Сколько заплатишь за ошибку?

Виктор Матюк

Сколько заплатишь за ошибку?

Сколько же ты заплатишь за обыкновенную ошибку,
Волчий оскал клыков, принявши за откровенную улыбку?
Жизнь превратится в пытку, когда ты получишь счёт из банка
В виде красочной открытки, от порочащего факта не уйти,
Как же тяжело своё реноме ото лжи стремглав спасти!
Властвующие люди, замеченные в пьянках, гульбе и блуде
Безбожно врали толпе с царской щедростью, глядя в глаза,
Что их стезя пряма и чиста, как крупная слеза или виноградная лоза,
Чья девственная красота изумила голубые небеса, истина в любом споре нужна,
Она для осознания лжи и вранья, ох, как же все обездоленным людям нужна!
По ней уже звонят колокола, прямая и свободная речь
Пытается на свою сторону людей привлечь, там нет свободных мест,
Некуда даже судьбе и року присесть, здесь будет райский сад цвесть,
Можно ли такое обещание за правду счесть? Нет! Простыл её след,
Она смогла пожелтеть и при первом порыве ветре бог весть куда улететь!
Клевета везде разбросала едва различимые сети, она никогда на вопрос не ответит,
Лишь про себя отметит, что не безупречен в этом мире никто! Всё наивно и просто,
Вывод напрашивается легко: во всё виновно нутро,
Его пыталось на путь истины направить божество,
Но души главенство и её полное совершенство стремглав не смогло
Безболезненно пройти через людское болото, где ворье и босота
Правят балом, торгуют ****ом, разглагольствуя лукаво о Боге Всемогущем и правом!
Истина содрогнулась, в три погибели согнулась, внезапно постарела,
Страшно смотреть на её состарившееся тело, морщинами покрылось её чело,
Ей надоело то и дело истину доказывать оголтело, к ней толпа охладела,
Смотрит на одеяние белое безжалостно, и повторяет бессовестно,
Что время беспощадно ко всему, так что придётся толпе принять клевету,
И впредь никогда не жить по уму и до самой смерти тащить на себе дырявую суму!
Не во сне, а наяву мну зелёную траву в городском саду, горизонт в дыму,
Если согрешу и жене совру, что не был на любовном рандеву,
Богу на исповеди слегка приоткрою длинную и серую бахрому,
На Руси исстари были недовольны любовными игрищами!
Что попало, могла попасть под клыки злобного шакала,
От него не скроешься под одеялом, он постоянно находится рядом,
Когда-то истина была общим идеалом, но потом всё обернулось кошмаром,
Бес стал махать огромным опахалом над заветным причалом, грозя правде расправой,
Недаром Москва спалённая пожаром бесу отдана, его плоть пьяна, он – воистину - Сатана,
Он не боится греха, только стрела сомнения способна приструнить к ноге искушение!
Когда же грядёт прозрение? Не жди его от нынешнего поколения, нее теряй мгновения
Мирского бытия, это тема, закрытая для тебя и меня, земля круглая и по ней идёт стезя моя,
Трудно здесь жизнь начинать с нуля, играя роль богатыря, когда вокруг одна галиматья! 
Мошкара с раннего утра толчется под ногами, мысли ходят кругами, словно баба в белой панаме,
В жизненной драме под вечер дёрнешь стаканчик или два, глядь, во ****ь, умнее стала голова!
Не болит подбрюшье, ты чувствуешь себя намного лучше, чем в Алуште и уже не думаешь о еде!
Исчезло малодушье и глупость в крови, были мысли о высокой и преданной любви,
Но они стремглав исчезли из-за несправедливости злосчастной судьбы!
Приняв оскал тигрицы за улыбку, ты с первой же попытки стал подсчитывать свои убытки,
Велика цена твоей ошибки, роль первой скрипки тебе не удалась, ты упал лицом в грязь,
Потерян шанс что-то серьёзное с бабой замутить, её удалось лишь чуть-чуть растормошить,
Но убить в мире и согласии жить, и надежду в её душу вселить, не вышло,
В повозке лопнуло дышло и тут же ещё и сломалось старенькое коромысло!
