Подлая американская военщина укравшая моё детство!

Скрытые нарративы.

В передаче "Международная панорама" товарищ Зорин почему-то об этом вопиющем случаи войны американского империализма против нашего маленького, беззащитного советского городка, ничего не сказал.
Пока мирный советский народ спокойно спал в своих постелях и смотрел благородные сны, утверждённые к просмотру первичными ячейками нашей славной коммунисткой партией, в наш городок подло под покровом ночи ворвались проклятые американцы. И мы, дети, по дороге в школу сразу это заметили, всюду стояли американские военные танки, вертолеты и солдаты со злыми лицами, они жевали свои жвачки и пили кока-колу. За ночь они поменяли портреты нашего всеми горячо любимого Ленина на своего актёришку Рейгана, а вместо надписи над столовой «Колхозник» появилась другая написанная американскими буквами «Макдональдс». Придя в школу, я заметил грустные лица учителей, директор рыдала над портретом Леонида Ильича Брежнева, которой ей удалось спасти, когда американские головорезы сжигали наши любимые произведения Леонида Ильича такие, как «Поднятая целина» и «Возрождение». От всего увиденного мне как пионеру и будущему комсомольцу стало очень горько и я пошел в буфет, но и тут меня ждал неприятный американский сюрприз, вместо привычных сухих коржиков и кислого лимонада там продавали буржуйские бургеры и пепси-колу, изготовленную угнетённым американскими капиталистами, руками рабочего класса и, возможно, самой Анжелой Девис. Я решил не есть еду империалистов, к тому же еще и бесплатную, а отправился в пионерскую комнату, где расположился штаб сопротивления. Когда я вошел, на трибуне выступала товарищ Ольга, секретарь комсомольской организации нашей школы. Она была в красной косынке, кожаной тужурке на голое тело, а сбоку на ремне висел «Маузер», я сделал знак пионерского приветствия, все присутствующие тоже сделали в ответ, и товарищ Ольга тоже. Не мешкая, я бросил свой портфель в угол и направился к трибуне, по пути дав подзатыльник Лехе и ущипнув Ирку. - Пионер Игорь, вы, наверное, хотите произнести пламенную речь? - сказала товарищ Ольга.

Я кивнул ей головой в знак подтверждения и поднялся на трибуну, мы обнялись. Я прижался к ее обнаживщейся груди из распахнутой тужурки, и мы так некоторое время стояли, пока остальные присутствующие товарищи читали газету «Правда». Затем я произнес речь, за ней последовали бурные овации и аплодисменты, которые сменили овации, а за тем бурные аплодисменты. И, возможно, это ликование товарищей продолжалось бы и еще, но тут ворвалась наша классная руководительница и крикнула: - Американцы тут! – и упала навзничь, прямо поперек дверного прохода, и нам, убегающим, пришлось через нее перепрыгивать. Это была явная облава, спланированная американской военщиной и, возможно, Зинкой из буфета, которая им настучала, что мы пионеры и комсомольцы тоже, не едим их бургеры и не пьем их отравленную колу. Выбежав на улицу, мы с Вовкой решили, чтобы нас не схватили американские полицаи, прикинуться пьяными и слиться с общей массой горожан, напевая песни Антонова. Нашу песню пытались заглушить через громкоговорители всякими «Дип Перпалами» и «Лед Зеппинами», но нет тут то было, мы так орали нашего Антонова, их бросало в ужас и дрожь, и, видимо, они внутри уже жалели, что напали на нас. Так незаметно мы дошли до магазина, где заметили возмущённых советских пенсионеров, которым продавцы в костюмах дяди Сэма пытались подсунуть вместо хлеба колбасу и сыр, а некоторые особенно наглые еще и предлагали какие-то скидки. Нам удалось неподалеку в ларьке купить пару вчерашних беляшей. Пока мы с Вовкой шли по алее в парк, разглядывая афиши поганых американский фильмов, их съели. У входа в парк меня схватили проклятые янки, и потащили на расстрел к стене кинотеатра, вместе со мной туда же притащили товарища Ольгу, нас раздели по пояс и уже прицелились из своих «Мичеганов», как, вдруг, свершилось чудо. В парк на лихом коне, в бурке и папахе с шашкой наголо влетел богатырь трехметрового роста. Это был мой отец, который, по словам матери, был космонавтом и без вести пропал. - Отец! - закричал я. - Сынок! - закричал он и поднял меня высоко в небо. Американцы в ужасе разбежалась, поджав свои империалистские хвосты, некоторым помогала бежать товарищ Ольга, стегая их нагайкой и распевая песню «Врагу не сдаётся наш гордый варяг». Все кругом шептались:

- Это папа Игоря. Это папа Игоря…

И гордо, как один, подняв головы, запели наш родной советский гимн. - Сынок, - сказал отец, - Я поскакал дальше родину защищать, она, как всегда в опасности, а ты держись, война ведь только началась или еще не кончалось, в общем, держись, глядишь, может и жизнь сложится.

Igor Krasovskiy


Рецензии