Одна дума в дорогу не годится. Глава 53. Окончание

                53

После поездки в Ярославль моя жизнь вновь потекла не спеша. Обеспечение нашей семьи продуктами взял на себя муж, так что я уединилась дома, почти как в неприступной крепости, пересматривая любимые фильмы советской молодости и сказки в постановке Александра Роу. Меня накрыл настоящий душевный покой отпускницы, поэтому очень скоро все экскурсионные волнения забылись. В моё сознание не проникали ни мирская суета, ни школьные хлопоты.

Дня через четыре мне на глаза попалась повесть Куприна «Молох». Стоило мне начать перечитывать книгу, как снова вернулись воспоминания об экскурсии с её гнётом человеческого бездушия и заносчивости. Читая диалог инженера Боброва с доктором Гольдбергом о Молохе, уносящем двадцать лет в сутки из жизни заводчан, вспомнились многие перипетии, случившиеся в нашей стране до и после развала СССР. И казалось мне, что в те годы, перестроечные и лихие 90-е, вырвался из подземного мира древний бог Молох и в новом воплощении потребовал ещё больше человеческих жертв, чем в прежние столетия. А мы, советское поколение, не пожелавшее в 90-е годы переродиться в различного рода коммерсантов и бандитов или же в заурядных нахалов и невежд, – закланные агнцы для дьявольского Молоха. Только последующее чтение романа Лескова «Очарованный странник» восстановило мой душевный покой.

После недели добровольного затворничества я впервые вышла в мир. Решила устроить душеполезный шопинг: пройтись по книжным магазинам. Мне захотелось пополнить домашнюю библиотеку книгами Лескова и Куприна. Можно было бы найти сочинения русских писателей в интернете и скачать на рабочий стол компьютера, но я до сих пор не научилась вдумчиво читать с монитора. По этой причине не терплю электронные книги, а покупаю исключительно бумажные издания.

Я побыла в двух лавках и, ничего не найдя, отправилась в книжный супермаркет.  Войдя в большой магазин, втянула в себя книжный запах, как некую суспензию благости.

Просмотрела несколько стеллажей с художественной литературой: груды современной прозы – Улицкая, Толстая, Прилепин, Семёнова, Маринина, Пелевин...  Обложки в основном необычные, как сейчас принято говорить, креативные; книги выставлены на уровне рук и глаз передней стороной обложки – для лучших продаж.

 Наконец я дошла до одной полупустой полки, к которой был прикреплён указатель «Классические произведения». Увидела две яркие книги, поставленные не корешками, как три остальных, а обложкой к покупателям. Это были сонеты и трагедии Шекспира и подарочный, иллюстрированный том Пушкина. Взяв в руки книгу Лермонтова с невзрачной тёмно-серой обложкой, я тут же поставила её на полку. Как же за двадцать лет масскультура приучила нас ко всему яркому, даже кричащему! Я обрадовалась, увидев «Избранное» Лескова, толстую книгу в твёрдом переплёте, с маленьким овальным портретом героини из «Леди Макбет Мценского уезда» на обложке. Просмотрев оглавление, нашла шесть рассказов, которые мне, наверно, приходилось читать только в университете. По крайней мере, школьная программа не рекомендует их для изучения и даже ознакомления, и содержание этих рассказов я не могла вспомнить. Из произведений Куприна  не было ничего.
Вернулась к выходу, к кассе. Продавщица, миловидная женщина среднего возраста, сосредоточенно отпускала молодой покупательнице канцтовары.

- Есть что-нибудь из Александра Куприна? – поинтересовалась я. 

- Нет, – категорично ответила продавщица. – Вы же знаете, сейчас другое читают.

- Но это же классика. Лучшее!

Молодая покупательница с изумлением посмотрела на меня, как будто оказалась свидетельницей недоразумения.

- Я вас понимаю и поддерживаю, – вновь начала говорить продавщица, когда молодая женщина направилась к входной двери. – Сама, когда есть время, читаю Толстого, Пушкина. Приучили с детства учителя и родители. Но кто сейчас слушает нас, меньшинство? Вот Марининой, Донцовой вдоволь. Кроме детективов, хорошо читают любовные романы. Приходят, спрашивают о новинках. Зарубежку современную тоже читают. Детской лапши  много покупают. А русскую классику… – развела она руками и отрицательно покачала головой. – У нас и те книги, что на полках, уже три года стоят. Нового из русской классики хозяйка ничего не привозит. Хоть бы это продать.