Как бы чего хуже не вышло?!  Желание жить  и любить не прошло,
Но она в самый закуток дома забрело, там сыро и темно и сквозит в окно!
Вот-вот влетит в него безводное облако, а бесплодное дерево
Ужесточит не исполненное обещание, вызвавшее у бабы лютое негодование!
Им удалось соединиться, но так же быстро пришлось распроститься,
После драки от крови отмыться, и на дерзкий шаг вновь решиться!
Небо вот-вот вновь затмится, час прилива приближается,
Душа с одиночеством медленно свыкается, зато новый день приятно начинается
И не кончается никогда! Чуть свет, чуть заря вы гости заходит Великий Пророк,
Он предложил зайти к нему на часок в винный погребок, но я же дал небу зарок,
Что не лай бог возьму на душу грех и выпью хотя бы пять капель вина,
 Тогда моя доля будет обречена навсегда! Зачем пренебрегать истиной,
И спорить о преходящем и мнимом с бывшей женой? Разговор пустой не приведёт к добру,
И потому уж лучше лишний раз промолчу, и не предам свою ошибку нравственному суду,
Есть у небес постыдный обычай, как бы невзначай, радость вблизи увидев,
И сразу ее, возненавидев, тут же её погубить, снова вспомнить и вновь о ней забыть!
Старик давно уже отвык в зеркало глядеть на своё морщинистое и старое лицо,
Он жил грешно, но его достоинство полностью сохранено, всё, что было, прошло,
Его будущее предрешено! Где же оно? Нутро отболело, сердце зачерствело,
Солнце за краем горизонта медленно село, стало засыпать огромное село,
Так здесь исстари заведено ложиться спать засветло! Завтра рано вставать,
Надо барскую вотчину пахать, а потом сеять и жать, а урожай убирать будут твари другие,
Здесь никто не блюдёт каноны святые, надорваны связки голосовые, кажись, не впервые!
Ты плакал и кровью харкал, рыдал и громко стонал, едва ли на всю округу не орал,
Что какая-то падаль тебе давно уже не рада, эта падла голову вскружила, бровь себе подбрила,   
Глаза стремглав затмила, хотя ты же принял решение отнести в ЗАГС на развод заявление,
Нет прежнего тяготения, нет былого влечения, только обыденное созерцание
На собственное душевное опустошение! Любовь зиждется на близости умов,
Пусть не дрогнет рука бывалого мужика, коль он принял решение,
Ему господь ниспошлёт своё прощение и одобрит поступок смельчака,
Течёт вода из горного родника, бьёт его струя до потолка,
Эта ноша оказалась слишком тяжела, неудобна и велика!
Для клеветника и ябедника – она в самый раз, он при помощи нескольких фраз
Попытается устранить десницу разума, раздуты злобой паруса, скрипит телега,
Хотя и не смазана, но всё же едет по снегу, третья лошадь к подводе привязана,
Баба простужена, утеряна навсегда прекрасная на вид жемчужина!
Без её поддержки он чувствовал себя мелкой пешкой в шахматной игре,
Где насмешки – главное оружие при господском дворе!
 Он готов был с бабой той, что блистала красотой, разделить её грехи,
Но как их вытащить из плотной скорлупы? Увы! Трудно людям закрыть паршивые рты,
И как-то скрыть непреложные факты из фрагментов мирской суеты,
Легче закрыть городские ворота перед вражеским походом,
Чем добиться согласия с народом! У чужих сердец есть должник, и есть истец,
Над ними стоит Всемогущий творец, что разговаривать без толку с теми,
Кто привык втихомолку служить общественной системе, наел толстую холку,
Теперь не может влезть в старую футболку, по всему телу наколки,
Одет, как с иголки, новые башмаки явно куплены не за бумажные рубли!
От них следы не видны, но классно смотрятся они со стороны, блеск из глубины,
Его затмевают очень модные штаны, это подарок от Сатаны, руки по локоть оголены,
Такие люди жадны, ненастны и алчны! Скучен их быт, рот чаше всего на замок закрыт,
Постоянно вопрос стоит: как бы им в очередной раз перед властями не согрешить
И себя не погубить? Сожжены старые мосты, страсть, праведность и смиренье  - лишь слова,
Другими помыслами забита голова, ей же трын-трава, что суть бытия давно уже мертва,
Ведь жизнь и вправду коротка! После смерти останется после тебя одна лишь пустота!
