. Когда он вернулся, я решила ему рассказать о том, что у меня есть 4000 руб. и предложила их тратить. У Никиты я была тоже первая и он обрадовался, что ему попалась столь денежная девушка, которая не только не отказывает в сексе, но еще и готова на него тратиться, и все повторял: "Как я рад, что я тебя нашел!" Я спросила, что ты хочешь купить? Что поесть? И он рассказал, что хочет поиграть в ПК игры в салоне, об этом давно мечтает. Тогда мы зашли за его другом Серегой и направились в салон виртуальных игр. Самой мне эти игры были безразличны, я лишь хотела быть нужной, пусть за деньги, но чтобы кто-то меня любил, кто-то во мне нуждался и готова была тратиться на своего нового парня, хоть бы и все отдать, лишь бы не бросал, не предавал. Кто-то читая мой дневник, наверное злорадно подумает: "Не дала нормальному парню, отказывала, вот теперь получай по заслугам!" Но дело в том, что в жизни я ни разу никому не отказала. Хотите верьте в это, хотите нет, но не помню я за собою, чтобы хотя бы одного парня, который по-настоящему хотел бы быть со мной, отвергла. Я всегда давала возможность себя любить, но просто на любовь и настоящие чувства мало был кто способен, все лишь хотели секса и повышения самооценки за счет меня. А строить отношения с "психическим импотентом" не способным на любовь я никак не желала. Это незавидная участь многих женщин - жить с мужчиной, который не любит, но живет с ней лишь потому, что она бесплатная для него "дырка" и вкусно готовит. Искренность чувств я всегда проверяла на прочность: Если человек меня не держит и позволяет легко уйти, то этот человек меня никогда не любил. Тогда скатертью дорога! Если останусь с ним, разделю участь миллион женщин на земле, которые терпят своих мужчин, оправдываясь разными причинами. Я не хочу так жить, уж лучше одиночество. К таким выводам я пришла из-за Никиты и подобных ему парней. Прошлый опыт еще больше меня убедил в глупости самоотверженно любить тех, кто лишь постоянно ищет выгоду в союзе с тобой. Хищная природа людей даже в отношениях не перестает себя проявлять: пользоваться другими, ничего не отдавая взамен. Это б***ская r- стратегия воспетая биологами в человеческом сообществе причиняет много боли таким как я. И я злюсь не только на блудливых мужчин, которые как и к природе, так ко всему остальному привыкли относиться потребительски, но и на женщин, которые рожают от уродов, не пытаясь отчистить человеческую расу от этой мерзоты. И всех все устраивает, совокупляются как кролики, рожают ненужных людей, пополняя мир страдающими и брошенными и не способны включить мозги. Я могу еще простить девочек подростков. У них, наивных, нет опыта, они не знают уродства мужского мира, потому и беременеют. Но я никогда не смогу понять женщин зрелых, прошедших через огонь, воду. Они то почему и зачем рожают от б***унов? И ведь даже самими б***унам дети не нужны, они потребительски лишь ищут удовольствия, не желая отвечать за последствия. Поэтому я больше всего на свете боялась забеременеть и клялась внутри себя, что если это случиться я покончу с собой вместе с ребенком, не позволю ему родиться в этот ад, от блудливого отца. Мама все детство повторяла: "Не спи ни с кем, забеременеешь. Твой ребенок мне не нужен. Будешь сама с ним что хочешь делать". Но как не спать, когда вокруг ты совершенно одна, без защиты, на улице, а кругом "быки-осеменители", которые хотят попользоваться свежим мясом? И самое мерзкое, что эти ублюдки не пользуются презервативами, потому что "не те ощущения" и им глубоко плевать на тебя, твое тело и своего ребенка. Доверчивая и ничего не знающая девушка, наивно полагает, что мужчина умнее и ответственнее ее, видя в каждом своего отца, получает тяжелейший жизненный опыт, оставаясь с ненужным никому ребенком на руках. Никогда не верьте мужчинам, они всегда лгут. В природе самцы вынуждены в конкуренции с другими самцами хитростью, обманывать самок и некоторые виды в этом преуспели, особенно наш. Есть редкие исключения из правил, но такого человека очень сложно найти.
Пока Никита и Сергей играли, сидя на стуле рядом с квадратным монитором, я сидела на стуле рядом и вынуждено ждала. "Еще хочу!" - как ребенок стал клянчить Никита у меня продления времени игры и мне пришлось заплатить, но попросив: "Давай, в последний раз. Я уже тут устала сидеть". Парни наигрались и мы наконец вышли из компьютерного салона. Был морозный, пасмурный день и мы не знали куда идти. Я предложила поехать на мою дачу, заманчиво рассказывая, что там можно переночевать, купить баллоны, выпить, поесть, растопить печь. Наверное в этот момент Никите представился уютный, большой дом с хорошо благоустроенными комнатами. Ведь раз у девушки есть такие деньги, которые она не жалея тратит на него, значит богатая и дача должна быть хорошей. Все согласились в предвкушении роскошного удовольствия и пошли в магазин закупаться. Купили водку и уже на улице выпили, чтобы веселее было в дороге. Я купила 4 газовых баллона, куксы и других продуктов. Когда мы приехали был уже вечер, сугробы покрывали человеческий рост и пробраться через них к дачному домику это рыть в них нору как крот. Потому что вступив на сугроб, тут же утопаешь по уши в нем и дальше не видишь, в каком направлении копать к выходу. Но Никита взял на себя ответственность идти вперед, прорывая нам путь. Сергей был самым младшим из нас, еще совсем мальчиком и не очень разговорчивым. Мы зашли в домик замерзшие и мокрые. Разочарования Никиты не было предела, вместо двухэтажного, теплого особняка, стоял одноэтажный, холодный и пустой, очень бедный домик, с одной лишь комнатой и дырявой печью. Сырые диваны, грязные полы, ни дров, ни света, ни воды, сплошное экзистенциальное чистилище. "Это твоя дача?!" - удивился Никита, но делать было нечего и мы стали искать дрова для растопки. Никита, как истинный джентльмен не позволил мне колоть дрова, даже в этом взяв ответственность на себя. Но навыков в колке дров у него не было и как не пытался, ничего не вышло, только промахнувшись, раздолбал пол в домике. Я попросила у него топор, и после некоторого сопротивления, он мне его отдал. Я наколола дров, показав ему как нужно растапливать печь. Помыла кастрюлю, залила банку с купленной водой в нее и поставила на печь. Все хотели есть и ждали, когда вода закипит. В ожидании напились водки, закусывая сухой куксой, а я принялась за свое любимое занятие - токсикоманию. С газом время бежит незаметно, словно во сне, домик согрелся и пахло жженными дровами. Никита меня оскорбил, сказав что-то обидное, но я под газом не расслышала и не предала этому значение. Они вышли на веранду о чем-то шептаться, потом вернулись: "Мы скоро придем, нужно кое-куда сходить" и ушли. Только через некоторое время, когда прошло уже пол часа и их не было я спохватилось. Куда же ушел Никита? Я вышла на веранду, прошлась вокруг дачи ища его следы на снегу, нигде его не было. Зашла в домик и проверила сумку, денег тоже не было. Тогда я все поняла, села растерянная на диван и не знала, что дальше делать, решила продолжать ждать, предполагая: "Возможно он пошел за сигаретами, но зачем брать все мои деньги?" Мысль, что меня обокрали, не покидала и болью переполняло грудь, когда прошел еще час я вышла на улицу, прорываясь сквозь сугробы, чувствуя полное отчаяние закричала: "Никитаааа!!!!" Но вокруг была тишина, серое небо, ночь и ни одной души рядом. Я вернулась в домик, дрова уже догорели, на плите стояла кастрюля с разбухшей и подгорелой куксой. Легла на диван и заплакала. Через некоторое время, совсем сломленная и уставшая, я стала замерзать и собрав сумку, закрыв домик я выбралась на дорогу. Машин на дороге не было, идти далеко, но не покидала надежда, что я по пути встречу Никиту. Вдруг он сейчас купил сигареты и возвращается обратно, но в дали я и не видела силуэты людей, как не вглядывалась в темноту впереди. Уже на середине дороги, когда ноги болели от усталости и холода, фарами осветило дорогу, машина остановилась возле меня: "Ты чего одна на дороге делаешь? Подвести?" Я видя, что рядом с водителем сидит женщина, согласилась. Пока мы ехали, я смотрела в окно с заплаканными глазами и это не возможно было не заметить. "Так что случилось? Тебе негде жить?" - спросила женщина. Я ответила утвердительно, тогда она предложила поехать к ней домой. Я подумала, что без денег мне лучше домой не возвращаться, мне никогда этих денег родители не простят и лучше умереть. В очень бедной квартире, среди бардака и бутылок сидели пьяные мужчины. Меня трясло от голода, холода и страха, я хотела уйти, но женщина меня не пустила, уверяя, что все будет нормально и меня тут никто не тронет. Да и пьяным, небритым мужикам дело до меня не было, они даже не заметили как я вошла и села возле окна. Маты, ругань, выпивка, валяющийся матрас на полу, разбросанные тряпки и вонь. Я очень хотела уйти, встала и подошла к двери, чтобы выйти, но один из мужиков закричал: "Ээ, ты куда?" Женщина подбежала к двери и забрала мою дубленку, а в замен дала дырявую и грязную: "Пошли!" Она остановила машину на дороге с водителем о чем-то договорилась, подозвала меня: "Садись". Когда я села в машину, в ней сидели два мужчины и один из них повернулся ко мне: "Ну чё сука, минет делаешь?" Он был не красивый: вытянутое лицо, с неровной кожей, покрытой буграми и акне. Я пыталась открыть дверь машины, чтобы выбраться, но она не открывалась. Не могла остановить слезы, тело стало бить дрожь. Он увидел мою реакцию и спросил: "Шлюха, чего не отвечаешь? Ты новенькая?" "Я хочу выйти" - тихо ответила я, он отвернулся и обратился к водителю: "Кажется та баба нае**ла". "Ладно, все нормально будет" - обратился он ко мне и машина тронулась с места. Остановилась возле подъезда и меня этот человек провел в квартиру. Некоторое время мужчина с акне лапал, пытаясь раздеть, но ничего не получилось: "Пошла отсюда!" - раздраженно рявкнул: "Ты чего не поняла? Иди отсюда!" и открыв дверь, вытолкнул меня в подъезд. Я села на лестничную площадку, внутри было все мертво, одна мысль колотилась в голове: "Умереть! Как умереть?!" Я вышла во двор из подъезда, зимнее утро и морозный воздух, выглянуло яркое солнышко. Люди спешили на работу, а я шла по улице обдумывая план самоубийства. Нужно купить лезвие и как я читала, чтобы кровь не свернулась, порезав вены, сунуть руку в теплую воду. Лезвия стоили не дорого, всего 2 руб., их нужно как-то раздобыть. Я подошла к прохожему на улице и попросила два рубля, получив их в киоске купила пачку с лезвиями. Поехала на дачу, попросив водителя автобуса подвести. Пробралась к своему домику и не видя возможности растопить печь, потому что дрова все закончились, я решила залезь на другой участок. Вытащила из оконной рамы стекло, забралась внутрь чужого домика. Дрова на мою радость были уже наколоты и я растопила печь. Хотелось есть и я в поисках еды стала искать ее по шкафам, но ничего не находила. Мне нужно было ведро с водой и вспомнив, что на улице я видела ведро, я вылезла через окно наружу. Оно было полное и тяжелое и я подумала, что это лед и снег. Через окно с трудом занесла в дом, поставила на печь. Когда в ведре растаял снег, там оказался уголь. Другого ведра, таза или еще какой-то емкости я не смогла найти. Выковырять уголь из ведра так и не получилось и от усталости, голода и печки меня разморило и стало клонить в сон. Я легла на кровать и уснула. Проснулась вечером, сильно хотелось курить и кушать. Я решила изменить план самоубийства и снова попытаться спрыгнуть с девятиэтажки, но прежде попрощаться с Женей. Убравшись в домике, чтобы не ругались соседи, заметая следы своего присутствия, я вылезла в окно и заделала раму как было, сметая на снегу свои следы ног. Женя мне открыла дверь и я попросила дать что-нибудь покушать. Потом мы помолились и я отдала Жени электронный калькулятор, потому что мне на том свете он был бы не нужен. Я рассказала о том, что не хочу жить и Женя стала за меня молится. Когда я вышла от Жени, мне стало намного легче, снова чувствовала благословение в груди и Его присутствие и Любовь. Все же Он меня любит, да мир злой, да много предателей, но я чувствую Его Любовь ни смотря ни на что, а значит не все так плохо и я набравшись смелости, пошла домой. Ругалась мама, кричала: "Отдавай деньги! Где деньги!", но отец только не ругался, будто видя мою странную дубленку, понимал, что меня ограбили и не хотел без того усугублять мое тяжелое, психическое состояние. За следующий семестр все таки заплатили и я продолжила учиться, но мама еще долго не могла мне простить и несколько лет вспоминала эти 4000 руб.
Я отливала мамино домашнее вино в полуторалитровую бутылку и не пила его в одиночку, а хранила в шкафу на случаи, когда потребуется смелость. И такой день наступил. День когда я хотела с собой покончить из-за беспросветности будущего и ужасов настоящего. Выпив пол-литра, я отправилась к Егору, чтобы признаться в любви. Думалось, если отвергнет, ничего страшного не произойдет, ведь я все равно скоро умру. А девственницей умирать не хотелось. Таилась какая-то слабая надежда, что вдруг Егору я буду нужна и у нас с ним что-то начнется серьезное. Тогда я буду жить ради него. Я постучалась в дверь и открыла Алина, с которой мы уже давно не виделись. Спросила Егора, сказав, что нужно срочно с ним поговорить моим родителям. Алина удивилась и позже это передала Егору. Он пришел вечером к нам домой. Отец открыл дверь: "Мы тебя не звали. Наверное это моя дочь. Сейчас позову". У меня колотилась сердце от волнения и я выпила еще немного для смелости, вышла к нему в подъезд. "Ты хотела со мной поговорить?" - спросил он, я ему ответила: "Я тебя люблю". Он вытащил сигарету и закурил, сквозь дым: "Вот это новость, не верю. Пойдешь ко мне домой?" "Пойдем" - ответила я, смотря в пол и тоже закурив Приму. Мы пошли к нему домой и я взяла с собой вино незаметно от родителей. Алина вошла на кухню и увидела меня. "Это ко мне пришли!" - сказал Егор Алине: "Уйди в комнату. Она тут ночевать останется". Что я чувствовала в этот момент? Сильную скованность, смущение, стыд перед Алиной и возбуждение. Я хотела Егора, хотела его прикосновений, мечтала, фантазировала столько ночей о нем. Теперь вот он со мной и это второй секс после Никиты. Никиту я в счет не брала, т.к. ничего с ним не чувствовала, а значит, думала я, ничего не было. Егор снял штаны и стал передо мной: "Пососи его" Я даже смотреть боялась на его пенис, мне настолько стало неприятно: "Нет!" "Ну давай! Представь, что это леденец" - уговаривал он. "Нет, Егор, я не хочу" - ответила я, продолжая в смущении отворачиваться от его органа. Тогда Егор сел расстроенный: "А говорила, что любишь?" "Люблю" - тихо сказала я. Тогда он стал раздевать, я не сопротивлялась, позволяя с себя стянуть джинсы. Он вошел в меня и быстро кончил. Я снова ничего не почувствовала, никакого оргазма, удовольствия, ничего! Возбуждение так и продолжала ощущать, ждала продолжение, но он унес в ванную простынь с кровью на ней. Потом лег спать и уснул, даже не обняв. Я легла на пол, на матрас рядом с ним и тоже уснула, испытав сильное разочарование. Все происходило будто в пьяном, неприятном сне.
