Жёлто-синий автобус. Глава 11

Та же осень 2006 года, тот же г. Ульяновск (Россия)

Глава 11. Неудачный опыт.

После вчерашнего попадания под дождь Олег не очень хорошо себя чувствовал с утра, но он пошёл в школу, потому что считал себя виноватым перед Павлом и хотел помириться с другом. Придя в школу раньше Пашки, Пружинкин с огромным трудом дождался появления друга. Видно было, что тот дуется на него, но, услышав о том, что Олег встречался с отцом, Павел сразу подобрел и вновь глядел на Олега, как на лучшего в мире человека. Олег сообщил Павлу, что если Марина не придёт, то надо будет заняться чем-то интересным, надо будет подшутить над кем-нибудь. Но все их размышления по этому поводу были прерваны после того, как в класс зашла Марина. Теперь не было сомнений в том, что она выздоровела, а карантин же, понятное дело, закончился. Олег посмотрел на Марину и сказал Павлу:

– Да, она симпатичная, но я даже её не знаю, мне и ценить-то её не за что.

– Стой! Ты же не думаешь отказаться от нашего дела, разве ты хочешь опозориться на всю школу, а вдобавок получить по шее от Быкова?

– Нет, нет. Ты меня не правильно понял. Я хотел сказать, что если следовать моей теории, а она, кстати, далеко не идеальная, то я поступлю против правил, признавшись ей в любви. Я скажу ей: “Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ ”, а она даже не поверит мне. Однако про любовь нельзя составить никакой теории, поэтому я и утверждаю, что её нет. Вот, например, ты когда-нибудь её видел?

– Конечно, нет, но ты же знаешь, что это чувство. Я же не видел страх.

– О, мой друг! Страх можно увидеть, услышать и почуять. А любовь – нет. Вот ты стоишь передо мной, и я тебя вижу. Ты есть, ты в своём зелёном джемпере, а у любви даже цвета нет.

– Ладно, я согласен: ты можешь не верить в самое лучшее, что есть на земле, но мы просто обязаны осуществить наш план. Итак, с чего начнём?

– Серёга Резаков, мастер на все руки посоветовал мне... – тут Олег достал свои записи и прочитал первую строчку, – написать ей об этом, хотя бы на стене. На перемене пойдём с тобой в кабинет рисования и возьмём там какой-нибудь маркер.

Урок пролетел незаметно, все сорок минут Олег думал о том, что же лучше всего ему написать. Если он мог очень красиво говорить, да и сочинения писал как-то своеобразно, но интересно, то вот писать о любви он совсем не умел. Вот и сейчас за целый урок он так и не придумал ни одной строчки. Уже на перемене Олег решил, что брать маркер слишком рискованно, потому что кабинет рисования редко когда пустует. Тогда он договорился с Павлом, что тот попросит в учительской мел, а потом отдаст его Олегу. Так и получилось, и когда Олег держал в своих руках мел, то он и рад был бы что-нибудь написать, да не мог. Павел, который следил за тем, чтобы никто не заметил их деяний, быстро шепнул Олегу:

– Чего ты там возишься? Давай быстрей, не можем же мы здесь стоять целую вечность?

– Тебе легко размышлять, а я вот ничего не могу придумать.

– Но ты же Олег Пружинкин, самый сообразительный человек из всех, кого я знаю. Придумай что-нибудь.

– Я бы с удовольствием, но когда ты держишь в руках мел, то взяться за ум тебе уже нечем.

– Ладно, хватит шутить, давай пиши уже что-нибудь.

– Только слово “что-нибудь” и могу написать.

В это время в коридоре послышались шаги, явно кто-то приближался к Павлу и Олегу. Тогда Пружинкин начал торопиться, а от этого почерк его стал не очень красивым, но всё же можно было разобрать надпись на стене, которая гласила: “Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, МАРИНА”.

