Ты - не Ева 20

Глава 20
Он распалялся все больше, целовал ее жадно, требовательно, руки заныривали под подол, пытались оттянуть ткань на вырезе платья, нащупывали застежку, которая была гораздо мудренее, чем на предыдущем свидании. А Тамара навязчиво вспоминала их встречу на тридцатилетие Санька - как Адам пытался отказаться от танца, от поездки с ней, от поцелуя, от нее. Тогда она подумала – боится искушения, не хочет причинять боль Еве, но раз он уже изменял, почему отталкивал ее, неужели она даже хуже их… Надо остановиться, надо сделать то, ради чего она сюда ехала – поговорить – твердила она себе, и даже пару раз сказала об этом вслух, выдавив из себя жалкие «стой!» и «подожди!» - но кто ее слушал? Она словно распалась на двух женщин, одну из которых покрывал поцелуями страстный любовник – и ей это нравилось! а вторая уже презирала себя – использованную, безвольную, глупую.
Но презрение - чувство пассивное,  оно не мешало отвечать на поцелуи Адама, лишь слегка приправляя их терпкой горечью,  гладить его,  ощущая такое знакомое, и при этом приятно возмужавшее тело.
Все закончилось слишком быстро, едва успев начаться. Адам выдохнул, приподнялся на локте и виновато пробормотал:

- Извини… Сейчас в себя приду и продолжим.
- Не стоит, - она нагнулась в поисках одежды. Адам перехватил ее руку.
- Ну не обижайся ты. Понимаешь же, просто завелся слишком.
Тамара нащупала лифчик, стала застегивать.
- Что ты делаешь?! – он начинал злиться. – Опять не так что-то? Тома!
- Зачем ты теперь меня удерживаешь? Тебе еще что-то нужно?
Он откинулся на подушки. Обижено хохотнул:

- Вот как ты обо мне думаешь? Ну прости – не оправдал ожиданий…
Она скомкала платье, провела мягкой пахнущей дорогими духами тканью по лицу. Вздохнула:
- Не надо было нам встречаться. Вообще. Я же знала, что ты приедешь к Саньку. Не удержалась. Так хотелось увидеть тебя. Увидела. И что? Ты шарахаться от меня начал. А я - как дура за тобой бегать…
- Ты этого сейчас ни мне, ни себе простить не можешь? Не шарахался я. А просто не знал, что делать…
- С другими знаешь?
- Не провоцируй меня и не цепляй. Ты не другая. И ты прекрасно это понимаешь.
- Теперь уже такая же…
Он положил руку ей на плечо, потянул к себе. Осторожно вернул на подушку.
- Тома, ну не надо… Не надо! Я никого так, как тебя, не любил никогда…
- А сейчас?

Он погладил ее по волосам, очень легко коснулся губами лба, кончика носа, щеки. Внутри разливалось тепло.
- И сейчас люблю. Как увидел тебя на этой базе, постоянно о тебе думаю. Волнуюсь, как мальчишка.
Он опять начал медленно наклоняться, тянуться к ее губам, но Тамара остановила его, вывернулась, села рядом. И, наконец, спросила:
- Что тебе мешает от нее уйти? Что тебя так держит?
- Ты хочешь, чтоб я ушел?
Удивление в его вопросе выбило ее из колеи. Ей хотелось закричать: «А зачем тогда все это?»

И что? Опять будет выглядеть истеричкой?
- Мне Владимир предложение сделал, -  она не ожидала, что заговорит об этом, но захотелось уязвить его, заставить ревновать. - Вчера письмо пришло – не по электронке, бумажное, - голос ее из чеканного, дробного стал задумчивым. - Я решила сначала – маме какая-нибудь подруга из прошлого написала. А там – признание на трех страницах.

