Глава 6. Марина жива, и это - главное!

  Очень хотелось тотчас вскрыть конверт, но Елена понимала, что письмо может стать уликой номер один в этой непонятной истории. Она спешила в милицию на встречу с дознавателем.
  Анатолий Иванович весело подмигнул ей, мол, рад, что встречи их становятся регулярными. Но Елене было не до политес. Она очень хотела знать, где Марина, жива ли. Позвали понятых и в их присутствии вскрывали конверт. И вот, что они увидели:  картинку, выполненную шариковой ручкой, с изображением не понять чего. В центре был, похоже, флаг, поделённый пополам. С левой стороны три звёздочки и какой-то наконечник с тремя луковицами. На правой стороне наверху- рука, держащая, кажется, строительный мастерок.  Ниже три звезды и сапог, закрывающий колено. Над картинкой пририсованы были дома и на одном какое-то большое насекомое, сидящее на крыше. Будто кто-то чёркал, проверяя, пишет ли ручка и потом пририсовал всё это чисто машинально.
Само письмо было на оборотной стороне. Всего несколько строк.
«Дорогая Елена Ивановна! Надеюсь, что именно Вы всё поймёте.
Передайте моей маме, что я жива и здорова, чтобы она не волновалась. Я нахожусь в безопасном месте. Мне пришлось уехать, потому что меня преследовали. Звонить по телефону тоже пока не могу по этой же причине. Ваша Марина».
    Все присутствующие облегченно вздохнули. Марина жива! Елена Ивановна подтвердила, что письмо написано Мариной. Это можно было понять и без графологической экспертизы. Но где она скрывается, и кто её преследует, обыкновенную девушку, студентку второго курса педагогического колледжа?
 Было решено немедленно сообщить о письме её маме.
 Валентина Афанасьевна сразу же приехала и опять с Виктором Павловичем, своим ангелом-хранителем.
 Мать прочитала письмо и тоже подтвердила, что писала его Марина. «Но почему она написала именно Вам, Елена Ивановна, а не мне, своей маме?»
 Елена  пожала плечами. Она и правда не знала, почему.
«Во всяком случае, благодарю Вас, Елена Ивановна, за то, что  Вы принимаете такое близкое участие в судьбе моей дочери, за то, что она именно Вам доверяет.
  Но что это за картинка? Что изображено на ней? Имеет ли она непосредственное отношение к Марине и её письму? Или она просто воспользовалась ею за не имением другой бумаги?»
  Все присутствующие согласились скорее со второй версией, что у Марины не было другой бумаги для письма. Разобрать, что изображено на картинке не так просто. Письмо у Елены забрали, но она  на всякий случай сфотографировала его с обеих сторон.
  На конверте был штемпель почтового отделения нашего города. То есть отправлено оно было здесь же.
 
  Анатолий Иванович предложил Елене подвезти её домой. Она согласилась. Было приятно его внимание.  Интуитивно чувствовала, что нравится ему. «Но пусть не раскатывает свой ус!» - усмехнувшись, подумала она, - «Знаем мы вас, кавалеров.…  Небось, жена утром рубашечку наглаживала».
 «Какая красивая весна, Елена Ивановна!»- сказал он,  несколько, смутившись.
«Да, красивая!» - надо было поддерживать разговор, чтобы не возникло неловкого молчания,- «Как Ваша Елизавета поживает?»
«Готовится к экзаменам, волнуется».
«Будет ли учиться в 10 классе?»
«Собирается, но экзамены сдаст, тогда видно будет. Надеемся на Ваше репетиторство в будущем».
  Елена кивнула в знак согласия. Как-то очень быстро подъехали к её дому. «Что собираетесь предпринять по поводу Марины Балашовой, если не секрет?»
 «Пока дело следователю не передаём, и будем искать нашу девушку. Уже оповестили всех милицейских в городе, отправили фоторобот её посетителя, составленный вахтёршей в общежитии. Но он очень ненадёжный, потому что пол-лица закрывают тёмные очки. А Вам, Елена Ивановна, надо очень хорошо подумать, почему именно Вам Марина написала это письмо, на что она надеется? Может быть, какая-то деталь вспомнится. Подумайте, это очень важно! И обязательно звоните! Буду ждать». И это последнее «буду ждать» прозвучало  совсем приватно, так, что он опять немного смутился. Да и она тоже…