От истории семьи к истории страны

Я знаю одну из ветвей своей родословной до седьмого колена. Хочу рассказать историю своих генеалогических исследований, порассуждать об их цели и значении в изучении истории страны.
Для чего это нужно?
Интерес к генеалогическому древу у людей возник в раннем средневековье. Этот интерес был вполне прагматичным: люди делили царства, королевства и прочую движимость и недвижимость. Многие увлекаются генеалогией и сегодня, понимая, что все люди между собой – родня, и при желании и упорстве можно доказать свою принадлежность к родословной любой знаменитости. Скажем Александра Сергеевича Пушкина, потомка арапа Петра Великого, дочь после его гибели породнила сначала с Леонтием Дубельтом (глава тайной полиции при Николае I, по приказу которого было установлено наблюдение за Пушкиным), а потом с императорской фамилией. А внучка поэта породнила его с Гоголем. С Рюриковичами таким же образом породнился Самуил Яковлевич Маршак – мне об этом рассказали внуки поэта.
Всеобщее родство людей проповедует Библия. Это косвенно подтверждает математика. Несложные расчеты показывают, что 8-10 веков назад, то есть во времена, о которых есть письменные свидетельства, только ваших лично предков на земле должно было жить больше, чем всех людей сейчас. Занимаясь сегодня изучением своей родословной, рассчитывать на то, что вам от этого изучения перепадет что-то из наследства, не приходится, хотя всплеск генеалогических поисков пришелся в нашей стране как раз на то время, когда дворянское происхождение вновь стало цениться выше пролетарского. И все-таки тот, кто ждет конкретных плодов с генеалогического древа, получит их. Попробуйте шаг за шагом все больше узнавать о своих предках, и вы попутно обретете знания в таких областях, в которые вас другим ветром никогда бы не занесло. Узнавая историю семьи, вы все больше будете понимать, насколько схематична, а порою и лжива история, нам преподаваемая. А еще вы обязательно обнаружите, что каждая черта вашего характера - это повторение кого-нибудь из ваших предков,  а значит, вас ждет в чем-то схожая с ними судьба. Даже состояние вашего тела и духа унаследованы от матери, отца, дедушек, бабушек и т.д.
В XIX веке жил в России (несколько месяцев в конце века – в родном для меня Воронеже) такой философ Николай Федоров, который верил в то, что когда-нибудь удастся воскресить всех живших на земле людей и разместиться с ними во вселенной. Возможно, в далеком будущем мечта философа осуществится, но уже сейчас можно начинать воскрешать предков виртуально. Уверяю вас – это увлекает.
Как всё начиналось?
В генеалогические исследования я был вовлечен младшим братом моего деда по матери Юрием Николаевичем Скаткиным. Он умер в первом десятилетии XXI века на 94-м году жизни.
Горжусь тем, что Юрий Николаевич, посвятивший изучению нашей родословной почти 60 лет, увидел во мне продолжателя этого его дела. Он передал мне многие книги, рукописи, рассказал о неисследованных фактах. Поведал он и о том, как все начиналось.
Мой дед и все его братья и сестры знали, что их прадедушки по материнской линии – это учитель Тютчева – Семен Егорович Раич и основоположник российской археографии Павел Михайлович Строев. Об этом своим детям рассказывала их мать Валентина Петровна. Они же многое знали от своей бабушки Надежды Семеновны и ее сестры Софьи, которая жила в семье.
Началось все с «Автобиографии» Раича, которая была подарена Скаткиным Софьей Семеновной. «Автобиография» была написана в 1853 году в связи с подготовкой к 100-летию Московского университета, выпускником которого был Раич. К сожалению, Раич писал о себе не очень подробно. Издана «Автобиография» была только в 1913 году и снабжена достаточно подробными сносками, из которых Юрий Николаевич смог многое почерпнуть. Например, в книжке подробно рассказывается о детях Раича.
В предисловии к «Автобиографии» словами современников описаны портрет Раича, его литературная и педагогическая деятельность. Из книги следовало, что родным братом Раича был Митрополит Киевский и Галицкий Филарет (Амфитеатров). Амфитеатров – это и первоначальная фамилия Раича, который взял себе по окончании семинарии другую фамилию. Предполагается, что Раич – это фамилия матери Семена Егоровича. Источником сведений о Филарете стал трехтомник «Святитель Филарет (Амфитеатров) и его время», в котором были почерпнуты сведения о деде, отце, матери Раича, его братьях и сестрах.
Источником сведений о Павле Михайловиче Строеве стала книга Николая Барсукова «Жизнь и труды П.М. Строева» (С.-Петербург, 1878 г.). Сведения эти касались происхождения Павла Михайловича из небогатой дворянской семьи, начатой и не законченной учебы в Московском университете, участия в экспедициях по сбору древних русских летописей и литературных памятников. Систематизация собранного материала, издание справочника – «Ключа к «Истории Государства Российского» Карамзина» - главные итоги трудов Павла Михайловича Строева.
В истории Москвы известно имя священника отца Валентина Амфитеатрова, служившего в конце XIX века настоятелем Архангельского собора Московского Кремля и прозванного прихожанами «московским утешителем». Юрий Николаевич, предполагая родственную связь с отцом Валентином, стал разыскивать его потомков. С помощью историков Москвы и музейных работников сначала удалось найти потомка одной дочери Валентина Амфитетрова, а через него – внучку другой. В ходе поисков подтвердилось, насколько тесен мир. На пути к цели Юрий Николаевич взаимодействовал с людьми, которые оказывались его родственниками или знакомыми его родственников.
Дядя правнука Валентина Николаевича Амфитеатрова подарил Юрию Николаевичу книгу об отце Валентине. В ней есть несколько слов о родителях Валентина Николаевича. Николай Амфитеатров, как выяснилось, - племянник Раича и Филарета.
В целом книга посвящена служению отца Валентина. Здесь же говорится, что у него было три дочери: Александра, Любовь, Вера - и сын Александр. Последний – известный писатель публицист начала XX века, входивший в круг знакомых Чехова и Горького, прозванный «русским Золя». Александр Валентинович Амфитеатров после революции эмигрировал в Италию. В советских источниках именовался «буржуазным писателем и журналистом, участвовавшим в травле Ленина и большевиков». Естественно, найти его произведения и сведения о нем в то время было довольно трудно. В конце 1980-х годов в печати стали появляться произведения Амфитеатрова. Юрий Николаевич скрупулезно собирал все эти публикации. Кое-что удалось найти в библиотеках, в дореволюционных журналах.