Придя домой, мне мерещилось, что я забеременела и я очень этого боялась. Случилась паника, казалось, что внутри меня уже живет ребенок и когда я ночью сидела одна в зале, все спали, я плакала от ужаса, думая, что мне конец. Я умоляла Бога сделать меня бесплодной, я не хочу рожать детей в этот ад. Так час не могла успокоиться и клялась, что покончу с собой если это случиться. Но неожиданно я почувствовала Его присутствие, Он был рядом и мурашками по ногам словно утешал: "Я выполню твое желание, у тебя не будет детей!" Я внутри себя обрела уверенность, что Он мне поможет не допустить рождения ребенка. Успокоилась и легла спать. На следующий день нашла в интернете телефон гинекологической клиники. Выпив немного для смелости, зашла в кабинет. Гинекологом оказался мужчина, что меня смутило. Он предложил лечь на кушетку. Спросил, школьница ли я. Я ответила, что да. Соврала, потому что школьникам УЗИ делают бесплатно, остальные должны платить, а у меня не было денег. Он не стал проверять. Спросил, на что жалуюсь, я сказала, что боюсь забеременеть. Тогда он ответил: "Ты не забеременеешь, у тебя бесплодие." Никто себе не может представить какую радость я в этот момент испытала, словно камень с души. Я возвращалась домой, ликовала и благодарила Бога за такой дар, не могла нарадоваться новости! Придя домой я сразу же поделилась ею с мамой, а та ответила: "Забеременеешь. Женщины и без яичников беременеют." Поэтому некоторые опасения оставались.
Егор был не последний, кто лишил меня девственности. После него был Сергей - работал в торговой фирме. Я тогда ушла из дома, готовясь покончить собой. Был вечер и я стояла у подъезда в черной длинной ветровке, строгого стиля. На улице было холодно и в подъезд намеревался зайти мужчина, но увидев меня и решил познакомиться. Я еще тогда, да и сейчас умела привлекать мужчин взглядом. Для этого достаточно посмотреть на него с интересом и он обычно смотрит в ответ. И следующим шагом должно быть: "Ты интересен" или "Не интересен", для этого либо посмотреть второй раз с интересом, либо отвернуться показывая своим видом равнодушие. Обычно это срабатывает и со мной пытаются знакомиться. Таким образом взгляд девушки говорит больше, чем множество слов. Сергей словил этот наивный, доверчивый и заинтересованный взгляд. Я еще тогда искала Его, в каждом пыталась разглядеть моего Единственного. Сам мужчина был симпатичный, хорошо одетый, солидно и в рубашке. Он спрашивал, я отвечала, так же: "Негде жить, выгнала мама". Он пригласил к себе выпить вина. Мы зашли в его квартиру. Она была маленькая, но уютная, чистая с евро ремонтом. На кухне стояли угловые кресла с леопардовой обивкой. Кухня выходила на застекленный балкон, на полу балкона лежал палас, стандартно веревки развешенные для белья. Чувствовала, что по атмосфере и предметам в квартире, он жил с какой-то женщиной. Мне налил немного вина и вел себя деликатно, интеллигентно. Я впервые встретила такого человека, с грамотной и красивой речью. Хотела его слушать, у него учиться, им восхищалась и уважала за не похожесть на других. Он мне напоминал педантичного и строгого учителя. Я запомнила его глаза - большие, с задранными внешними уголками, похожие на лисьи, но почему-то я назвала их про себя "рыбьими". Потом он пригласил пройти в зал, я села на уже разложенный диван. Он лег рядом и некоторое время просто расспрашивал: "Почему ты не смотришь мне в глаза?" Я не знала, что ответить и сказала, что стесняюсь. Тогда он встал, позвал меня в ванную. Я не хотела идти в ванную, боялась. Он просил довериться ему. Я пошла в ванную, он подвел к зеркалу и встал сзади: "Посмотри, какая ты красивая, какие у тебя красивые глаза. Ты ведь в свои глаза не боишься смотреть?" Но я боялась даже в свои смотреть при нем, отвернув взгляд в сторону. Тогда он вышел из ванной и сказал: "Я ненадолго отойду, а ты посмотри на себя еще раз, ты красивая девушка". Я не понимала, что он от меня хочет и обманула, что смотрела на себя в зеркало, вместо этого я разглядывала ванную комнату. Когда он вернулся, он посадил меня на кресло, а сам сел рядом, на другое. Мне в тот момент показалось, что он какой-то психолог и захотелось ему довериться. Будто он меня способен спасти от моих страданий, появилась надежда. Были другие вопросы, о которых я уже ничего не помню. Кровь так же была на простыне, это его удивило, т.к. он не знал, что я еще девственница. Всего несколько капель запачкали белье, так же ничего не чувствовала. Он отнес простыню в ванную и позвал меня. Включил воду и сказал, чтобы я застирала белье. Я стала намыливать его, но он остановил: "Ты не умеешь стирать! Смотри как надо. Застирывать кровь нужно только холодной водой." И постирал сам, потом повесил простынь на балконе. Утром он ушел куда-то из дома, а мне дал свою рубашку, попросив не одеваться. Мне его рубашка ужасно шла и я выглядела, как мне казалось в ней, очень сексуально. Я почти влюбилась в Сергея и его квартиру, потому что он жил богато, как мне казалось в то время. Относительно Егора они были разные как небо и земля. И в благодарность за это, я стала убираться в его квартире, вытирать пыль, мыть посуду. Мне так хотелось, чтобы он меня не выгонял из этого райского места, хотелось быть с ним. Я увидела под столом зеленую книжку и открыла ее, в ней была его фотография, место работы и телефон. Я повторяла телефон про себя несколько раз, чтобы запомнить, выучила его наизусть. Вернулся Сергей и рассказал, что он женат. Его жена должна скоро вернуться из отпуска, попросил уйти. Поблагодарил за уборку в квартире. Я оделась и вышла. История повторилась и снова я оказалась ненужна.
Когда мама выгнала в очередной раз из дома, я пришла на базу к отцу и он провел меня в гараж, в подвал. Погреб, где раньше у нас хранилась картошка, теперь устроен для ночевки: отец сварил железную кровать, стол, на пол положил машинное, широкое кресло рядом со столом, провел свет и поставил камин с дачи. Обычная лампа с оголенными проводами свисала, закрепленная на лестнице. На полке, над столом стояло старое радио-часы, которое ловило всего две станции "FM 105.5" и "Европа+", шоколадно-ореховая паста Нестле, хлеб и пакетики чая. На столе, покрытый целлофановой скатертью стоял чайник и лежали газеты. Только потом я узнала, что в этом подвале жил брат и это он украсил уютно красной тканью, сделав шторку над кроватью. Я разложила вещи из своего черного пакета, которых было не так много и устроилась в подвале, решив жить здесь. Отец оставил несколько пачек куксы и ушел. Утром я собиралась в техникум, при включении будильника-радио, собирала длинные волосы в хвост, заваривала куксу и намазывала хлеб шоколадным маслом, закрывала ключом железную дверь гаража и шла на пары. Я бы жила и на даче, но зимой без дров и света жить там невозможно, а идти было больше некуда. Дома мама в ярости постоянно угрожала отцу, что меня убьет, если он не выгонит меня из дома. Отец сам дома не жил, да и брат постоянно где-то ночевал, поэтому трехкомнатная квартира была в полном мамином распоряжении и она обитала в ней как королева, совершенно одна. И никто не хотел с ней связываться, поскольку жизнь дороже.
Отец давал деньги на проезд, а я по привычке экономила, ходя пешком и покупала баллон и сигареты. Вечером папа приносил продукты: куксу, йогурт, хлеб, консервы с сайрой, шоколадную пасту, чай, булочки. Сайра была просроченной и ее много лежало бесплатно на базе, рабочие ею закусывали водку. Мылась я топя снег в ведре и процеживая воду через простынь. На полное ведро снега с верхом после растопки приходилось чуть ли не черной воды всего на одну треть ведра. Этой водой я и умывалась. Губы красила красной пастой, выдавливая ее из стержня на листочек и намазывая пальцами губы, глаза так же подводила черной, обычной пастой. А после техникума вечерами как ребенок с соской, уходила в мир грез с газом. Галлюцинации уже практически прекратились, я их не видела, лишь чувствовала опьянение и время летело не заметно. На меня газ оказывал влияние снотворного больше, чем открывал мир подсознания. Я с ним быстро засыпала. Играли песни по радио и я повесила машинное лобовое зеркало на лестницу и с смотря в него в длинной, маминой юбке, танцевала под землей, с газом в зубах. Потом ложилась спать и на утро снова брела в одиночестве на пары. Так проходили мои дни, ни с кем не разговаривала, ни кто не спрашивал. Я сидела за партой совершенно одна и после окончания пар уходила обратно в гараж, спускалась по лестнице в погреб, ложилась спать. Ночью грела чайник, заваривала куксу, разговаривала с Ним. Отец не интересовался как я и что чувствую, всему миру я была безразлична. Только Он всегда был рядом, мой единственный, невидимый Друг, незримый, молчаливый, слушатель и наблюдатель. Когда задали писать доклад, я не могла посмотреть в интернете как пишутся доклады. Мне не у кого было спросить, а к преподавателям я подойти боялась, друзей не было, Женя далеко. У меня была только тетрадь, ни принтера, ни интернета. Тогда я после пар пошла в библиотеку и от руки стала писать доклад по книгам. Обложку со словом "Доклад" оформила в ручную, своим корявым почерком. На пальцах были мозоли и рука болела, но нужно было еще много переписать в ручную из открытой книги на обычные листы тетради. Сдала свой доклад по истории, и когда все получили пятерки, мне из жалости поставили 4ку, потому что нужно было распечатанные листы, а не от руки и листов больше, и они должны быть альбомными, а не тетрадными. Но мне неоткуда было взять альбомные листы в подвале. Отец деньги не давал, боялся, что я их пропыхаю и сам не покупал школьные принадлежности, не помню уже почему. Он не зря боялся, потому что рядом с гаражом я складировала пустые баллоны, их копилась с каждым днем все больше и больше. Это самая настоящая наркомания, которая даже не приносила удовольствия, а лишь отключала на время мозг от реальности. Галлюцинаций уже не было. Мозг адаптировался и уже не реагировал на газ, он вызывал лишь чувство опьянения и сон. А сон был странный. Я отключалась так быстро, что даже не помнила как уснула. Просто темнота и забвение, словно от наркоза. Так засыпала каждый вечер коротая время. В подвале под землей адски тоскливо без человеческого общества в полной изоляции. И единственное что меня развлекало, это общение с Ним. Я плакала, жаловалась Ему, чувствуя себя всеми забытой, похороненной заживо. Не могла понять, за что, за какой грех? И вот конец весны, снег растаял и солнышка стало больше. В воскресение я пошла в церковь как обычно, оглянулась, чтобы охранники не увидели и не спалили, что я живу в гараже, закрыла подвал на железный ключ. Мой День Рождение уже прошел, никто меня не поздравил даже отец. Но когда я пришла в церковь в воскресение, Вера меня обняла и приготовила для меня сюрприз. Сначала она меня расспросила, как я и где живу, какие отношения у меня с родителями и узнав все, сказала: "У меня было откровение от Бога, что тебе Бог уготовал судьбу Иова. Но после испытания тебя ждет награда. Ты все потеряешь, но приобретешь больше. Я буду за тебя молится." У нее все даты Дней Рождения своих учениц были записаны в тетради. Вера меня посадила рядом со сценой и девочки вышли на нее петь. Спели мою любимую песню "Приди Дух Святой!", а потом Вера подарила мне книгу. Не помню названия, но она была о том, почему Бог допускает страдания праведников. Я вернулась в гараж и стала ее читать. Читая ее по лицу текли слезы, внутри все кипело от обиды, я Его ненавидела за садизм и жестокость. С каждой прочитанной главой я открывала для себя другого Бога: деспотичного, эгоистичного, жестокого тирана. На последней главе я со всех сил закричала и в гневе стала рвать книгу, проклиная Бога. Я плакала и плакала, в невозможности остановиться, кричала: "Я тебя никогда не приму такого! Ты не мой Бог!!!" Снег растаял, мыться больше не было возможности и мне приходилось с отцом возвращаться домой, чтобы помыться. После принятия ванной, я с мокрой головой, собрав вещи отправлялась обратно в гараж под крики мамы и ненависть брата. Его всегда раздражало, когда я приходила домой, он что-то недовольно бурчал, смотря в сторону. Мама скандалила: "Не мойся тут, бомжиха! Не лей мою воду, не жги свет!" И когда я мылась в ванной, она отключала свет. Я в потемках, голая стоя в ванной не могла найти свою одежду, кричала: "Включи свет!" Однажды схватила в раздражении занавеску и содрала ее. Вышла из ванной и зная, что сейчас будет, быстро оделась, ожидая кровопролития. Уходила ночью из дома обратно в подвал с черным пакетом своих вещей. Одежду я тоже стирала в ручную по возможности дома. Бывало, что мама не пускала меня мыться и я приходила на базу к отцу. У них была душевая, грязная, с грибком от сырости по стенам. В ней мылись рабочие, поэтому дверь в душевой была без замка и мыться в ней не решалась. В любой момент мог зайти рабочий, помыть руки. Поэтому я умывалась только в ржавой раковине. Мыла руки, набирала воду в баки из под бензина и тащила их в гараж. Вода воняла бензином. Как я не пыталась баки отмыть изнутри, вымыть бензин полностью не удавалось. Потому в моем чае постоянно плавали разноцветные круги радуги. Я старалась сохранять чистоту в подвале и подметала пол веником, пыль от того стояла так, что дышать было невозможно. Пол холодный, бетонный, серый. В подвале я часто теряла ощущение времени и что день, что ночь все сливалось в одно. Глаза отвыкали от яркого света и когда я после затяжного проживания в погребе выходила на свободу, глаза слезились от боли. Однажды пришла к отцу на работу попросить денег на еду и проезд, так как папа уже давно меня не навещал и денег не давал. Он сказал мне в тот день: "Денег не дам! Ты мне больше не дочь". Я подумала, что папа наверное увидел тот гараж с пустыми баллонами, потому что их количество может шокировать, повернулась и ушла. Приходил в гараж брат с Володей чинить машину, т.к. папа обещал, что если машину починит, то она его. Но сколько они с ней не возились, ничего не удалось и они использовали салон машины, чтобы распивать спиртные напитки. У меня не было возможности их не пускать к себе, они без спроса могли в любой момент пьяные спуститься в подвал в поисках еды. Баллон я прятала за машинное кресло. В общественном сознании газ вызывает больший страх, чем алкоголь из-за не известности последствий и поголовной неграмотности. Поэтому я боялась, что брат расскажет отцу о баллоне, в то время как брат уже не скрывал свой алкоголизм. Володя спустился пьяный ко мне и попросил что-нибудь поесть дать. Сел на кресло и баллон выкатился: "А это что?". Я поспешила убрать: "Ничего". Возможно позже Володя рассказал брату об этом и тот передал отцу. Их приход всегда вызывал стресс от приступа социофобии и я однажды я решила их не пускать, закрыть гараж изнутри и притвориться, что сплю и не слышу как они стучат. Так и сделала. Брат громко колотил в дверь, пытался открыть. Потом залез на гараж и стал в трубу кидать камни, бить по ней. Пол часа они меня буквально мучили, матерясь, выключали свет, пытаясь проникнуть внутрь, но я затихла и терпеливо ждала когда уйдут. Иногда нервы не выдерживали и я открывала дверь.