- А из педагогики?

- Тоже очень мало. Не помню, чтобы в течение года что-то новое было. Посмотрите из того, что есть. Может, что-нибудь подберёте.

Я снова пошла по рядам. Возле полки «Педагогика» увидела Марину Викторовну Денкину.

- Здравствуйте, – первой поздоровалась она. – Где бы ещё учителя увиделись? Как вам отдыхается? – спросила с унылым видом.

- Прекрасно. Наслаждаюсь покоем и тишиной, – втянула я в себя книжный запах супермаркета.

- Мне бы ваш душевный покой. Поделитесь?

- А что так нерадостно? Отпуск же.

- Всё правильно: на то и отпуск, чтобы работа отпускала, – сухо прокомментировала мои слова Денкина. – Да только у меня так не получается.

- Родители пожаловались? – спросила я, вспомнив, о чём говорила коллега в экскурсионном автобусе, когда мы мчались в Ярославль.

- А как же иначе? Покой нам только снится, – нервно хохотнула Марина Викторовна и неожиданно для меня задала вопрос: – Татьяна Васильевна, скажите, вам понравилась экскурсия?

- Замечательная экскурсия. Я многое поняла в этой поездке. Надо бы почаще ездить, чтобы в голове прояснилось от того мусора, каким забили нам голову за несколько лет, – искренне ответила я.

- От какого мусора?

- Каким нас потчуют центральные СМИ и телевидение.

- Значит, вы поедете в следующем году? – блеснула в глазах коллеги робкая надежда.
 
- С тем же групповодом, а тем более водителем – нет. – Возмущение выходкой Алексея в конце поездки всколыхнулось во мне с новой силой, и юлить совсем не хотелось. – Это ж насколько надо презирать людей, – громко сказала я, – чтобы наорать на пассажира и выбросить его вещи из багажника.

Социальный педагог тут же вытянулась, точно уличённая строгим начальством в неисполнении обязанностей, и во всём её облике проявилось беспокойство. 

- Я этого не слышала. А где он кричал на вас – в салоне?

- Возле автобуса, когда доставал мои вещи из багажного отсека.

- А почему водитель накричал на вас? – почти шёпотом спросила социальный педагог.

- Я подошла к нему в салоне и попросила высадить меня на ближайшей остановке к дому. Водителю не нужно было никуда сворачивать, это по дороге. Объяснила ему, что мне страшно в темноте через всю улицу идти: фонарные столбы не везде горят, и часто хозяева на ночь собак отпускают.

- Да, мы поздно приехали, во втором часу ночи, – согласилась со мной коллега. – А он что?

- Он вначале тихо возмущался…

- В салоне? – уточнила Денкина.

- В салоне. Потом с сердцем выговорил мне, что на остановке, о которой я просила, нет кармана и в автобус может врезаться встречная машина. Представляете, ни одной машины не было. Тишь и Божья благодать вокруг.

- Ну, ну? – поторопила меня Денкина.

- И он высадил меня на краю улицы, где нет остановки. Высадил возле заброшенного, полуразрушенного дома. Там порой ночуют пришлые бомжи, пьют и дерутся.

- Кошма-ар, – округлила глаза Денкина.

- Он выбрасывал мои сумки на землю и при этом кричал, что «Вышенск не город, а чёрт знает что».

- Да вы что? – наклонилась ко мне Марина Викторовна. – А Маново, получается, деловой город, – почти прошептала она.

- Он кричал мне: «На, твой хлам, ходячая проблема. Откуда ты только свалилась мне на голову?» – возмущаясь, громко рассказывала я. – Орал, как скандальная баба.

- Вы же не будете жаловаться? – глядя на меня немного исподлобья, просяще-требовательно, спросила Денкина.

- Зачем мне вас подводить? 

Социальный педагог даже посветлела лицом, вскинула голову:

- Вы знаете, Татьяна Васильевна, этот водитель так же, по-хамски, отнёсся ко всей группе. У нас был уговор с родительским комитетом: дети не должны ночью идти через весь город без взрослых. Дети позвонили родителям заранее. Я подошла к Алексею и попросила остановиться на официальных остановках в центре города. Уж там есть карманы. Он сделал вид, что не услышал меня.

- Он и вас не высадил, где нужно, – догадалась я.