Уж таков обычай земного бытия – не хрен ждать на земле открытий, надо жить по наитию
И не торопить событий, но красота во всём права, шумит над тобой зелёная листва,
Над головой проплывают чудные на вид облака, жаль, что под рукой нет бумаги и карандаша,
Да и я правша, а не тульский левша, таланта нет ни шиша, жена и та прочь из дому ушла,
А на хрена козе баян, когда у неё новый муж - дон Хуан?
Была баб тогда пьяна в дрободан, на скорую руку эта сука собрала чемодан
И закрутила новый любовный роман, обман вскрылся лишь опосля,
Прикрыв рукой бесстыжие глаза, баба спешно убралась со двора,
Нет дыма без огня! Тупею я от женского безумия, но коль назначен судьба для божьего раба,
Её никто не обойдёт, рок лишний раз соврёт, но возьмёт в толк, что опытный Тамбовский волк
Никогда не врёт, не помогут ни борьба, ни боль терпенья, даже в минуты вдохновенья
Душу будут беспокоить сомненья, во что превратится томленье мук
И как отбиться от его костлявых рук? Забудь, его протяжный и ужасный звук,
Не хмурь напрасно взгляда, хотя та, что была рядом, предала, ушла,
Не оставив даже адреса, ветер разметал её длинные и пышные волоса,
Она мысленно отбыла в созвездие Пса, хитро-мудрая лиса по накатанной стезе шла без компаса,
Но с телегой съестных припасов! Совершив больше ста грехов, ты нажил себе врагов,
Но громкий зов знакомых с детства голосов избавил грешную душу от пут и оков
Летаргических снов! Прошла любовь, прошла любовь, теперь ищу её вдали,
Глядь, во ****ь, дни любви давно уже прошли, страсть стоит одна в тени,
Хотя уже преодолены высокие ступени, ты же законченный неврастеник,
Тебе не выбраться из прежних заблуждений и не обрести страстных изумлений!
Вы мои года вместо тёплых слов долу льётся холодная вода,
Ведь мудрость и любовь не совпадают никогда,  суета сует – всё суета,
Живёшь от звонка и до звонка, пытаешься избежать нового греха,
Но опадает с него шелуха, и вновь голь на выдумку богата,
Всё, что когда-то было непорочно и свято, былое исчезло вдали,
Оно прячется в той роще, где токуют глухари, там жить намного проще,
 Душа меньше ропщет, а проливной дождь грешную плоть из последних сил полощет!
Нет той морали, которая бы в идеале предотвращала рознь и скандалы,
Мне порою кажется, что семейная жизнь никак с заповедями Христа не вяжется!
Воззрение, воспитавшее ни одно молодое поколение, пришло в забвение,
Его из века в век чтил простой человек, но время ускоряло бег,
Глядь, ты – немощен и сед, и не расположен для длительных и изнурительных бесед,
Они идут тебе во вред, ты – домосед и тебе цены здесь нет, от поколения к поколению
Толпа взывала к всепрощению, но не жила согласно уму, подпитывала чистейшую иллюзию,
Что жизнь семейную  вчистую надо вновь менять на удаль холостую!
Люди, жизнь прожившие в гульбе и блуде, пытаются свои склонности по-разному объяснять и
 Ям ровным счётом наплевать, что о них все здесь говорят! Пройдя различные ступени
Наивного рассуждения, мужчина делал не свойственные ему умозаключения,
Тот, кто вправду наивен и глуп, от своей дури не спрячется, но тот, кто не в шутку дурак,
Дурнее того, кто дурачится, он сам вот-вот от своих мерзких шуток расплачется!
Грудь твоя не в орденах и лентах, светлая голова  вся седа,
Но она выигрывает во многих компонентах, её дела останутся в легендах!
Хожу в отрепьях рваных, в думах пространных много разных планов,
Для них хватает туго набитых деньгами карманов! Пусть стадо баронов ведёт старый козёл,
Он свой путь доблестно и отважно прошёл, пусть его господь бережёт, ему слава и почёт,
А у нас жизнь течёт всякий раз - наоборот, касательно баб, им есть от кого и как правду скрывать!