Дочь Валентина Николаевича Амфитеатрова – Александра – была замужем за юристом Евгением Вячеславовичем Пассеком. Эта ветвь породнила нас с Герценом.
Еще одного представителя рода Амфитетровых Юрию Николаевичу Скаткину помогли установить друзья из Орла, приславшие ему в 1987 году статью «Гневное слово адвоката», напечатанную в газете «Орловская правда». Из публикации следовало, что племянником Раича и Филарета был известный адвокат Петр Акимович Александров, добившийся оправдательного приговора для Веры Засулич, стрелявшей в 1878 г. в петербургского градоначальника Трепова.
Несколько слов о Строевской ветви нашей родословной. У Павла Михайловича Строева и его жены Олимпиады Петровны  было шестеро детей: три дочери (они умерли в раннем возрасте) и три сына. Старший из сыновей - Петр Павлович Строев – окончил юридический факультет Московского Университета. Около 40 лет он занимал должность непременного члена съезда мировых судей. Дослужился до чина действительного статского советника.
У Петра Павловича и Надежды Семеновны было трое детей: сын Федор и дочери Валентина и Екатерина. От Валентины Петровны через моего деда и мою мать линия привела ко мне.
Юрий Николаевич занимался и Скаткинской ветвью своей родословной. Мой прадед Николай Иванович Скаткин посвятил жизнь медицине. В 1891 году он окончил Московский университет. Наряду с врачебно-санитарной деятельностью занимался и административной работой в системе здравоохранения Московской губернии, а потом области, писал научные труды, редактировал журнал «Санитарная хроника». Николай Иванович родился в Москве в семье мещан из города Одоева Тульской губернии Ивана Андреевича и Варвары Андреевны Скаткиных. Мой прадед был самым младшим ребенком в семье. У него было три брата: Иван, Андрей, Сергей и сестра – Екатерина. Все братья Николая Ивановича были связаны с железной дорогой: Иван был машинистом в депо Раменское Московско-Казанской железной дороги,  Андрей - руководящим работником в депо железнодорожной станции Вязьма, Сергей до революции был начальником станции Сызрань,  после – ревизором движения Казанской железной дороги, а затем начальником Казанского вокзала в Москве. О сестре известно только то, что она жила в Петербурге. Из племянников Николая Ивановича есть сведения только о детях брата Андрея – Скаткин Геннадий Андреевич учился на врача, в Рузском уезде проходил практику. Скаткина Елена Андреевна работала концертмейстером в театре Станиславского и Немировича-Данченко.
Когда я подключился к генеалогическим исследованиям, в моем распоряжении были не только сведения, добытые Юрием Николаевичем, но и мощный поисковый инструмент – Интернет. Хотя и другие способы поиска тоже помогли обнаружить новые факты.
Через знакомого мне удалось приобрести факсимильное издание книги «Святитель Филарет (Амфитеатров) и его время». Издание, датированное 2000 годом, воспроизвело книгу 1888 года, изданную в Казани.
Внимательное чтение книги с выпиской фактов, касающихся родственников Филарета, помогло составить список его братьев и сестер.
Я зарегистрировался на сайте «Всероссийское генеалогическое древо» и разместил там те сведения о роде Амфитеатровых, которые знал. Это помогло мне познакомиться с живущими ныне представителями этого рода из разных городов России. Переписываясь с ними, я пополнил новыми фактами знания о своей родословной.
Обращение в Орловский госархив принесло сведения о семье сестры Филарета и Раича – Анны Егоровны. Исследовать родословную моей бабушки по линии матери мне пришлось по большей части самому, так же, как и родословную отца. Здесь помогли сохранившиеся в семье документы, личные воспоминания, кое-что удаётся найти в интернете.
Мгновения истории
Мои предки были очевидцами и участниками многих исторических событиях, судьбоносных для страны.
Отечественная война 1812 года. Вот отрывок из автобиографии моего прапрапрадеда Семена Егоровича Раича:
«Надобно заметить, что 1811 год, предтеча Наполеонова нашествия на Россию, был для столиц наших годом самого шумного веселья; напрасно Комета, протекая по небу, казалось, говорила:
Идет, идет царь сил на вас, -
Люди не слушались ее угроз и продолжали плясать на своих гробах.
Наступил достопамятный 1812 год; все, могущие носить оружие, рвались на войну, - я не отстал. Полковник Д. согласился принять меня урядником в набираемый им Егерский полк и велел мне явиться в августе в Москву для решительного определения меня в военную службу и принятия команды. Я приезжаю к назначенному сроку в Москву и узнаю, что он недели за две выступил в поход, не дождавшись меня, к несказанной радости Наполеона. Я удалился в Углич, потом в Ярославль и, наконец, в брянскую деревню Н.Н. Шереметевой; Наполеон во Францию, потом на Эльбу и, наконец, на Остров Св. Елены, - так и кончилось мое и его военное поприще. Он томился в изгнании, вдали от опрокинутого своего трона, я – в брянских лесах, вдали от сгоревшего Московского Университета. Смешно, а справедливо».
Восстание декабристов. 1825 год. Сразу после восстания Николаем I был учрежден следственный комитет по делу декабристов. После передачи дел в суд летом 1826 по заданию Николая секретарь комитета Александр Дмитриевич Боровков обработал архивы следствия в так называемый «Алфавит Боровкова» — первый биографический словарь декабристов. Всего в «Алфавит» включено 579 человек, в том числе 121 человек — осуждены судом, 57 — наказаны во внесудебном порядке. 290 человек — подследственные, признанные невиновными, а также «прикосновенные» лица, вовсе не привлекавшиеся к следствию; остальные — вымышленные имена, упомянутые в показаниях подследственных.
На страницах «Алфавита» есть такая запись: «РАИЧ. Сочинитель. По показанию Бурцова и Никиты Муравьева, Раич был членом Союза Благоденствия, но уклонился и не участвовал в тайных обществах, возникших с 1821 года. Высочайше повелено оставить без внимания».
Речь в этой записи идёт о моём прапрапрадедушке Семёне Егоровиче Раиче.
