В своем доме на чужой земле

Шаги делались все тише, а дыхание все сдержанней. Иван Гончаренко должен был пересечь половину деревни и затаиться где-нибудь, чтобы засечь передвижение противника. Не добегая до окраины поселения, мальчик резко дал вправо и бухнулся в кусты смородины у заборчика. Глаза юного бойца уставились на дорогу. Минута за минутой шли, а никого не было. Страх того, что враг пошел с другой стороны, и друзьям может не хватить одного солдата для решающего сражения, заставлял капли пота еще быстрее заливать глаза. К внутреннему напряжению добавлялась еще жара уходящего лета, которое решило отыграться за все прохладные деньки. «Ну всё, бегу к своим», – решился юный разведчик. Уже прошипел тяжелый вдох перед рывком, когда мальчика напугал хриплый и еле слышный голос позади: «Партизанишь?»
Дуло деревянного автомата резко развернулось к подкравшемуся старику и тут же опустилось. 
– Шо вочи распустил? – с улыбкой спросил хозяин смородины. – Беги скорее к своим и передай, что враг обходит вас со стороны пруда.
– Понял, да, хорошо, погодите, а с чего вы взяли, Василий Иванович?
– Ты слышал, как гуси беснуются?
– Слышал?
– Так ежели слышал, то зразумил бы, шо это враг шалит, пока вас обходит. На пруду плескается только ребятьё, а где оно всё? А оно всё в войну играет.
И тут на лице Вани отразилась вся суть слова «эврика». Впопыхах, не забыв поблагодарить старика, мальчик едва заметил, как из дома пожилого друга вышли двое мужчин в кожаных куртках, которые не без презрения обратились к старику. Услышать сказанное помешали переход с шага на бег и необходимость выполнить задание.
До самого захода солнца деревня принадлежала детям. Их не волновали популярные в это время фразы, звучащие со всех углов: дефолт, кризис, деноминация. Впереди маячила школа, и надо было наиграться вдоволь перед 
трудовыми буднями. К концу дня уставшие ребята брели под улыбки бабушек и дедушек, которые под вечер выходили поговорить друг с другом о проблемах настоящего, приключениях прошлого, о скорейшем отъезде детей в город и о последующем одиночестве.
Десятилетний Ваня не торопился возвращаться домой. Давно он не навещал старого партизана, который сегодня его так выручил. Не прошло и пяти минут после окончания игры, как дед уже наливал заблудшему гостю чай.
– Василий Петрович, а правда, что Алиса и Коля больше сюда не приедут? – медленно и с опаской начал разговор Ваня.
– Внуки-то? Родители их с собой в Германию увезли, к лучшей жизни, так сказать. Я их не виню. Надеюсь, еще навестят меня.
– Ого, придётся им теперь немецкий учить, чтоб в школу ходить! – секунда, и новая тема для разговора была найдена. – Василий Петрович, в последний раз вы рассказывали, как пускали вражеские поезда под откос, как вы были ранены, и как вас отправили в Москву. А как вы ходили в школу при фашистах. Они вас обижали там?
Старый партизан улыбнулся.
– Дело в том, шо фашисты закрывали всё, шо могло нести знания. Они даже прогоняли нас, когда мы приходили посмотреть на нашу сельскую школу. До сих пор помню слова: «Зи брахен зи нихт!» – мол, это вам ни к чему. Немцы были убеждены, шо советский человек рожден быть рабом и образование ему ничего не даст. Поэтому и не знали жалости, когда издевались над нами.
– Прямо как «киборг-убийца»? – вмешался Ваня.
– Возможно, – старик на секунду задумался и продолжил, – даже этот ваш киборг – просто обманутое орудие. А это были люди, которые лгали своей совести и продолжали грабить и убивать. И вот такие вот орудия поселились на нашей земле, когда красная армия вынуждена была отступать… – лёгкая грусть отразилась на лице ветерана и еле слышный вздох пронзил тишину. –Мне было двенадцать лет, когда отступающие войска прошли через наше село. Проходящие солдаты боялись смотреть нам в глаза, а я стоял рядом с матерью и спрашивал, вернутся ли они. Уже тогда мне было понятно, шо если наши не вернутся, то я никогда не увижу папу, не стану инженером и не повидаю Москву. На следующий день никто не решался выйти на улицу. Там стояли немецкие машины и люди, возомнившие себя хозяевами. Свой пионерский галстук я спрятал. Если бы фашисты узнали, шо кто из нас как-то связан с партией, то его бы тут же расстреляли. И вот я оказался в своём доме, на чужой земле, а в лесах появились растяжки, вот такие вот мины, гранаты с проволокой: задел её, кольцо потянулось и «бах»! – старик достал из шкафа железный ребристый сплюснутый шарик и показал мальчику.
