Выноситель горшков

Дикая тяга к красивой жизни была для Пети Иванова приговором. Он чудом втёрся в родство к немчуре, женившись на обрусевшей фашистке. Выезда за кордон он ждал как второго пришествия. Была продана старая Жигулька, гараж, домик прабабушки и загородная дача. Неважно, что за бесценок, всё равно эта сраная совковая житуха скоро уйдёт в прошлое, как страшный сон.

Петушок был подкаблучником, но это была малая плата за будущее капиталистическое западное благоденствие. В своих снах и грёзах Пэтро бачыв Мэрсэдэсы-шмэрсэдэсы, сигары, шнапс, вискарь, голых стриптизёрш и проституток, элитные хормы и шезлонги около бассейнов.

Реальность окмзалась иной. Их поселили даже не в ФРГ, а в ГДР-овском гетто. Вдали от штадтов и дорфов, то есть от городов и деревень. В каких-то бараках. Без удобств. Но Петя думал, что это временное явление. Неожиданно он понял, что иногда хочется и покушать, это сподвигло его на поиск арбайта, то есть работы. Единственное, куда его взяли, так это выносить горшки за старыми бабкой и дедом, обрусевшими фрицами, из того же совка. Причём за пфенинги, а не за марки. Три года Петенька вдыхал ароматы прелести, а Мерсы, тёлки и сигары всё не появлялись. Он гнал от себя мысли о том, что цель оказалась недостижимой, но выхода не было.

В конце концов он вернулся в тот Мухосранск, из которого выехал, а на машинах с эмблемой трёхлучевой звезды в круге ездить пришлось бюргерам. Заодно попёрдывая, покуривая сигары и пощупывая сисястых фройляйн.

Следы же Пети Иванова затерялись в одной из русских дыр. Деньги, вырученные с продажи всего имущества, быстро разошлись в Фашистии, и Петя утратил статус городского жителя навсегда. Поговаривают, что его видели в роли пастуха в селе Большой Лох. Где он спился, скурился и сгинул в возрасте 35 лет.