В Союз Благоденствия Раич вступил в 1818 году. Его не могли не привлечь человеколюбивые и образовательные цели, объявленные законоположением Союза. Будущие декабристы стремились «воспитать в юношестве любовь ко всему добродетельному, полезному и изящному и презрение ко всему порочному и низкому». Сходился с челами Союза Раич и в том, что «истинно изящное есть все то, что возбуждает в нас высокие и к добру увлекающие чувства», что «истинное красноречие состоит не в пышном облечении незначащей мысли громкими словами, а в приличном выражении полезных, высоких, живо ощущаемых», что «сила и прелесть стихотворений не состоит в созвучии слов, ни в высокопарности мыслей, ни в непонятности изложения, но в живости писаний, в приличии выражений, а более всего в непритворном изложении чувств высоких и к добру увлекающих».
Уже после прекращения деятельности Союза и создания его активными членами тайных обществ Раич в своей диссертации «Рассуждение о дидактической поэме» изложит просветительские идеи, сблизившие его с теми, кто вскоре вышел на Сенатскую площадь: «…Счастливы поэты, действующие на благо общественное, счастливы народы, имеющие таких поэтов!… Пусть каждый стих ваш будет – или чувство, или мысль, или образ, или картина, или музыка. Действуя на ум и сердце, в одно и то же время, вы поддержите внимание читателя и нечувствительно перельете в душу его истины даже самые отвлеченные…».
Но и до вступления в Союз благоденствия Раич выполнял миссию достойного воспитания юношества, служа домашним учителем. Его воспитанницы Пелагия и Анастасия Шереметевы в последствии вышли замуж за его единомышленников: Пелагея - за Ивана Якушкина, а Анастасия - за Михаила Муравьева. И Якушкин, и Муравьев - участники войны 1812 года, оба состояли в Союзе спасения и Союзе благоденствия. Но Михаил Муравьев, как и Раич, в 1821 году отошел от движения, а Иван Якушкин, наоборот, был самым активным его членом до конца. В результате Муравьев был арестован, но, пробыв под следствием полгода, оправдан, а Якушкин получил 20 лет каторги.
Раич был знаком с Пушкиным, и преданность друзьям юности – декабристам - для них была общей чертой.
В одном из самых поздних своих произведений поэме «Арета. Сказание из времен Марка Аврелия» Раич, описывая становление христианства, проводит явную параллель между гонениями на последователей Христа и судьбой декабристов. К тому же в поэме много лирических отступлений о России. Вот одно из них об отношении к временам правления Александра I:
Мы живо помним век златой,
И не забыть того нам века!
Над Александровой главой,
Как над главой Мельхиседека,
Почила благодать небес
И, над страной его сияя,
Светила нам оградой рая, -
И век тот – веком был чудес.
Теперь стареющее племя
Мы смотрим с грустию назад.
О, как жилося нам в то время!
У нас, как пышный вертоград,
Цвели науки и искусства.
Тогда возвышенные чувства
Наследьем многих были душ;
Сам царь, по сердцу Божью муж,
Сам Александр Благословенный,
От неба щедро наделенный
Дарами сердца и ума,
Меж нами просвещенье сеял,
Таланты нежил и лелеял, -
Казалось, благость с ним сама
В отчизне царствовала нашей;
И с каждым днем все краше, краше
Цвела лелеемая Русь, -
И не было счастливей края…
И я, о прошлом вспоминая,
Им и любуюсь и горжусь.
А проведенная в следующем отрывке параллель между Римом и николаевской Россией вполне может быть продолжена до нашего совсем недавнего прошлого:
Арета, продолжая путь,
Проходит города и села,
И редко, редко взор веселый
Покоит в них на чем-нибудь…
На чем покоить? Вступит в город
Там сердца и ума разврат,
За злато брата режет брат;
Войдет в село, - там рыщет голод,
Заржавел серп и дремлет плуг.
Упал во всех сословьях дух,
И в царственных владеньях Рима
Лишь бедность с суетностью зрима.
Народническое движение. 1860—1910-е годы. Движение было связано с ощущением интеллигенцией потери своей связи с «народной мудростью», «народной правдой». С целью «сближения» с народом, его просвещения и революционной агитации непосредственно среди крестьянских масс революционеры-народники предприняли «хождение в народ». Одной из активных участниц «хождения в народ» была Вера Ивановна Засулич, в будущем народница-террористка, затем одна из первых российских социал-демократов, деятельница российского и международного социалистического движения. 5 февраля 1878 года Засулич пришла на приём к петербургскому градоначальнику Фёдору Трепову и выстрелила в него из револьвера, тяжело ранив, была немедленно арестована. За полгода до этого Трепов отдал приказ о порке политического заключенного народника Боголюбова за то, что тот не снял перед ним шапку. Приказ Трепова о сечении розгами был нарушением закона о запрете телесных наказаний от 17 апреля 1863 года и вызвал широкое возмущение в российском обществе. Именно это возмущение привело к тому, что на суде Засулич снискала симпатии присяжных заседателей. И хотя по закону за подобные преступления полагалось от 15 до 20 лет тюремного заключения, суд присяжных 12 апреля 1878 года полностью оправдал Засулич. На оправдательный вердикт присяжных повлияла в том числе позиция защитника – Петра Акимовича Александрова. Весть об оправдании Засулич с большим интересом была встречена за рубежом. Газеты Франции, Германии, Англии, США, Италии и других стран дали подробную информацию о процессе. Во всех этих сообщениях наряду с Верой Засулич неизменно упоминалось имя адвоката Александрова.
Петр Акимович Александров – родной племянник моего прапрапрадедушки Семёна Егоровича Раича, сын его сестры Марии. Про эту ветвь родословной Амфитеатровых мне подробно написала недавно Надежда из Санкт-Петербурга, прапрапраправнучка Марии Егоровны Александровой (Амфитеатровой).
Несколько слов о воронежском следе в судьбе Засулич и в судьбе народничества в целом. В Воронеже в июне 1879 года в том месте, где сейчас находится парк «Динамо», прошёл съезд членов народнической организации «Земля и Воля». Веру Засулич на этом съезде приняли в организацию.   
Съезд пытался разрешить разногласия между сторонниками разных методов дальнейшей борьбы, чтобы сохранить организацию. Но уже через два месяца «Земля и Воля» распалась на две части: сторонники дальнейшего просвещения народа «деревенщики» организовали «Черный передел», а сторонники политического террора — «Народную волю».
