Краплак

Сказка про краски.


   Краплак был вредным и язвительным. И везде-то свои пять капель яда впрыснет, и вечно-то всё испортит. Рзговаривают, к примеру, Кадмий  Красный с Охрой Золотистой, так он непременно влезет, и весь разговор испортит.
    То ли дело - Лимонный! Тоже выскочка ещё тот, тоже кислинки подбавить горазд, но как-то пресно без него.  И чай - не чай, и приторно что ли всё. И, если Лимонного то и дело в гости звали, то Краплак особо не приглашали. Редко, кто отваживался им свою компанию украсить.
    Гостеприимством славился Белый! Этот всех соберёт, праздник устроит, серость дней разбавит. Любой негатив в позитив обратит. Очень его все любили. Чуть что не так - к Белому за советом, или просто - посидеть, душу очистить. Всех примет, всех вдохновит. Даже Краплак в его компании мягче становился, светлее.
    Вот однажды в гостях у Белого и встретились Краплак и Зелёный. Стал Краплак Зелёного в несостоятельности обвинять.
– Ты, - говорит, - сам - ничто, вымысел! Ты без Жёлтого и Синего ни дня прожить не можешь! И мнения своего у тебя нет! Куда тебя Жёлтый позовёт, туда и бежишь, что Синий скажет, ты уже готов его глазами на мир смотреть!
– Ой, кто бы говорил! - отвечал разъяренный Зелёный, напоминавший в эту минуту взъерошенного попугая. Я многогранен, и на мне вся радость жизни держится! А ты - петух напыщенный, ничего натурального! Пыль в глаза пускаешь, ни души в тебе, ни тепла!
– Зато ты у нас то тёплый, то холодный! Мелкая продажная душонка! Хамелеон! Я же - постоянный, какой есть, такой есть, душой не кривлю. Правду в глаза сказать не стесняюсь! Кому не нравится, пусть меня стороной обходит.
Сцепились спорщики, чай пролили, вареньем стол перепачкали, такую грязь развели!   
   Народ разнимать их бросился, еле успокоили. А тут как раз  два друга закадычных, опоздавших, входят: Жёлтый да Рыжий. Оба веселые, компанейские. Так и веет от них оптимизмом, будто солнцем всё озаряется.
– Что за шум, а драки нет? - бодро спросил Рыжий.
– Вас не хватало, уважаемый, а то бы и драка непременно случилась, - ухмыльнулся сидевший у окна хладнокровный Ультрамарин, пресный, как утренний водоём. Он недолюбливал Рыжего за его взбалмошность  и излишнюю шумность.Вообще он не долюбливал все семейство Кадмиев. Их было так много, и все такие выскочки. Никакого спокойствия!
– Ну а вы, сударь, как всегда всех рассудили? - радостно подхватил Жёлтый.
– Я никого не сужу, я стужу! - сострил Ультрамарин, что случалось с ним крайне редко. Но, похоже, ему самому так понравилась его шутка, что настроение его тут же стабилизировалось, и он, взяв под руки
обоих, стал рассказывать, что произошло.
– Бесполезный спор, господа, - вмешался вдруг до сих пор молчавший Чёрный, – ночью всё равно всё становится чёрным! - и так зловеще расхохотался, что все разом замолчали, и на мгновенье в гостиной воцарилась жуткая тишина.
Тишину нарушил влетевший в окно шмель. Все уставились на шмеля. Лишь хозяин дома  мечтательно перенёс свой взгляд туда, откуда шмель прилетел. А за окном благоухала Мальва.
– Мальва! -  воскликнул Белый.
Все недоуменно посмотрели на Белого, но, поскольку он был «не от мира сего», никто особенно не удивился.
- Мальва! - ещё раз провозгласил Белый, как будто открыл Америку или собрался прочитать доклад на конференции по ботанике о своих успешных исследованиях.
Всем пришлось перевести взгляд на яркие колокольчики прекрасного Цветка, который смотрел на них, кивая в ответ раскрывшимися бутонами так призывно и убедительно, что народ с интересом уставился на Мальву, как будто Белый предоставил ей слово, и она сейчас изречёт истину.
Истину изрёк Белый:
– Господа! Посмотрите на это чудо природы! Какие сочные, яркие бутоны!
Дорогой Краплак, не находите ли Вы сходство?! Это же Ваш портрет!!! Одно лицо! Посмотрите на лепестки!!! Как они румяны! Но они не были бы так прекрасны,– продолжил он после небольшой паузы, многозначительно оглядывая всех, будто проверяя, все ли во внимании, – если бы болтались на каких-нибудь верёвках, железках, деревяшках, - добродушно и как-то особенно по-простецки засмеялся Белый. - Посмотрите, как прекрасны их мощные стройные стебли, как они налиты силой природы, чтобы держать эти нежные бутоны! Дорогой Зелёный, это ваша заслуга! Вы правы: На Вас держится этот цветущий мир, без Вас не было бы этого многоцветия, этого великолепия!
– Белый, Вы гений! - подал свой скромный голосок Лиловый, утончённая личность, никогда не вступавшая ни в один спор.
– Да, да!! Это невероятно! - стали ликовать гости. Каждый подумал о том, что у него есть своё место под солнцем, и что он - цветок на бескрайнем поле жизни! И от этой мысли на душе у каждого сделалось светло и радостно!  Зелёный уже вдыхал ветерок, бередивший его зелёное разнотравие. Жёлтый стал представлять себя: то в роли одуванчика, то в роли пижмы, покачивая головой от удовольствия. Синий мысленно собирал для своей возлюбленной незабудки. Рыжий мыслил шире, он представлял себе закаты на берегу океана. Кадмии так оживились, что устроили хоровод, хватая всех подряд за руки и вовлекая  в танец.
