Легенда одной строки

«Где-то, когда-то, давно-давно тому назад, я прочел одно стихотворение. Оно скоро позабылось мною… но первый стих остался у меня в памяти: Как хороши, как свежи были розы… Теперь зима; мороз запушил стекла окон; в темной комнате горит одна свеча. Я сижу, забившись в угол; а в голове всё звенит да звенит: Как хороши, как свежи были розы…». Так кто же этот забытый Иваном Тургеневым автор, стихи которого тронули его душу?

Фигура речи

Отрывок из этого произведения, который мы цитируем здесь, Иван Тургенев написал в 1879 году. Переступая порог старости, автор оглядывается на свою жизнь, вспоминает горечь потерь и радость молодости. Ну и лукавит, утверждая, что использовал в названии и рефрене своей миниатюры одну строчку из стихотворения автора, имя которого забыл. Ах, это лукавство молодости… А ведь когда-то они были друзьями с этим «забытым» автором. Оба были почитателями таланта певицы Полины Виардо. И оба были влюблены в нее. Появившаяся ревнивая нотка заставила Ивана Тургенева «забыть» о том, что сочинил стихотворение его друг Иван Мятлев в 1834 году:

«Как хороши, как свежи были розы
В моем саду! Как взор прельщали мой!
Как я молил весенние морозы
Не трогать их холодною рукой!..».

А может быть, Иван Сергеевич и вправду забыл? Кстати, не одного Тургенева заворожила эта строка Мятлева. Игорь Северянин, находясь в эмиграции, написал о своих розах, размышляя о судьбе России и все еще надеясь вернуться домой:

«Но дни идут – уже стихают грозы.
Вернуться в дом Россия ищет троп…
Как хороши, как свежи будут розы,
Моей страной мне брошенные в гроб!».

Как пронзительно, как эмоционально написал Северянин в 1925 году на чужбине!.. Там он и скончался спустя 16 лет. А название своим стихам этот поэт придумал другое – «Классические розы», намекнув на то, что стихи Мятлева стали уже классикой. Я искренне люблю это «розовое» творение Игоря Северянина, и недаром именно эти строки стали одной из его визитных карточек.
Есть еще один поэт, кого зацепила эта строка Мятлева – великий князь Константин Романов, творивший под псевдонимом К.Р.:

«В те беззаботные года
Не знали мы житейской прозы:
Как хороши тогда,
Как свежи были розы!».

И это не всё. Не пропустил эту строку и Александр Вертинский: в 1930 году он написал свою музыкальную, трагическую версию. Поистине удивительна эта мятлевская магия: интерес к его розам не ослабевает и сегодня: в 2005 году композитор Виктор Фридман создал романс, где куплет Мятлева вплетен внутрь текста Северянина, а последние строки Северянина композитор убрал, сделав романс не таким трагическим, как у Вертинского.
Трудно назвать стихотворную строку, имевшую в течение почти двух веков такую удивительную судьбу. Уже один этот факт заставляет внимательнее отнестись к творчеству этого «забытого» поэта. А ведь в пушкинское время Иван Мятлев был одной из заметных фигур в литературе.

Знаковое место

Почему сегодня мы вспомнили об этом почти забытом таланте? Очевидно, потому, что Иван Петрович Мятлев – наш земляк, он тоже жил в замечательном месте Санкт-Петербурга – в Сосновой Поляне. Жил рядом с нами, только в другое время. В 18-м веке Сосновая Поляна представляла собой ряд живописных загородных усадеб, а там, где сейчас мчатся машины, трамваи, автобусы и маршрутки, проходила Петергофская дорога, одно из любимых созданий Петра I. Та дорога, по которой когда-то ездили роскошные кареты. Та дорога, что сегодня проходит по проспекту Стачек и Петергофскому шоссе.
Она существовала еще до Петербурга. На шведских картах XVII века видны небольшие поселения по берегу залива, которые связывает между собой приморская дорога. Кое-где она была просто проселочным путем, где-то (между нынешними Автово и Лигово) сливалась с древней Нарвской дорогой. Прибрежные деревеньки (финские хутора, заменившие древние ижорские поселения) были маленькими – по 5–6 дворов. На возвышенных местах горделиво высились кирхи…

