Что ты чувствуешь?

Дженнифер всей душой ненавидела осень, и та, казалось, возвращала её ненависть с тройной силой и била на опережение. Девушке не чем было ответить, и потому приходилось терпеть, мысленно кривясь и надеясь, что в этот раз всё будет иначе. Но иначе не было никогда: стоило ей покинуть дом, как дождь превращался в густые, рубиново-красные капли с запахом ржавеющего железа. И всё вокруг окрашивалось в кровавый цвет; лужи под ногами чавкали вязко и противно, люди, идущие без зонтов, на глазах превращались в жертв жестоких расправ, со слипшимися волосами и подтёками на одежде и лицах.

Дженифер куталась в плотный непромокающий плащ и шла на работу, притупив взгляд солнцезащитными очками и заткнув нос ватными тампонами, пропитанными любимыми духами. Но даже через них пробивалась вонь разлагающейся плоти, а во рту настойчиво царил вкус сырого мяса. Она понимала, что это ненормально, но боялась психологов больше, чем дождя.

* * *

Сегодня должно было случиться нечто ужасное.

Дженнифер проснулась с этой мыслью, и она преследовала девушку неотступно, обдавая спину ледяным дыханием и вызывая дрожь. За плотно закрытыми шторами уже вторую неделю бил в окна беспощадный осенний дождь, словно пытаясь попасть в ритм вырывающегося из груди Дженнифер сердца. Всё падало из рук, буквы плясали перед глазами, отказываясь складываться в слова, и даже таблетки, горькие, но действенные, сегодня не приносили облегчения, но повысить дозу девушка не решалась.

«Одна- хорошо, две – хорошо, три – смерть», - пел детский голосок в её голове.

Отец.

Успел, сволочь, внушить даже это.

В глазах помутнело от нахлынувших воспоминаний, и Дженнифер, избегая их, в панике ринулась в кабинет к боссу. Его вид привёл её в чувства; она говорила что-то о несуществующих отчётах, прекрасно зная, что её не слушают, и вышла, как только глаза начальника перестали бездумно шарить по её бюсту и уткнулись в разложенные на столе бумаги.

Как бы не тянулся день, он, к счастью девушки, подошёл к концу и она, кутаясь в дождевик даже несмотря на то, что дождь на улице объявил краткосрочное перемирие, поспешила домой, чтобы в пахнущей цветами душной комнате наконец избавиться от гнетущего ощущения.

* * *
Улица, по которой она всегда ходила домой, была перетянута печальной желтой лентой, истерично мигающей в тусклом свете фонарей и особо эффектно смотрящейся на фоне кровавых луж. За ней – клоками вырванная земля с торчащими из нутра костями асфальта. «Опасно!», - говорила табличка, - «Ремонтные работы». Но Дженнифер готова была лезть и через земляные груды, и через окопные ямы, лишь бы не сворачивать с привычного пути.

Предчувствие билось внутри, переходя в паранойю. Девушка переступила с ноги на ногу, не рискуя двинуться с места, ожидая, что кто-нибудь ещё пойдёт домой этим путём, а она увяжется следом, словно тень. Но никто не пришёл на мысленный зов.

Нужно вызвать такси. Точно, такси.

Для неё невыносимо было находиться с мужчиной в замкнутом автомобильной пространстве, но ещё более невыносимо было стоять здесь, зная, что в любой момент может что-то произойти, и ничего не предпринимать. Дженнифер трясущимися руками раскрыла сумку, но телефона в ней не обнаружила.

- Чёрт, - тихо выругалась она. – Ну почему именно сегодня?

Мобильник, скорее всего, остался на рабочем столе в офисе, и возвращаться за ним не имело смысла: никого из сотрудников в здании уже не было. Девушка нервно сжала край плаща, жалостливо посмотрела по сторонам в поисках помощи и со вздохом двинулась навстречу неизбежному, в темноту дворов.

* * *

Грубые мужские руки толкнули её к стене. Дженнифер ударилась головой и тут же почувствовала металлический привкус во рту. Она подняла глаза вверх, туда, где глухой колодец подворотни переходил в темное, ночное небо. «Скоро снова пойдёт дождь», - безразлично пронеслась в голове мысль. Острый нож полоснул по дождевику, прорезая одежду вплоть до нижнего белья.

- Ого, да ты не только на личико милашка, но и на тело хороша, - отвратительный мужской голос завис в плотном воздухе, множественно отражаясь от почерневших стен. – Не рыпайся, и тебе будет так же хорошо, как и мне. Поняла?