Уже совсем стемнело. Губы рассказчика слово за словом ткали полотно минувших дней, а перед глазами Вани, словно из тумана, возникали бревенчатые избы, серые мундиры и серьезные лица мирных людей, скрывающие злобу и отчаяние. На глазах седобородый партизан Василий Петрович превращался в храброго и проворного подростка Ваську, который уже не сидел на стуле, а бежал открывать дверь неизвестному гостю. Дверь отворилась и в помещение вошел на вид обычный крестьянин, но мальчик сразу в нем узнал друга семьи, капитана Красной армии. Мальчик пожал протянутую руку военного, а тот, в свою очередь, сделал вид, что удивился крепкой хватке паренька. Гость распорядился завесить окна и зажечь лампу.  Рассказ продолжился. В ту ночь Васька вместе с матерью и дедом узнал, что солдаты красной армии остались, но рассеялись по лесам, чтобы изнутри бить врага, и требовалось оружие для новых отрядов партизан. Выслушав импровизированный инструктаж, двенадцатилетний пионер без задней мысли согласился проникнуть на местный вражеский склад.
– Только будь осторожен и не попадайся на глаза этому вашему Баукасу, ведь этот черт, поговаривают, дружбу с немцем водит, – предупредил перед уходом капитан.
Буквально следующей ночью не на шутку разыгралась погода. Шум от ветра и падающих капель были крайне благоприятными факторами для дела. Тьму разрезал свет от качающегося фонаря, в который то и дело попадала фигура часового. Васька просчитал маршрут немецкого солдата и, пользуясь своими малыми размерами, пролез под забором и медленными рывками выдрал железной палкой в импровизированном складе одну из досок, превратив ее в подобие дверцы. Проникнув в помещение и нащупав в темноте брезент, пионер приоткрыл небольшую палатку и взял трубку, сшитую с деревом. Даже своей первой пойманной рыбе он так не радовался, как этой винтовке.
По приказу капитана юный помощник партизан организовал подпольную группу из надёжных мальчишек, которые делали из украденного оружия тайники в лесу, чтобы их забирали связные. Таким образом у партизан за неделю работы группы оказалось двадцать шесть винтовок, четыре ящика с патронами и два с гранатами. Лес постоянно патрулировали, и поэтому ребята ходили туда парами: один шел всегда впереди, а у второго был шанс сбросить оружие, увидев сигнал первого. Чтобы не вызывать подозрения при проверке документов, помощники партизан нанялись пастухами, и всякий раз, когда попадались, предъявляли разрешение на проход через лес.
А тем временем деревья превратились в туман, Ваня опустил голову и тут же дёрнулся. Видно, рассказ старика стал перебираться в сон.
– Ну, беги скорей домой. Поздно уже. Завтра продолжим.
Мальчик согласился и побежал домой. Короткий разговор с бабушкой, мертвый сон и завтрак стали небольшой паузой в рассказе старого партизана.  На следующий день Ваня стал свидетелем странного разговора старика с мужчинами в кожаных куртках, которых он видел прошлым днем. Увидев мальчика, гости поспешили уйти.
– Кто эти дяди? – спросил незатейливо Ваня.
– Это неудачливые покупатели. Думают, шо мне, одинокому, хата ни к чему. Они хотят деревеньку сократить и большую дорогу построить. Вот с меня решили начать грабеж, – старый партизан улыбнулся. – Не бери в голову, давай лучше продолжим чаепитие.
Чашка наполнилась горячим напитком, а комната воспоминаниями. Снова повеяло холодом. Проявились грозные лица детей, которые уже сидели в подвале с лампой и вырисовывали слова: «ВРАГ ОТБРОШЕН… ПЕРЕХОДИМ В НАСТУПЛЕНИЕ… ПРИСОЕДИНЯЙТЕСЬ К ПАРТИЗАНАМ». Выполнив часть дела, юные работники подпольной типографии, ночью, избегая патрулей, расклеивали листовки по деревням.
Вдруг снова появился капитан и дал крайне опасное задание – взорвать склад с горючим. Для этого военный выдал магнитные мины. Ребята видели пулемётные гнезда вокруг цистерн чуть ли не каждый день и знали, что подобраться незамеченным к цели невозможно. Однако, вспомнив легенду о «троянском коне», они решились на дерзкий план. На следующий день команда, проходила мимо склада с футбольным мячом. Внезапный удар, и мяч оказался у цели. Через ругань и угрозы фашистов горе-футболисты выпросили несколько секунд, чтобы забрать мяч. В эти мгновения мина и была установлена на цистерну.
Мальчики разбежались по домам, и к вечеру на окраине деревни прогремел взрыв, который разбудил не только ее жителей, но и всю злобу немцев. Так случилось, что хитрый Баукас видел, куда убежала часть юных диверсантов и этой же ночью почти все ребята и их родственники были схвачены, а через день расстреляны. Васю предатель не видел, но мальчик догадался, по чьей наводке его друзья не успели вовремя сбежать в лес.
Юный диверсант, потерявший своих товарищей, пробрался в дом к Баукасу, пока тот получал благодарности от фашистов, и поставил растяжку на входе в кухню. Воображение стало растворяться, так как дед заканчивал свой рассказ: – А потом я со своими убежал в лес к партизанам. Только через месяц узнал, шо Баукас попался в мою ловушку. Так я и стал настоящим партизаном, – дед почесал затылок и добавил. – Ладно, боец, беги домой, а мне нужно в город за чаем для горе-покупателей. Они обещали ко мне скоро наведаться. Только ты больше сюда не приходи, это приказ! Понял? Вольно.
Мальчик выбежал и направился к своим друзьям, поделиться героическими историями. Старик же, мысленно прощаясь со своим домом, размотал проволоку и достал гранату.