Через некоторое время, когда дали свет на даче, я туда переехала жить. Летом отец практически совсем перестал мне помогать с финансами и пропитанием и я стала шкулять деньги на улице, на еду, газ и сигареты. Дачу родители практически забросили, ничего не сажали, только с кустов собирали ягоды. Маме после грыжи был противопоказан физический труд на даче, чтобы вторично не надорвать спину. Отцу дача была не нужна, т.к. дешевле оказалось покупать продукты, чем их выращивать. И он много работал, времени на дачу у него не оставалось. Поэтому ко мне на дачу приезжал только брат с Володей пить водку и редко навещала из церкви Женя. Попрошайничать деньги у прохожих я научилась еще учась в техникуме, но это происходило редко. Все началось с того дня, когда я впервые попросила 2 рубля на лезвие. Я поняла, что деньги таким образом можно достать и на хлеб. Днем собиралась в центр города, пройдя через рынок, вдоль дороги, смотря на прохожих "кто может дать", я старалась спрашивать только мужчин, т.к. они без вопросов обычно давали. Женщины же сразу интересовались, что у меня случилось и не решались давать помощь деньгами, а покупали продукты. Я была рада и продуктам, но мне нужны были и сигареты и газ. От социофобии помогала баночка джин-тоника, которую я покупала в киоске и за ним же выпивала для смелости. Только после этого шла на "работу". 4 раза проходила по многолюдной улице с одного конца до другого, набирала не больше 150 руб, что хватало мне на еду, проезд, Приму и газ. Покупала продукты, садилась на автобус и приезжала на дачу. Вечером кушала, читала Библию, смотрела на небо с газом во рту, ложилась спать. Так проходили мои дни. Но как без приключений на улице, да еще на такой "работе"? Работать иначе я не могла из-за социофобии, я не знала что такое соцпакет, как устраиваться на работу. Взрослые люди, работодатели мне казались слишком заумными, многое знали, чего не знала я. Я будто упала из гнезда, не научившись летать. Для меня прохождение медкомиссии сильный стресс, больший чем под джин-тоником подойти к человеку и произнести выученную фразу: "Извините. У вас не найдется 10 рублей на проезд?" 50% процентов обычно проходили мимо, но мне хватало 4 часов таких пеших прогулок, чтобы набрать мелочи, которую сыпали в руки щедрые прохожие. Мелочь звенела в кармане. От джин-тоника к вечеру трезвела окончательно. Покупала пирожки и садилась на лавочку во дворе, там ужинала. Если видела бомжа, угощала, потому что понимала что он такой же как и я. Просто подходила к неухоженному нищему и предлагала свою еду. Они обычно с подозрением ко мне относились, боялись, что отравлю. Некоторые просили выпить, но от еды не отказывались. Мне тогда было 19 лет, я еще была здоровой и не инвалидом, если не считать непорядок с психикой. Иногда ко мне приставали на улице парни знакомиться и я мечтала, как и любая девушка о любви, быть нужной. Найти человека, который станет для меня близким другом и тогда не так страшно и сложно было бы выживать вдвоем. Поэтому в каждом я пыталась увидеть Его, но история повторялась, как будто только такие отношения со мной и возможны, о других и мечтать нечего: Они приходили в мою жизнь, спали со мной и исчезали. И с каждым предательством моя самооценка рушилась, потому что от секса я не получала удовольствия. Я совершенно ничего не чувствую, максимум боль от соития с мужчиной. Потому я секс возненавидела, т.к. они получали свое, а я ничего в замен, кроме унижения. Но я не знала, что со мной не так, и вообще я не думала о причинах, т.к. я всегда была против секса, как запрещенного, великого греха. Даже гордилась тем, что "духовно" я не совершила грех, а что сделали с моим телом, которое в этот момент ничего не чувствовало - это уже не важно. Не было физически никакого удовольствия лишь всегда терпела и ждала, когда все закончиться. А раз не было "прелюбодеяния в сердце своем", т.е. физического оргазма и какого-либо желания, то как меня можно обвинить в грехе? Я будто просто сходила гинекологу. Разве ходить к гинекологу грех? Меня они обычно не спрашивали, что я чувствую, никому не было до меня дела, использовали лишь как "дырку". Всунут, высунут, все кончалось быстро, слезали, одевались и прогоняли на улицу либо из квартиры, либо из машины. Я оказывалась вновь брошенной и не нужной, раздавленной и опустошенной, словно ограбленной. В надежде быть нужной хоть кому-то я не отказывала по-началу в сексе, но потом стала понимать, что отказывай, не отказывай все равно нужной не будешь. Это бессмысленно сексом кого-то завлекать, только срабатывает поначалу, а потом получив либо не получив секс, все равно они все бесследно исчезают из твоей жизни и кроме боли, ничего не оставляют после. Ты как унитаз, на который сели, сделали свое грязное дело и ушли. Тогда я решила с ними бороться, ничего им не давать никогда больше! Никогда не отдавать свое тело, а сердце тем более! Я выработала новую стратегию знакомства, в поисках Его, Того, Кому я буду наконец-то по-настоящему нужна. Я подпускала к себе, мы разговаривали, я его узнавала и делала выводы: Нужна ли я ему или мне стоит бежать? И я убегала от всех, почуяв хоть немного равнодушия или намек на "желание использовать без любви". Я многих побросала так на улице, под предлогом: "Мне нужно в туалет". Уходила в кусты и не возвращалась. От Примы начался кашель с кровью по утрам. Болели легкие, но я не могла остановиться и бросить курить, да и жить желания совершенно не было. Я была уверена, что моя жизнь весит на волоске и в любой момент этот волосок может порваться. И долго я на улице не протяну. Либо убьют, либо умру от газа, однажды уснув и не проснувшись. Свой жизнью совершенно не дорожила, лишь боялась боли, и только она не давала наконец закончить эту проклятую жизнь навсегда. Я так же не знала, как газ пропан-бутан действует на здоровье, но слышала истории о подростках, задохнувшихся во время токсикомании. И каждый раз начиная пыхать, я мысленно молила "дух газа" забрать меня с собою, выпустить из ада на свободу в небытие. Я надеялась однажды погрузиться во мрак и больше не проснуться. Как это произошло в очередную ночь, когда я осталась одна на даче. Я залезла под одеяло, укрывшись с головой с баллоном и словила глюк, что уже умерла. Ничего не видя, кроме тьмы, будто в темном коконе, я подумала в бреду галлюцинации, что это и есть смерть. Зажмурила глаза, чтобы ею насладиться и уснула. Проснувшись, поняла, что жива и хочу сильно есть. Стала одеваться, чтобы идти "на работу" за продуктами. Газ для меня был как успокоительное, я засыпала с ним и когда просыпалась на утро, баллон еще оказывался не полностью пустым. Поэтому утром продолжала, несмотря на голод, с радостью его добивать. Порой от скуки ходила кругами по комнате и читала Ему свои стихи. От отца остался карманный плеер с закаченной в него музыкой и радио. Я вставляла наушники в ухо и танцевала перед разбитым зеркалом, которое стояло на окне. Желтая, растянутая футболка, волосы постриженные под каре, черные штаны в обтяжку, на коленях которые некрасиво морщились. В этом виде я и ездила каждый день в город на заработок. Водители маршруток, видя меня уже поспешно проезжали мимо, не желая останавливаться, потому что уже знали в лицо. Я как обычно спрошу: "Подвезите меня пожалуйста, всего две остановки?" Некоторые резко отказывали и тогда я ждала новую маршрутку или автобус. А когда возвращалась обратно, я платила за проезд на те деньги, которые насобирала. Так что я не совсем врала, когда просила "10 руб. на проезд", иногда я их тратила по назначению. На улице было тепло, я шла по городу и смотрела на прохожих, пытаясь вычислить, кто из них добрый и может отсыпать мелочь, а к кому лучше не подходить. Если человек у меня вызывал сомнение, я проходила мимо. Но у меня плохая память на лица и часто бывало, что я за день спрашивала 10 руб. одного и тоже человека. Некоторые с раздражением, молча проходили мимо, а некоторые улыбались: "Ты уже спрашивала сегодня! Завтра приходи." Тогда я благодарила еще раз. В витринах магазинах и стеклах, с развивающимися волосами на ветру иногда я себе нравилась в целом. Зашла за киоск, чтобы выпить еще немного джин-тоника и за мной зашел парень. Он шел за мной всю дорогу. Я знала, что он следит за мной, но делала вид, что не заметила. Он подошел и спросил, зачем я попрошайничаю. Я ему сказала, чтобы поесть купить. Так мы познакомились. Его звали Паша, он был младше меня, но свой возраст преувеличил, для того чтобы мне понравиться и казаться взрослее. Я это понимала, поэтому ничего не сказала. Паша был детдомовец, уверенный, что его отец тайный агент спецслужб и когда-нибудь он за ним придет. Такие истории про своего отца Паша мне рассказывал, а я подыгрывала, что ему верю. Он шел сзади меня, пока я шкуляла деньги, обучая его этому мастерству. Паша не пил и не курил принципиально, любил песни Юрия Шатунова, которые мне не нравились. Я Пашу забрала к себе на дачу от того, что мне было очень одиноко и хотелось, чтобы был хотя бы один друг, пусть даже сильно младше меня. Но Паша был уверен, что я просто в него влюбилась и поэтому лез целоваться. Я его, лишь бы не обижать, старалась держать деликатно на расстоянии, все переводя в шутку. Для меня он был всего лишь ребенок, который так же затерялся среди враждебного мира в поисках укрытия в ком-то, и я это укрытие старалась ему предоставить. Когда брат с Володей пришли на дачу пить водку, брат увидел Пашу: "Это кто такой?" Я им сказала, что он мой друг и тут поживет некоторое время. Пашу я разместила на первом этаже, на диване, а сама легла на кровать. Володя с братом спали на втором этаже. Утром они ушли и я с Пашей остались одни. Я красилась перед зеркалом, а Паша смотрел на меня. Потом он рассказывал о своем отце - тайном агенте, о том, что меня любит и у него никогда не было девушки. Затем настаивал на сексе, на что я ответила, что боюсь забеременеть. Тогда он сказал, что сейчас что-нибудь придумает. Меня его инициатива "что-нибудь придумать" заинтриговала и я с любопытством наблюдала за его суетой. Он взял обычный, прозрачный пакет и снял штаны. Стал надевать его на свой половой орган. Я еле сдерживала смех, когда он на меня полез с этим пакетом, но жуткий шелест и не удобство из-за пакета ослабило его желание. Он разочаровано снял пакет: "Ничего не получилось". Это последняя попытка его домогательств, больше он подобного не повторял. Мы пошли шкулять деньги вдвоем. Он шел сзади, пока я попрошайничала и мне было не ловко, когда он подходил ко мне, т.к. люди видели, что я не одна. Я ему постоянно показывала знаками, чтобы не приближался. Но когда я подошла к очередному мужчине, тот решил меня расспрашивать и Паша взревновал. Он стремительно направился ко мне, чтобы выяснить, что этот мужчина от меня хочет. Таким образом Паша меня охранял от домогательств. А я его охраняла от агрессии Вовы, которому почему-то безобидный Пашка очень не нравился. Паша боялся моего брата и Володю и когда они были на даче, как я не уверяла, что ему ничего не грозит, он идти в дом не хотел. От Володи я защищала Пашу, за него вступалась и пыталась не давать в обиду. Паша предложил поехать к нему и расписывал в радужных тонах о жилье, еде, где мы больше не будем попрошайничать. Я согласилась с ним ехать в другой город и мы автостопом добирались до него. Из машины, когда та гнала на полной скорости, мы сидели на заднем сиденье под песню группы Тату: Нас не догонят". Лето, жара, солнце и сквозняк из-за открытых окон. Когда вышли из машины, Паша меня повел по железной дороге, вдоль моря к месту, о котором он много говорил. Когда мы подошли к высоким, каменным стенам: "Вот это место! Мы пришли. Детский дом." Я удивилась: "Это что? Ты же обещал мы жить будем?" "Так я тут и живу, хочешь иди со мной, хочешь нет" - сказал Паша. "Ты меня обманул" - я повернулась и пошла прочь от него, переполненная обидой. Он меня не стал останавливать, а ушел в противоположном направлении. Так мы и расстались на дороге. Мне хотелось плакать. Одна в чужом городе без денег. На улице уже темнело и я не знала как мне теперь добираться до дома, автостопом одна боялась. Тем более, я не знала направления, у меня не было карты и дороги обратной не знала. В этом городе я даже не знала где автовокзал и пришлось ориентироваться по памяти. Но делать было нечего и я пошла вдоль моря по рельсам к жилым домам, там хотя бы есть люди и подъезды. Красивое и холодное море, вдали виднелись корабли. Я вышла на дорогу и подошла к водителю машины, решилась спросить: "Вы не могли бы меня подвести?" Он стал расспрашивать как я оказалась в этом городе и я все рассказала, что бросил друг, обманул. Мужчина был моряком и пообещал помочь завтра, а сегодня предложил ночлег у себя. У меня ночью разболелся зуб и я от боли не могла уснуть. Моряк среди ночи пошел в аптеку в поисках обезболивающего. Щека опухла и я не находила себе места. Он принес таблетки и только после я смогла уснуть. На утро он посадил меня на автобус и я доехала до своего города. С Пашей больше не хотела разговаривать и даже не надеялась, что он еще вернется. Паша пришел ко мне на дачу и видя, что я на него обижена до сих пор, попросил прощения. Я помню из Библии, что если кто попросит у вас его простить, то простите. И как прощаете других, так и вам проститься. И я снова его приняла, но подрыв доверия остался и с этим уже ничего не могла поделать. Он врал мне постоянно, на каждом слове и я уже не знала чему верить. На деньги от попрошайничества я откладывала по 10 руб. на футболку и накопила 200 руб. Приехала на китайский рынок и купила себе футболку. Так я умудрялась еще копить и отложила рублей еще 100. Когда пропали деньги, кроме Паши на даче больше никого не было и мне ничего не оставалось, как подумать на него. Но он утверждал, что не брал. Но ведь доверие подорвано и мне теперь сложно было ему верить, поэтому я сказала: "Хорошо, забирай деньги. Но я больше не хочу тебя видеть". Паша обиделся и ушел. Позже я убиралась в домике и отодвинула диван, нашла потерянные деньги за ним. Мне стало стыдно. Паша все же вернулся и в этот раз я у него попросила прощение. Вот только наши отношения стали портиться еще раньше и теперь сколько бы мы друг друга не прощали, а чувство недоверия и не достаточной искренности не позволило нам больше продолжать общение. Паша ушел и больше не возвращался. Позже, когда я шкуляла деньги, увидела его с девушкой, которая была его возраста. Они переходили дорогу держа друга за руки.