Прошу не перебивать и не перевирать мои слова, мерзопакостная судьба
Мне неоднократно пела до утра про райские и таинственные острова,
Ей не занимать у меня мастерства, в моих устах грусть и мольба,
А её язык острый, как остриё ножа и наконечник копья,
Какая ерунда – любовная игра, начавшись с раннего утра
Продолжается она до позднего вечера, то есть пока не посыплется труха
 С худощавого на вид старика! В былом судьба счастье смахнула крылом,
Ну и поделом, меньше будешь просиживать с бабами за столом,
В одиночестве гордом, представляя себя английским лордом,
Станешь отворачивать пьяную морду от правдивой страницы,
Её читать не боятся даже разухабистые и статные девицы,
Зачем им правду от многочисленной толпы скрывать?
Народ привык всё знать и про нищих и про знать!
Ты тоже дошёл до заповедной межи. Грешишь прямо во ржи,
Там ни видно, ни одной живой души, где-то далеко шумят камыши,
В тиши, во мраке заточенья  без любви и без вдохновенья тянулись долго дни мои,
Годы скитаний далеко позади, а впереди  - только право писать и написанное читать!
Гляжу на себя и бывшую бабу со стороны, все реквизиты давно поделены,
Лично ты вроде бы и не невежда и не тупица, да и она приятная в общении девица,
Но гнетёт семью нужда, ведь без труда не выловишь даже рыбку из пруда!
Чертыхаешься всегда  на отсутствие душевного тепла,
Вокруг тебя бушуют шторма, цветёт поздняя хурма,
Полыхают в закатном огне бревенчатые дома,
Жизнь сулит нам рай из многих утех, мы их любим больше всех,
И без помех над нами берут верх столь долгожданный грех!
Один – за всех и все – за одного, но стоит только рассердиться на него,
Как безумным становится лицо, безымянный палец сдавливает обручальное кольцо!
Хочется его выбросить в открытое настежь окно, пока не заперто оно, но время настоящее
Грозит мигом предстоящим, будто мечом разящим
И солнцем палящим, над седой равниной моря волны с ветром спорят,
Кто и кого объегорит? Трудно заранее сказать, кто первым и кому объявит мат?
Знающие люди говорят, если семейная жизнь превратилась в ад, легче разрушать, чем строить,
Это правило необходимо было давно уже усвоить, трудно исправлять, легче – порицать тех баб,
Которые могут дать и спереди и сзади и не хлеба ради, спешка нужна при ловле блох,
Ах, и ох, начался в душе переполох, ты в этой жизни ни ферзь, а пешка и чужая насмешка
Кусает тебя, как заблудшая овца творца человечества в состоянии неприкрытого бешенства,
Как известно, оно ничем не лечится! Мысль мечется то туда, то сюда,
За что людям вешают ордена? У нас на подворье растёт трава - лебеда,
А из уст вместо слов льётся ледяная вода!
Без песен и вина – мир тесен, жизнь пропадает,
Первородный инстинкт грешную плоть опьяняет,
Но скандал в семье уже давно назревает! Стараюсь, строю планы,
Готовлюсь к одному, искушаю рок и судьбу, но жизнь преподносит другое,
Было время золотое, когда и я посещал православные храмы,
Нынче хожу своими ногами на УВЧ, жизнь отмеряет  отведенные дни,
Неужто мы все когда-то окажемся в тени своих давнишних предков?
Прыгает с бабы на бабу, как птица с ветки на ветку, с пылу и с жару  целуешь швабру старую,
Сходишь в разведку к моложавой соседке, прижмёшь её к берёзовому стволу,
И тут же молва разнесётся по всему селу, глядь, а эта ****ь уже сидит в твоём дому,
Приторочив своё приданное к твоему седлу! Меня поднимали чуть свет, чуть заря,
Вручали в руки остатки рваного букваря и силой будущим из прокисших щей кормили,
Вот так и жили, кричали и выли, превращались в наслоения глины и пыли!