- Конечно, не высадил. Я же вам говорила: он отомстит. Те, кто был на экскурсии с родителями или родственниками, дошли без проблем, – вкрадчиво продолжила говорить Денкина. – А остальные…Родители побогаче на машинах приехали. Кто победнее – ночью пешком до дома. Можете представить, какой гад? Но мне он не кричал таких гадостей, как вам, и вещи не выбрасывал.

- Потому что, кроме вас, другие были – свидетели, а я один на один с ним стояла.

- Возможно, – озарилось её лицо догадкой. – Нас он не обзывал, но тоже покрикивал: «Быстрее все выходите – мне некогда». Высадил всех на «Площади Победы».
 
- Малоимущие пожаловались?

- Пожаловались как раз не они, а двое наших богатеньких.

- И как директриса отреагировала?

- Директриса? Берите выше: в полицию написали заявление. Там уголовное дело завели. Подключили прокуратуру. Не знаю, чем всё закончится. Хорошо, если просто уволят нас с Верой Николавной. Съездила на экскурсию. Навсегда запомню.

- Ну, что вы так мрачно?

- Нас уже вызывали в прокуратуру. В полиции допрашивали, пока как свидетелей.

- Да, ситуация, – стало мне жалко коллег. – А директриса? Должна же она вас как-то защитить.

- Директриса рвёт и мечет. Сказала, что ей неприятности не нужны. Приказала искать турфирму, чтобы с начальством их связаться. А мы это турагентство найти не можем.

- Как это?

- Вот так, – снова хохотнула Денкина. – Мои родители не помнят название турфирмы. Договора на руках у них не оказалось. Путевой лист без каких-либо реквизитов, так… бумажка. ВКонтакте – реклама, без названия турфирмы. Мы с Верой Николавной хотели комментарий написать, чтобы предостеречь других простачков, а там комментарии отменены – не напишешь. Только телефон указан.

- Позвоните.

- Мы звонили с Верой Николавной. Автоответчик говорит, что такого номера не существует.

- Не существует? А как же родители договаривались об экскурсии?

- Родители сказали, что до поездки номер телефона был рабочим.

- Всё понятно. Заблокировали. Видно, уже другое название «фирмы» придумали, другой номер телефона написали и, как приманку, выставили не ВКонтакте, а в Одноклассниках, например. Аферисты обычно орудуют под носом, но этого никто не замечает.

- Значит, работают под прикрытием официальной организации, – продолжила мои слова Марина Викторовна.

- А раньше как ездили? Так же?

- Раньше я сама договор оформляла с турфирмой, путевой лист на руки получала. Не с этими мошенниками, конечно. – И со страхом произнесла: – Как пришьют нам с Верой Николавной уголовную статью.

- В полиции же должны были вам что-то сказать насчёт такого вида мошенничества.

- По поводу нелегальной поездки следователь сказал, что так некоторые турфирмы левые деньги зарабатывают – уходят от налогов. А может, был сговор водителя с диспетчером, поэтому водитель и спешил, чтобы успеть машину поставить в гараж. Утром, видно, нужно было выезжать на легальную экскурсию. 

- Ладно, вы не накручивайте себя, – решила я немного поднять настроение коллеге. – Смотрели комедию Гайдая «Не может быть!»?

- Смотрела.

- Пришёл завмаг Горбушкин из прокуратуры, а стены уже голые, жена с ним развелась и успела выйти замуж за другого. Вот это, я понимаю, горе.

- У меня до такого, думаю, не дойдёт, – заливисто засмеялась Марина Викторовна, словно и не делилась неприятной новостью две минуты назад. Вытерла выступившую слезинку. Смех сквозь слёзы. Так умеет смеяться только русский человек и… российский учитель.

Мы расстались с коллегой на позитивной ноте.

Снова появился повод задуматься. Пока неповоротливая государственная машина будет искать выход, как обезопасить детей в экскурсионных поездках, родители и учителя будут рисковать. Есть ли у родителей иная возможность дать своим чадам почувствовать себя людьми?

Я поставила на книжную полку книгу Лескова. Нет, почитаю я лучше Антона Павловича Чехова. Схожу в библиотеку, возьму его рассказы. Нужно всегда начинать с себя. Рано мы отказались от бессмертных чеховских сюжетов и героев, взятых писателем из русской жизни. Сочинения мастера коротких рассказов никогда не устареют, даже если русской нации придётся перебраться на другую планету Солнечной системы.


Светлана Грачёва
Воскресенск