Былинные земли. Чаша Грааля в долине Vla A. Ч. 26

(Продолжение)

                "Кто от родной земли отказался, тот и от Бога своего отказался"
                (Федор Достоевский)



НЕТ ДОХОДА – НЕТ СТАРОСТЫ. НО ЕСТЬ САПЕГА!

Зарождение Нового Лепеля связано с другой датой, но с тем же Львом Сапегой. Он объявился на побережье Белого озера в 1586 году, пойдя навстречу пожеланиям виленского бискупа и выкупив участок. Почему же знать, духовная, отказалась продолжать дело, начатое плебаном Кухарским?

Капитул не знал, как распорядиться дальше. Вторжение опричников нанесло большой урон окрестностям, по сути, разорение наблюдалось в плебанском обзаведении. Война – это разруха, потери. К тому же, православное большинство, осевшее в округе, не могло приветствовать образ жизни, замешанный на «трунках», и полоцкие владыки косо смотрели на конкурентов.

Лев Иванович пошел ва-банк.

Он не считал церковную принадлежность важнейшим элементом жизни, так как сменил две религии. Положение стабилизировалось, политика нового государства Речи Посполитой была ясно ориентированной на Запад и католичество, и он, принимая решение, «вбивал» свой столб в земли праотцов. Создание нового, «лепейшего», места было делом чести не только лично канцлера, но всего союза. Надо было показать миру, что Новый Лепель – это новый очаг жизни, капиталистический. Лев Иванович доказывал приверженность избранному западному курсу, проявляя верноподданность.

Разумеется, расчет строился на принципах капитализма. Выкладывая кругленькую сумму – 1200 коп, канцлер не мог не предполагать отдачу. Наивно было бы думать, что в век капиталистического бума, когда земля использовалась как источник доходов, а не только для прокорма, решение не подразумевало личной выгоды. Дело Кухарского, ориентированное на корчемный ресурс, зарекомендовало себя. Корчма в сочетании с молебными процессами давала невиданные преимущества: и обогащала, и потворствовала надежному управлению людьми. А потому виленские каноники легко уступили Лепль, доверяя канцлеру Сапеге. Дальнейшее управление областью делалось через него – представителя центра, наследника Радзивилловичских традиций.

В ходе Ливонской войны Радзивиллы-Монивидовичи отстояли свое родовое поместье Поулье, но много бед обрушилось на окрестности. Историк Довгялло, готовя в 1905 году доклад к 100-летию Лепеля, говоря о Лепельском старостве, ссылался на ревизию Полоцкого воеводства из архива Главного штаба в Санкт-Петербурге. Он приводил выдержки за 1580-й год, и писал, что в Лепле «никаких доходов» - «только лишь на старосту с корчмы и подушной подати ежегодно приходится сто коп грошей».

Сравнивая сто коп с 1200-ми, заплаченными Сапегой, можно сделать прогноз, на который уповал канцлер. Если исходить из первоначальной оценки, то ему требовалось 12 лет, чтобы окупить сделку. Доходность была определяющим фактором, без нее никак. Как видим из ревизии, нет корчмы – нет старосты, не на что содержать управляющего. А при таком раскладе зачем бискупу плебания?

А Лев Иванович не зря учился в высших европейских школах и занимал государственные должности. Он мог не утруждать себя подсчетами, сидя при дворе.

План был прост, как воздух – вдохнуть в центральную область новую жизнь, превратить Белое в «лепейшее» место. Еще одна фраза из ревизии доказывает обоснованность ставки: доходность Лепельского имения «может подняться, когда… опять поселятся люди».

Вот вам и ответ. Спрос решал проблему - чтобы корчма функционировала, нужны были потребители, а это значит, обогатить край новым составом населения. Восточные люди уже не претендовали на эту роль, Грозный был изгнан. Зато переселенцев хоть отбавляй было в Европе – не зря же они ехали за океан. Но заселить - лишь полдела, нужен был активный посредник, торговец, который связал бы производителя и потребителя.

