Нить времени Глава 20 Пробуждение

               

      Сквозь сон послышались негромкие слова:               
      - Сейчас я сосчитаю от пяти до одного и Вы проснетесь… Ваше сонное состояние проходит…
       Я понимаю, что эти слова произносит профессор Душин, проводящий со мной сеанс регрессивного гипноза, но хочется еще немного продлить этот сон. Наконец звучит:               
      - Три... Два ... Один.. Просыпайтесь!
       Мою каталку выкатывают из установки и я вижу потрясенных  профессора с помощницей, и улыбающегося моего шефа, и Екатерина Николаевна, просто взявшую меня за руку. Потом последовали взаимные поздравления с успешным окончанием эксперимента, а ко мне относилась фраза: “Борис, с тебя причитается!”.
Мне на большом экране телевизора Юрий Николаевич показал фрагмент сделанной записи и я, как и окружающие, был поражен увиденным. То, что было заблокировано в моем подсознании предстало в виде очень четких зрительных образов, с протокольной точностью воспроизводивших события, так недавно пережитые мной.
               
      – У вас, оказывается, был не один, а два случая блокировки памяти, сообщил профессор.  Первый относится к эпизоду на ходовом мостике “Елабуги”. Блокировка памяти в нем оказалась почти непробиваемой. Ситуацию спасло изображение красивой женщины., сыгравшее роль отмычки к коду блокировки.  Не исключаю, что эта лазейка была оставлена умышленно.  А вот второй случай блокировки обнаружен был просто случайно, но работать с ним было легче. Кстати, вы вспомнили что-нибудь?
Нет, ничего вспомнить не удалось Блокировка памяти продолжала сохраняться, но теперь я знал, что хранится в моём подсознании и оставалось надеяться, что профессор Душин, может быть, со временем, придумает, как снять её.

   Шеф потребовал, чтобы до особого распоряжения этот эксперимент нигде не фигурировал, а здесь, в Институте, информация о нем должна остаться в стенах этой лаборатории. Мы получили свой экземпляр записи сеанса регрессивного гипноза и перешли в кабинет Екатерины Николаевны для обмена мнениями по закончившемуся эксперименту. Детальный анализ полученной информации предстояло выполнить в Москве, но нам не терпелось обменяться мнениями в узком кругу. Снова был накрыт чайный стол и открыта бутылка коллекционного шампанского “Абрау Дюрсо”, которую хозяйка кабинета берегла для особого случая. Теперь случай настал. Екатерина Николаевна и мой шеф были потрясены результатами сеанса и полагали, что обнародование результатов эксперимента может стать сенсацией в научном мире.
-  Жаль, что Вам, Борис Николаевич, не дали встретиться с женой! – искренне посочувствовала мне Екатерина Николаевна.  -  Все правильно, мне и раньше говорили, что были случаи, когда живые люди попадали туда, в “Зазеркалье”, но не все из них встречались с умершими родственниками.

   Хорошо посидели, пообщались. На прощанье, Екатерина Николаевна попросила,  информировать её о дальнейшей судьбе результатов проведенного эксперимента.
В оставшееся до отъезда из Питера время мы успели нанести визит в Западное Морское пароходство, и шеф вручил Николаю Викторовичу, начальнику пароходства, благодарственное письмо Начальника Генштаба за помощь в проведении важного эксперимента. В свою очередь, обескураженный Николай Викторович сообщил, что мой прогноз насчет посадки “Иртыша” на мель и о кадровой проблеме на “Александре Вермишеве” полностью подтвердился. Оказывается, на сухогрузе в рейсе из-за проблемы с сердцем, внезапно умер капитан. Одним словом, пароходство готово в любое время оказывать помощь нашему управлению   в проведении научных экспериментов.

       Из Санкт-Петербурга в Москву возвращались “Красной стрелой”. Не спалось. Сидели в темноте у окна. Полная луна заливала холодным светом верхушки деревьев, сгрудившихся у полотна железной дороги и, иногда, отражалась сверкающей дорожкой в реке, над которой в этот момент проносился поезд. До глубокой ночи, под стук колес, мы обсуждали с шефом подробности сеанса гипноза и пытались дать научное объяснение происшедшему. Я считал, что в этом случае мы столкнулись с явлением измененного сознания, а свою точку зрения подкрепил ссылкой на то, что у некоторых наших космонавтов, по свидетельству серьезного ученого Сергея Кричевского, во время длительного полета на космической станции такое явление имело место. Кто-то из космонавтов даже шкуру динозавра на себя примерил.               
   -  У Кричевского такое состояние называется “фантастическим состоянием-сновидением”. Фантастическим! А у тебя все не на словах, а подтверждено видеоматериалами, - не соглашался Юрий Сергеевич. - Другое дело, что собранный в ходе эксперимента материал требует самой тщательной оценки и осмысления.
   -  А если мы неверно представляем себе картину мироздания?  А если мы имеем дело с матрицей? - поделился я мучившим меня сомнением. Всё это надо бы тщательно обдумать на месте с нашими теоретиками, прежде чем делать окончательные выводы. А что в ближайшее время ждет нашу контору? Удастся ли нам закончить работу по этому эксперименту?
   -  В ближайшие дни всё решится. Ты же знаешь, кто сейчас у руля. Ни за что нельзя поручиться - ответил Юрий Сергеевич и надолго замолчал. - А что ты намерен делать, если наше управление всё же расформируют?               
   -  Не знаю, - ответил я, - скорее всего выйду в отставку и пойду учить детишек.               
   -  А почему ты не женишься? Ну сколько можно, всё один да один! – осуждающе заговорил шеф.       
   -  Никак не могу забыть Галину. Любил я её. Давай, Юрий Сергеевич, не заводи больше разговор на эту тему. -  сказал я.
Долго сидели молча, думая каждый о своем. Наконец, шеф глубоко вздохнул и тихо произнес:               
   -  Всё, давай спать. Спокойной ночи!