Кому-то покажется странным, но я не знала многое из того, что знали "взрослые". Вы можете подумать, что 19 лет это уже взрослый человек и не верно себя называть ребенком. Но у меня психический инфантилизм, что хорошо заметно по этому дневнику, грамматике и попытках адаптации к жизни. Только ребенок, а не обязательно безответственный и ленивый человек, так странно пытается приспособиться. Я была полностью дезориентирована, не знала даже улиц своего города, а спросить боялась. Обычно люди в то время всю информацию о таких вещах получали от общения с друг другом, но я была совершенно одинока и спросить было не у кого. Родители и люди окружающие почему-то были уверены, что я все это знала. Знала как устраиваться на работу, как проходить медкомиссию, как найти нужную улицу и дом. Но я не знала улиц своего города, у меня не было карты и не было интернета в то время. Нельзя было как сейчас зайти в интернет и все узнать, не нуждаясь в общении с другими. Мне как социофобу приходилось очень сложно и никто не мог меня понять, потому что в то время социофибия не была даже заболеванием. Родители списывали мое поведение на не желание работать, лень и безответственность еще много лет.
Некоторое время я жила дома и как-то мама по прежнему кричала: "Убирайся из дома!", но я терпела, молилась в своей комнате и не очень хотелось на улицу. Я держалась за свой угол как умела. Брат дома отсутствовал, ночами пропадал, приходил домой часто пьяный или на неделю исчезал где-то с Володей. Поэтому в комнате я жила практически одна. И признаюсь, радовалась этому, т.к. бардак и мусор убирать за ним устала, ссориться из-за курение в комнате и громкой музыки не любила. При нем я молилась тихо, смотря в окно за шторы, через тюль на небо. Я сидела на столе, пока он в наушниках слушал музыку или положив на живот маленький телевизор, его смотрел. Я боялась своими молитвами его раздражать, и поэтому старалась либо молиться, пока он не смотрит, либо выходить из комнаты на кухню или в зал. Ведь когда я молюсь, я становлюсь из-за глубокого транса сильно уязвимой психологически, это будто возврат в младенчество, когда ты наиболее беззащитен. Сейчас я презираю катарсис и считаю, что его нужно всячески избегать. Нужно сохранять здравый рассудок, а не быть опьяненным эмоциями. Но в то время я жила одними эмоциями, наслаждаясь состоянием любви. Это и впрямь опьянение и счастье, я не могу с этим спорить, и никакой алкоголь не способен привести в такое сильное состояние. Но проблема в том, что ты не живешь рассудком и в этом состоянии мыслишь иррационально. Тобой легко управлять, ты впечатлителен и внушаем, ты импульсивен и совершаешь много глупых поступков. Словно как лист на ветру, эмоции управляют тобой, а ты не в силах с ними справиться. Когда просыпаешься по утрам, как с похмелья, вспоминая прожитый день, создается ощущение суетности, глупости всего прошедшего. Стыдно вспоминать, что делала и говорила будучи в состоянии аффекта. К нам позвонили из больницы, брата сбила машина на 23 февраля, он лежит в больнице с сотрясением мозга. Мы с отцом поехали в больницу. Я навещала брата пару рас и все новости о его самочувствии узнавала от отца. На 23 февраля он шел пьяный по дороге и его сбил микроавтобус. Все бы обошлось, но после выписки через месяц, когда я молилась, сидя вечером на столе, а он как обычно лежал на кресле в наушниках. Брат встал, не пройдя несколько шагов, упал на пол. Из носа у него потекла кровь. Он лежал на полу в позе эмбриона и бился в конвульсиях, как при эпилепсии. Я напуганная подбежала к отцу, зовя на помощь. Мы вызвали скорую и его обратно увезли в больницу. Я не понимала, что с братом твориться в последнее время, т.к. родители мне ничего не рассказывали, а на все вопросы он отвечал: "Отстань!". Его настроение сильно изменилось, он стал еще более замкнутым и скрытным. Я не могла к нему пробиться, ни мама, ни отец. Он общался только со своим другом Володей, других держал на расстоянии. И вот однажды отец привел практически без сознания брата и уложил на кровать. Я спросила отца: "Что случилось?" Он сказал: "Идиот хотел отравиться угарным газом в машине! В армию не хочет." Брат встал, чтобы добраться до ванной, шатаясь вышел из комнаты и я услышала сильный грохот. Он облокотился о раковину, в которую его рвало и она упала и разбилась. Мама кричала, отец возмущался: "Не откосишь от армии, все равно заберут!" На утро брата забрали, несмотря на тяжелое состояние. Перед этим вспомнила, что брат был уверен, что в армию не пойдет и мне пьяный в подвале об этом сказал. Я тогда не поняла как он это сделает, про свой план суицида он не рассказывал. Брат так же скрывал как и я от всех свои чувства, потому что мы знали, что наши чувства никому не интересы. Родители отделились от нас, жили своей жизнью и совершенно не волновались о наших переживаниях. Мы все друг другу были чужими, каждый сам по себе.
Была у меня подруга Таня, протестантка. Мы с ней познакомились в церкви, когда она приезжала к нам в город. Обменялись почтовыми адресами для будущей переписки. Тогда не было инета и все общались обыкновенными письмами, и я так же переписывалась и с братом в армии, и с братом отца на материке. Некоторые мои письма мама не хотела отправлять, боясь чего-то и старалась отправлять брату конверт не предупредив меня. Поэтому эти письма ушли в мусорку, и только некоторые из них достигли адресата. В них я писала, что очень его жду с армии, и когда он приедет я его крепко обниму. И хотя, даже когда я писала от избытка эмоций и любви к брату эти слова, на деле я даже себе не могла представить осуществление подобного, т.к. очень зажата и не могу вообще к людям прикасаться. Осмелиться первой подойти к человеку и обнять для меня это как его изнасиловать, я никак не могу этого позволить себе сделать. Нарушить его личные границы, я их слишком уважаю. Поэтому, спустя 2 года, когда брат приехал с армии, я его не обняла, как обещала, а всего лишь скромно, тихо радовалась. С братом моего отца мы переписывались не долго. Он православный верующий и посещает церковь, а я в его глазах сектантка, сбившаяся с истинного пути и когда он узнал об этом, старался вытащить меня из секты, на что и были направлены все его письма. Я мало что знаю о родственниках на материке, как и они обо мне и думаю, что когда исчезну, вряд ли они будут слишком переживать. Скорей всего они об этом даже и не узнают, но рада этому. Чем меньше меня людей держит в этом аду, тем проще уйти. В письмах к Тане я рассказывала о темах служений в церкви. Практически все письма были достаточного сдержанного характера, т.к. Таня была протестанткой, а как все протестанты, осуждала грех и с ними можно общаться лишь аккуратно, не выдав своего "греха" иначе слухи разнесутся по церкви, и ты подвергнешься остракизму. Но неожиданно Таня решила приехать ко мне в гости, пожить две недельки, раз брат в армии и в комнате я одна. Мама дала свое согласие не сразу. А я была рада в надежде, что у меня появиться друг. И одновременно страшно, что друг может оказаться предателем. Таня приехала на учебу и заселилась в моей комнате. Все время, что она жила у нас, я чувствовала сильное напряжение и скованность. Она же смелая, без социофобии, общительная, бойкая. Мы так и не нашли в реальности общий язык. Сильный страх не давал мне спокойно общаться, а тут жить в одной комнате с мало знакомым человеком было еще тяжелее. Таня ничего не боялась, свободно могла заговорить с моей мамой, пойти на кухню кушать, меня совершенно не стеснялась. Будто это я у нее в гостях, а не она у меня. Я убиралась как обычно по субботам в квартире, мыла полы и мама до чего-то докопалась, стала унижать и обзывать. Я не выдержала и стала ругаться на маму. Тогда Таня сделала замечание: "Как ты так с матерью разговариваешь? Если бы я так с отцом разговаривала, он бы меня убил!" Мама в это время стояла на кухне и согласилась с Таней. Они словно объединились против меня и я снова почувствовала себя преданной, одинокой. Я чувствовала себя лишней в комнате, словно Таня меня ненавидит и я ей мешаю. Я решила уйти из квартиры. Оделась и вышла, сказав, что иду гулять. Ночью бродила по ночному городу в одиночестве, мимо проезжали машины, тормозя и из окон выглядывали мужчины, оценивая меня, но потом проезжали мимо. Я шла по улице и не знала, куда идти, где найти место ночевки. Пока шла по дороге уже по привычки шкуляла деньги, набрала немного на Отвертку. Рядом с рынком за мной ехала машина, он остановился и выглянул из окна: "Куда идешь? Давай познакомимся?" Мужчина корейской национальности на темном джипе предложил присесть в машину. Я боялась, поэтому смотрела на него с опаской, хотела уйти, но спросила: "У вас не найдется 10 руб. на проезд?". Он: "Ты не бойся, садись". Я села и он стал расспрашивать: "Так зачем тебе 10 руб?" Я ему сказала, что выгнали из дома, покушать купить. На самом деле я хотела купить баллон и переночевать с ним в каком-нибудь подъезде. Он остановился рядом с домом: "У тебя есть парень?" Я ответила, что нет. Он протянул мне деньги: "Я дам тебе 500 руб. если ты девственница. Пойдем ко мне, я тебя накормлю". Я обрадовалась деньгам в предвкушении, сколько баллонов я смогу на них купить. Решилась идти к нему от отчаяния, а не в поисках случайных половых связей. Кореец жил на 5 этаже, квартиру, как я поняла позже, снимал. Квартира была хорошо обставлена, чистая, уютная, с недавним ремонтом. Он предложил пройти на кухню. Наложил мне холодного риса совсем немного и маленький кусочек рыбки. Рис был невкусный, холодный и не соленый, но я сделала вид, что голодная, потому что прибедняться уже стало моей привычкой. Есть совершенно не хотелось, хотелось лишь таксикоманить и баллон у меня был в сумке. Не знаю почему я решилась на такой ужасный и глупый поступок: пыхать в его туалете. Но взяв сумку, я зашла в туалет и села на пол с баллоном. Он открыл неожиданно дверь и увидел меня на полу. Потом не могу точно вспомнить все события и их последовательность, но стало твориться что-то безумное. Мужчина будто потерял контроль. Сначала схватил мою сумку и отнял баллон, потом загнал меня в ванную мыться, угрожая, что убьет. Я не хотела раздеваться, но он заставил и пришлось залезть в ванную, потому что перед этим он меня душил в коридоре требуя отдать 500 руб. Отдавать не хотела, т.к. была уверена, что я еще девственница. После душа он практически изнасиловал, хотя я и не сопротивлялась. Так же ничего не чувствовала, лишь терпела. Его крестик на груди раскачивался над моим лицом взад и вперед, я тогда еще подумала: "Он верующий?" Потом он уснул и я уснула на крою кровати. На утро я сидела возле зеркала на полу и руками пыталась расчесать волосы. 500 руб. он у меня все же отнял, а так же вытащил 10 руб. из кармана моей куртки, последние деньги, что у меня были. Выходя из квартиры, выставил за дверь, проследив, чтобы я с ним спустилась и вышла из подъезда. Я вышла на улицу, смотря на его удаляющуюся спину. Было очень обидно, что меня в очередной раз ограбили: забрали баллон, 10 руб., душили и еще изнасиловали и я решила в первый раз в жизни отомстить. Нашкуляла денег, купила баллон с краской, пиво и разбив бутылку у его порога, краской написала матерное слово на его двери. Потом ручкой написала стих о маленьком его члене, который не порвал моей плевы и указала стрелкой на его дверь. Было весьма глупо с моей стороны все это делать, тем более я сама виновата в произошедшем. Такая вот я была неадекватная дура, за что мне до сих пор стыдно. Да, этот кореец тоже поступил подло, но в оправдание возможно, он просто столкнулся с таким случаем впервые, отсюда нелогичность действий. Наверное это и повлияло на меня в дальнейшем, от чего я боялась брать у мужчин более крупные деньги, чем 10 руб. Я не знала, что он от меня потребует доказательства непорочности, думала лишь, что как и 10 руб, мне дали 500, просто потому, что пожалели. Не думала, что за это нужно расплачиваться плотью. Я была всего лишь наивным ребенком, не знающим законов этого мира. Моим девизом было: "Дают бери, бьют беги" и никакой проституцией я не думала промышлять. Но мужчинам свойственно свою коварность проецировать на женщин и видеть в них алчность, цинизм и расчетливость. Многие смеются над Шурыгиной, словно такая ситуация, как случилась с ней, абсурдна в эпоху коварности женщин и феминизма, и многие мужчины даже допустить мысль не могут, что есть такие инфантильные, слабые, наивные, глупые девушки, беззащитные как дети, которые и впрямь без всякого злого умысла могут взять деньги, не понимая, что от них хотят. Я ненавидела блуд уже тогда, но как и все дети, я плохо различала, что хорошо, а что плохо в этом сложном мире, и потому попрошайничество для меня не казалось грехом, а блуд стал в сознании великим, смертным грехом - потому что так внушила церковь. Я не сопротивлялась, когда кореец насиловал, поскольку перед этим он меня душил, угрожал убить и унижал. Я была напугана и решила лучше перетерпеть. Только дурак меня может осудить, кто никогда не был ребенком во взрослом теле. Разве взрослая и коварная женщина, планирующая промышлять проституцией сядет в туалете на пол, в чужой квартире пыхать? Я всю жизнь страдаю из-за своего психического инфантилизма, а люди окружающие смотря на мое взрослое тело, думают что я подобна им. Осуждают меня по всей строгости как взрослого и разумного человека, в то время как я просто еще ребенок.