Олег и Павел успели зайти в туалет и притаились там. Они услышали, как кто-то подходит к двери, а потом увидели чьи-то ноги. Похоже, этот человек не заметил их надписи и, судя по всему, приходил сюда с одной целью: попить. Ведь ни для кого не секрет, что рядом с туалетом находилась раковина, где всегда можно было умыться или прополоскать рот, и, хотя пить воду из крана было нежелательно, ученики никогда не брезгали ей, особенно после изматывающих уроков физкультуры. Но, как многие считали, самая качественная вода была на первом этаже, около столовой. Там стояло несколько подряд умывальников, рядом лежало мыло, а когда приезжала санитарная проверка, то рядом с умывальниками даже вешали специальную штуку для сушки рук. Да, нельзя было сказать, что школа Олега была очень богатой, но, тем не менее, ученики любили её и в любом случае считали самой лучшей. Здесь часто менялись охранники, протекали потолки, сделать капитальный ремонт в школе директору было не под силу, но справедливости ради следует отметить, что учеников это ни капельки не смущало. Летом их почему-то тянуло сюда уже не за оценками и знаниями, а за работой. Возможно, этого требовала их душа, а, скорее всего, совесть. Что касается совести, то лучше её не терять, потому что когда она вернётся, то обязательно замучает. Вот ученики и приходили на отработку. Те, которые были помладше, работали на пришкольном участке, возились там с землёй, деревьями, а те, которые постарше, были записаны в ремонтные бригады. И вот эти самые бригады всегда что-нибудь делали в школе: то белили потолки, то красили стены, то клеили обои, то мыли полы, поэтому школа держалась в хорошем состоянии, которое позволяло спокойно учиться. Единственное, что было отнюдь не показательным примером для учеников, это туалеты.

В одном из таких туалетов сейчас стояли Павел и Олег. Туалеты были грязными, но не это в них бросалось в глаза. Туалеты в школе Олега были какими-то сборщиками объявлений. Чего только здесь не было написано! И о том, кто дура, и о том, какой хороший класс 6 “Б”. Олег бы тоже написал здесь свои строчки для Марины, но проблема была в том, что она их точно не увидит в мужском туалете. Тогда парни покинули туалет и отправились на урок, куда они, конечно, опоздали. После контрольной по биологии никто уже не хотел учиться, настроения не было ни у кого, потому что никто не готовился к этой работе. Все теперь думали, что написали её плохо и пребывали в ужасном расположении духа. Олег хоть как-то поднял настроение своим одноклассникам. Пружинкин заявил, что, отвечая в контрольной на второй вопрос, а в нём спрашивалось о том, кто может жить и на суше, и в воде, он написал: “матросы”. После школы Олег и Павел отправились следить за Мариной, чтобы узнать, где она живёт. Но их мероприятие чуть было не сорвалось, потому что она подошла к трамвайной остановке и стала ждать трамвай. Наконец, он пришёл, и Марина села в полупустой трамвай, который должен был довезти её, наверное, до дома. Ларионов и Пружинкин обрадовались тому, что трамвай состоял из двух вагонов, они сели в тот вагон, в который не села Марина. Потом они на каждой остановке помогали бабушкам сходить с трамвая, делая это по очереди: то Олег, то Пашка. Кто-то из парней брал бабушку под руку или предлагал свою помощь, говоря о том, что он может помочь вынести бабушке сумки, потом вместе со своей бабушкой выходил на определенной остановке и смотрел, не вышла ли Марина. Эта тактика, придуманная Олегом в очень тяжёлой ситуации, сработала. Вообще, Олег хорошо разбирался в психологии людей, он понимал, что нельзя привлекать маринкиного внимания, но во что бы то ни стало необходимо проследить за ней. Он хорошо знал трамваи и то, что трамвай – это всё же транспорт для бабушек. На это он и сделал свою ставку. Не то что бы он не желал без этого помогать бабушкам, но всё же он устроил дело так, что совместил приятное с полезным. Времени на особые раздумья  не было, и Павел сразу согласился с планом Олега, который сейчас вышел из трамвая и подал Павлу знак, чтобы он следовал за ним.