Для этой цели прекрасно подходили евреи. Вот почему они возвращались на занимаемые ранее территории после изгнания. Они поселялись на магнатских землях и распоряжались добытым из земли продуктом. Далее все зависело от распоряжений власти. Вернадский, сын известного российского мыслителя, ныне преподающий в Йельском университете, писал, что на основе грамот, выданных в разное время великими князьями, евреям позволялось проводить все коммерческие сделки, владеть лавками и ростовщическими конторами, вести торговлю спиртными напитками. Организовать сбыт! Наладить торговлю!

В условиях капиталистического бума речной переход – шлях чрез Иванск, освоенный в древности, превращался в столбовую дорогу к процветанию, реки как вены связывали общий организм, который действовал на потребу живота. Новый Лепель – образец государственно-коммерческого успеха. Из исторических хроник известно, что мещане обязывались строить укрепления «без всяких уклонений», более того, чтобы поднять заинтересованность, освобождались на 15 лет от других повинностей.

В истории Лепеля дальнейшие действия Сапеги представлены как жертвенный позыв – он облагодетельствовал виленских монашек, подарив им свои земли, в том числе и Новый Лепель. Но случилось это гораздо позже, и мотивы Льва Ивановича мы еще рассмотрим.

А пока скажем вот о чем. Белорусский ученый, кандидат исторических наук Вячеслав Носевич «раскопал» новые архивные свидетельства, которые ранее не были известны. Он нашел рукописную хозяйственную книгу Льва Сапеги за 1588-1607 годы, когда тот обладал поместьем.

- И наткнулся я, - говорит историк, - на фундуш Сапеги с упоминанием Старого и Нового Лепеля: от 25 июня 1599 года в пользу каплицы Святой Клары в виленском костеле Святого Станислава. Фундуш на латыни, его надо бы перевести и издать, он практически никому не известен. И содержит очень важное обстоятельство - самое раннее упоминание о Новом Лепеле, в записи на польском языке. В реестре доходов и выплат есть пометка за 1596-й год об отдаче местечка в аренду Юзефу Ельскому на 3 года – с 1597 до 1599-го.

Кто такой Ельский, можно догадаться. Скорее всего, еще один каноник – продолжатель дела плебана Кухарского. Хотя не обязательно, как и с каплицей Святой Клары. Определенно, речь о Кларе Ассизской – клариссинке, основательнице женской монашеской ветви ордена францисканцев. В Польше и Великом княжестве Литовском клариссинки назывались бернардинками, а это напрямую связано с существовавшим Святомихальским монастырем, земли которого располагались вкруг Лепельского озера. В иконографии Клара Ассизская традиционно изображается держащей в руках дароносицу или чашу - сосуд для христианского богослужения, применяемый при освящении вина и принятии Святого Причастия. Как все это перекликается с нашей темой!   

Можно не сомневаться, что фундуш Сапеги посвящался ее образу, но подтвердить сегодня это невозможно, так как в Вильнюсском костеле Святого Станислава на сегодняшний день нет такой каплицы. Но статуя Святой Клары есть в Вильнюсе. Она в главном алтаре католического храма Святого Николая.

Конечно, Речь Посполитая требовала богатого духовного выражения, и верноподданный религиозного государства, каким стало Великое княжество Литовское, не мог оставаться в стороне и игнорировать требования.

Сапега распоряжался местечком, как хотел. Что ж, таково было его право. Земли уже не были княжескими, их осваивали, говоря современным языком, предприниматели. Сапега – не исключение. И его страстное желание угодить Вильно – центру, откуда исходили нити управления восточными областями в составе Речи Посполитой, вполне объяснимо.

К чему это привело? Аппетиты растут по мере накопления капитала. Спустя несколько лет Лев Иванович оказался в роли вершителя других судеб...

(Продолжение следует).

На снимке: во время обследования одной из возвышенностей Лепельщины.


27.06/20


Рецензии