Только спустя год Егор стал приходить под окна и кидать камушки в окно. У меня горел в комнате свет и как только я слышала стук в окно, замирало сердце, ноги становились ватными. Выключив свет, я подходила к окну. Выходила к нему и мы направлялись в его квартиру. Семью Егора бросил отец, уйдя в другую семью и они жили очень бедно. Частый дом барачного типа, отопление от угля, каменную печь нужно было растапливать дровами и углем, чтобы обогреть квартиру. Воды тоже горячей не было, а порой и вообще никакой воды не было. Алина мыть посуду не любила и вынужденно ее долго и медленно намыливала, продлевая процесс. Я удивлялась этому, потому что в моей семье мыть посуду было моей обязанностью и я к ней настолько привыкла, что автоматически мыла, быстро. Но в эти дни, что приходил Егор, Алины дома не было. Я не знаю где она пропадала, но мама и Егор пили вместе водку, последние дни прощаясь с друг другом, потому что мама болела раком. Когда я приходила к Егору, его мама видела во мне хорошую невесту своему сыну и потому нас оставляла вдвоем, уходя в комнату Алины спать. В ту ночь она сидела за столом. Когда я зашла в комнату, рядом стояли рюмки и бутылка водки. Мне предложили сесть, а она сказала: "Ты хорошая будешь жена Егору, вот только твоя мать дура. Когда я к ней приходила, знаешь, что она мне предложила? Убить своих детей, а потом с собой покончить. Идиотка! Как можно убить своих детей?" Я увидела свою фотографию, снятую на полароид, на шкафу и попросила Егора мне ее отдать. Он отдал. Это фото было сделано на Новый Год, когда я приходила к Алине в гости, чтобы ее позвать к себе праздновать. Егор меня сфотографировал в этот момент, когда я сидела и ждала Алину, пока она оденется. Мне казалось, что через фото Егор меня приворожил, поэтому я просила его отдать фото мне. Думала таким образом снять к нему всякие чувства. Я просила Егора найти презерватив и отказывалась с ним спать, пока он его не найдет. Егор находил, но никогда его не надевал, а лишь для моего успокоения ложил рядом с рюмками водки на стол. Он был заинтересован видимо в моей беременности, возможно потому что моя семья была чуть выше в материальном плане. Наливая водку, он хотел напоить, чтобы я не сопротивлялась. Я это понимала и потому старалась не напиваться до такого состояния. Мне нужно было его внимание и поэтому мне нравились его домогательства, а ему в свою очередь, от меня нужен был лишь секс. Моя задача было сильно не напиться, т.к. я пьяная теряю контроль и не могу оказывать сопротивление. Мужчины обычно не любят прелюдию с нелюбимой женщиной. Максимум полапают за грудь для самовозбуждения. Им глубоко плевать, удовлетворена ли его партнерша и счастлива ли, они думают только о своем состоянии. Так поступают все, кто спит с другими без любви и привязанности. Егор не исключение, ему было все равно, что я чувствую. Для него было главное сделать свое дело и уснуть. Я же пыталась прелюдию, в данном случае - домогательства, растянуть как можно на больший промежуток времени, а самого секса по возможности избежать. От секса, я начала понимать уже тогда, что я не испытываю удовольствия и он мне перестал казаться интересным. В буквальном смысле мы боролись всю ночь до утра и иногда он, иногда я побеждала в этой войне. Я боролась за его внимание, он за минутный секс и отдых. Так сломали раскладное кресло, разорвалась подушка и перья летали по комнате. Но я добилась того, что Егор и в эту ночь ничего не получил. Когда я говорила, что боюсь забеременеть, Егор уверял, что ребенка потянет или что не забеременею, потому что он кончать в меня не будет. Мы встречались так несколько месяцев. Он приходил по пятницам и я выходила к нему, раз в неделю. Иногда и по пятницам не приходил, а потом и совсем пропал. Один день нашей встречи прошел не у него дома, а в доме его приятеля. Мы зашли в квартиру, где был его хозяин кажется с женой. Они разместили нас в комнате вдвоем, а сами ушли в другую комнату. По телику что-то шло, мы пили водку и я сильно опьянела, а Егор все больше старался меня напоить, пока она не кончилась. Я просила у Егора газовый баллон купить, а он сказал: "Лучше пей, чем пыхать", но на мои уговоры вышел из комнаты и через несколько минут принес баллон. Но вкус у него был очень странный, я стала таксикоманить. Пока я лежала на животе, он снял трусики, раздвинул ноги и всунул горлышко бутылки, внутри все начало щипать, потому капли спирта попали внутрь.
Ночью, когда все спали я услышала лай собак в подъезде. Обычно каждое утро сосед выгуливал трех лохматых, белых псин, которые с лаем и с шумом неслись вниз по лестнице на улицу. Долго лаяли под окнами, будя соседей в 5 утра. Но эти же собаки теперь громко лаяли в подъезде, не спеша выходить. До этого слышала жалобное мяуканье котенка. После шума я выглянула в подъезд и за решеткой, рядом с подвалом я увидела котенка, открыла решетку и забрала его домой. У него был сломан хвост и он постоянно поджимал ушки и чесал их. Интересный черно-белый окрас, один глаз словно был покрыт черной пиратской повязкой и я его решила назвать "Пират". Красивая и блестящая шерсть после мытья переливалась на спине у котика. Позже я у папы попросила купить ушные капли и вылечила его ушки. Я полюбила Пирата, как и он меня. Когда я молилась на языках, он не отводя глаз от меня, смотрел, словно пытался понять. И стоило начать молится, он переставал играть, ложился рядом со мной. Когда со мной играл никогда не выпускал когти и будто боялся укусить больно, поэтому когти я ему практически не стригла. Самый сложный период жизни с моим Пиратом, это когда у него начиналась "охота", он метил каждый угол по нескольку раз и я не успевала убирать. Вся комната воняла мочой и уже этот запах ничем нельзя было уничтожить. Я наказывала, воспитывала Пирата и однажды переусердствовала и разбила ему носик, небольшая капля крови выступила на носу. Внутри от стыда и чувства вины все сжалось в комок, я обняла своего котика и заплакала, прося у него прощение. Помню, как он любил играть с сосиской, кидая ее по всей комнате, а потом съедал. Я зашла в комнату и увидела на ковре кончик его хвоста. Так он переломленный наконец-то окончательно отпал. Нежней котика в моей жизни я не могу припомнить, это был по-настоящему чудесный и загадочный кот.
С родителями я практически не общалась. Женя совсем меня забыла. У нее началась своя жизнь. Друг Виталик уехал, ничего не сказав. Да и не были мы столь близки, чтобы он мною хоть немного дорожил. Алина, Маша и все остальные подруги стали относиться ко мне плохо, я им была не интересна. Алина так и сказала, что я ее раздражаю. Я осталась совсем одна. Впрочем, к одиночеству стала привыкать, оно стало прорастать в мою душу и я как-то училась адаптироваться без людей. Многие вещи мне были не понятны в человеческом сообществе, многие правила, придуманные ими я не знала. Я жила словно Маугли среди людей, которые мне казались непонятными и чуждыми. Поэтому, когда я попадала в общество людей, я становилась изгоем, т.к. не умела адаптироваться и играть в их игры, плести интриги, лицемерить, надевать маски, радоваться, когда кого-то унижают и распускать сплетни, сговариваться против кого-то, использовать других. К мужчинам относилась в целом как к отцу: "Я попрошу у них покушать, денег, ведь у них есть". - на этом все мое потребительство и использование людей заканчивалось. Но пока брат был в армии, комната была в моем распоряжении и я жила в ней с Пиратом. Все дни старалась посвящать Ему. Я любила Его, потому что Он единственный, Кто любил меня. На всем свете никто не был со мной, не способен был выслушать. В Его любви я купалась как в океане. Мои глаза блестели от обожания и я Ему пела, часами завывая в комнате. Родители ненавидели, когда я пою, называя это "воем" и закрывали двери, чтобы не слышать. Но я чувствовала, что Ему нравиться и Он отвечает Любовью, поэтому мне было все равно, что думают об этом родители. С ними я практически не общалась, не виделась. Отец поставил компьютер мне в комнату и теперь у меня появилась возможность убивать время раскладывая пасьянсы. Так и пролетали мои дни: пение, молитва на языках, пасьянс. Моя молодость летела в одиночестве с Ним. Только Он и я, как на необитаемом острове, а весь мир с его проблемами далеко. На ПК интернета еще не было и программ, и игр не было, поэтому кроме как карт, я не знала как мне его еще использовать. Вечерами читала Библию, расписывая карандашом каждую строчку, новым откровением. Он говорил со мной через Библию. Прижимая ее к груди, я засыпала полная любви к Нему и когда открывала глаза, произносила: "Доброе утро, Дух Святой" - как советовал Бенни Хилл. Моя комната пока еще не была на замке и в нее могли входить родители в любой момент. Были попытки сделать щеколду, когда был еще брат дома. Но он закрывался от меня и не впускал и пришлось ее сломать. Поэтому замок на двери был сломан и я нашла способ закрываться от маминой агрессии, выдвигая деревянную фанеру или стекло из шифоньера на дверь. Т.е. часть фанеры или стекла держал шифоньер, а друга часть была вытащена на дверь. Стычки с родителями, обычно с мамой периодически случались, хотя я старалась не выходить из комнаты, чтобы лишний раз ее не раздражать. Но ведь не возможно сидеть в комнате постоянно, нужно и в ванную, и в туалет, и покушать. Я не помню уже по какой причине разгорелся скандал, но мама снова начала кричать, чтобы я убиралась из дома, отец заступаться, я плакала. Я ревела на иных языках жалуясь Богу на маму, на ее жестокость. Он мне говорил внутри: "Люби своих врагов" и я старалась всеми силами простить и любить маму. Я молилась за нее когда она меня проклинала, повторяя, что: "Да, они мне чужие, но не от хорошей жизни такие злые. У моей мамы были травмы в молодости от того она так и со мной поступает". Немного расскажу о маме с ее слов:
Она всегда была по характеру лидером и могла убеждать людей, вести за собой, объединять против кого-то. В школе девушки в ее классе разделились на две группы. Группы возглавляли два лидера: Галя - самая красивая девушка в классе, в которую были все мальчики влюблены и вторая группа во главе с моей мамой. Галя была темненькая, с черными, большими глазами и длинными ресницами. Моя мама светлая, кучерявая блондинка, с зелено-серыми глазами и у нее тоже были поклонники среди мальчиков. Когда Галя задела мою маму, та собрала против нее группу из таких же обиженных и они отомстили Гале. В классе был мальчик Вова, в которого мама моя была влюблена, но тот флиртовал с Галиной. Мама все же отбила его внимание и некоторое время Вова и к моей маме был неравнодушен. После окончания школы она поступила учиться в физико-математический институт. Там познакомилась с моим отцом. За ней ухаживал Игорь и ее первый брак был с ним. Но Игорь был по характеру тоже лидером и поэтому они как два тигра не могли ужиться вместе, ссорились в желании подчинить друг друга. Никто не хотел уступать, хотя они и любили друг друга, но одинаковость характеров привела к разводу через месяц брака. Даже спустя некоторое время мама к Игорю не переставала испытывать нежные чувства и восхищаться, но понимала, что с этим человеком ей не ужиться, потому что она не терпит непокорности. Наверное я вся в маму, только моя властность поменяла полюсы и я словно стала властной и самокритичной только по отношению к себе. После развода с Игорем мама вышла замуж за моего отца, потому что тот нежно ее любил и обещал заботиться. Отца мама никогда не любила, но личный раб ей был нужен, потому что одной выжить трудно. Она и в институте его вытаскивала, помогала учиться и только благодаря ей, он смог сдать все экзамены. И хоть мой отец старше моей мамы на 6 лет, но он ее воспринимал как строгую учительницу. Уважал ее за ум и внутреннюю силу характера. Отец увез ее на остров с которого потом она мечтала выбраться еще много лет, ненавидя отца за то, что он ее не пускал обратно на материк. Ей просто не куда было выбираться, не было жилья, другого мужчины, денег. Ведь в 18 лет ее мать ради того, чтобы не мешали ей сожительствовать с другим мужчиной, выгнала из дома, выставив ее вещи в чемодане в подъезд. Мама обиды не прощает и после этого еще долгое время со своей матерью не разговаривала. Отец мамы был деспотичным, агрессивным и избивал свою жену. Разбивал об ее голову тарелки, таскал за волосы по лестничной площадке. Один раз перепутал в темноте свою дочку с женой и вытащил за волосы на лестницу. Когда пришел в себя, отпустил. Бил по разным причинам, еду не сготовила, жена плохая и т.д. Так моя бабушка получила сотрясение мозга и посадила мужа на два года. В старости она умерла от рака мозга, что возможно как-то связано с этим. Когда тот вернулся с тюрьмы, он ушел в другую семью, а о своей дочери даже не вспоминал. Единственное наследство которое досталось маме от отца - старый утюг. Ее отец умер от мозгового инсульта. Перед этим он страдал хроническими головными болями. Возможно именно поэтому в нем пробуждалась импульсивная, бесконтрольная агрессия.