- Какой еще Владимир? - Адам был сбит с толку.
- Из Москвы, - коротко ответила Тома, как будто это что-то проясняло.
- Ты с ним живешь? – Адам вдруг подумал, что даже не допускал мысли, что у Тамары могут быть отношения с другим мужчиной, ни разу не спросил ее об этом.
- Нет, даже не сплю.
- И теперь что? Три страницы, конечно, убойный аргумент. Хочешь, чтобы я четыре написал? Или сразу десяток?
- Ничего я не хочу… - она натянула, наконец, изрядно измятое платье, оцарапавшись колечком с изумрудом, вышла в прихожую, где валялась ее обувь.
- Тамара, не уходи, - он не ждал и не просил, скорее, предупреждал. Но шлепнули о пол подошвы обуваемых босоножек, а затем осторожно клацнула дверь.
Он бездумно смотрел в потолок,  пока не пиликнул телефон. Надежда,  что смс прислала Тамара,  тут же  испарилась - строительный магазин оповещал о скидках на паркет.
«Надо отписаться Еве», - ухватился за «бытовую» мысль Адам, чтобы не потонуть в заливавшей душу горечи.
 
От жены не было сообщений, но заморачиваться вопросом – почему? - он не стал. В конце концов – внезапная болезнь свекрови – не повод для ревности. Зато была смска от Инги. Он быстро отбил Еве, что добрался нормально, позвонить пока не может – и пусть кто-то скажет, что это не правда. Потом открыл Ингино сообщение. «Я забыла паспорт. Пожалуйста, как сможешь, скинь мне его вниз, он в рюкзаке. Я под балконом», - писала девочка. «А голову ты не забыла?» - раздраженно подумал Адам. Но Ингу стало немного жаль – если б Тамара не ушла, долго бы ему еще было не до телефона. Что ж, поделом. Может, в следующий раз будет внимательнее.
«Поднимайся, дверь открыта», - написал он и начал одеваться.
Она вошла, осторожно оглядываясь – не дурочка, понимала, для чего вся эта меблировка и срочная отправка ее в гостиницу.
- Не бойся, я один. Сейчас уйду, - Адам выглядел серьезным и расстроенным. Не стал издеваться или выговаривать, хотя она опять оплошала – деньги и телефон с собой взяла, а про паспорт не подумала.

На столе осталось вино и подготовленная ею закуска.
- Если хочешь, ешь, - разрешил Адам, проследив ее взгляд.
- Хороший виноград? – спросила Инга.
- Что? А… Я не пробовал…
Она отщипнула ягоду, отправила в рот.
- Хороший.
Он вспомнил, как вчера она сосредоточено помогала ему с обоями – вот с таким же выражением, как жевала сейчас виноградину. Сообразил, что ремонт в комнате завершен, и удивился:
 - А кто доклеил-то?
Он ведь уехал, решив, что Тамару вряд ли смутит незаконченный дальний угол. Да и сил уже не оставалось. А вот ей хватило.

- Я, - она старалась выглядеть скромной, но он увидел – довольна, что заметил плоды ее ночных трудов.
- Ты совсем не спала что ли?
- Немножко.
- Спасибо.
Представил, как она возится тут глубокой ночью, в полной тишине.  Мысленно увидел вытянувшееся на стремянке длинноногое тело в облипшей мокрой футболке. Или вообще сняла? Тут же осадил себя – только этого не хватало.
Она кивнула, с достоинством принимая благодарность. Кусочком сыра, который сменил виноградину, указала на кровать, спросила:
- Понравилось?
Адам, уже успевший за свои  неуместные мысли разозлиться на Ингу и сменить милость на привычное раздражение, хмыкнул:
- Ну ты и нахалка!
Инга моргнула, потом густо покраснела:
- Я про постельное белье, ты ведь не сказал, какое именно брать.
Он глянул на подушку, где так недолго лежала рыжеволосая голова  - да уж, лучшая ночь в жизни, ничего не скажешь… Хорошее батистовое белье. Теплого зеленого оттенка с отделкой кофе с молоком. Тома на нем великолепно смотрелась. Инга как будто знала, как выглядит его ночная гостья, и грамотно подбирала декорации. Впрочем, спектакль все равно провален – герой-любовник оплошал.

А потом случилось дежавю – потому что в дверь опять постучали.
- Я на балкон? – уточнила Инга, обмениваясь с ним быстрым взглядом.
- Только не выпрыгивай больше.
Он открыл входную дверь, отчаянно надеясь увидеть Тамару.