История СССР. Восстановление страны

История СССР. 1945 - 1953 гг.

Глава 3. Начало восстановления страны. Июнь-июль 1945 г.

Ещё июнь ознаменован
созданием  организации ООН,
и, словно Свету в унисон,
Устав подписан наций в том.

И дальше, снова в унисон
подписан договор с Чехословакией
и Закарпатская Украина
вошла в состав СССР, где в том
опять же Сталина был тон,
он закреплял страны владенья,
поскольку победителем был он.
И потому-то в унисон
тогда же звание ввели –
Генералиссимус Союза
и Сталину преподнесли.

Здесь все регалии – честны,
и все заслужены они,
Сталин своей лишь чистотою мысли
стал Гением Победы той войны.

А в это время в глубине страны
стояли солнечные дни,
Земля стонала от печали –
поля не паханы стояли,
нет времени раздумывать, ведь нужно
начать восстановление страны.

После войны была разруха,
все ели только хлеб из лука,
но строили свой строй всегда,
ведь победили же не зря.

Система карточек ещё жила,
по ним и выживала вся страна,
в том сорок первом введена
и до сих пор жива она –
система карточек на всё,
без них и человек – никто.

Кто честно жил и выживал –
от голода он не страдал,
хоть и не наедался, как бы надо,
но, тем не менее, был прав.
А кто те карты воровал –
тот Тьмой всё больше обрастал,
сознание поглощалось Тьмою,
в её ряды тот человек вставал.

Я дальше расскажу обвал,
где человеческая личность
вдруг превратилась в идентичность
преступности звезды оскал.

А здесь я говорю про тот народ,
что от войны к земле идёт,
идёт пахать её и сеять,
идёт родимую лелеять,
за ней соскучился ведь тот,
кто воевал, не видя грёз.

Ладони, мокрые от слёз,
солдат вчерашний растопырил,
в траву родимую он лёг,
ладонями ту землю сгрёб
и голову от счастья запрокинул.
Он плакал долго от любви,
от запаха родной земли,
от воздуха святого края
и от заслуженного рая,
что слышалось за три версты.
Он счастлив был, что он вернулся,
он счастлив был, что встрепенулся
от понимания весны,
любви, мечты и красоты.

Он огрубелыми руками
вгрызался в землю, что, как камень,
стояла от весны и до весны,
и ожидала его ласки
и бороны, а не солдатской каски,
закопанной, как котелки.

Он вспомнил – в годы той войны
земля была ему и домом,
постелью и родным заслоном
в окопе, жили где они –
солдаты огненной войны.

Её он жадно целовал,
в ладони жадно набирал
и сыпал в пазуху рубахи,
теперь не страшно даже плахи,
он счастлив, что к земле припал
и счастья в лёгкие вбирал,
солдат вчерашний, что копал
тонны земли в святом окопе,
что чувствовал себя в прикопе,
когда снаряд туда упал.
Он еле откопался и придал
опять окопу нужный вал,
тогда он землю целовал,
что от земли не пострадал.

Теперь её целует, что он жив,
благодаря земле родимой,
и настоящей, а не мнимой
Победе в страшной той войне.
Теперь он рад и бороне,
и трактору, и даже плугу,
плечо подставить снова другу
теперь уже в другой борьбе –
борьбе за хлеб в своей стране.

Готов работать он в земле,
в строительстве метро, на стройке
лишь бы работать мирно только,
а не в угоду той войне.
О, как он счастлив был безмерно,
что выжил в страшной той войне!

И всё ж не все вернулись к бороне,
солдаты ещё были на войне,
Война Вторая Мировая
ещё не кончилась. В огне
пылали ещё страны,
что воевали с немцами, и главный
бой, завершающий в другой стране,
ещё всем предстоял. Во мгле
ещё Япония стояла,
никак она не понимала,
что это всё – конец войне,
ей не остаться в стороне.

Но, о Японии расскажем дальше,
а здесь расскажем вам без фальши
порыв души народа-победителя,
что превратился вмиг в строителя.

Он стройки развернул почти за миг,
он восстанавливал те города и сёла,
что немец сжёг, и только крик
теперь здесь слышался не квёло,
везде звучало: «майна», «вира»
и поднималось вверх и плыло
народа мира ремесло –
он восстанавливал уж всё.
Дома он строил и заводы,
больницы, школы, пароходы,
людская мысль летела в высь
в просторах Родины технично
и строила не хаотично,
та мысль: «Ты Родину возвысь!»
жила здесь в каждом человеке,
и потому в двадцатом веке
народ стремился только в высь.

Порыв единый был у всех –
восстановить значения вех,
и доказать, что русский человек
всегда стремиться только вверх.

Хотя и голод был, но всё же
новая жизнь уж не похожа
на тот кошмар, звериный ад,
что нам устроил здесь тот враг.

Здесь постепенно переходим мы
к политике родной страны,
которая версталась сразу
и параллельно вехам бороны.

И дальше о Потсдаме скажем мы…

(продолжение следует)