Имена некоторых участников того съезда увековечены в названиях улиц Воронежа: Георгия Плеханова, Андрея Желябова, Софьи Перовской, Веры Фигнер.
Вера Засулич хотя на том съезде и не присутствовала, но улица её имени в Воронеже тоже до недавнего времени существовала недалеко от Рождественского храма на Придаче, но в связи  с современной застройкой улица Веры Засулич исчезла.
Революционные события в России начала XX века. Начало XX века в России характеризуется недовольством в обществе политикой Николая II. Одной из форм этого недовольства стала публикация в 1902 году в выходившей ежедневно в Петербурге газете либерального направления «Россия» фельетона «Господа Обмановы». Это была довольно откровенная сатира на представителей царствующей династии. За публикацию фельетона газета была закрыта, а автор был сослан в Минусинск, замененный впоследствии Вологдой.
Автором фельетона был один из создателей газеты «Россия» Александр Амфитеатров, внук племянника моего прапрапрадедушки Семёна Егоровича Раича. Прадед Александра Валентиновича Амфитеатрова – Василий Егорович Амфитеатров был родным братом Раича.
Так как Александру Амфитеатрову в России запретили заниматься литературной деятельностью, он эмигрировал и возвратился в Россию только в ноябре 1916 года. За нападки на министра внутренних дел царского правительства снова был сослан, на этот раз в Иркутск и возвратился в Петроград только после февральских событий 1917 года. Октябрьскую революцию Амфитеатров посчитал катастрофой, угрозой уничтожения великой культуры, в то же время он предсказал советской власти долгое существование. После четырех лет жизни в советском Петрограде эмигрировал с семьей в Финляндию, затем в Германию, а с 1922 года поселяется в Италии, где в 1938 году скончался.
Вместе со мной изучением своей родословной занимается моя двоюродная сестра по линии мамы – Мария Быкова. Она собирает документы не только о наших общих родственниках, но и о родственниках по линии своего отца, который мне роднёй не является. В частности она прислала мне электронную версию дневников своего прадеда по отцовской линии Константина Васильевича Яновского, который в 1904 году участвовал в студенческих протестах против вступления России в войну с Японией и против самодержавия. За участие в протестах студент Яновский был подвергнут обыску, во время которого у него была найдена нелегальная литература, после чего студента посадили в Бутырскую тюрьму, где он провёл 2,5 месяца, а затем был исключен из университета и отправлен в ссылку. Вернувшись из ссылки, жил в Москве, где в 1905 году был второй раз арестован за связь с социалистами-революционерами. Третий раз был арестован в 1906 году в подозрении совершения им покушения на жандармского полковника в Курске. Было доказано, что покушения он не совершал, Яновский был освобождён, но ему было запрещено проживать в Курской губернии. Уехал в Москву, опять оказался в Бутырской тюрьме, в 1907 году освобождён с условием на 3 года покинуть Россию.
За участие в революционном движении в 1906 году в Рузе был арестован и отправлен в ссылку Геннадий Андреевич Скаткин, студент-медик, племянник моего прадедушки Николая Ивановича Скаткина.
А вот строки из отзыва руководителя одесского подполья Дмитрия Сидорова о моём деде по отцу – Михаиле Семёновиче Волдочинском: «Сын бедняка-портного, семья которого влачила голодное существование, М. Волдочинский сразу же после февральской революции 1917 года стал вести революционную агитацию среди рабочей молодёжи на Молдаванке в Одессе. В период, предшествовавший вооруженному восстанию за взятие власти Советами, он вёл активную агитацию против эсеров, меньшевиков, кадетов, сионистов и украинских националистов за установление власти рабочих.
Вскоре после оккупации Одессы войсками австро-германского блока (март 1918 г.) тов. Волдочинский стал работать в подполье. Он один из первых вступил в организованную мною группу подпольной Красной Гвардии. Несколько позже, когда эта группа по указанию подпольного областного комитета партии перешла в боевую организацию Молодой революционный интернационал (МОРЕВИНТ),  он также перешёл туда.
Тов. Волдочинский с готовностью и охотой выполнял в подполье все указания партии по организационной, агитационной работе, как все коммунисты и комсомольцы. При этом он отличался большой преданностью партии, пролетарской революции и такою же скромностью.
Во время вооружённого восстания и изгнания из Одессы белогвардейских и англо-французских интервенционистских войск (апрель 1919 г.) тов. Волдочинский активно участвовал в нём с оружием в руках».
В 1920 году мой дед Михаил Семёнович Волдочинский был призван в Красную Армию, где прослужил до 1924 года. Участвовал в войне с Польшей, был в польском плену.
Борьба с детской беспризорностью в России и СССР. Начало XX века. Проблема борьбы с детской беспризорностью и преступностью в России возникла сразу после отмены крепостного права.
Нищета значительной части населения была главной причиной детской беспризорности. Число сирот и брошенных детей с конца XIX– начала XX века стало увеличиваться год от года. Кроме этого десятки тысяч детей осиротели, были потеряны или брошены во время русско-японской войны, революции 1905–1907 гг., переселенческой деятельности П.А. Столыпина, в период первой мировой войны. В 90% случаев совершаемые детьми преступления были преступлениями против собственности, т. е. дети совершали их, побуждаемые инстинктом выживания.
Крупнейшим пиком беспризорности за всю историю СССР были 1920-е годы. В 1922 году в Советской России было 7 млн беспризорных детей. Решением этой острой проблемы были заняты лично Ленин, Луначарский и Дзержинский.
Но ещё до революции перед обществом остро стал вопрос попечения о детях. По всей стране стали создаваться общества, пытающиеся с помощью частных пожертвований создать систему воспитания, в которой основой был труд. Необходимо было дать сиротам и детям из обнищавших слоев населения не только кров и пропитание, но и обучение, в первую очередь, обучение трудовым навыкам. Это в дальнейшем должно было помочь детям самим зарабатывать на жизнь и отвратить их от скатывания в преступную среду.
С этой целью организовывались приюты, дома трудолюбия, а также детские трудовые колонии.
Но тогда уже отдельные российские педагоги-энтузиасты осуществляли идеи гармоничного развития при помощи труда. Их усилия были направлены, главным образом, на детей рабочих окраин, которые и пополняли группу неблагополучных детей.