Все изменилось, когда в ходе Северной войны земли Введенского Дудоровского погоста Водской пятины (см. новгородские писцовые книги XVI века) снова перешли к России. Правда, до 1709 года ни загородные усадьбы вельмож, ни царские резиденции строиться не могли: тогда еще, опасаясь военных действий, строили редуты. Но вот опасность миновала, и Петр I решил превратить Петергофскую дорогу в нечто парадное. По его замыслу, путешественник-иноземец прибывал в Кронштадт, отплывал в Ораниенбаум, и оттуда следовал в Петербург по живописной дороге, где великолепные загородные дома, окруженные парками, перемежались сельскими ландшафтами. Своей летней резиденцией царь хотел сделать Стрельну, позднее Петергоф.
Вдоль дороги появились деревянные, а позже каменные строения, великолепные парки с красивыми фонтанами, гротами, каскадами. Блеск и красота! При Николае I, когда Петергоф находился в зените славы, вдоль дороги выстроились имения для сыновей и дочерей императора, а позже и для его внуков. Официальный статус Петергофской дороги всегда был особым; иностранцам эта трасса напоминала дорогу из Парижа в Версаль.

Усадьба, Мятлев и друзья

Сосновая Поляна, улица Чекистов, 13. Сегодня о былом великолепии этого исторического места напоминают лишь красивый парк, Готический домик и Новознаменка, усадьба, сменившая много владельцев, среди которых были Апраксины, Воронцовы, Нарышкины, Мятлевы… Легкое голубое с белым здание в стиле барокко, как облако, парящее над парком – сразу видно, что строил его Мастер. После сноса ветхих усадеб в середине 1750-х гг. в западной части дачи началось строительство усадебного ансамбля, которое вел архитектор Джузеппе Трезини. Скорее всего он и был автором проекта сохранившегося доныне каменного дома: на это указывает выполнение архитектурных деталей, совершенно не характерное для Антонио Ринальди, которому часто приписывали это здание. Высокое стройное здание с бельведером и сегодня важнейшая архитектурная доминанта Сосновой Поляны. И историческая.

Обратимся к путеводителю С.Б. Горбатенко «Петергофская дорога». Опуская подробности владения усадьбой прежними хозяевами, читаем: «Около 1830 г. оставшаяся часть нарышкинской дачи была приобретена сенатором Петром Васильевичем Мятлевым и стала называться «Новознаменка». С переходом имения в новые руки его культурные традиции были приумножены. Петр Васильевич Мятлев был знаменитым коллекционером, собравшим замечательную коллекцию исторических редкостей и картинную галерею. Многие из этих предметов хранились в Новознаменке. Во вновь возведенном Мятлевыми Готическом доме размещалась французская библиотека в 18 000 томов...».
В этом гостеприимном доме была картинная галерея с полотнами Пуссена, Робера, Верне. Жена владельца Прасковья Ивановна Мятлева была страстной театралкой: представления, балеты, концерты следовали в этом имении один за другим. В них нередко принимал участие и их сын, поэт Иван Петрович Мятлев, приятель А.С. Пушкина и других литераторов своего времени. Одно из его стихотворений называется «Соловьям Новознаменского». В 1866 г. на даче Мятлевых отдыхал Петр Ильич Чайковский, которому полюбились эти места; здесь он писал симфонию «Зимние грезы». Возможно, старинный парк служил для него источником вдохновения…

Вот как описывает М.И. Пыляев Новознаменку XIX века: «Большой сад на даче Мятлева посейчас сохраняет характер французских пышных парков... вьются здесь излучистые дорожки, тянутся бесконечные перспективы, возвышаются на газонах площадки, где виднеются мраморные статуи, окруженные лабиринтом из фантастически перепутанных деревьев и кустов... Есть гроты, беседки, мостики и т. д.».

Биография имени

Кто же он, поэт Иван Петрович Мятлев? Его отец петербургский богач Петр Мятлев возглавлял Государственный ассигнационный банк, владел домом у Исаакия, имениями Знаменка и Новознаменка. Его мать Прасковья Мятлева была дочерью фельдмаршала Ивана Салтыкова. Знаменитой в московском обществе Наталье Петровне Голицыной, прототипу Пиковой дамы, Иван Мятлев приходился внучатым племянником.
C пяти лет будущий поэт числился в Коллегии иностранных дел. В 1813–1814 гг. в чине корнета Белорусского гусарского полка он ушел воевать против Наполеона, а если точнее, то попросту сбежал на войну – ведь ему было всего 16 лет! Уйдя с военной службы, служил в Министерстве финансов в 1821–1836 гг.
В 1824 году Иван Петрович женился на Прасковье (Марии) Петровне Балк-Полевой, дочери русского посла в Бразилии. Состоял членом Общего присутствия при Департаменте мануфактур и внутренней торговли, в январе 1830 года получил придворное звание камергера, в 1833 году – чин статского советника. Совершил большое заграничное путешествие в 1834–1839 гг., во время которого до 1836 года числился в отпуске, затем вышел в отставку. При выходе в отставку стал действительным статским советником.
В браке у Мятлевых родилось восемь детей, однако шестеро умерли в младенчестве, а в живых остались только Петр, ротмистр, и Владимир, камер-юнкер, действительный статский советник. Владимир был коллекционером и свою коллекцию драгоценностей, вееров, табакерок, перстней еще при жизни передал Эрмитажу.