Не всякую правду можно говорить, а правду могут посадить, выходцы из убогих лачуг
 В компании таких же пьянчуг до бесконечности друг другу врут,
Что высокое место в обществе вот – вот займут! Кто пастух, и кто твой друг?
Кто повелитель тот могучий, кто себе подчиняет новорожденный случай?
Не ветер могучий, что по небу гоняет тучи, судьба качает нас на своих бурных волнах,
Упреждая каждый шаг, она второпях обращает прошлое в пух и прах,
Ей надоело жить в путах и цепях, вот только грех живёт в веках!
На нашей местности не процветает любовь к изящной словесности,
Все её окрестности покрыты уличным матом, даже депутаты и кандидаты в их замы,
Ведут себя, будто хамы, они надрываются от хрипоты, лишь бы перевернуть огромные пласты
Тысячелетней мерзлоты, увы, все их усилия пусты, в Лету давно уже канули светлые мечты,
Завяли цветы на близлежащем пустыре, жизнь в захолустье, то есть дыре – так себе,
Крест ставишь на судьбе, собственной семье, а оказавшись на скамье подсудимых,
Лишь иногда вспоминаешь имена женщин любимых!
Только политики выступают против общественной критики,
Похвала, как сладкая пахлава,  она не прибавляла ума, но следом за собой звала,
Вот такой всегда была бесталанная судьба, она не со зла в тупик двух тупиц завела,
У одного до сих пор трясётся кадык, он и вправду толст и велик, а другой – полный застой
В жизни мирской! Ох, уж эти женщины, даже если они не венчаны,
Всё равно претендуют на роль жены, золотыми кольцами их пальцы увешаны,
Сами-то из деревенщины, были когда-то застенчивы, сейчас всем обеспечены
И стали чрезмерно умны, даже во время месячных от них не отнять один штрих,
Их поступки в историю уже вписаны, они – властны и независимы, мужчина уже охрип,
Он переходит на крик, кто в этом доме мужик? Бабу трудно в спорах победить,
А её крик никому не удавалось загодя упредить! В голове ветер гуляет,
Баба долу горькую слезу роняет, её персона с шумок и стоном куражится для фасона!
Ты с ней, как бела ворона, тебе нет никакого резона жить по закону,
Выгода – её цель, интрига - средство, иначе другому будут отданы и щель и сердце!
Тяжкое мужикам достаётся от потомков наследство, бабы хотят выглядеть жестокими,
Потому и доживают до смерти одинокими вкупе с собственными пороками,
Психозами и неврозами, и только между строками чистосердечного письма
Едва видна незаметная на первый взгляд тесьма,
Созданная из сна и дыма ещё в позапрошлую зиму, 
Фальшь и обман губит женский талант, а старый интриган
По ночам за ****ей поднимает гранёный стакан, пьёт сам,
Даёт свободу мозгам, стыд и срам вокруг, им всё сходит с рук!
Здравого смысла в женских речах не ищи, на Фортуну зря не ропщи,
Неисповедимы господние пути, только силы свои напрасно истратишь,
Бабу уже не простишь, шумел камыш, деревья гнулись, былые планы скопом наебнулись,
Когда-то и мы любили, один другого боготворили, а когда заново проснулись,
По сторонам оглянулись, потянулись, на другой бок перевернулись, и рехнулись!
Ну что за жизнь?! Имеет ли она смысл, коль нет сходства даже в вещах простых?
Создание слабое и коварное, красивое, но вульгарное, вызывало сострадание,
Ведь большое и малое в той невыносимой среде не подчинено ни року, ни судьбе!
Любви – очаровательная тайна не случайно на всю округу кричит, то вира, то майна,
А мужское сердце аритмично стучит, душа болит и сознание плачет!
Бабы вбили в голову себе, что только в радости и в беде они способны продолжить полёт,
Пусть жён и мужей рассудит Господь, если муж жену **** раз в год, естественно нужен развод,
А когда всё обстоит как раз наоборот, тогда что? Хрен в демисезонном пальто
Заведёт новое знакомство, и поменяет золото на серебро, об этом знает Божество!
