Я хочу Стоп игра

Мы стояли перед выходом в коридор, где располагалась столовая и ожидали обед. Пациенты жались по стенкам или толпились кучками, изредка перешёптывались. Покой ожидания нарушил тяжёлый топот. Тяжёлый  - не от того, что человек был большого размера, а потому, что каждый шаг давался ему с большим трудом.
 Кто-то бежал. И вот в толпу ворвалась девушка в красном халате. Её лицо было осунуто и на нём отпечаталась паника, насколько она могла изобразить её, находясь под препаратами.
Врезавшись в дверь, она сделала ещё несколько подобных попыток, а затем безуспешно поломилась в соседние двери.
- Да закрыто всё, - сказал с усмешкой кто-то.
- Как отсюда выбраться? - прибитым голосом спросила девушка.
- Никак, здесь всё заперто, - ответила я.
К этому времени подоспели санитары и увели бедолагу в палату.
Её увели, а она стала вырываться и кричать: "Стоп игра! Я хочу "стоп игра!"".
Так началось моё с ней знакомство.
***
-Ты Оля? - я проснулась с дневного сна и с удивлением обнаружила у себя на кровати вчерашнюю беглянку. В руке у неё была бумажка с именем предыдущего пациента.
- Нет, я Яна. А тебя как зовут?
Я боялась спугнуть девушку. Видно было, что она сильно нервничала.
- Почему ты здесь? - вместо ответа спросила она.
- Я кусалась, дралась, царапалась, билась головой об стену, кричала, - честно ответила я, - а ты?
Она ненадолго замолчала.
- В школе всё было хорошо, - продолжила она сухими пухлыми губами.
- Тебе восемнадцать лет?, - пыталась хоть что-то узнать я.
Она отмахнулась.
- Потом мои родители сошли с ума и посчитали, что это я сошла с ума.
Она посмотрела на меня и грустно улыбнулась. Мне показалось, что ей всё- таки немного больше, чем восемнадцать.
- Ты хочешь жить? - спросила она.
- Да.
- Как будем жить?
- Не переживай, - пыталась ободрить её я, - таблетки попьём, уколы поколим, всё наладится. Будет полегче.
- Мне не нравятся уколы.
- Они помогут.Она сидела на моей кровати с поникшей головой.
- Где можно спрятаться? - спросила она неожиданно у соседки, - у тебя можно под кроватью?
- Нет, у меня нельзя, - ответила та.
- А у тебя можно? - снова обратилась она ко мне.
Но она не заставила меня отвечать, задав новый вопрос:
- Как можно отсюда сбежать?
- Никак, - ответила я, - здесь всё закрыто на ключ.
- А ключ где?
- У персонала, у санитара.
- В синем?
- Тебе не отдадут. Мы на пятом этаже, и все этажи под нами закрыты на ключ.
Она секунду помолчала, а я продолжила спрашивать:
- Ты из какой комнаты?
- Вот моя комната, - ответила она, окинув взглядом мою палату.
- Нет, это не твоя комната, - покачала я головой.
- У меня нет комнаты, - продолжила она и неожиданно подошла к соседке и почти в лицо сказала, - я хочу "стоп игра".
Соседка промолчала, испуганно отодвигаясь к стене. Тогда она снова подсела ко мне и повторила: " Я хочу "стоп игра", я хочу "стоп игра"".
Я хочу "стоп игра", - повторила за ней я.
После этого она ещё немного посидела, затем пошла к выходу, обула чьи-то тапочки и, накрывшись пледом, ушла.
Через некоторое время я выглянула в коридор и никого не увидела. Я стала аккуратно заглядывать в другие палаты и за перегородки и нашла её в последней палате. Там лежала всего одна пациентка.
- Это не твоя койка, - нервничала она.
- Нет, это моя койка, - ответила девушка, пытаясь залезть под одеяло заправленной кровати.
Пациентка пошла жаловаться. Вид у неё был, словно к ней в кровать залезла бомжиха.
Я спросила:
- Где твои тапочки? Это не твои тапочки.
- На, забери тапочки, - она сняла их и отдала также плед.
- Она пошла жаловаться, что ты не в своей палате, - сказала я, - сейчас за тобой придут.
Я вышла из палаты с тапочками и пледом в руках, навстречу мне уже шли санитары и та пациентка.
- Почему ходим во время тихого часа?
- Да это не она, - прошипела пациентка, - там та, вчерашняя.
Я ушла в комнату, а санитары всё недоумевали, как она вообще могла уйти с охраняемой палаты
 ***
На полднике я выловила её за халат и подтянула к своему столу. Как раз перед этим освободилось место, хотя до этого места были только за другими столами.
- Привет, - сказала я.
- Привет, - ответила она тихо.
- Как тебя зовут?
- Таня, - девушка так тихо говорила, что я еле могла расслышать её речь, - А тебя?
- Ты уже спрашивала, - сказала я.
- Я не помню, - попыталась улыбнуться она.
- Яна.
- Почему ты здесь?
- Я уже говорила, - снова сказала я, улыбнувшись, - кусалась, царапалась, билась головой и так далее.
- А, да. Это помню. А почему так было?
- Не знаю, просто "пнреклинило". Наверно, от хорошей жизни, - я усмехнулась, - а ты почему здесь?
- Я не знаю, тихо отвечала она, - Твои родители знают, что ты здесь?
- Да, знают. И муж знает. А твои?
- Нет, не знают, они думают, я где-то.
Тут она посмотрела на меня чуть более осознанно.
- А ты считаешь себя сумасшедшей?
Я улыбнулась:
- Совсем чуточку.
- Тогда почему не пытаешься спастись? Здесь вообще можно спастись? Самому.
