Пять букв Альфа. Глава 2

Вторая Альфа

   «А вы знаете, что такое цель в жизни? Нет, не мелочные желания вроде покупки чего-то нового или семейной поездки на море. Вы мечтаете о повышении или о том, чтобы ваши дети стали отличниками? А может, хотите купить дачный участок? Вы такие глупые и ограниченные, мне вас искреннее жаль, потому что вам не дано. Когда-то давно мне повезло, и теперь у меня есть настоящая миссия. Вот уже много лет я иду к высшей цели, и ведут меня высшие силы».

***

Рапорт.

Докладываю, что 29 сентября 19** года в 16 часов дежурный обходчик путей сообщил, что в 500 метрах от станции «Грузовая» на железнодорожных путях обнаружен труп. На место обнаружения направлена оперативная группа. Труп отправлен в морг города N**.
Участковый инспектор, ст. лейтенант А.В. Пономарев.


***

      Холодный ветер хлестал по щекам вновь начавшимся снегом, бледное солнце не могло пробиться сквозь низкие серые тучи. Старший лейтенант Шишкин поежился и со злостью уставился на Федорова. Его желваки подрагивали, словно на волю просился длинный матерный монолог, на который эта парочка давно нарывалась. Хоть капитан и был его другом, но, как говорится, всему есть предел. Однако при одном взгляде на Федорова, на его небритое лицо и грозно сведенные брови, становилась как никогда актуальна одна очень правильная цитата: «Иногда лучше промолчать, чтобы не захлебнуться в собственном гневе».

      — Леха, я все-таки думаю, — Шишкин потер руки, разгоняя гусиную кожу, которая уже подбиралась к запястьям, — ты это зря. Анатольевич с нас шкуру сдерет. Хорошо, если сразу отстранят, а то и вообще на хер выгонят.

      — Нет, Сань, — Алексей непроизвольно передернул плечами и глянул на брата; с самого утра тот выглядел каким-то измождённым, а его печальные глаза были широко раскрыты и, казалось, блестели от слёз, будто бы он готовился получить какие-то особенно дурные известия. — Тут пан или пропал. К нам и так прорву лишних людей подключили, а теперь ещё и столичные волки след взяли. Если сами не сделаем, то не только Анатольевича, но и всю верхушку снимут. Четыре трупа за три месяца… Короче, хуже не будет. Ты лучше помолчи и не отвлекай его.

      Фёдоров поднял голову и посмотрел в сторону леса. Даже в такую пасмурную погоду от красоты этих мест захватывало дух. Чуть поодаль Андрей молча сидел на корточках, лишь изредка трогая руками рельсы. Вдруг он резко выпрямился, снял рюкзак и вытащил из бокового кармана смятую карту.

      — Вот зачем ты на путях тело бросил? Спрятал бы в лесу — благо, что он тут повсюду, — и неизвестно, как долго его бы искали. Если вообще бы нашли, — Андрей постучал указательным пальцем по крестику на карте. — Ты же не позер, тебе не нужно признание. А вот что у тебя за призвание — это серьезный вопрос. Хотя сейчас для меня важнее узнать, как и почему…

      — Андрюх, ну что там? — выпустив через ноздри две длинные струйки сигаретного дыма, Алексей кивнул брату.

      — Очень мощная аура. Такая сильная, до сих пор держится. Я не могу пробиться, — Андрей постарался унять паническую дрожь, которая появилась в голосе еще при осмотре первого места убийства. — В общем, я думаю, что убийца тщательно выбирал свой маршрут. Он планировал.

      — И что же, по-твоему, такого примечательного, например, в этом месте? — теряя терпение, старший лейтенант Шишкин демонстративно посмотрел на часы. — Между прочим, мы уже сорок минут здесь торчим.

      Андрей не ответил. Он стоял лицом к лесу, задержав дыхание, морщился, как будто был готов расплакаться, словно потерявшийся ребёнок. Вдруг Андрей сделал два шага и остановился: ему опять показалось, что нечто двигается среди деревьев. Уже несколько раз Андрей чувствовал какое-то незримое присутствие. Нет, за ними не наблюдали, просто иногда на уровне подсознания он ощущал неуловимые движения между тёмными стволами, вертикально торчащими из снежного наста. На секунду он закрыл глаза, и на него навалился такой ужас, что хотелось заорать благим матом.

      — Андрюх, ты чего? — казалось, что голос брата вибрирует и идёт откуда-то сверху, но Андрей не ответил и застыл как вкопанный.

      Из леса вышла девочка. Высокая, с длинными мокрыми волосами, свисавшими сосульками ей на плечи. Она была обнажена, а кожа при этом казалась почти голубой. Некоторое время она смотрела на него с вызовом, а потом повернулась и спряталась за высокой сосной.