По воскресением ходила на служение в церковь. Читала Ветхий завет и там были строчки: "Бог - огонь поедающий!" В Его пламени находиться было мучительно, Его Любовь сжигала изнутри, принося много боли. Без Него мучительная тоска. Словно в тебе что-то проснулось и оно тянет непреодолимо к Нему. Душевные страдания доходили до предела, и я не могла успокоиться, часами плача одна в своей комнате. Глаза болели от слез, голос хрипел от постоянных молитв, эмоционально выжата, я тянула к Нему руки, умоляла, чтобы Он пришел. И пусть я сгорю в Нем, мне все равно. Я хочу умереть в Нем! Душевная боль настолько была сильной, что я кричала на языках, звала его по два часа в день, надрывала голос. С кухни взяла нож и положила под матрас на случай, если будет совсем плохо, я воткну его в себя. Да, я не знала, что воткнув в живот нож человек умирает не сразу и чаще его успевают зашить. Но откуда было мне об этом знать: книг я не читала, потому что боялась согрешить перед Ним. Да и книг не было, интернета не было. Кто бы мог мне подсказать, научить? Кому я была нужна. Слышала лишь от Егора что харакири делается от левого бока к правому и потом вниз к левому. Так и планировала сделать. От громких молитв и слез соседи вызвали психушку. Приехала скорая и родители открыли дверь: "Да, она в комнате! Поговорите с ней". Я сидела за компом при выключенном свете вечером. Зашла женщина в белом халате. Я в этот момент уже успокоилась и раскладывала пасьянс. Когда она зашла, села на кровать, на которой раньше спала Таня, спросила: "С нами поедешь?" Я чувствовала себя очень плохо, глаза красные от слез, собственного голоса не слышу, лишь шепот. Голос я сорвала, прохрипела: "Да" Она: "Лучше оставайся тут" и вышла. Фельдшер родителям на их расспросы сказала, что у меня маниакально-депрессивный психоз. Скорая уехала, а следом за ними пришли соседи и сели на ту же кровать. Соседка женщина спросила: "Ты чего песни поешь ночами? Или кричишь?" Я ответила, что молюсь. Она спросила: "А что за вера такая?" "Пятидесятники" - ответила я, а самой стыдно позорить собой церковь, ведь тень ляжет на них. На людей, которые ни в чем не виноваты. Вот забрела сумасшедшая в их святое место и творит глупости, позорит христиан. Но соврать я не могла, это не хорошо. При соседке обострилась социофобия и я не находила себе место. Было стыдно за то, что меня услышали, но что я могла сделать? Как мне не плакать и не кричать в этом кошмаре одиночества? Как не звать Его, Единственного, кому я нужна? Спустя время, когда я отсутствовала дома, мама нашла нож у меня под матрасом. Она спрятала все ножи. Ей показалось, что я взяла нож, потому что хотела ее убить. Родителям было настолько все равно, что со мной происходит, что они не замечали в каком тяжелом психологическом состоянии я находилась. Я мечтала умереть, но не знала как это сделать. Я никому не была нужна, я урод, лишняя на земле и единственное существо, которое меня любило - это Он. Мой невидимый и драгоценный Друг. Но Он меня все время оставлял, пропадал и я переставала Его чувствовать. Я не могла уловить закономерность, от чего зависело, что в определенные дни Он был рядом и дарил Свою Любовь, а в определенные я не могла Его дозваться. Часами плакала и умоляла не бросать, просила лишь об одном: "Пожалуйста, не бросай меня! Все что угодно, только не бросай." Но Он вновь и вновь исчезал, и как я не пыталась Его удержать, как не напрягала все свои силы и слезы, мольбу и унижения, Он все равно оставлял. На утро я Его не чувствовала, нарастала паника и падало настроение, и снова целый день слезы, тоска и невыносимая душевная боль. В то время у меня заболела спина из-за неудобного сидения в кресле за компом часами на пролет. Сначала заболел один бок поясницы. Больно было сидеть и я искала удобное положение перед ПК. Вечером услышала стук в окно, думала это Егор, но это была Алина. "Выходи, погуляем" - шепотом сказала она. Я оделась и вышла на улицу. Алина рассказала, что собирается со своим парнем поехать на горы и у него есть друг. Ее парень просил, чтобы она привела свою подругу его другу познакомиться. Я согласилась, решила рискнуть и мы встали возле киоска ждать их машину. Алина спросила мой федеральный номер, а я боялась показаться дурой, потому что не знала таких слов. Что такое федеральный номер? Молодежный сленг мне был не понятен и многие слова неизвестны. Я боялась, что не впишусь в эту компанию из-за своей чудоковатости, не знания таких вещей и правил общения. Я ответила сначала, что федерального номера у меня нет и только потом осмелилась спросить, что это такое. Алина рассмеялась: "Ты серьезно не знаешь? Ну это номер сотового телефона". Я даже не знала, что такое сотовый телефон, но спросить в этот раз не осмелилась. Она написала на моей руке ручкой какие-то цифры, строчкой в ряд и я удивилась тому, что номер телефона такой длинный: "Звони мне на этот номер". Машина подъехала, в ней сидели два парня. Мы сели и поехали на Горный воздух. Алина вышла со своим парнем, а я следом за ними. Ночь была тихая и теплая. Я стояла и молчала, смотря как Алина обнимается с парнем. А его друг шатался рядом, не зная как подойти ко мне. И что-то спросил, я ответила и мы дальше стояли. Потом его друг предложил в машину сесть. Я села, а он стал ко мне приставать. Я стала отбиваться и когда он держал руками, не отпускал, я закричала. Он меня отпустил: "Ты что еб**утая?" Я была напугана, тело трясло, я хотела убежать, пытаясь выбраться из машины. "Успокойся, сейчас поедем!" - ответил он и вышел из машины. Они втроем сели в машину и поехали. Я всю дорогу молчала, а его друг сказал: "Алина, ты привела какую-то сумасшедшую. На фиг она мне нужна." Было обидно до слез, но я сдерживалась и смотрела в окно, пока ехали домой. Алина себя из-за меня чувствовала неловко и тихо посмеивалась вместе со своим парнем. Я пришла домой, сняла куртку и легла спать. Так неудачно прошло еще одно мое знакомство с противоположным полом. Чем я могла заинтересовать кроме мистических историй собеседника? Я воспитывалась на них, то в чем я была по-настоящему в то время хороша и привлекала подруг, я утратила с приобретением христианской веры. Теперь мистика это грех, мне нельзя больше рассказывать подобные вещи. Да и стала понимать, что не все относятся к этому серьезно. Одевая маску таинственной ведьмы - я могу казаться психически больной и не заинтересовать, а лишь рассмешить. О Боге рассказывать это так же вызывать к себе неприязнь, но это все о чем я могла говорить. От того я предпочитала молчать, надеясь таким образом создать вокруг себя ореол загадочности.
Однажды отец встретил меня на улице попрошайкой. В это время я подошла к одному из прохожих попросить 10 руб. Мужчина отсыпал немного мелочи, а в это время отец стоял возле киоска и смотрел на меня. Я его заметила и краской залило лицо. Подошла к папе и между нами возникло молчаливое напряжение. Отец ничего не сказал, но по его поведению были заметны мысли: "Ты позоришь меня и нашу семью! Уж лучше бы ты была проституткой, они хоть нормально зарабатывают!" Папа дал мне немного денег и ушел. А мне в тот день не пришлось больше шкулять, мне вполне хватило этого на еду. Поэтому, закупившись продуктами, я поехала обратно домой на дачу. Утром я услышала чей-то звонкий голос: "Внучка, открывай!" - стучалась бабушка Юля ко мне в дом, но дверь была открыта, т.к. замок на двери был сломан. Она зашла ко мне с мамой. Отец привез их на машине. Юля видимо очень хотела со мной и возможно со своей бывшей дачей увидится, что преодолела такое расстояние. Она меня обняла и потом они с мамой ходили по участку дачи о чем-то разговаривали, пока я приводила себя в порядок. Мы собирались ехать на мамино любимое озеро. Вода в озере была как всегда мутно-коричневая, желтый песок на берегу, небольшая растительность из кустиков. Бабушка была пьяная. Она умирала от рака желудка и в последние дни своей жизни решила предаться воспоминанием, съездить к нам на остров, обнять своих не родных "внучат" и попрощаться. Ведь кроме нас у нее больше никого не было. Ее старший сын Игорь жил своей жизнью и со своей матерю не виделся. Муж (мой дедушка) умер от рака легких, потому что много курил. Отец приезжал к нему на похороны в Липецк где остался от него частный дом с садом, но родителям он был не нужен и они его так и оставили пустовать. Продать его было сложно и я не знаю кто сейчас в нем живет. Бабушка купалась, кричала от счастья прыгая в воде, пытаясь поймать последние дни жизни, надышаться ими сполна. Мама восхищалась ее любовью к жизни и радовалась вместе с ней, а я просто сидела на берегу и мне было все равно. Все мы умираем, кто-то приходит на место нас, все так естественно и обычно и я скоро так же исчезну и больше меня не будет. Я повернулась в камеру чтобы ответить на слова бабушки: "Моя внучка" "Да я внучка!", чтобы меня запомнили, т.к. я в то время также чувствовала себя на грани, словно хожу по лезвию ножа и каждый день может обернуться смертью. Я привыкла ходить с этим чувством нестабильности своей жизни и не уверенности в завтрашнем дне, поэтому к смерти бабушки я относилась спокойно, как и к своей. Когда мы приехали на дачу, бабушка положила мне в руку 200 руб. и сказала, ничего не говорить мамке. Я обрадовалась, думая, что сейчас куплю баллоны, поблагодарила. Они уехали. До киоска идти за баллонами было далеко и как только они уехали, я отправилась за ними в киоск на автобусе. Ночью провела с ними, купила сразу 4 штуки, чтобы хватило на долго и еды. Потом когда кончилась еда и баллоны пришлось возвращаться обратно на "работу" и добыв денег мне хватило на краску для волос. Вот так зашла в киоск и вместо баллонов купила краску - красное дерево. Вечером покрасила волосы и на моих каштановых волосах появился красный оттенок. Волосы стали красивыми и блестящими. Когда я шла по городу на следующий день одна из продавщиц обратила внимание: "Какие волосы красивые! Тебе идет этот цвет!" Краска была самая дешевая и цвет подобрала по рекомендации продавщицы. Эта моя была первая попытка преобразится. Проходя мимо рынка, пока я шкуляла, услышала: "Смотрите, швабра идет!" Это была Катя, та самая, которой я в последний раз брызнула перцовым баллончиком в глаза. Она с кем-то стояла на рынке и кажется что-то продавала. Я быстро ускорила шаг, ведь в этот раз у меня не было перцового баллончика. В один из таких дней я села отдохнуть в привычный двор за домами. Сюда я часто заворачивала в центре города, чтобы в подъезде принять джинтоник и накраситься. Там же и оставляла банку с джинтоником, чтобы не носить его с собой. Мне казалось, что именно из-за моего внешнего вида мне то дают деньги, то нет, и от внешности зависит сколько я смогу за день нашкулять. В тот день я выпила джинтоник за углом дома. Светило солнце, было жарко. Мимо проходила пара и они ко мне подошли: "Пойдешь с нами?" Я всего лишь хотела найти друзей и мне показалось, что они бы смогли ими стать, я согласилась. Я осталась с девушкой, когда парень пошел в магазин за алкоголем. Потом он вернулся и мы пошли в чью-то квартиру. Я просто шла и молчала, иногда отвечая кивками и улыбкой, стараясь не выдать свое беспокойство. В квартире сидели люди, мы прошли на кухню. Один из парней уступил мне место в углу за столом и он же стал ко мне приставать. А я все думала как бы так напиться, чтобы перестать бояться и наконец-то стать такой же свободной как они. Парни играли в карты, девушка сидела на коленях у своего парня. Я в боялась смотреть в глаза и смотрела либо в сторону, либо на свои руки. "Давай сыграем в карты на раздевание!" - кто-то предложил из этой компании. Стали раскладывать колоду и мне. В карты я играла хорошо, как мне казалось и потому я была уверена, что не проиграю. Но постоянно проигрывала, и третий раз отказалась продолжать играть, чувствуя, что меня дурят, т.к. два раза подряд проигрывать не возможно такой большой компании. Мне налили водки, я выпила, в надежде, что стану раскованнее, т.к. сильный страх не давал быть собою. Но вместо этого меня сильно потянуло в сон и я спросила, где у них можно прилечь. Парень, что приставал, пока мы играли в карты был с длинным носом, с угловатыми чертами лица, худой и не высокий. Мне были не приятны его прикосновения суетливые и не уклюжие, я постоянно его старалась отталкивать, держать дистанцию. Когда я легла на кровать, я уже была в очень сильно пьяном состоянии. На меня так действует избыток алкоголя как наркоз, усыпляет. Я легла на бок и попыталась уснуть как почувствовала, что кто-то лег рядом и стал лапать. Я убирала его руки, двигаться было тяжело, говорить тоже. Через некоторое время его домогательств я все же сдалась и он сняв штаны, сделал свое дело и ушел. В коридоре сквозь сон я слышала голоса: "Все нормально. Она готова, иди!" Кто-то снова пристроился сзади и все повторилось. Потом я уснула и недолго поспала как первый парень с длинным носом снова вернулся. В этот раз я уже немного набралась сил к сопротивлению и после очередных попыток со мной переспать, я встала с трудом с кровати. "Ну мы же уже это делали, зачем ломаться? Ты что не помнишь? Я же уже в тебя кончил". Я хотела уйти из этой квартиры, но спать хотелось больше и я просила его меня больше не трогать. Он злился, периодически еще пытался меня лапать, но я убирала его руки, отталкивала и рвалась уйти из квартиры. Он сказал: "Ладно, спи" и ушел на кухню. Я легла обратно в надежде, что хоть сейчас меня никто не побеспокоит, уснула. На утро на кухне курили траву и еще что-то делали на плите, какой-то наркотик. В квартире был беспорядок. Я всех бесила своей зажатостью и это очень хорошо чувствовала, мне хотелось уйти, но боялась, что не выпустят. Поэтому как только я заметила, что никто на меня не смотрит, выскользнула в коридор, повернула ключ и быстро спустилась по лестнице. Я наконец-то на свободе! Это не передаваемое ощущение, когда ты больше не боишься и тебе почти ничего не угрожает. Ты свободна идти куда хочешь и я поехала на дачу к себе домой.
Брат приходил с Володей часто пить водку ко мне на дачу. Они раскладывались на улицы, вытаскивая стол со стульями, ставя бутылку и закуску. Мне Володя предложил выпить и я выпила. Я вышла на веранду и в тот день мне было все равно, что подумают соседи. Села на доски и стала пыхать. Володя увидев меня, обозвал и приказал идти в дом. Я его послала, тогда он подошел и резко ударил, схватил за шею и впихнул в дом. Меня затрясло от страха и гнева и я под газом и алкоголем ничего не соображая, схватила нож, вышла на улицу и направилась к Володе. Замахнулась и встал резко брат между нами, Володька отпрыгнул, а брат подставил руку чтобы его защитить и лезвие прошлось по его руке. Володька схватил меня за живот, я рвалась, чтобы ему отомстить, он вывернул руку и отобрал нож, выбросил его в канаву. Потом еще раз ударил по голове. Меня всю трясло, я не могла успокоиться. Все происходило как в пьяном бреду, резко, импульсивно и безумно. Такая моя реакция на то, когда меня бьют, я перестаю что-то соображать и лишь одно желание отомстить! Но когда я стала осознавать, что чуть не убила брата, я испугалась, видя как хлещет кровь из его руки. Брат нашел тряпки и перебинтовал себе руку, а я повторяла про себя: "Прости", побежала вызывать скорую. Тогда не было у меня телефона, а ближайшая телефонная бутка была очень далеко от дачи. Я автостопом добралась до нее и стала звонить. Скорая вызов приняла, но мне сложно было объяснить где находится наша дача. У меня ничего не получилось с объяснениями и я положила трубку. Хотелось умереть. В сумке я всегда носила с собой веревку на случай, когда жизнь станет совсем несносной. И мне казалось, что такой день настал. Я остановила грузовик и попросила водителя довести до кладбища. По лицу текли слезы, состояние было совершенно невменяемым. Водитель спросил: "Кто-то умер", я ответила: "Да". Он остановил возле кладбища и я вышла, направилась в лес. Через ветки, я забралась в самую чащу леса и стала громко плакать. Много боли, страха и ненависти к себе лилось из меня. Пыталась закинуть веревку на ветку дерева, но у меня ничего не получалось. Так же пыталась забраться на само дерево, но все бесполезно и я почувствовала свою беспомощность. Проревев час в лесу, я успокоилась, подумав: "Нужно вернуться, нужно помочь брату" и стала выбираться из леса. Так же автостопом добралась до дачи. Володя и брат как ни в чем не бывало продолжали пить водку и смеяться, будто ничего и не произошло. Я подошла к брату. В этот момент я Володьку ненавидела, ведь это все из-за него. Я чуть не убила родного брата из-за него! Я спросила братика: "Как рука?" Он сказал, хмуро смотря на меня: "Ты меня чуть не убила!" "Прости. Что я могу для тебя сделать?". Брат встал и направился в дом: "Перебинтуй мне руку" и лег на диван. Я стала ему бинтовать руку, а Володя ухмылялся и злорадствовал: "Проси у него прощения на коленях!" Схватил меня за шею и кинул на пол. Меня снова начало трясти, я схватила лезвие для бритья, потому что ножей уже не было. Володька рассмеялся: "И как ты меня собираешься этим убивать?" Я сказала: "Увидишь! Только тронь еще раз!" Вытащила спички и взяла зубную щетку, расплавила и вставила в нее лезвие. Я видела так делали в фильме связанного с тюрьмой. Но на деле лезвие не выдержало и отвалилось от щетки. Не получилось у меня создать оружие для самозащиты. Мне всего лишь было 19 лет, я была еще глупой девочкой, но уже тогда понимала, что живу среди волков и надо как-то защищаться.
