Честь имею

   Война дело жестокое, и расстрел на месте — не редкость, даже если причиной расстрела был подвиг, но совершённый вопреки приказу.  «Соломоново» решение в подобном случае приняли однажды мудрецы французской революции: увенчали героя орденом и тут же отрубили увенчанную голову на гильотине. Полтораста лет спустя при форсировании Днепра комбат Раппопорт в резкой форме отказался выполнить приказ командарма и изменил место переправы батальона на занятый врагом берег.  Сэкономил сотни жизней русских ребят, захватил плацдарм и держал его до подхода подкреплений, в общем, заслужил героя. Но за отказ выполнить приказ генерала заслужил трибунал с неизбежным расстрелом. К счастью,  советские судьи знали арифметику и смогли перед принятием решения произвести сложение. В итоге комбат остался жить, но без звезды героя.  Кончил войну он трижды не героем, но и столько же раз не расстрелянным. Его понимание чести не позволяло ему допускать большие потери да ещё с меньшим успехом, если не вовсе без оного.
    Во всех приведенных случаях герои находились не вплотную к командиру, а хоть на небольшом расстоянии в пространстве от него и во времени от наказания. А как быть при ином раскладе? Командарм Горбатов стоял рядом с командующим фронтом, отказываясь вести армию в мешок, приготовленный противником. «Стоять смирно!», - кричал командующий. «Стоять смирно буду, но армию на убой не поведу», - ответил командарм.
    Это ещё не худший вариант. Тебя могут шлёпнуть на месте без разговоров по тем или иным , более или менее мутным соображениям. Во время сталинградских боёв прервалась проводная (другой не было) связь между командармом и одной из частей. Офицер связи послал связиста ликвидировать обрыв. Связист был убит. Офицер пошёл сам и ликвидировал обрыв. Когда вернулся, генерал закричал: «Расстрелять мерзавца!». Слишком долго пришлось де ждать связи. Повели расстреливать. К счастью, друг приговорённого на мотоцикле летел к командарму с донесением, увидел происходящее и умолил расстреливающих подождать с исполнением. «Он ещё жив? Ну х..й с ним», - сказал генерал. Друг связиста метнулся к расстреливающим с радостным воплем: «генерал сказал … ….!». И человек остался жить. Маршал победы, говорят, любил в острых случаях «давать в морду» генералам, а простых офицеров если не стрелять на месте, то поучить дубинкой, с которой не расставался. Когда офицер, защищая свою честь, выхватил револьвер, не последовало ни избиения, ни последующего наказания. Один из генералов ВВС полюбил расстреливать подчинённых. Когда он навёл револьвер на офицера наземной службы, тот выхватил своё оружие и упёр его прямо в генеральский живот, так что собачка шевелилась. «Я знаю скольких ты убил! Моя смерть из твоих рук будет последней!», - сказал. Разошлись мирно. Потом всё же была проверка действий генерала. Собирали жалобы. Едва не погибший жалобу писать отказался. Уцелевший генерал проникся к нему уважением.
    Можно по разному отнестись к поступку Василия Марченко, отстоявшего свою жизнь и честь офицера, но он вырос в стране, в которой слово «донос» было одним из самых подлых и страшных, а сексот (секретный сотрудник спецслужб) было самое тяжёлое оскорбление.
    Студент ХГУ поздоровался с деканом: "Здравствуйте, Владимир Игнатьевич!" - В ответ тишина. - "Я сказал Вам здравствуйте, Владимир Игнатьевич!", - повторил студент. - Декан отвернул морду лица. После третьего приветствия последовала реакция: "Я здороваюсь только с людьми". - "А я, в отличие от Вас, со скотами тоже". Студент был отчислен из университета с предпоследнего курса. Честь иногда стоит дорого.