Почему белобрысый очкарик стал любимцем?

"Убью, студент!" ну, кто скажите, не знает этой крылатой фразы? Помнят все - и дети, и взрослые! Ведь мы любили не только друзей Шурика, но даже его врагов. Все в этих фильмах про любимого героя нам казалось своим, родным и близким. Все было к месту, каждая реплика, каждый эпизод.
  Общеизвестно, кино быстро стареет, стираются имена режиссеров, лица исполнителей. Но есть герои и образы, стоящие особняком, они как бы вне времени. И мне сегодня хочется рассмотреть один из таких неугасимых феноменов нашего прошлого. Это Шурик, белобрысый, вихрастый очкарик, вечный студент в кургузой курточке с коротенькими не по возрасту рукавчиками.
  Что же особенного в нашем киногерое? Почему он оказался живучим и притягательным в 60-е годы, когда на экран хлынули гурьбой правильные и положительные герои, физики и лирики, скептики-интеллектуалы? А он просто юный и порывистый романтик. Но тогда их было полно и не только в кино, вся литература кипела страстями правильных героев, на театральных подмостках во главу угла ставили сплошь положительных персонажей, борцов за мир и созидание, что во времена общего оптимизма и надежд это неудивительно...
  Но любимцем публики стал не целинник, не полярник, не альпинист и даже еще не ученый, а лохматый очкастый недотепа-студент. Имя Шурик стало нарицательным. Персонаж Александра Демьяненко не был покорителем вершин. А в схватки он вступал, если приходилось, скорее по наивности, чем по природной доблести. Там где настоящему герою полагалось решительно действовать, он растерянно моргал, хотя и обладал несомненной смекалкой. Шурик часто и сам приходил от своих неудач в изумление и восторг. Короче говоря, у Шурика начисто отсутствовало качество , которое соединяло героев шестидесятых годов с эпохой новых стремлений. То есть качество правильного современника без страха и упрека. Наивный и застенчивый студент из серии фильмов Леонида Гайдая не был победителем. Перед зрителями представало живое олицетворение всех тех особенностей, которые по наработанным канонам принято было ставить в вину интеллигенции. А такое уже само по себе было диковинкой для тогдашней публики.
  Но ведь для того чтобы привлечь и удержать зрительское внимание простого обаяния мало, нужен некий феномен, возможно даже невезучего человека, спотыкающегося по жизни и ничем особенным не приметного, почти совсем такого же, как мы.
  Вот, наверное, поэтому нам зрителям и близок этот образ антигероя, сверкающего очками, в нахлобученной газетной треуголке, охваченный комичным азартом студент. Мчащийся на телеге-бочке в лихой погоне за похитителями невесты или орудующий шпагой.
  Люди - независимо от социальной и возрастной принадлежности - апплодировали этому неуклюжему блондинчику, потому что видели в нем свои нормальные и неподавленные свойства. А значит и возможность собстаенной удачи. Иными словами, в Шурике воплотилась обратная реакция на вариант безупречного героя. Не беспощадность, а почти детское дружелюбие. Не остервенелая сосредоточенность в борьбе, а "ученая" рассеянность. Не сила, а сообразительность. Но, если бы А.Демьяненко представил нам среднестатистического интеллектуала, каковыми были многие представители тогдашних кинофильмов, вряд ли можно было бы говорить о феномене. Конечно, тут сошлись Звезды для того чтобы отразить человека такой вот формации! И твердая рука режиссера, и умелая выдумка сценариста, и глаз кинокамеры, который иногда ускоренным методом пробегал по приключениям и трюкам, но всегда задерживался подолгу на растерянном лице Шурика, на его руке, неловко поправлявшей очки. Самым ценным в этом герое оказалось обаяние человеческого несовершенства. Замечательно, что находка Гайдая и индивидуальные способности актера Демьяненко счастливо совпали со сложившейся ситуацией. С накопившейся и подхваченной временем зрительской жаждой обычного человека. Но безусловно, тут талант режиссера стоит на первом месте. Ведь попытки других постановщиков использовать полюбившийся персонаж терпели неудачу. Взять к примеру фильм "Карьера Димы Горина". Фильм тоже хороший, но обращаться именно с образом Шурика умел только его автор. Недаром так долго - уже вразрез с изменившейся обстановкой, уже став, так сказать, неактуальным - Шурик держался на экране. Его человечность и неидеологичность стали вызовом, попыткой противостояния " времени функционеров". И вот по причине слишком функционального и рационального времени персонаж Демьяненко и исчез с экрана. Его не удалось приспособить к новым обстоятельствам, он продукт только своей эпохи. После Шурика А.Демьяненко не сделал карьеры. И, может быть, поэтому давний кинообраз сохранился в чистоте и свежести, оставаясь наглядным свидетельством своего времени.