Одним из таких энтузиастов был Станислав Теофилович Шацкий, который считал, что всестороннее развитие невозможно без трудового воспитания, без умения трудиться, что труд имеет наибольшую воспитательную ценность тогда, когда школьники осознают его необходимость и рассматривают свой труд как частицу общего труда.
Свою педагогическую деятельность С. Т. Шацкий начал с попытки создания частной школы, в чём ему было отказано, поэтому в 1905 году среди детей и подростков рабочих окраин Москвы он вместе c архитектором Александром Устиновичем 3еленко и другими педагогами создаёт первые в России детские клубы. Первыми посетителями клуба были юные рабочие одной из московских типографий. Вначале клуб, созданный Шацким и Зеленко, посещали 15 подростков. Потом число желающих заниматься в клубе выросло, поэтому и количество клубов увеличилось до 5. Для клубов-кружков по проекту Зеленко было выстроено особое здание, где были оборудованы мастерские - столярная, слесарная, переплетная, сапожная, пошивочная. Была в этом здании и обсерватория. Имелся зрительный зал, где ставились спектакли и устраивались концерты. Мне приходилось не раз видеть это здание, похожее на средневековый замок, еще в 80-е годы минувшего века здесь располагался Дворец пионеров одного из районов Москвы. Нынешнюю судьбу здания не знаю.
Кроме занятий в помещении участники клубов посещали театры, музеи, совершали загородные прогулки.
За основу своей деятельности С.Т. Шацкий и его соратники взяли зарубежный, в частности американский, опыт создания «сетлементов», культурных поселений интеллигенции среди бедноты. Созданное этими педагогами общество сначала так и называлось «Сетлемент».
Буквально в первое же лето после создания «Сетлемента» Шацкий и Зеленко вывозят детей на полтора месяца на природу подальше от городских проблем. Так в Щелково под Москвой появляется летняя детская колония. С первых дней существования колонии все дела по устройству жизни в ней дети обсуждали и решали сами.
В 1908 году общество «Сетлемент» было закрыто полицией за пропаганду социализма среди детей, а Шацкий и Зеленко арестованы. Одновременно хозяин помещения колонии в Щелково отказался иметь дело с педагогами-новаторами. После освобождения из-под ареста Зеленко уезжает на несколько лет в Америку, а Шацкий с новыми помощниками возрождает всю работу под другим названием «Детский труд и отдых». Землю под летнюю колонию в 1911 году выделила известная российская меценатка помещица Маргарита Кирилловна Морозова, она же дала средства на постройку зданий. Расположилась колония в Калужской губернии, недалеко от Малоярославца, потом, в 50-е годы XX века на этом месте появился первый советский город мирного атома – Обнинск. Сразу же после выделения земли началось строительство: в первый год были выстроены летний барак и навес для кухни, во второй – кухня с террасой, сторожка, дом-общежитие, баня, больничка, конюшня, коровник и птичник. В новую колонию «Бодрая жизнь» ребята приехали первый раз уже летом 1911 г.
Приехав, дети сами сколачивали из досок кровати, набивали матрацы, готовили пищу, ухаживали за животными, работали на огороде и по благоустройству колонии. Руководители жили и работали вместе с детьми.
Хозяевами колонии по предложению Шацкого стали все колонисты. Все жизненно важные вопросы колонии решались на общем собрании.
В 1915 году к сотрудничеству с Шацким подключился студент Московского университета Лев Николаевич Скаткин, мой будущий дедушка по материнской линии.
Колония пережила революции 1917 года. Новой советской власти и лично Ленину и Крупской деятельность колонии пришлась по душе, она становится из летней постоянной, и при Нарокомпросе на ее базе создается Первая опытная станция по народному образованию.
Станция кроме деревенского отделения имела и Московское, куда входили Центральный детский сад и Первая опытно-показательная трудовая школа. В состав деревенского отделения кроме школы-колонии «Бодрая жизнь» были включены 15 школ I ступени и 2 школы II ступени, несколько политико-просветительных учреждений. Организуются педагогическая выставка, библиотеки для школьников и для учителей, кабинет учебных пособий. Открываются 4 детских сада и внешкольные учреждения для взрослых. Были образованы комиссии: полеводческая, животноводческая, огородная, садоводная, цветоводческая, благоустройственная, гостеприимная.
Учреждается бюро по изучению местного края с секциями ботанической, зоологической, агрономической и экономической для изучения с помощью школ особенностей района деятельности опытной станции и подготовки краеведческого материала с целью его использования в занятиях с учащимися. Открываются постоянно действующие курсы повышения квалификации учителей.
Дети из окрестных сел стремились попасть в колонию. Брали туда преимущественно сирот.
Работа в Первой опытной станции помогла деду создать семью. Среди учительниц школы-колонии он встретил мою будущую бабушку Евгению Алексеевну Соколову, жительницу тех мест. Здесь появились на свет моя мать и ее сестра. Интересно, что долгое время в их паспортах место рождения так и было записано: «Первая опытная станция».
Соратником Шацкого стал и младший брат моего деда – Михаил, который тоже создал семью в Первой опытной станции. Впоследствии Михаил Николаевич Скаткин стал академиком Академии педагогических наук СССР. В колонии воспитывался младший из братьев Скаткиных – Юрий, главный летописец нашего рода. Братья Скаткины стали страстными пропагандистами педагогического наследия Шацкого.
Колония Шацкого не была так прославлена, как колония Макаренко, и в 1932 году ее деятельность начала сворачиваться. Шацкого отправили на пост директора Московской консерватории, а окончательно колонию закрыли в 1937 году. Сам Шацкий к тому времени уже умер.
В 1960-е годы с трудами Шацкого познакомился другой мой дедушка Михаил Семёнович Волдочинский. К тому времени он был на пенсии, и труды Шацкого вдохновили его на организацию досуга детей, живущих в микрорайоне Воронежского мостозавода. По инициативе моего деда в микрорайоне были созданы многочисленные кружки, спортивные секции и музыкальная школа.
Политические репрессии в СССР. 1917-1953 годы.
Политические репрессии в Советской России начались сразу после Октябрьской революции 1917 года. При этом жертвами репрессий становились не только активные политические противники большевиков, но и люди, просто выражавшие несогласие с их политикой. Репрессии проводились также по социальному признаку (против бывших полицейских, жандармов, чиновников царского правительства, священников, а также бывших помещиков и предпринимателей).