Из всех шутовских вещей женщине приятней и милей законных брак, от их атак не уйти никак,
Бабочка, котелок и фрак и ты, как волжский бурлак готов следом за женской задницей бежать,
Чтобы её на волнах любви до утра качать! Тяжело преодолеть себя, волжского бурлака
И воскресного рыбака, твоя ноша тяжела, дурак, бабам никак доверять нельзя,
Пусть долу капает женская слеза, перекрестись три раза, пусть простят тебя небеса,
Авось, пролетит над тобой господняя гроза, по законам земного бытия,
Ты после огня и дождя заново обретёшь собственное «Я»! 
Мысли мои катятся на край земли, их от злословия не уберегли
И вот он край обетованной земли, здесь их могила, здесь из них изошла вся мощь и сила,
Что было прошло, назад не вернётся уже ничего! Смотрю вполоборота, как торжествует зевота,
Она навалилась даже на огромные ворота, ей мешает что-то 
Спокойно взирать на подзаборную траву, чертополох и  крапиву!
Баба опять повсюду суёт свой нос, не к ней вопрос, она всё воспринимала всерьёз,
Черная прядь волос  напоминала кисть виноградных лоз, в голове – хаос,
Язык у бабы был не мал, он мужчинам детородный орган от земли отрывал,
Мог затеять скандал, он немало жизней людям сломал, он своим откровением сеть взорвал,
Безбожно врал, подбирать слова не успевал, с годами возмужал, набрался мощи и сил,
И себе место под ярким солнцем легко застолбил!
Его же жизнь быстротечна, ничто под Небесами не вечно,
Баба та. Что была снята с креста, кого угодно в браке погубит,
Потому что распри любит, раз-два раза приголубит,
И тут же сделает вид, что к тебе её душа не лежит!
Не все скромны, не все умны, исчадия ада и дети сатаны, все мы грешны,
Вот только знатный человек может как-то взвесить собственный грех,
 А простой люд  никогда не вникает в его суть, хрипит его грудь,
Она не может спокойно уснуть, просыпается каждые десять минут.
Ей снится жуть, ей соблазны мешают глубоко вздохнуть и пристально на мир взглянуть!
Всё зависит от нравственного воспитания: нравственность, вера, влечения и даже знания!
Через годы, через расстояния, через равнодушие, царящее на узкой и скользкой стезе,
И омерзение в душе проходим мы все, безоблачное будущее исчезло уже во мгле,
Лишь женщина в белоснежной фате постоянно привидится при ночном свете мне!
Бабы к себе мужика влечением приманят, всё отберут и обманут, глаза страстью затуманят,
Что он ничему не будет рад, многое назад возвращаться не хотят, пытаются бежать,
Бог весть куда, но грешная душа всегда возвращается туда, где была когда-то рождена! 
Шум шагов и лиры дивный звук, и девственный лес многие столетия шумит вокруг,
Всё здесь трепетно говорит, что создано отчеству и толпе служить,
Значит, оно будет жить и семью боготворить! Без морали нет в идеале счастья,
Даже при изобилии богатства и наличии огромной власти!
Вот только жить в семье мешает ложь, она поранит сильнее, чем обоюдоострый нож,
Что посеешь, то пожнёшь, откуда вышел, туда и придёшь, у каждого боль в душе своя,
У одного семья, непослушные сыновья и строптивая жена, а у другого – сосед свинья,
Перед ним глубокая полынья, ему говоришь туда ступать нельзя, а ему один хрен,
Хоть в лоб, хоть по лбу, у него самого много измен на веку, он грешил смолоду,
Любил не одну соседнюю вдову, замерзал на промозглом ветру и в бытность свою
Властителем здешних мест потерял совесть и честь! Он до сих пор непослушен,
К чужой судьбе - равнодушен, живёт и  пьёт, набивает снедью толстый живот,
Женский пол его душу губит, а кто из мужиков чужих жён не любит?
Богу богово, кесарю кесарево, на востоке разгорается зарево,
Хватит дам восхвалять и мужчинам угрожать, честь надо уважать,
От кого им ждать совета? С того света от усопшей любовницы привета?