Вернувшись в Петербург, Иван Мятлев открыл в своем доме салон, где устраивал музыкальные вечера и приемы. Хорошо образованный мастер экспромта, этот поэт пользовался в обществе большими симпатиями, хотя часто выбирал себе роль шута. Был в дружеских отношениях с Пушкиным, Вяземским, Жуковским и Лермонтовым. Появление Ивана («Ишки») Мятлева всегда было радостью, своими остротами он оживлял беседу – с ним никогда не было скучно.
Прославился Мятлев сатирической поэмой «Сенсации и замечания г-жи Курдюковой дан л’этранже». Героиня поэмы – эдакая «новая русская», отправившаяся в Европу и описывающая свои впечатления с большим апломбом на смеси «французского с нижегородским». Очень современная картина, не находите? Поэма пользовалась громадным успехом. «Сенсации г-жи Курдюковой» были поставлены в Александринском театре. Лермонтов, друживший с Мятлевым, оставил о ней такой поэтический отзыв:

«На наших дам морозных
С досадой я смотрю,
Угрюмых и серьезных
Фигур их не терплю.
Вот дама Курдюкова,
Ее рассказ так мил,
Я от слова до слова
Его бы затвердил».

В 1830-е годы Мятлев сочинял шуточные стихи вместе с Пушкиным и Вяземским. Известна поэтическая записка Вяземского Пушкину, где он обещает, что на вечере будет Мятлев:

«Любезный родственник, поэт и камергер,
А ты ему родня, поэт и камер-юнкер:
Мы выпьем у него шампанского на клюнкер.
И будут нам стихи на матерный манер».

Известна такая история. В царском дворце есть белая зала, в которой назначено было собираться знатным персонам обоего пола. Однажды в зале никого не было, потому что им не было назначено. Мятлев был там один. Вошедший государь спросил: «А ты что здесь делаешь?». Последовал молниеносный ответ: «Ваше величество, я знатная персона обоего пола, и мне назначено». Государь рассмеялся и приказал: «Иди за нами!».
А сколько розыгрышей он придумывал! И всегда весельчаку Мятлеву все сходило с рук. Его любили.

Слава острослова Ивана Мятлева была так велика, что издатель Александр Смирдин включил Мятлева в свое издание «Сто русских литераторов». В этом светском человеке, всю жизнь проведшем в петербургских гостиных и за границей, был удивительный дух народности, которой проникнуты многие его стихотворения: «Фонарики-сударики», «Новый год», «Настоечка тройная», «Разговор барина с Афонькой». Полные собрания сочинений Мятлева были изданы в 1857 году в Петербурге, в 1893 году в Киеве и в 1894 году в Москве. Впрочем, испытание временем выдержала только его знаменитая строчка о розах…
Иван Петрович Мятлев состоял членом Рукодельного отделения Совета Императорского Вольного экономического общества и действительным членом Императорского минералогического общества. Скончался Мятлев от апоплексического удара в феврале 1844 года в Петербурге в возрасте 48 лет, похоронен в семейном склепе в Троице-Сергиевой пустыни.

Биография места

В конце XIX века дела владельцев «Новознаменки» расстроились, и они продали усадьбу городу. С 1892 года здесь находилась городская больница-колония для душевнобольных. Затем, в первые годы советской власти сюда вселили детскую трудовую колонию. Сильно пострадавшая во время войны, потерявшая внутреннее убранство «Новознаменка» была восстановлена и передана ВНИИ «Автоматстрой», который разместил в здании конструкторское бюро и построил рядом бетонную коробку опытного завода.
В постсоветское время господский дом занимали кафедры Петербургского технологического института и международная школа-пансионат при университете им. Герцена. В 2009 году после долгих споров усадьба Новознаменка перешла из федеральной собственности в городскую как один из исторических памятников, предназначенных для передачи в частные руки. Сейчас в главном здании усадьбы – Международная частная школа.

***
«Как хороши, как свежи были розы…» – всего одна строка, а сколько удивительных воспоминаний об одном забытом таланте, жившем когда-то здесь, рядом с нами в нашей Сосновой Поляне!.. Или все-таки незабытом? Память… Она для нас – самый дорогой товар.