Успели!

Произведение участвует в конкурсе "Морская история-3" Владимира Пастернака

Морской пейзаж. У моря, на песке, молодая мама читает книжку… Никакого в том «чуда морского». На дворе восемьдесят третий год: не разучились читать, и нет мобильников.

Чудно другое. Посреди моря, больше чем в километре от берега, стоит с удочкой рыбак. Как живой бакен! И лодки нигде не видать: в болотных сапогах – по морю!

Море Азовское. Будто огромное, больше во много раз, Щучье озеро, что за рекою Мокшей, напротив Темникова. Нет – в Щучьем у берега глубина. И посреди озера со дна бьют ключи.

К слову сказать, город Темников когда-то был приазовским. Да и весь край мордовский с ним. Пётр Первый так повелел – к Азовской губернии приписал: чтобы у губернатора для нужд флота всегда под рукою лес.

А здесь что? Край степной, безлесный. И берег – песчаная пустыня. И море – пустынное солёное озеро. Тихо точно так же: волны не набегают с шумом на берег. Даже медузы – морская примета – не докучают.

Чего же бояться?

И мальчик лет семи, пока мама занята делом, спускает на воду резинового гуся. И сам – за ним.

За спиною – Бердянская коса. От центра города, от турбазы, не меньше часа ходьбы.

Два пришельца из бывшей азовской Мордовии добрались пешком. Не привыкать! Пляж, что под боком, чересчур многолюден. А тут и море чище.

- Я плаваю, как топор, – признался саранский житель.

Темниковский житель был горд. Нет, он не мастер спорта, но всё-таки… Приятно ощущать себя в свободном полёте: летишь «над бездною морской». И чувствуешь превосходство над старшим другом – «хохлом омордвлённым», как сам он представился.

Его выручал высокий, под два метра, рост. Можно было, как тот рыбак, – попробовать.

Пришельцы не рисковали.

Не рисковал и малыш. Он не думал – он шёл за своим гусём. Шаг, другой, ещё…

И нырнул!

Наверно, только он успел испугаться. Хохол-великан своевременно подхватил его.

- Дима, я что сказала? – встрепенулась мамаша. – Сядь!

- На каждом шагу у них Дима, – сказал пловец тёзке спасённого.

Гусь между тем уплывал.

- Оставь его! – приказала мать, вновь углубляясь в чтение.

Спасённый смирился: ни протестов, ни просто горьких слёз. Не смирился «кацап омордвлённый». Гордость великоросса, обида, что не причастен к подвигу? Или что ещё?

В погоню!

Не просто было догнать и пригнать.

- Скажи спасибо, – велела счастливая маменька.

Дело шло к обеду. Вахту нести никто не собирался. Не помню, как мы добрались до нашей столовой. Скорее всего, автобусом: в Бердянске другого транспорта не было.
В любом случае мы успели: и туда, и обратно.

Туда – тем более.

Это был мой первый выезд к морю.