7 января 1919 года был арестован Белгородский владыка Никодим, но в тот же день освобожден по требованию верующих. 8 января Владыка был вновь арестован, а 10 - расстрелян. В этот же день допрашивали протоиерея Порфирия Амфитеатрова, арестованного одновременно с белгородским епископом. Верные и любящие батюшку прихожане Кошарского храма сразу по его аресте написали в революционный трибунал ходатайство о помиловании отца Порфирия: «...он прослужил в нашем обществе 17 лет и никого не обижал, а лишь только помогал бедным». 36 человек подписали прошение. А от Успенско-Николаевского собора было написано особое ходатайство в ВЧК за подписью 56 прихожан.
В уголовном деле имеется прошение матушки Ольги, в котором сказано, что Белгородская Чрезвычайная Комиссия поставила условием освобождения арестованного священника Порфирия Амфитеатрова уплату пяти тысяч рублей, но единственным доходом в семье было жалование батюшки, на содержании которого было пять человек детей.
Матушка просила войти в бедственное положение семьи и освободить отца протоиерея без уплаты пяти тысяч рублей. Приговор последовал: «расстрелять». «Как старого пропагандиста против Советской власти и вредного элемента для таковой».
Большевики отнесли его к числу опасных для строя пастырей и приняли все меры к тому, чтобы скорее расправиться с ним. Батюшка был расстрелян, но тело его не было найдено. Белгородцы уверены, что его останки были сокрыты намеренно, дабы почитатели его не могли найти их.
9.10.2000 г. родственникам было сообщено, что в настоящее время Амфитеатров Порфирий Иванович реабилитирован. Порфирий Иванович Амфитеатров – правнук Василия Егоровича Амфитеатрова, родного брата моего прапрапрадедушки Семёна Егоровича Раича.
С началом укрепления личной власти Сталина репрессии приобрели массовый характер. Особенного размаха они достигли в 1937—1938 годы, когда сотни тысяч граждан были расстреляны или отправлены в лагеря ГУЛАГа по обвинениям в совершении политических преступлений.
30 сентября 1937 года в Москве был арестован старший инспектор сектора кадров Наркомата внутренней торговли СССР, член ВКП(б) Валентин Николаевич Скаткин. 22 ноября 1937 года он был включён в одобренный Сталиным, Молотовым и Ждановым список лиц, подлежащих Суду Военной Коллегии  Верховного Суда Союза ССР. В этом списке 113 человек – это в один день и только в Москве. 2 декабря 1937 года В.Н. Скаткин был осуждён по обвинению в участии в шпионско-террористической организации, в тот же день расстрелян на полигоне «Коммунарка», где и похоронен. Реабилитирован в ноябре 1956 года. Валентин Николаевич Скаткин – родной брат моего дедушки по матери – Льва Николаевича Скаткина.
В марте 1938 года ночью арестовали моего будущего дедушку Михаила Семёновича Волдочинского. Он просидел в тюрьме 8 месяцев. Его обвиняли в принадлежности к петлюровской группе украинских националистов и требовали, чтобы назвал имена сообщников. В одной камере с ним сидели: редактор городской газеты, бывший священник и известный вор. После того, как в декабре 1938 года вместо Ежова назначили наркомом внутренних дел Берию, многих арестованных стали освобождать. Освободили и Михаила Семёновича.
Вторая мировая война. 1939 – 1945 гг. За 17 лет до начала Второй мировой войны и за 11 лет до прихода Гитлера к власти в Германии фашист Бенито Муссолини возглавил правительство Италии. Моему родственнику русскому эмигранту Александру Амфитеатрову, о котором уже шла речь, с его антибольшевистским мировоззрением были близки декларации и политика Муссолини. Сыновья Александра Амфитеатрова примкнули к итальянскому фашистскому движению. Сын Даниил с 1922 года состоял в личной охране Муссолини. Сам Александр Валентинович до начала Второй мировой войны не дожил – умер в 1938 году. Его старший сын Даниил, ставший известным дирижёром, уехал в 1937 году в США и жил там до 1959 года, после чего вернулся в Италию, скончался в 1983 году. Младшие братья Даниила тоже связали свою жизнь с музыкой, но жили в Италии. В войне не участвовали.
В октябре 1939 года, когда в Европе уже шла война, в Красную Армию был призван студент института железнодорожного транспорта имени Дзержинского Сергей Митрофановч Казаков. Служить попал на Дальний Восток, в Приморье. После прохождения подготовки в учебном  батальоне железнодорожной бригады стал командиром отделения в отдельном строительно-путевом железнодорожном батальоне там же, в Приморье. В этой должности и встретил нападение фашистов на СССР, после чего железнодорожные войска был реорганизованы в соответствии с требованиями военного времени, и сержант Казаков стал служить в восстановительном железнодорожном батальоне, пройдя с ним всю войну до 1948 года. В 1943 году батальон передислоцируется на Северо-Западный фронт, потом на Белорусский. Казаков участвовал в освобождении Польши от фашистов, потом опять возвращается с батальоном на Дальний Восток, участвует в войне с Японией, строит железную дорогу в Манчжурии. В 1946 году его находят боевые награды: был награждён орденом «Красной Звезды», медалями «За боевые заслуги», «За освобождение Варшавы», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», «За победу над Японией». В 1979 году Сергей Митрофанович Казаков стал моим тестем.
Одногодок Сергея Казакова – Андрей Скаткин был и в Красную Армию призван с ним в один год. Сержант Скаткин был убит 9 декабря 1942 года, сражаясь за Сталингард в составе 343 стрелковой дивизии. Адрес в похоронке был указан такой: Сталинградская обл., Городищенский р-н, к/з 13 лет Октября, южнее, 2 км, МТФ. Андрей Львович Скаткин – старший брат моей мамы, мой дядя. 
Мою мать война застала в Москве. По её рассказам, наступление немцев на Москву вызвало в столице самую настоящую панику. Ходили, слухи, что Правительство во главе со Сталиным Москву покинуло. Моя бабушка, учительница, устроившись в это время работать истопником в воинскую часть, спокойно сказал своим детям: «Если немцы займут Москву, я сожгу вас в печи, а потом сама сожгу себя». Только выступление Сталина по радио внесло некоторую уверенность москвичам, что они не брошены.