      Андрей оглянулся через плечо на остальных: похоже, ни Леша, ни Шишкин ничего не заметили. Очень плохой знак. Он кинулся в сторону леса, споткнулся и покатился по насыпи. Сзади послышались крики и просьбы вернуться, но лишь достигнув сосны, за которой скрылась та девочка, Андрей остановился. Он глубоко вдохнул ледяной воздух и упёрся руками в колени. Так и есть: никаких следов, но ведь не зря же она приходила? Значит, именно здесь должно что-то быть.

      — Ты что, совсем уже? — споткнувшись о торчащий из земли корень, разогнавшийся брат чуть не сбил его с ног. — Какого хера творишь? Давай в машину — мы возвращаемся.

      — Дай еще раз посмотреть фотографии, — в висках стучало, и от этого усиливалось чувство, будто лес сжимается вокруг них. — Я же русским языком просил взять с собой фотографии жертв. Дай мне девочек.

      — Не знаю, что там у тебя в башке происходит… — его лицо, напряженное от недовольства, блестело от пота. — На, но давай только быстро.

      Алексей достал из внутреннего кармана куртки четыре небольших фотокарточки, выбрал две из них и протянул брату. Андрей внимательно посмотрел сначала на одну, а потом на вторую, прищурился и тихо заговорил:

— Алина Оганесян… приходила, — хоть Андрей и пытался казаться спокойным, но Фёдоров всё равно чувствовал исходящее от него напряжение. Да чего уж там! Его самого сейчас знатно потряхивало. — Значит, здесь он оставил что-то, чего в других местах не было.

      — Андрей, я понимаю, ты очень устал и всё это тяжело, но…

      — Принеси из машины лопату, и пусть Шишкин вызывает бригаду, я уверен… — у него закружилась голова, и бросило в жар. — Пока они доедут, я поищу. Неси лопату, я тебя здесь подожду.

***

— Как ты догадался? — после всего случившегося, уже сидя в машине, Алексей почему-то избегал смотреть брату в глаза.

      Целых два часа они почти вслепую петляли по лесу: брат то останавливался, то снова, проваливаясь по колено, ускорял шаг, то менял направление, то уверенно шел вперед. Наконец, когда Шишкин уже не контролировал свой агрессивный и жёсткий сарказм, льющийся хриплым потоком из простуженного горла, Андрей вдруг встал на четвереньки и совершенно по-собачьи начал принюхиваться. Потом выпрямился и рванул к кривоватой сосне, упал на колени и принялся судорожно разгребать снег руками. Алексей лишь на мгновение засомневался, а после, тихонько выругавшись на раздраженного Шишкина, всё-таки схватил лопату и ударил мёрзлую землю.

      — Не знаю, не могу объяснить. Просто шел по следу… такому тёмному и страшному следу, что до сих пор колени трясутся, — мокрый от пота, замерзший и абсолютно несчастный, он смотрел только на клочок бумаги, вырванный из блокнота, на котором сам же и нарисовал две звезды: малую вписал в большую. — Знаешь, что это такое?

      — Ну, похоже на две звезды. Но я не понимаю, какое это имеет значение?!

      — Вполне вероятно, что самое главное. Это пентаграмма, пентальфа или просто пентакль. А двойная пентаграмма означает единение человека и вселенной.

      — Андрюха, заканчивай! Я в курсе твоих увлечений всякой мистикой и прочей херней, ты даже в церковь иногда ходишь, но, по-моему, в этом схроне есть вещи гораздо важнее, — Алексей сглотнул и вдруг почувствовал себя слабее и ничтожнее, чем когда-либо. И это ужасно бесило. — Нашим экспертам теперь работы на несколько суток, там могут быть отпечатки.

      Андрей сидел неподвижно, будто бы дезориентированный во времени и пространстве. Казалось, тёмные деревья, среди которых он провел большую часть дня, оставили в душе мрачный осадок, отразившийся на его мыслях и чувствах.

      — Мне надо подумать и поработать с этой картинкой. Дальше меня нет смысла скрывать, — спустя пару минут, словно очнувшись от транса, тихо отозвался Андрей. — Сможешь завтра устроить мне разговор с Анатольевичем?

***

Из протокола осмотра места обнаружения зарытых вещей:
      «Следователь прокуратуры N** района, юрист первого класса Мыкин, с участием судебно-медицинского эксперта Балуева, эксперта НТО Романовой, начальника убойного отдела Кречетова, капитана Фёдорова, старшего лейтенанта Шишкина и в присутствии понятых… произвел осмотр места обнаружения зарытых вещей. В лесу в километре от станции „Грузовая“ под деревом были зарыты: коричневое платье, предположительно от школьной формы для девочки; синяя куртка; серая вязаная шапка; коричневые колготки; школьный портфель с учебниками и тетрадями на имя Алины Оганесян. Все вещи были завёрнуты в полотно из грубой прочной ткани. Под свертком был обнаружен труп животного. Он находился в стадии резко выраженных гнилостных изменений — мумификации. Конечности коричневого цвета, уплотнены. В области поверхности грудной клетки, живота, глаз кожная ткань местами отсутствует. Видны глазные орбиты. Нижняя челюсть, ребра, позвоночник, кости таза — разошедшиеся. Внутренние органы не сохранились. Под трупом животного обнаружена завернутая в прозрачный упаковочный материал деревянная доска размером 10;30 сантиметров с изображением двух звёзд: малая звезда вписана в большую».