Тому не впрок  ни то, ни это, весну сменяет лето, жена ушла с молодым кадетом,
Бог весть куда, теперь в доме пустота, сделал дело – гуляй смело,
Укройся шерстяным пледом и жди, когда пройдут проливные дожди, и не смотри на другого,
У кого дело и слово не сулят ничего иного, как трепетать, увидев толстозадых баб,
 С ними пить и до утра гулять, дабы потерянное время в молодости с избытком наверстать!
Когда не пьянство и ни женское жеманство вовек, не был бы грешен человек,
Он встал на путь измен и пьянства, его упрямство поражает, душа страдает,
А грешник своим членом потрясает, но не удивляет никого,
Здесь есть и намного больше и толще, чем у него!
Не пытайся женщину удивить размерами члена,
Даже святая Елена и та, несмотря, что посещала Святые веси и города,
Видела намного больше и толще, с маленькими проще, он затеряется в толпе,
Или в том паскудном месте, где прячутся все, когда уходят от жён налегке,
То есть в одном котелке на голове и пиджаке, но в кальсонах на голую жопу
С намерением уехать в старую Европу! Там никто не преуспеет,
Если богатства и ума не имеет, служить и там и тут – Сизифов труд.
Нас нигде не ждут, ведь когда твоя жена дурой рождена, беда, беда, одна беда и мука,
Нужда и скука с этой сукой, она глуха, как кобылица, хотя и статна и краснолица,
Ей есть чем гордиться, только бы научиться среди трёх сосен в лесу не заблудиться!
Известно испокон веков, что среди мужиков немало дураков, любовь – их слабость,
Приходит старость – она никому не в радость и тогда лишь вспоминаются те золотые времена,
Когда ты путал женщин имена, их число, приумножая, грешил без конца и без края,
А жена родная всё терпела, сохранить семью хотела, потом охамела и ангельские крылья обрела,
В церковь  пошла, слушала проповеди молодого попа, и вот по рукам пошла!
О Времена! О нравы! Грех от лукавого! От него все, что богом запрещено,
Значит, грешно! Вот ещё одно неприятное известие намедни  пришло, дурак встал у власти,
Значит, жди горя и несчастья, карта козырной масти разогревает только жадность и страсти!
Царят в этом мире только три или четыре знатные особы: Зависть, Жадность, Ревность и злоба!
Они сопровождают человека до гроба, но ему нужна духовная и сексуальная свобода,
Стоит только раз бабе попробовать, каково оно любовь на стороне воровать,
Она изменится на глазах, станет другой в делах и словах, в состоянии озноба,
Новорожденная Пенелопа помчится в объятия любовника галопом!
Вражда между близкими и родными, то есть в доску своими, неукротимей иных,
Из всех страстей земных только борцы против мельниц ветряных и ветреных девиц
Стали авторами страниц бестселлеров, хотя они для порочных умов,
Будь доволен роком и судьбой, жить наладится само собой,
Ходи с высоко поднятой над землёй седоволосой головой,
Смирившись с нищенской судьбой и долей хромой, обзавёдшись длинной и косматой бородой,
Уйдешь в очередной запой, будешь приходить домой пьяный и хмельной,
Хотя твоя жена в твоей верности всегда была убеждена, не зла твоя жена,
И шла от тебя не потому, что твои игрища были у всего околотка на слуху,
Ведь и на старуху бывает проруха! Ловушек нет страшней на свете,
Чем дети на стороне, о которых ничего не известно самой преданной в мире жене!
Тайные силки и сети, как оставленные деньги в красочном конверте,
Недобрые вести, как плети хлещут жён по лицу, те же обращают свой взор к творцу,
Но их зов не приводит  ни к чему, женщины испокон веков ловят в свои объятия дураков,
Но кто из мужиков не попадался в сети те, они стоят везде, на свету и во мгле,
В радости и в беде, на берегу и на реке, даже в многолюдной толпе!
Долго ли проживёшь, мало ли, прочтёшь каменные скрижали или нет,
Твой член везде оставит едва заметный след, есть вещи,
Которые по лицу сильнее плети хлещут, молва говорит зловеще,
Что море воды свои на берег плещет, а стяг холопа  на ветру едва трепещет,
Этот остолоп сам себя вогнал живьём в гроб, имея дух слабый,
Свою жизнь связал с подлой бабой!

г. Ржищев
27 июня 2020г.
7:47