Работая после войны в воронежских школах, моя мать, учитель математики и физики, занялась сбором материалов о защитниках Воронежа, особенно много ею было собрано сведений о действиях 183-го Краснознамённого зенитно-артиллерийского полка, она постоянно организовывала встречи ветеранов полка со своими учениками.
Противостояние «мичуринской агробиологии» и классической генетики. 1930-1960-е годы. В годовщину смерти Мичурина в «Комсомольской правде» вышла программная статья «Множьте ряды мичуринцев» (6 июня 1936 года). Авторами этой статьи были агроном и биолог Трофим Денисович Лысенко и учёный-педагог, автор работ по марксистской методологии науки Исаак Израилевич Презент. Эта статья открыла многолетнюю борьбу Лысенко, поддерживаемого партийным руководством страны, против классической генетики, которую он объявил «буржуазной наукой». Надо сказать, что сам Мичурин к «мичуринской агробиологии» имел достаточно косвенное отношение. Следствием противоречий, возникших между псевдонаучной школой Лысенко и советскими классическими генетиками, были репрессии советских генетиков в конце 30-х годов — начале 40-х. Наиболее тяжёлой потерей для мировой генетики был арест Николая Ивановича Вавилова в 1940 году (в 1941 году осуждён и приговорён к расстрелу, который впоследствии был заменён 20-летним сроком заключения, умер в тюрьме, в 1955 году посмертно реабилитирован).
В 1948 году произошла печально известная среди генетиков «Августовская сессия Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина», организованная Т. Д. Лысенко и его сторонниками. В результате люди, которые занимались классической генетикой, были уволены из образовательных и научных учреждений или были вынуждены работать там по другим специальностям. Среди сторонников классической генетики, присутствовавших на сессии был Иосиф Абрамович Рапопорт, который ещё до войны получил на биофаке Ленинградского университета образование по специальности «генетика» и защитил диссертацию на учёное звание кандидата биологических наук в Институте генетики АН СССР. В годы Великой Отечественной войны Иосиф Рапопорт с первых дней войны пошёл добровольцем на фронт. Прошёл путь от командира взвода до начальника штаба полка, дважды был тяжело ранен, потерял левый глаз. 5 мая 1943 года защитил докторскую диссертацию, находясь на лечении после одного из ранений. Сама докторская была написана ещё до войны, и её защита была запланирована на конец июня 1941 года, но отложена в связи с призывом в армию.
За мужество и изобретательность, проявленные на полях сражений гвардии капитан Рапопорт был удостоен награждения двумя орденами Красного Знамени, орденом Суворова III степени. Трижды за время войны представлялся к званию Героя Советского Союза. Будучи уже майором, был награждён орденом Отечественной войны I степени, также получил американский орден «Легион Почёта».
После войны Иосиф Рапопорт продолжил научные исследования в области генетики в Институте цитологии, гистологии и эмбриологии АН СССР.
Мужество, проявленное Рапопортом во время войны, он продемонстрировал и в ходе «августовской сессии ВАСХНИЛ» 1948 года, когда, по свидетельству очевидцев,  не воевавший Презент, выступая на сессии заявил: «Когда мы, когда вся страна проливала кровь на фронтах Великой Отечественной войны, эти муховоды…», Рапопорт схватил Презента за горло и, сжимая это горло, спросил свирепо: «Это ты, сволочь, проливал кровь?», ответить почти задушенному Презенту было невозможно.
После этой сессии Иосиф Рапопорт в 1949 году за несогласие с её решениями и «непризнание ошибок» был исключён из ВКП(б) (в партию вступил на фронте в 1943 году).
С 1949 по 1957 год Рапопорт работал в качестве сотрудника экспедиций нефтяного и геологического министерств, занимаясь палеонтологией и стратиграфией.
В 1957 году Иосиф Абрамович возвращается к научным исследованиям в области генетики в Институте химической физики АН СССР.
В 1962 году Нобелевский комитет сообщил советским властям о выдвижении кандидатуры Рапопорта (совместно с Шарлоттой Ауэрбах) на Нобелевскую премию за открытие химического мутагенеза. Рапопорт был вызван в отдел науки ЦК КПСС, и ему было предложено подать заявление о вступлении в партию для того, чтобы власти не возражали против присуждения ему премии. Однако Рапопорт настаивал на том, чтобы его исключение из партии было признано неправомерным, и он был восстановлен с сохранением стажа, а не принят заново. В этом ему было отказано, и в результате премия за открытие химического мутагенеза не была присуждена вообще.
В начале 1970-х годов Иосиф Рапопорт был награждён орденом Трудового Красного Знамени; в 1979 году — избран членом-корреспондентом АН СССР по Отделению биологии. В 1984 году ему была присуждена Ленинская премия.
Указом Президента СССР от 16 октября 1990 года Иосифу Рапопорту было присвоено звание Героя Социалистического Труда с формулировкой «за особый вклад в сохранение и развитие генетики и селекции, подготовку высококвалифицированных научных кадров».
25 декабря 1990 года он был сбит грузовиком при переходе дороги и 31 декабря скончался в больнице.
Ученицей, сотрудницей, а впоследствии женой Иосифа Абрамовича Рапопорта была моя двоюродная тётя по материнской линии Ольга Георгиевна Строева, ученый-исследователь, специалист в области биологии развития. В свои 90 с лишним лет она продолжает работать главным научным сотрудником Института биологии развития им. Н.К. Кольцова РАН.
Борьба «мичуринцев» с классической генетикой отразилась на моей бабушке Евгении Алексеевне Соколовой. Она в 1964 году написала диссертацию на соискание ученой степени кандидата педагогических наук. Бабушка в школе преподавала биологию и анатомию. После отставки Хрущёва в 1964  году вскоре Лысенко был снят с должности директора Института генетики АН СССР, а сам институт был преобразован в Институт общей генетики АН СССР. Это очень сильно сказалось на пересмотре программы преподавания биологии и анатомии. Некоторые разделы диссертации бабушке пришлось переписать.
Строительство Байкало-Амурской магистрали. 1974 – 1984 годы. Постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 8 июля 1974 года «О строительстве Байкало-Амурской железнодорожной магистрали» были выделены необходимые средства для строительства железной дороги первой категории Усть-Кут (Лена) — Комсомольск-на-Амуре протяжённостью 3145 км, второго пути Тайшет — Усть-Кут (Лена) — 680 км, линий Бам — Тында и Тында — Беркакит — 397 км.