Приближалась очередная осень и нужно было съезжать с дачи домой, потому что становилось холодно и выключили свет. Ни дров, ни воды, жить там стало невозможно. Я старалась выживать на даче без света. Было холодно и согревалась под несколькими одеялами, и не хотелось вылезать из кровати. Так от скуки я фантазировала об изнасиловании, а потом уснула. Мне приснился сон, будто два красивых парня в машине со мной это проделывают. Когда проснулась, была сексуально возбуждена, оделась и пошла на учебу. Вечером когда гуляла по городу возле меня остановился черный джип. Парень вежливо пригласил сесть, познакомиться. Я села в машину и они заехали за частные дома, стали расспрашивать об мне, а потом приставать, осыпая комплиментами. Я уже в машине подумала, что моя мечта сбывается и очень стеснялась своих желаний. Я ожидала от них большего напора, но они увидев, что я очень стеснительная, потеряли ко мне интерес и выпустили из машины. Я пошла домой пешком. Вот такое было очередное приключение, которые не привело к осуществлению фантазий. Мужчины слишком слабы на страсть, при малейшем сопротивлении сдаются, а те кто не сдается, получают свое, а потом все равно сдаются - бросают, т.к. на большее: чувства, любовь, страсть, они обычно не способны. Быстро кончив они теряют интерес и им от меня больше ничего не нужно. Таких я и называю психическими импотентами, у которых вся любовь лишь в налившихся спермой яичках. Они не умеют любить, они умеют только очень кратковременно испытывать влечение, долгосрочный период ожидать не приходиться. Но я искала того, кто будет меня любить 24/7, у кого после полового акта не охладеют ко мне чувства и стремление, кто нуждается во мне не зависимо от состояния гениталий. Кто болен сатириазисом - не способностью сексом погасить в себе страсть ко мне. Вот такой мне был нужен человек, и такого я никогда не встречала. Все ветреные, слабые, непостоянные, как и другие виды животных, стремящиеся к новизне, к новым самках, а с одной самкой эту новизну создать не способные, потому что слабой обладают фантазией, ленивые и не творческие личности.
Я собрав вещи, переехала жить домой. С братом и мамой по прежнему ужиться было сложно, но деваться некуда. По воскресением посещала церковь и однажды маму уговорила поехать со мной на служение. После служения мама вышла на сцену и рассказала, что у нее дочь с большими проблемами, она пьет, пыхает и спит с мужиками, убегает из дома и кричит на родителей, что во мне бес и я одержима. Тогда церковь стала за меня и маму молиться, а та плакать. Все это выглядело как хороший спектакль, потому что на самом деле никто не понимал причины моего поведения и проще было все свалить на одержимость и помолиться, чем реально по-настоящему постараться помочь. Всем было на меня плевать и я это прекрасно понимала. После служения ко мне подошла бабушка чтобы спросить, что такое "пыхать", я не хотела отвечать на этот вопрос, пожав плечами. Я сейчас и не помню причину, почему меня перевели в другую группу ГМУ и как я на следующий год оказалась в новом коллективе студентов. Лица были незнакомыми, от старых людей никого не осталось. Я жила дома и ходила на пары. Скандалы по прежнему не прекращались, мама и с поводом и без него их устраивала, пытаясь выжить меня из дома. Брат ей активно помогал. Но я бы с радостью ушла, если у меня была такая возможность, но идти было некуда. Мама кричала: "Выходи замуж, пусть муж тебя кормит! Хватит тут жрать!" С одной стороны у меня возникло сопротивление замужеству, т.к. смотря на мою семью и окружающие семьи, наслышавшись рассказов про неудачные браки, я осознавала, что удачные браки в природе это очень редкое явление. Я не хотела выходить замуж еще по причине, что никого не любила, и меня никто не любил, а вступать в брак из-за жилплощади - это корысть, алчность и расчетливость, которая как христианкой, мною воспринималось тяжким грехом. Я не могла использовать мужчину из-за своих корыстных мотивов, иначе я буду себя презирать. Поэтому внутри себя я поклялась, что без любви я замуж не выйду, уж лучше погибну бомжихой на улице. Я отвечала своей нравственностью перед Ним и только Он для меня был главным мужчиной. Я чувствовала, что Он наблюдает за мной и мне хотелось добиться Его близости и Любви. И я старалась внутри себя поддерживать желаемую Им чистоту. Искореняя всякие дурные наклонности, боясь Его потерять. Но от одиночества и желания быть нужной, я нуждалась в том, кто меня полюбит и примет, поэтому я ночью иногда выходила на поиски Его. Родители не знали мотивов моих ночных гулянок, предполагая, что я обычная шлюха, которой нужны беспорядочные половые связи. Они не знали, что я просто искала Его, Того Кто меня спасет, остановит от саморазрушения, остановит весь тот ужас. Но вместо этого я встречалась с еще большим уродством внутри мужчин, и с каждым случаем мое разочарование росло. Так родители по классике всегда пытаются избавиться от бесполезных дочерей, в то время как сыновья часто остаются с матерями. Настолько ли частые вам встречались случаи, когда 30тилетяя дочь жила бы со своими родителями? А вот сыновья и за 30-40 лет живущие на пенсию мамы обычное явление. К этому в нашем обществе все привыкли. Потому что отцам часто дети не нужны, им нужна жена, а дочери не нужны матерям. По Фрейду мать в сыне видит своего мужчину, которого она взрастила и вскормила. У нее к нему есть привязанность и инцестуозная связь, которая порой перерастает в гиперопеку и ревность к невесткам. Ну а кому нужна дочь? Дочери часто не нужны никому из своих родителей, как только становятся девушками. И традиционно в прошлом от дочерей спеши быстрее избавиться, и в настоящем мало, что изменилось. А если девушка к тому же еще и не красивая, инвалид, психически больная, ей вдвойне крупно не повезло родиться женщиной. Шанс, что ее подберут с улицы и приютят очень низкий. Это всего лишь мое наблюдение, основанное лишь на моем опыте и я не уверена и я могу заблуждаться. Я помыла волосы, надела чистую, розовую кофту и под проклятье мамы: "Чтобы тебя мужики разорвали!" Вышла вечером из дома. На встречу шли люди, а я всматривалась в их лица, определяя, кто для меня безопасен и у кого можно просить на проезд. Так я набрала мелочи на джинтоник, выпила. Сидела одна во дворе, стало рассветать и я направилась в центр города. На встречу шли два парня. Они были пьяные. Один из них меня заметил: "Девушка, можно с вами познакомиться?" Мы сели на лавке за столиков во дворе и одного из них звали Юра, другого имени не помню. Юра был симпатичным парнем с правильными чертами лица, темными волосами. Я стеснялась, не смотря на некоторые опьянение. Юра делал мне комплименты и уговаривал пойти с ним домой, аниме смотреть, купил апельсиновую Полторашку. Я боялась, отказывалась, а потом согласилась. Мы сидели на деване, по телику показывали хентай. Стопка кассет с хентаем и порно лежали на видике. Друг Юры сказал: "Не люблю когда девушка с верху". Я посмотрела смущенно на аниме, пытаясь понять что именно ему не нравиться. Юра заметил, что я стесняюсь и стал смеяться, он сел передо мной на коленях и расспрашивал о моем первом сексе. Я не рассказывала, мне было крайне стыдно, только опустила глаза. Чувствуя себя клоуном, над которым смеются, мне захотелось уйти. Я встала и подошла к входной двери, но она была закрыта. Юра схватил меня за талию и поднял как маленькую девочку: "Куда? Не пущу!" Я почувствовала себя счастливой на миг, т.к. красивый парень впервые в жизни меня не пускает, галантен и нежен, все прям как в моих мечтах. Я попросила меня отпустить на пол, он отпустил и я пошла в комнату, вышла на балкон. Юра пошел за мной. Я смотрела с окна 4 этажа вниз, понимая, что сбежать не удастся. Юра рассмеялся: "Ты чего собралась вылезать с 4 этажа?" Он подошел, обнял и так стоял на балконе некоторое время. А пока все это происходило, во мне нарастали чувство влечения к нему и притяжения. Он словно пришел из моих мечтаний, он делает все как я хочу: не отпускает, держит, не домогается, проявляет власть и уверенность. Мы пошли снова в зал и я села на диван, мне Юра налил еще выпить, называя Полторашку соком. Я выпила и продолжила слушать их разговоры, многое из того о чем они говорили не понимая. Я думала лишь обо одном, цель Юры меня напоить, чтобы переспать и поэтому он так часто мне предлагает выпить. Но ведь Юра красивый и я не против остаться с ним, только боюсь потерять, ведь переспит и бросит. Поэтому надо не напиваться сильно, держать себя в руках. Но Юра не дожидался пока я сильно напьюсь, а взял меня на руки и понес в комнату к кровати. Я как обычно пыталась вырваться, он раздевал, я одевалась снова, все эта игра повторялась и ему так и не удалось ничего сделать. Но я ожидала, что он не прекратит попыток. Он отобрал одежду и я укрылась простыней, стоя посреди комнаты. Он встал рядом, взял за руки и стал танцевать со мной. Потом в дверь кто-то позвонил и он вышел встречать. Я схватила свою одежду, оделась. Зашли девушки, смеясь, прошли в зал. Я почувствовала себе преданной, прошла в коридор. Дверь оказалась открытой и я выскользнула в подъезд. Через двор по стене дома убежала от Юры и больше к нему не возвращалась, не смотря на сильную влюбленность. Еще некоторое время я рвалась к нему вернуться, даже один раз поднялась в подъезд, встала возле двери, но позвонить в звонок не решилась. Повернулась и ушла. Так я потеряла одного из тех, кто мне сильно нравился. Таких людей было в моей жизни очень мало и сейчас не могу объяснить почему я всегда бегу, даже от тех, кто сулит мне счастье? Словно хочу чтобы крепче держали и если цепь надетая на меня непрочная, при малейшей возможности я исчезаю.
У следующего человека, который попытался со мной переспать и у него так же ничего не вышло, он был кавказкой национальности, но хорошо говорил по-русски. Уговорив пойти к нему домой, обещал не приставать. И снова попытки меня раздеть, и снова я отстояла право на целомудрие, что его раздражало. Пока он спал, я сидела на ковре рядом с кроватью и ждала рассвет, пошла в ванную и там пыталась привести себя в порядок. На раковине лежала женская косметика и заколка и я подумала, что тут была какая-то женщина. Утром, после пробуждения он меня выставил за порог и уже хотел закрыть дверь, как я спросила: "У вас не найдется 10 руб. на проезд?" Он молча закрыл дверь, ничего не сказав. Я уже подумала, что не даст, но решила немного подождать в подъезде и через несколько минут он открыл дверь и протянул бумажку с 10 рублями. Утром я шла по улице и 10 руб. не хватало ни на баллон, ни на джинтоник, я решила еще по дороге нашкулять, спрашивая у прохожих. Еще один похожий случай, в этот раз вполне солидно одетый мужчина на черном джипе меня увидел во дворе. Он хотел только сесть в машину, но я ему видимо сильно понравилась и стал приставать. Уговаривал пойти к нему домой, я не хотела. Когда заманил к подъезду, схватил за талию и потащил в подъезд, я руками держалась за косяк двери и предупредила, что сейчас буду кричать. Он не прекратил попыток и я закричала. Он в ужасе отпустил и я выбежала на средину двора. Он стал просить прощения, уверяя, что больше так делать не будет. Несколько минут давал обещание, что мне ничего не сделает, только чай попьем. В конце я взяв с него слово пошла к нему. Сначала ничего не предвещало беды. Он не приставал и вел себя сдержанно, но потом сказал: "Мне надо спать, завтра на работу. Ложись, я не буду приставать." Я легла на край кровати в одежде, он возмутился: "Постельное белье чистое! Ты так собираешься спать? Раздевайся давай!" Я встала с кровати и села на пол мотнув головой. Он стал раздевать насильно, я билась и выворачивалась. Сам был абсолютно голый и эта отвратительная картина у меня стоит до сих пор перед глазами, как надо мной полный мужчина с животом стоит, предлагая сделать ему минет. А меня дико тошнит от всего этого уродства и я готова биться до смерти, лишь бы выбраться из этого кошмара. В итоге он устал со мной бороться и выпустил, я ушла в другую комнату и села на пол, поправляя одежду, волосы, косметику. Потом он ушел, я услышала как хлопнула дверь. Мне сильно хотелось пыхать и я надеялась где-нибудь найти баллон, но не нашла. Через некоторое время он вернулся и выгнал из дома. В последних его словах чувствовалось некоторое презрение ко мне. Это я сейчас пишу, находясь под нейролептиком, в попытке избавиться от социофобии. Мне сложно в таком состоянии писать и выражать свои мысли. Сознание будто во сне, ни радости, ни грусти не ощущаю, лишь безэмоциональное, апатичное состояние с легким раздражением.