Парни вылезли из транспорта, в котором все бабушки бросали на них влюблённый взгляд, и отправились за Мариной. Она шла странно, какими-то переулками, но Олег и Павел не отставали от неё, более того, им удавалось оставаться незамеченными. В конце концов, Марина вышла в какой-то двор и зашла в подъезд. Олег успел проследить, в какую квартиру она зашла, и хорошо запомнил её номер. Потом он спустился вниз, где его ждал Павел, и указал другу на почтовый ящик с номером пятьдесят один. Затем Олег каким-то гвоздём нацарапал около квартиры, в которую зашла девочка, своё признание, улыбнулся Пашке, и, стараясь шагать как можно тише, направился к выходу. Во дворе Олег увидел маленькую девочку, сидящую в песочнице. Она усердно махала руками, в которых держала лопатку, будто разрыхляла и без того рыхлый песок. Друзья подошли к ней поближе и увидели, что она бьёт плюшевого мишку. Олегу захотелось чем-нибудь помочь девочке, и он сказал:

– Я вижу: тебе не очень нравятся животные.

– Знаешь, я и людей как-то не очень люблю.

– Всё. Всё. Намёк понял. Если тебя кто-то обидел, то скажи мне, а если нет, то возьми вот эту конфетку.

Олег протянул девочке карамельку, завалявшуюся у него в кармане, но тут Павел ткнул его пальцем в спину. Он указывал на выходящую из подъезда девочку. Это была Марина, в руках у неё был какой-то драный пакет с пустыми бутылками. Павел хотел двинуться за ней, но Олег остановил его и сказал, что лучше бы им посмотреть, не прочитала ли она их надписи. Тогда два верных друга зашли в подъезд и увидели бумажку, приклеенную к двери Марины. На этой бумажке красным карандашом было написано следующее:

“Я прошу вас, отстаньте от меня. Хватит надо мной издеваться. Надеюсь: вы поймете меня, кем бы вы ни были.

Марина Лукьяненко.”

Олегу и Павлу стало понятно, что искать здесь уже нечего, и они отправились домой. С огромным трудом им удалось найти остановку, но что было самым удивительным, они сели на тот же трамвай, на котором ехали сюда, потому что они сразу узнали кондуктора, видимо, уже всем рассказавшего об этих двух парнях. Пришлось им и на обратном пути работать, на каждой остановке помогая бабушкам выйти из трамвая. И пусть Олег и Павел знали, что спасибо в карман не положишь, всё же им было приятно оттого, что они делают что-то хорошее. Когда друзья, наконец, доехали до нужной им остановки, они вышли из трамвая, а Олег сказал Пашке:

– Слушай, с сегодняшними нашими приключениями я тут вспомнил одну историю. Так вот, помнится, когда Алёшка был маленький, его учили, что надо помогать бабушкам. Ему говорили так: переведёт он бабушку через дорогу – конфетку получит. Вот приходит он домой и говорит: “Мам, а я сегодня бабушку через дорогу перевёл”. Мама счастлива очень и отвечает ему: “Молодец, сынок, держи конфетку”. На следующий день приходит Алёшка домой, а с ним ещё человек пять, и говорят они, что бабушку через дорогу перевели. Мама вздохнула и говорит: “Молодцы, а что же вас так много”? Тут Алёшка рассмеялся и говорит: “Странная ты какая, мам. Так бабушка-то сопротивлялась”.

– Да, и бабушка странная, и мама, и Марина. А тебе не показалось её поведение странным?

– Я терпеть не могу, когда мне кажется. Но я знаю одно: наш номер с надписями на стенах не прошёл. Ладно, пока, завтра будем действовать по программе известного шахматиста Ивана Шумилин, авось получится.

– Наверняка. До завтра!

    И друзья расстались. Олег же, придя домой, опять оказался один в квартире. Он невольно подумал: “Эх, был бы папа дома, и то было бы интересней. И Алёшка бы тоже был рад, и мама”. Но мысли его тут же потекли в другом русле. Он начал думать о Марине, и, когда Олег всё обдумал, подводя итог, ему пришлось отметить, что сегодня был неудачный опыт, что первый блин, как говорится, комом.