Верзила опустил нож на землю, освобождая руки, и потные ладони нетерпеливо впились в груди Дженнифер. Девушка до боли закусила губу, заставляя себя сопротивляться. Она попыталась оттолкнуть нападавшего, но в ответ получила удар такой силы, что отлетела на влажный асфальт. Мужчина же нависал над ней, расстёгивая ремень своих брюк.

- Я же сказал тебе не рыпаться. Если хочешь жить, больше не глупи, - услышала девушка словно в отдалении его издевающийся голос. В помутившемся сознании замерцали искры и образы. Насильник грубо перевернул её на спину.

«Разве этому я тебя учил?»

Другой, строгий и до дрожи знакомый голос. Его она боялась больше, чем дождя, больше, чем похотливо обшаривающего её тело насильника. Она подняла глаза, и сквозь разбитые стёкла солнцезащитных очков увидела ЕГО. Он стоял, прислонившись спиной к стене, позади мужчины, и прожигал её холодным изучающим взглядом. Невыносимым взглядом.

«Будь паинькой, открой широко глазки и смотри вот сюда».

«Нет, несносное ты создание, неправильно!»

«Давай, расскажи мне, что ты видела. И не смей врать».

Воспоминания врывались в её мозг, разбивая его на тысячи осколков.

- Не надо, - произнесла Дженнифер, дрожа всем телом, - Не надо, я не хочу!

- Что ты там бормочешь? – насильник оскалился, - Давай, кричи громче, я хочу услышать, как через мгновение твой крик превратится в стон!

Но девушка не слышала его. Её напряженное тело больше ей не подчинялось.

«Поверни руку, вот так правильно нужно бить.»

«Видишь кровь? Что ты чувствуешь?»

Из глаз Дженнифер хлынули слёзы.

«Хватит. Разве я растил тебя плаксой?»

Мужчина у стены продолжал сверлить её взглядом.

- Нет, отец, - ответила Дженнифер.

- Что, уже зовёшь папочку? – рассмеялся верзила, - На сегодня я - твой папочка! И папочка хочет тебя трахнуть…

«И ты позволишь?»

- Нет, не позволю.

«Тогда прекращай маяться ерундой.»

С неожиданной силой Дженнифер оттолкнула от себя мужчину; тот в растерянности сел на землю, но быстро опомнился и с рыком бросился на свою жертву. Но мгновения замешательства хватило, и в руках у девушки тускло блеснул нож. С противным чавканьем он вонзился в грузное тело. Верзила завизжал и попытался впиться руками в горло Дженнифер, но та увернулась, плечом толкая его в живот. Насильник снова оказался на земле; девушка же села сверху, прижав коленями его руки к мокрому асфальту. Впившись в нож двумя руками, она занесла его над головой и вонзила прямо в глаз насильника.

«Один удар – хорошо, два – хорошо, три – смерть.»

Она наносила удар за ударом, и кровь разлеталась брызгами, хлестала ей на руки и лицо обжигающим потоком, заполняя вязкое пространство своим едким, проклятым запахом. Она кромсала уже мертвое тело до тех пор, пока пульс, бивший в виски как в барабаны, не сбавил обороты.

«Как тебе, Дженнифер?»

«Тебе понравилось?»

«Сядь, вытри слёзы и расскажи папе что ты чувствуешь.»

«Я сказал, прекрати реветь!»

«Нет, эта кошечка мертва. Ты её убила. Что ты чувствуешь?»

«Нет эта птичка мертва. Эта собачка мертва. Наша мама мертва. Что ты чувствуешь?»

«Что ты чувствуешь?»

«Что ты чувствуешь?»

* * *
Дженнифер опомнилась только тогда, когда нож уже не встречал на своём пути сопротивления; он мягко погружался в месиво из обломков костей, крови и мяса, но этот вид не испугал девушку. Она равнодушно встала, достала из кармана носовой платок, протерла ручку ножа и бросила его в пустое, голодное окно заброшенного дома.

И тут с новой силой ливанул дождь. Дженнифер подняла лицо навстречу холодным каплям, обычным каплям воды. Они касались её оголенной вздымающейся груди, ласкали окровавленные руки, уносили прочь дурные воспоминания.

- И что ты чувствуешь? – прошептал голос прямо ей в ухо.

- Облегчение, - ответила Дженнифер и широко улыбнулась.