Таким образом продолжилось осуществление проекта, который в Русском техническом обществе обсуждался ещё в 1888 году и был из-за отсутствия техники и денежных средств отклонён. В довоенном Советском Союзе реализация проекта продолжилась. Проблема нехватки рабочих рук для стройки  была решена передачей объекта особому управлению ОГПУ. В основном силами заключённых Байкало-Амурского ИТЛ (Бамлага) было организовано строительство трёх соединительных линий от Транссиба к намечавшейся трассе БАМа: Бам — Тында, Волочаевка — Комсомольск-на-Амуре, Известковая — Ургал.
В 1938 году началось строительство западного участка от Тайшета до Братска, а в 1939 году подготовительные работы на восточном участке от Комсомольска-на-Амуре до Советской Гавани.
В январе 1942 года по решению Государственного Комитета Обороны с построенного к этому времени участка Бам — Тында были сняты звенья пути и мостовые фермы для строительства железнодорожной линии Сталинград — Саратов — Сызрань — Ульяновск (Волжская рокада).
В июне 1947 года продолжилось (в основном силами заключённых Амурского ИТЛ (Амурлага) строительство восточного участка Комсомольск-на-Амуре — Ургал. До расформирования Амурлага в апреле 1953 года, были отсыпаны насыпи на всем участке, уложены пути, построены мосты на участке Комсомольск-2 — Березовый (Постышево). Участок Комсомольск-на-Амуре — Советская Гавань сдали в эксплуатацию в 1945 году. Первый поезд на полном протяжении линии Тайшет — Братск — Усть-Кут (Лена) прошёл в июле 1951 года, а в 1958 году участок был сдан в постоянную эксплуатацию.
В 1975 году Воронежскому мостовому заводу было поручено освоить изготовление мостовых конструкций для переходов  трасы БАМа через сибирские реки. Мосты эти должны были иметь особую конструкцию и изготавливаться из специальных материалов с тем, чтобы в течение 100 лет выдерживать условия Сибири и, в первую очередь, сверхнизкие (для мостов) температуры. Первым таким мостом стал мост через Лену. До этого на Лене мостов не было вообще на протяжении всех её 4400 километров.
Ко времени приказа о строительстве моста по реке Лена со станции Усть-Кут шло всё обеспечение строительства западного участка БАМа. Это очень тормозило стройку в целом, к тому же с прекращением навигации в сентябре перевозка крупных грузов прекращалась вовсе. Поэтому отгрузить последние конструкции с Воронежского завода нужно было не позднее 15 июля.
Поэтому на планёрке в начале года директор сказал своему недавно назначенному заместителю по производству: «А тебя, Павел Михайлович, я освобождаю от всех работ; ложись с Леной и вставай с Леной».
Павел Михайлович смог организовать работу так, что конструкции были отгружены 4 июля.
После моста через Лену завод изготавливал конструкции для других мостов трассы.
В 1977 году была сдана в постоянную эксплуатацию линия Бам — Тында, а в 1979 году линия Тында — Беркакит. Основная часть дороги строилась более 12 лет с 5 апреля 1972 года по 27 октября 1984 года. 1 ноября 1989 года весь новый трёхтысячекилометровый участок магистрали был сдан в постоянную эксплуатацию в объёме пускового комплекса. 29 сентября 1984 года состоялась встреча бригад Александра Бондаря и Ивана Варшавского на разъезде Балбухта, 1 октября на станции Куанда было торжественно уложено «золотое» звено; обе части дороги соединены в единое целое. Самый длинный в России Северо-Муйский тоннель (15 343 метра), строительство которого началось в мае 1977 года, был пробит до конца только в марте 2001 года и сдан в постоянную эксплуатацию в декабре 2003 года.
БАМ стал звёздным временем для Воронежского мостозавода. О нём стали писать газеты и рассказывать радио и телевидение, в 1984 году завод был награждён Орденом Трудового Красного Знамени. Звездным временем стал БАМ и для Павла Михайловича Волдочинского, моего отца. В том же, 1984, году он был удостоен звания «Заслуженный строитель РСФСР».   
Авария на Чернобыльской атомной электростанции. 26 апреля 1986 года.
26 апреля 1986 года был разрушен четвёртый энергоблок Чернобыльской атомной электростанции. Разрушение носило взрывной характер, реактор был полностью разрушен, и в окружающую среду было выброшено большое количество радиоактивных веществ. Авария расценивается как крупнейшая в своём роде за всю историю атомной энергетики, как по предполагаемому количеству погибших и пострадавших от её последствий людей, так и по экономическому ущербу. В течение первых трёх месяцев после аварии погиб 31 человек; отдалённые последствия облучения, выявленные за последующие 15 лет, стали причиной гибели от 60 до 80 человек. 134 человека перенесли лучевую болезнь той или иной степени тяжести. Более 115 тыс. человек из 30-километровой зоны были эвакуированы. Для ликвидации последствий были мобилизованы значительные ресурсы.
В 30-километровую зону вокруг ЧАЭС были направлены специалисты, командированные для проведения работ на аварийном блоке и вокруг него, а также воинские части, как регулярные, так и составленные из срочно призванных резервистов. Их всех позднее стали называть «ликвидаторами». Ликвидаторы работали в опасной зоне посменно: те, кто набрал максимально допустимую дозу радиации, уезжали, а на их место приезжали другие. Основная часть работ была выполнена в 1986—1987 годах, в них приняли участие примерно 240 тысяч человек. Общее количество ликвидаторов (включая последующие годы до 1992) составило около 600 тысяч.
Среди тех, кто участвовал в ликвидации последствий аварии в 1987 году, был мой родной брат Игорь Павлович Волдочинский. Он был на ликвидацию призван как офицер запаса из Москвы. Проработал на месте аварии 2 месяца. Ежегодно 26 апреля он встречается со своими московскими однополчанами по Чернобылю, и они вспоминают те времена. Брат считает, что их подразделение не получило больших доз радиации только по тому, что начальник химической службы, обеспечивавший их по утрам данными о радиационной обстановке, очень добросовестно выполнял свои обязанности, тем самым спасая жизни своих сослуживцев.