    Краплак с чувством собственного достоинства прошёлся мимо зеркала, многозначительно поправил галстук, сдул с рукавов парадного костюма предполагаемые пылинки, но, увидев одобрительный взгляд Белого смутился, и стал виновато улыбаться.
— Друзья, - раздался слегка охрипший, с нотками снисходительности и скептицизма, голос из самого дальнего угла комнаты. На диване сидел старик с трубкой и газетой. Кажется,  все о нем забыли и никто не замечал его весь вечер. – Я долго живу на этом свете. Я прошёл длинный путь от золотистой юности до землистой старости, - сказал Коричневый, кашлянув для убедительности. – Поверьте мне, все в этом мире превратится в прах. Мы все уйдём в землю и станем её частью. Мы все из неё вышли, в неё и вернёмся. Цветки и стебли станут соломой и истлеют. К чему эти сиюминутные споры, эмоции, восторги? Memento More, мои дорогие, - и с этими словами он поднял вверх свою сухую руку вместе с трубкой, почему-то указывая на небо, а вовсе не на землю. Дым тоже потянулся вверх, то ли подтверждая правоту слов о вечном, то ли опровергая ее.
    Народ стал удивленно и недовольно  переглядываться, как будто в их жизнь вмешалось что-то инородное, непонятное, нарушившее не то, чтобы праздник, а обычное течение привычной жизни.
– Зачем Белый пригласил этого брюзгу? - стали шушукаться гости.
– Это отец вот этой очаровашки - Охры Светлой. Она пользуется таким успехом, но при этом такая наивная и простодушная, что он её никуда одну не отпускает, - усмехнулась писклявым голосом изящная Изумрудка, сидевшая рядом с Лиловым.
– Ну ты же знаешь Белого, фыркнула Голубая ФЦ влюблённому в незабудки. – Святоша!
– Друзья! – поспешил разрядить обстановку Белый, – Почтенный Коричневый прав! Что мы все без нашей матушки-Земли! Она нас породила! Но посмотрите на небо! Как оно прекрасно! Как через  его синеву спускаются лучи солнца и согревают нашу Землю! Космос настолько велик и бесконечен, и мы все - его часть, как и сама Земля! Разве это не чудо, господа?!
Господа снова оживились.
– Какие же они все непостоянные, ветреные! Как им легко запудрить мозги. Одним словом, молодежь! – вздохнул себе под нос Коричневый и снова принялся за газету, не забывая время от времени поглядывать в строну своей Охры, от которой сегодня не отходили известные балагуры Волконскоит и Церулеум, развлекая очаровашку.
    Но, не смотря на конфликты, а без них не обходится ни одно общество, вечер завершался весьма мирно. Краплак степенно прогуливался под руку с Зелёным, утвердительно кивая в ответ на повествования собеседника о всяких курьезных случаях, происходивших то ли с ним самим, то ли с его друзьями, то ли выдуманных им на ходу. Он и сам уже не знал, где правда, и верил в то, что выдумал. «Но что поделаешь, если такова натура», — думал про него Краплак, – «Зато мир, действительно, становится ярче», - и продолжал слушать, по привычке отпуская свои колкие замечания, на которые Зелёный уже не обижался, а только оба периодически дружно смеялись.
 – Как славно, - думал, глядя на них, Белый, подливая чай Коричневому, пододвигая стул Голубой ФЦ и хлопая по плечу Рыжего.
— Худой мир все же гооораздо лучше доброй ссоры, – довольно протянул он в сторону Чёрного - Вы не находите, коллега?
   (Чёрный пожал плечами. Он устал от этой феерии, и ему было проще согласиться с Белым. Тем более, с Белым он любил беседовать тет-а-тет, без свидетелей. Особенно  зимними вечерами. Тогда его охватывала страсть, и он мог часами доказывать Белому, что белое - это чёрное... Но это совсем другая история.)
Потом  Белый переводил взгляд на блик белоснежной фарфоровой чашки, нежно гладил складочку белой скатерти и думал о том, как красиво плыли по небу облака вчера, и как будут плыть завтра...
    Гости начали расходиться. Уходя, каждый с благодарностью жал руку хозяину, получив в его доме вновь обретенного себя.
   «Как удаётся Белому, впитать в себя всех нас, оставаясь самим собой? – думал Краплак по дороге домой. Может в этом кроется секрет его чистой души?
Зелёный умеет не только говорить, но и слушать. Он способен проникнуться и принять сторону собеседника. Жёлтый - радоваться. Синий - успокаивать или, по крайнем мере оставаться в любой ситуации здравомыслящим и уравновешенным. Как мы прекрасно дополняем друг друга. И так ли нужна всем моя прямота? Мне стоит быть деликатней. - В голове крутилось «Memento More». - Без старика Коричневого и даже без нигилиста Чёрного, я бы не оценил, как прекрасна жизнь. - Обо всём этом думал Краплак, превращаясь в ночи в маленькую чёрную точку. Но душа его светилась яркой Мальвой. Этого никто уже не видел сегодня, но завтра! Завтра наступит новый день, и бутоны снова раскроются, улыбаясь Солнцу и Белому свету.