Платеро и я. Рождество

   Пламя в поле! Вечер, сочельник,  и тёмное податливое солнце чуть просвечивает сквозь влажное небо без единого облачка, полностью серое вместо абсолютно голубого, с еле различимой желтизной на закатном горизонте... Внезапно раздаётся пронзительный треск начинающих гореть зелёных ветвей, позже плотный дым, белый, словно горностай и наконец пламя, что очищает огонь, и заполняет воздух сиюминутными чистыми языками, что кажется, облизывают его.

   О, огонь на ветру! Розоватые, жёлтые, фиалковые, синие духи растворяются неведомо где,  тайком просверлив низкое небо, и оставляют ощущение жара на холоде! Поле, тёплое в это декабрьское "сейчас"! Зима с толикой нежного! Сочельник нашей радости!

   По соседству оплавляется ладанника. Пейзаж вибрирует сквозь горячий воздух и очищается, будто бы текущей водой. И дети, в чьих домах нет Рождества, ходят вокруг, бедные и печальные, согревают окоченевшие руки, бросают пригоршни желудей и каштанов, что лопаются при ударе.
И радуются после, и прыгают через огонь,    что уже окрашивает ночь красным, и поют:

   - Вот едет Мария,
     Вот едет Иосиф...

   Я веду их к Платеро и отдаю его поиграть с ними.