Погода была хорошая, изредка выглядывало солнце и я сидела на площадке детского сада, на качелях, пряча джинтоник в пакет. Я вытащила зеркальце, чтобы поправить макияж. Рядом на скамейке сел мужчина лет 40, полненький, с кучерявыми, светлыми волосами, с животом, пьяный, но одеты чисто. Внешность не отталкивающая, добродушная и по детски беззащитная. Я вытащила джинтоник чтобы сделать еще глоток, он увидел и попросил ему дать смочить горло. Я ему отдала банку, он ее допил и на глазах повеселел, подсел рядом на качели. Не помню о чем мы говорили, но помню лишь свои ощущения от знакомства с ним: неуверенный в себе человек, которого хочется защищать. И складывалось чувство, будто деспотичная жена его выгнала из дома. Мы пошли в другой двор и я купила еще джинтоник. Выпили на пополам, сначала я свою половину, потом он. Он хотел что-то по крепче, но т.к. деньги мои, я решила купить то, что мне нравиться. Я захотела в туалет и попросила его подождать на лавочке, а сама пошла искать кусты, но когда вернулась вокруг него собрались какие-то мужчины, 4 человека. Они его оскорбляли и что-то требовали, толкали, угрожали. Я сначала встала рядом не решаясь подходить, но он увидев меня стал звать на помощь. Я подошла к ним и они обступили меня: "Пойдешь с нами и мы его не тронем". В общем, сложилась такая ситуация, либо они его избивают, либо я иду с ними и они его отпускают. И я подумав, что смогу по дороге бежать, решила идти с ними. Они потащили его к автобусной остановке, а мне его было жалко и потому я сказала: "Я же иду, отпустите его", они пообещали, что отпустят, но отпустили лишь у самого подъезда, а меня толкнули внутрь. Так я попала в чужую квартиру. На кровати спала какая-то девушка, очень пьяная и ее звали Настя. А меня провели на кухню чистить картошку и дали нож в руки. Сами все устроились в зале пить водку, теперь их было 5 человек не считая меня и девушки. Один из них, пока я чистила картошку, подошел и схватил меня за шею. Не помню, что он говорил, но матерился и оскорблял. Помню только одно слово: "Сука!" Меня стало от страха трясти, в руках нож, ноги подкашиваются, в голове туман и от сильного страха я превращаюсь в животное, которое защищается как может. Я этим ножом, что был в руке прошлась по его плечу. Он меня отпустил, матерясь, прибежали другие. Я испугавшись, что могу кого-то убить ножом разжала руку и нож упал в раковину. Они накинулись на меня и стали бить, пиная ногами, стараясь попасть в голову, в живот. Из носа брызнула кровь, лицо все было разбито. Меня поднял и бросил на кровать один из них и сел на меня. Я притворилась, что без сознания и только после этого они перестали бить. Но стоило мне только пошевелиться, как полетел еще один удар в голову. Он так и сидел на мне, выпивая и смеясь. А девушки Насти уже не было, она куда-то ушла. Диалогов не помню, но потом меня поднял один из них и затащил в ванную. Снял с меня одежду, которая была вся в моей крови и замочил в воде. Я стояла в одном лифчике и трусах, а он сказал: "Стирай давай. Будешь расплачиваться натурой!" Но пока я стирала, я стала молиться и плакать, зовя Его на помощь и как только произнесла "Аминь", позвонили в дверь. Зашел в ванную один из них и сказал: "Я мент! Если будут спрашивать, только попробуй рассказать, что тут произошло!" и дал мне халат. Вывел меня в зал, где я села на кресло укутанная в халат. Милиционер, который пришел сел напротив, на диване, на котором я недавно лежала. Остальные смотрели на меня, боясь, что я все расскажу и когда милиционер спросил: "Что тут произошло?", я сказала, что меня избили. Тогда он все понял: "Где твоя одежда? Одевайся, я с ними разберусь". Я пошла ванную, вытащила из холодной воды свою одежду, отжала и прямо мокрую натянула на себя. Вышла из квартиры и убежала. Именно бежала до самого дома, задыхаясь и оглядываясь. Я позвонила в дверь, открыла мама, я села на пол в коридоре и в темноте тихо сказала: "Меня избили". Мама равнодушно ушла в комнату дальше спать и закрылась. Я прошла в свою комнату и включила свет, посмотрела в зеркало. Половина лица был сплошной оттек, глаз с трудом открывался и был весь красный, нос и губа распухли. Я выключила свет и легла спать. На утро собралась на учебу, оделась, попыталась образовавшийся на пол лица синяк замазать тональным кремом "Балет", но не смогла исправить полностью и пришлось до самого техникума закрывать лицо рукою. И я стояла возле окна, ждала когда начнется еще одна пара, как вышел из кабинета директор. Он проходя мимо, увидел, что я отворачиваюсь, подошел ближе и увидел синяк на пол лица и красный глаз: "Кто тебя так?" Я молчала, не зная, что ответить. "Завтра пусть ко мне зайдет твой отец" и ушел. Я отучилась, постоянно закрывая лицо рукою, пришла домой и сказала папе. Отец меня обозвал и сначала отказывался идти, но на утро пошел со мной в техникум со словами: "Скажи директору, что это я тебя избил за прогулы!" Так мы и договорились. Отец скромно сидел за стулом со своей непутевой дочерью, тупя глаза в пол. А директор важно спросил: "Так что произошло?" Папа ответил, что избил меня за прогулы, тогда директор удивился: "Да зачем вы так? Не надо никого было бить" Потом он нас отпустил, а мне было стыдно, что отцу пришлось выглядеть тираном в глазах директора, потому что правды он не знал, а то что додумывал, стыдился.
Многие мужчины (как и женщины) по природе хищники, им не нужен от женщины просто секс, они хотят за счет нее выжить. А я в этом плане не очень перспективная, т.к. сама слабая. От того со мною так и обращались, брали то что могли взять и выбрасывали на помойку дальше гнить. Я то не против отдавать и помогать выжить, но они же хотят выживать ничего не отдавая в замен. Такова человеческая природа в общем. Винить только женщин в сервятничестве, это однобокая позиция. И все такие одинаковые, словно этих мужчин делали под копирку. Одинаково себя ведут, даже фразы используют одни и те же. Они даже в постели все одинаковые, никакой фантазии. Всем нужны альфа и бета самки, а гама никому. Гама это такие как я, слабые, не способные выжить без любви хоть кого-нибудь. Они гибнут и саморазрушаются, если совсем никому не нужны. Большинство мужчин — психические импотенты. И дело не во мне, я просто с другого мира какого-то живу среди этого уродства. Может это я правильная, а они все неправильные? Кто его знает. Наслаждаться и любить друг друга этого для них мало. Им нужны деньги, социальный статус больше чем любовь. С Его Любовью ни сравниться ни один наркотик. Ничего! И может это я открыла настоящего Бога, а не все эти христиане? Он есть Любовь, только с сексуальным подтекстом, а не только сердечная, как учат в церкви. Вот если бы все были похожи на Него. Но они ведь даже не знают Его красоты. Отсюда они и психические импотенты, что не ведают счастье Любви и ставят превыше этого какую-то ерунду. Они не знают Его, Того на Кого следует ровняться. Поэтому мне их жаль и для меня они даже не мужчины, еще дети. Женская биологическая задача прежде всего это родить ребенка. Ничего нет сильнее этой программы, пусть она не осознается самой женщиной. Но рожденный ребенок отнимает у женщины 10 лет жизни, здоровье, красоту и молодость. Поэтому роды это всегда ВЕЛИКАЯ жертва женщины, а не просто выкидывание ребенка в этот мир. Это не как сходить в туалет (так выразился один гностик), это жертва которая зачастую не осознается, но требуется психической составляющей женщины. Да, по биологии не рожавшая женщина более сексуальна и красива, чем рожавшая, она моложе и стройнее, и стареет медленнее чем рожавшая. Но как она мучается знает только она, ведь свою программу она не выполнила — программу жертвы во имя другой жизни. Когда я гуляла по лесу, я видела кругом одну и ту же картину: кругом на земле гниль из травы, листьев и деревьев, на которой зарождается новая жизнь, зеленая и молодая. На смерти рождается жизнь, так устроена природа. Жизнь питается смертью. Так и женщина и ее организм умирает, чтобы создать из своей смерти новую жизнь. А если программа эта не выполнена женщиной, она после 30 - 40 лет сходит с ума, из нее сексуальность так хлещет и нимфомания. Если хочешь чтобы она в браке не изменяла, нужно чтобы она родила. После родов женщина обычно остепенится и засядет дома на долго со своим ребенком. Ну конечно так не у всех бывает, иногда инстинкт материнства у женщины не включается, будто она и не рожала. Это зависит от гормонов и генетики. И вот еще, стремление нижней принести себя в 100% жертву это всегда стремление родить, но она сознанием возможно этого не хочет, это хочет ее бессознательное. Отдаться мужчине на 100%, умереть в нем, это и есть принести себя в жертву во имя другой жизни.
И я не помню уже как я перебралась снова жить в гараж, возможно из-за новых угроз и скандалов мамы. С него начались новые переключения в моей жизни до одного из переломных моментов, который навсегда меня вывел из подвала, но об этом позже. Я так же ходила на пары учиться, собираясь утром в техникум. По дороге шкуляла деньги на газ. Отец давал на проезд я ездила или ходила пешком и на удивление училась хорошо. Питалась плохо, сайрой, куксой, иногда и этого не было из-за чего стремительно стала худеть. Отец не всегда приносил еду. Иногда принеся ее, даже не спускался ко мне, кидая ее на пол. Покупала баллон и вечерами под песни Европы+ танцевала, смотря в повешенное на лестнице круглое, машинное зеркало. Одевала длинную юбку до голени, чтобы спрятать слишком худые ноги. Юбка при танце развивалась, а баллон был в руках, при тусклом свете лампы я любовалась с собою в зеркале. По воскресением я старалась ходить на служения. В один из таких воскресных дней купила алкоголь, потому что давно поняла, что это лучшее средство от социофобии доступные мне в то время. Я уже приходила на служение пьяная и это не было замечено, поэтому решила и в тот день рискнуть. Социофобия это довольно мучительное состояние и меня может понять только страдающий этим заболеванием, как психологически тяжело чувствовать себя хуже всех. А алкоголь, не понятно почему, но снимает это ощущение и напряжение. Я не призываю пить, для меня в то время не были доступны другие наркотики, антидепрессанты и прочие, чтобы себе облегчить состояние и я цеплялась за то, что было досягаемо. Я пришла на служение пьяная, а баночку с джинтоником спрятала в туалете на улице, на территории церкви. Я забыла, что в тот день у тети Веры был День рождения. И когда все молодежная группа Веры осталась после служения, я думала, что Вера проведет еще один урок воскресной школы. Но вместо этого все собрались на чаепитие и разложили стол. Уже не на верху, на втором этаже, а внизу, в недавней пристройке к церкви. В тот день мне было очень стыдно, что я пришла на ее День Рождения пьяная, и когда пила чай со всеми, чувствовала сильную вину перед ней. Я Веру боготворила, для меня каждое ее слово было святым и мне казалось, что она догадалась, что я пьяная и просто из любви ко мне не афиширует это. Поесть толком не удалось, хотя я была очень голодная из-за недоедания в гараже. Я помню, я стояла в раздевалке и смотрелась в зеркало и Вера сказала: "Губы накрашены, а шея грязная" и у меня были накрашены губы красной ручкой. Потом зашла Маша, дочь Веры и сделала мне замечание: "Как ты посмела прийти пьяная на День Рождение моей мамы!" А я ответила, шатаясь, кружилась голова: "Пошла н..уй"! Маша ничего не ответила, а обиженно вышла из раздевалки. А у меня заболел живот и стало тошнить, я пошла в туалет и меня вырвало. Но когда подошла к двери церкви, она оказалась закрытой, а моя куртка осталась висеть в раздевалке. Дул сильный, холодный ветер и моросил дождь и я постояв под дверью, дрожа от холода, пошла в гараж пешком. По дороге от церкви навстречу мне выбежал котенок, беленький, короткошерстный с темными пятнами на спине. Он выглядел потерянным, несчастным и истощенным как я. Я его взяла с собой. Всю дорогу несла в руках, сама замерзая. Уставшая я донесла его до гаража, накормила сайрой и положила куксы в тарелку. Так мы стали вместе жить. Я ходила в туалет в ведро, закрывая его газетами. Я назвала котенка Лео, уменьшительное от слова леопард, за его пятнистый окрас. Умный Лео прыгая на газеты, умудрялся ходить так же в туалет, как и я. Я худела вместе с ним и бывали дни, когда даже сайры и куксы не было, а нашкулять что-то не удавалось. Я начала стыдиться своих рук и ног, потому что они стали очень некрасивыми из-за худобы, а у Лео от куксы и сайры начался понос и рвота и он совсем отказался есть, забираясь по лестнице на верх, в гараж, и пытаясь там ловить мышей. Кукса с сайрой в его тарелке покрывалась пылью и плесневела. И я решила вечерами добывать нам с Лео еду, как привыкла это делать на даче. Вечерами я выходила на "охоту" и нашкуляв денег, покупала картошку, растительное масло. Приходила в гараж, переворачивала камин и на нем варила картошку с маслом и луком в алюминиевой кастрюле. Картошку Лео тоже неохотно ел, а корма в то время для кошек еще не изобрели и кошки часто питались с человеческого стола. От одиночества в этом гараже я часто кричала в потолок, просто вопила и плакала. Я начала мечтать отчаянно привести хоть какого-нибудь бомжа с улицы и жить с ним, лишь бы больше не одной. Однажды я совсем отчаялась и после долгих слез сняла с себя всю одежду и вышла голая ночью на улицу, постояв минуту на снегу, я зашла обратно в гараж. Поэтому когда я встретила Егора на улице и радостно повела его "домой". Но в гараже Егору видимо не понравились условия моего жилья и он быстро ушел. Так ничего у меня в тот день с ним не получилось. Потом я встретила Дениса, того самого, который сняв со своими друзьями у меня штаны в подвале, показал "свой", чтобы мы были квиты и я его простила. Я в тот вечер шла через автостоянку с каким-то пакетом, кажется из дома с вещами или продукты несла, точно не помню. Денис меня окликнул и напомнил о том дне, когда мы впервые встретились, прося еще раз прощение. Денис сам был заинтересован идти со мной, я всего лишь сказала, что живу в гараже совсем одна. Мы ночью спустились вниз и я села на кровать, а он разглядывал обстановку. Рассказал, что учиться на милиционера и хочет бороться за справедливость. Потом стал обнимать, я не сопротивлялась т.к. сильно измучилась от одиночества, но внутри себя упрекая, считая падшей блудницей. Легла на кровать и он снова стянул с меня штаны, но неожиданно остановился и стал извиняться: "Прости, мне надо идти!" Он исчез оставив меня в недоумении наедине со своим котом. Я закрыла за ним железный замок гаража. Правда через несколько дней он ненадолго вернулся и принес малиновое варенье, которое он украл из дома специально для меня. И еще какие-то продукты. Я в тот день не ела уже три дня и была очень голодная, но как полагается по этикету гостепреимства, я предложила ему со мною попить чаю. Он отказался и ушел. Видимо он увидел мое сильное истощение от голода и решил немного покормить. Но в тот же день пришел Володя с братом и съел пол банки варенья.
Вечерами я писала стихи посвященные моей любви к Богу, они были и бунтарскими или полными нежной любви к Нему. Была целая тетрадь со стихами. Все мои стихи, их большая часть была написана обращением как молитвой к Нему и для Него. Например, был один стих такой:
Вы говорите нет на свете
Такой болезни для души
Но я отвечу, вы поверье,
Что есть она во мне, внутри
Я брежу днем и ночью ею
Горю от жажды и мечты
Я с ней расстаться не умею
О Господи, ну где же Ты?
Рукой ослабшей от сомнений
Я закрываю вновь глаза
И мигом исчезают тени
И снова вижу я Тебя
Твой свет могучий, нежный, теплый
Рука протянута ко мне
Ничтожной, глупой, недостойной
Все плачу и тянусь к Тебе
Но открываю веки снова
Все возвращается назад
И мир вокруг меня сурово
Твердит, что это лишь мечта
Глава 6
© Copyright: Алиса Владимировна, 2020
Свидетельство о публикации №220062601496
Свидетельство о публикации №220062601496
Рецензии