Вперед, в прошлое

Все-таки прекрасно, когда человечество может сказать: «у меня есть тайна!».
Александр Хакимов.

Признаюсь, нелегко дать общую концептуальную оценку только что вышедшему сборнику рассказов «Виннету с Новой Нагорной» Александра Хакимова. Этот писатель уже давно стал патриархом фантастической литературы в Азербайджане. И тем более неожиданным оказалось его обращение к жанру сугубо реалистической прозы, представленной в сборнике. На страницах этой изящной книги небольшого формата не взлетают космические корабли курсом на ближайшей экзопланете, нет чудовищных порождений генетических экспериментов и чужих в холодных склизлых коридорах,  сюрреалистических социальных авантюр в антиутопиях, сумасшедших ученых и галактических диктаторов... Создается впечатление, что автор решил кардинально сменить свои приоритеты.

Впрочем, умными людьми давно установлено, что границы между жанрами весьма и весьма условны и зыбки. Игорь Ревва как-то заметил, что фантастика, в сущности — литературный прием, а никакой не жанр. Достаточно внимательно вглядеться в фотографию девушки с гипнотическим взглядом и татуировкой на скуле — становится ясным: автор и не думает о измене прежним идеалам. Он будет говорить о фантастическом и невозможном, сражаясь с липким злом на пустынных улицах, как «настоящий индеец Виннету»: только это невозможное переместиться на улицы реального города Баку и станет от этого еще более загадочным и притягательным.

Как же можно оценить прелестный эпизод с «ученым» котом, любившим спать на книгах? Разумеется, спит-то он не просто так: доподлинно известно, что вечером, когда все продавцы уходят, кот неторопливо одевает забытые каким-нибудь чудаковатым дедушкой очки, удобно устраивается в теплом местечке и читает, увлеченно читает толстые романы, подчеркивая, — да-да!., — подчеркивая самые интересные места острым когтем; и даже, может быть, жестом профессионального книгочея проводя длинным розовым языком по подушечкам лапки («Кефирчик»)... Малолетняя муза? Ничего не поделаешь: девочка, коль скоро музу считают по первому опубликованному произведению... так вот, приходит к истомленному творцу и небрежно покуривая сигаретку, будет беседовать о наболевшем, главном — и растает, исчезнет к утру, как только петух пропоет три раза («Музыка»). Старые ферромагнитные ленты, висящие на ветвях деревьев, словно бы нить, сплетенная неведомыми пауками могут неожиданно открыть окно в прошлое; в то самое окно, куда раз за разом зачарованно смотрел герой А.Хакимова, перемещаясь наблюдая все новые и новые миры; но тот рассказ был самой настоящей фантастикой, как и сказание о последнем смертном грехе старого убийцы, вздумавшего посягнуть на совершенное и непознанное («Китобой») — а здесь сказочное плавно просачивается в обыденную реальность через трещины в ткани времени, рассеченными такими тонкими, но прочными нитями...

И уже можно увидеть ясно, как пели в те неотвратимо уходящие от нас времена «блатные» песенки мальчишки («Как это делалось раньше», «Песню! Песню!»). И мчалась детвора на санках, сколоченных из тонких досок вниз по пустынным еще от орд механизированных варваров-завоевателей улицам («Шелест стальных колес») — вперед, вперед, быстрее, с сияющими от счастья глазами, визжа от восторга! Даже старые добрые бакинские дворики, где «забивала козла» простодушно-ленивая старая бакинская публика; но ленты памяти свиваются в рассказе «Кассета», ветер зловеще шевелит их: и вот, уже новые нотки, не такие добрые, даже можно сказать — злые по сравнению с невинным советским детством начинают разбойничье посвистывать, рассказывая о незадачливом предпринимателе и легионе гюрз в его квартире — да некоем учителе университета, обладателе лакомого имени Каракурт-муэлллим, его жене Сколопендре-ханум и грандиозной афере со скорпионьим ядом. Роковые и глупые девяностые, кто их не помнит? Времена величайших жульничеств и величайших лохоугадаек-лохотронов, прошедших под знаком АО «МММ» да банка «Вахид» в наших родных пенатах; времена больших надежд и столь же больших разочарований; безвременье, когда немногие пелевинские шимпанзе оперативно скидывали истоптанные туфли и под красно-синюю пепси-кольную чечетку входили к дочерям человеческим — а другие, злосчастное человеческое большинство, подавляя рыдания, отдавали последнее, самое дорогое и памятное, чтобы выжить... они тоже тут, в рассказах «Жадность фраера» и «Медаль с козлом».

Особое место занимает цикл эссе, представленных в сборнике. Тут А.Хакимов представляет почти уничтоженную временем и новыми порядками когорту писателей, который задачу свою видят не в лакомых рассказах о девятьсот девяносто девятой позе в разного рода срамных трактатах древности (вроде индийской «Камасутры» или арабо-персидской «Альфиййе-Шальфиййе»), подробному описанию тусовочного гламуродискурса и жития-бытия бандюганов и ч;тких пацанов, составших элиту нового мира; нет, все то же самое доброе старое, неторопливо текущее знание-время, где есть место путешествиям к далеким островам пряностей, «книжным» полетам на Марс к прекрасным инопланетным принцессам («Мужики, ищите Аэлиту»), юноше в старом советском фильме, прыгающему с крыши на крышу в одном старом южном городе да смуглой молоденькой певице, певшей шлягер о «морском дьяволе» и моряке («Четыре жизни Ихтиандра»). И доброта, да: помню врезавшуюся в память пронзительную историю о мальчике и жестоком дрессировщике, пропускавшего ток в клетку с петухом, дабы бедное животное послушно подпрыгивало, едва заслышав звуки балалайки, сопровождавшей экзекуцию («Тигр, о тигр»). Просвещение есть задача благородная — но сложная, неоднозначная; важно не стать в позу всезнающего оракула, заинтересовать юные души; автор с этой задачей справляется. Даже я, немало повидавший и почитавший, с удивлением узнал, что богатые и сильненькие из числа новых буржуа могут быть также настоящими учеными, хотя не теряют при этом ни грана от жестокости и коварства этой породы; и вот, их настигает вполне заслуженное возмездие («Три роковые ошибки Майкла Рокфеллера»).

Чем закончить мой краткий обзор? Наверное, возвратившись к эпиграфу: да, у человечества есть тайна и у автора — тоже. Все было, все будет: и встретится однажды на книжном развале белый, как снег Ученый Кот одинокому искателю знаний, как мне в мрачном логове азербайджанских муэллимов — солнечный Рыжий; и будут приходить маленькие музы к своим творцам; а все новые и новые поколения остапов бендеров будут изобретать неработающие «машины для чеканки монет»; и старая реликвия, память о прошлом, будет все так же терзать сердца... И будут все новые и новые поколению искать своих иноземных принцесс. Человек рожден для мечты, как птица — для полета.
 
Александр Хакимов предлагает пройти в прошлое, чтобы увидеть в ее тенях будущее. Миссия вполне фантастическая и вполне реалистическая. Новых творческих успехов и благодарных читателей, Александр — и да будут они всегда юными!

Баку, 26 мая 2013 г.