- Нет, - категорично ответила я.
- Совсем никак? А как?
- Сначала три дня делают так, чтобы ты спала. Потом постепенно выводят тебя в нормальное состояние. Дают таблетки.
- Они только вредят.
- Нет, они приносят пользу.
- А сколько тут лежат?
Мне казалось, что происходили изменения в лучшую сторону...
- Все по-разному, кто неделю, кто две, кто месяц, - ответила я.
- Ясно, - сказала она, встала и ушла, не попрощавшись.
Завтра меня должны были выписать, и мне почему-то очень хотелось внушить ей доверие к больнице и врачам. Чтобы она не стремилась убежать, а наоборот - принимала действия врачей.
Но меня так и не выписали. И оставили ещё на четыре дня.
***
Мы виделись ещё несколько раз и все встречи проходили по одинаковому сценарию.
В один из последних разов я шла по коридору и увидела её сидячей на стуле, и как по заказу, там был ещё один пустой стул. Я поздоровалась и подсела. Санитары с удивлением посмотрели на меня.
- Как дела? - спросила я.
- То хорошо, то плохо, - пожала она плечами.
Мне была приятно, что она может различать свои состояния.
И я уже не знала, о чём с ней говорить, поэтому спросила про предстоящий поход на обед и зачем-то захотелось снова убедиться, что она не из-за наркотиков оказалась здесь.
- Нет, я была чиста, - спокойно ответила она, - Как у тебя дела?
- Хорошо, - улыбнулась я, - Мне поставили шизотипическое расстройство и завтра выписывают.
- Везёт, - посмотрела она на меня и тоже почти улыбнулась, - Мы с тобой виделись раньше?
Я расстроилась, что она меня так и не запомнила...
- Конечно! - удивлённо воскликнула я.
- Нет, до.., - ответила она, имея в виду до больницы.
- Нет, но лицо знакомое, - сказала я, вздохнув с облегчением.
Мне стало интересно, почему она это спросила. Было ли моё лицо ей знакомо, или же она почувствовала родную душу. Или просто хотела понять, с чего это я к ней так прицепилась.
Чуть позже на тихом часу кто-то громко замяукал. "Только бы это была не Таня", - с тревогой подумала я. Потом этот кто-то залаял, затем замычал и закукарекал. Я уловила в голосе чужие нотки и успокоилась. С Таней всё будет в порядке.
***
Через час я снова услышала крики. "Я не дам себя убить!", - истошно кричал кто-то. И сердце моё ёкнуло. Я побежала к первой палате...
***
На ужине я увидела её снова. Я чувствовала, что между нами, под препаратами, или под действием самой больницы, образовалась некая связь. Хотя в силу моего диагноза, это могло быть иллюзией. Я весь ужин караулила её, потом всё же встала, прошла мимо неё, дотронувшись до плеча. Она повернулась и увидела меня. Я вышла в коридор и стала изучать схемы эвакуации. Наконец, после нескольких накормленных и довольных пациентов, вышла она и мы пошли вместе.
- Это ты кричала? - спросила прямо я, хотя ответ знала.
Она сперва не поняла, что я имела в виду, затем, вспомнив, ответила:
- Да, я. Там операцию делали, я испугалась.
- Да, у вас бабка там какая-то умирала... А чего ты кричала?
- Испугалась, - повторила она.
- Я очень переживала за тебя, - призналась я, - побежала к палате, у доктора спрашиваю: там Таня кричит? Она говорит - не моё дело. Я снова - это Таня кричит? Она - я по фамилии не знаю пациентов. Я нашла твою фамилию. Сказала, да, что ты... И "что поделать, болеет девочка".
- Болеет девочка, - передразнила Таня, - а нормально, что в твоей палате операцию делают?
- Разумно, - подумала я.
Мы дошли до сестринского поста и остановились
- Мне так грустно стало, что ты закричала, - сказала я, - даже потом плакала.
Таня отвернулась и на глазах у неё блеснули слёзы. Слёзы выступили и у меня.
- Завтра меня выписывают, - нарушила я молчание.
- Завтра? - удивилась она.
- Да, я уже говорила, - улыбнулась я.
- Я не виновата, - улыбнулась она, - Выписывают - это ты домой поедешь?
- Да.
- Что, и вещи все отдадут? И тебя заберут родители?
- Нет, муж.
Неожиданно она меня обняла. И мы так долго стояли. Я гладила её по спине, словно утешая, хотя утешать, наверно, нужно было меня. Она просто стояла, обняв меня.
Мне было очень радостно, что мне удалось пробиться к её сердечку. Не знаю, правильно ли я сделала, что вызвала в этом несчастном создании ещё какие-то эмоции. Но мне так хотелось, чтобы она почувствовала, что в этой больнице есть хотя бы кто-то, кому не всё равно на неё.
Санитарки смотрели на нас и ничего не говорили. Хотя Тане нельзя было долго находиться вне палаты. Она первая нарушила молчание.
- Напомни, почему ты здесь?
Я улыбнулась и декламированно повторила то, что уже говорила.
- И что, тебе уже легче? - спросила она.
- Сейчас да, - ответила я. Я старалась поддерживать непринуждённый тон, - Но, думаю, действие таблеток закончится, и всё начнётся по-старому.
- И мы снова увидимся? - улыбнулась Таня.
Ну, если ты будешь столько времени лежать...
- Я думаю, буду долго лежать...
И это была чистейшая правда. Таню выпустили ещё очень не скоро. Она продолжала буйствовать, пытаться сбегать и красть ключи.
- Ладно, пора идти, и она снова меня обняла. Я была рада и успокоилась.
Я узнала, что ей не передают посылки и пообещала, что передам ей конфеты и ещё что-нибудь.