***

      — Капитан Фёдоров, если вы ждёте какой-то награды за то, что без моего ведома привлекли к расследованию посторонних лиц… что вообще привлекли посторонних лиц, то вас ждёт большое разочарование! — лицо Кречетова было пунцовым от злости, и все подчинённые знали, что обращение к ним на «вы» считается высшей степенью гнева.

      — Сергей Анатольевич, просто выслушайте, — Алексей на секунду замолчал, обдумывая, что еще сказать, чтобы никого не подставить и не подвести. — Четыре висяка, обещает зарезать еще двух подростков. Если хотите, то я сам напишу рапорт, но, пожалуйста, выслушайте его.

      Кречетов задумался: сомнения и неопределённость сильно давили на психику. В районе завелся самый настоящий маньяк, после недолгих препирательств все четыре убийства объединили в одно дело, никаких отпечатков пальцев, никаких зацепок. Вообще ничего не было, а вот вчера этот чокнутый Грушевский навёл их на схрон. У экспертов и так прорва работы, но они трудились всю ночь и вот результат: все вещи принадлежат жертве Алине Оганесян. «Сохранившиеся биологические выделения на одежде — несколько капель крови на платье и волосы на внутренней стороне шапки, — а также отпечатки на портфеле и учебниках однозначно принадлежат убитой». С трупом животного пока работают, но уже сейчас можно сказать, что раньше это было козленком. Дощечку сразу же отправили в лабораторию, хотя сама по себе она меньше всего выглядела информативной.

      — Федоров, я знаю, ты боишься… — боль медленно пульсировала в уставших после бессонных ночей мышцах, никогда еще Кречетов не чувствовал себя настолько измученным. — Да, я тоже боюсь. У меня трое детей: младшей скоро исполнится семь, а старшему… ну, ты сам знаешь… в следующем месяце будет шестнадцать. У тебя тоже растёт сын…

      При одном упоминании Егорки Фёдоров сжал кулаки. Хоть после развода сын жил с матерью в другой области, но всё равно Алексей старался навещать его хотя бы два раза в месяц. Нет никаких гарантий, что пока зверь на свободе, то его сын в безопасности. А если точнее, то ничей ребёнок не может жить в безопасности. Никто не может поручиться, что бешеная тварь не пойдет по всей стране убивать.

      Алексей чувствовал, как кровь прилипает к щекам, но вдруг в ярком свете электрических ламп он так некстати заметил, насколько постарели лица его коллег и друзей — его собственное, наверное, выглядело сейчас не лучше.

— Мы все боимся за своих детей, никто ни в силах круглосуточно их защитить. Надо это признать… но кое-что мы всё-таки можем и должны сделать, — Алексей прикрыл глаза, вокруг которых прочно залегли тёмные круги.

      — Ладно, даю твоему Грушевскому пятнадцать минут и в присутствии всех наших.

***

     Андрей откинулся на спинку неудобного стула и высоко поднял подбородок, как будто отражая от себя скептицизм и злость окружающих. Хотя все собравшиеся молчали, но та стена недоверия, которую они с самого начала воздвигли против него, уже начинала давить на физическом уровне. Его уже тошнило от канцеляризма обстановки этого унылого помещения, а ещё от запахов… от сомнения и страха. И многие из сидящих напротив, казалось, боялись именно его. Андрей задержал выдох и, представив себя стоящим возле доски в классе, продолжил:

      — Пятиконечная звезда — пентаграмма, пентакль — во многих религиозных учениях считается символом совершенного человека. В физическом плане человек стоит на двух ногах с разведёнными в стороны руками, а в духовном… Каждый из нас обладает пятью добродетелями: любовь, мудрость, справедливость, истина и доброта. Католическая церковь считает, что это и есть добродетели Христа, которые можно представить пентаграммой.

      — Он что, беспартийный? — Зотов деликатно тронул за рукав Фёдорова.

      — А как бы он, по-твоему, в школе работал? — рыкнул Алексей. — Просто увлечений у него много. Он вообще много чего может…

      — Согласно некоторым древним трактатам, пять добродетелей непосредственно связаны с человеческим организмом: доброта связана с ногами, справедливость — с руками, любовь — со ртом, мудрость — с ушами, глаза — с истиной. Существует также взаимосвязь между человеческим организмом и пятью элементами: земля, вода, воздух, огонь и эфир.

      Алексей слушал эту импровизированную лекцию и с удивлением замечал, что коллеги уже не ерничают, а мало-помалу втягиваются в эту тему. У Андрюхи, безусловно, талант выступления перед массами. Вон как увлёкся, даже свою трёхпалую правую ладонь не прячет, а ведь в обычной жизни увечья очень стесняется.

      — В записке, оставленной рядом с четвертой жертвой, почти дословно цитируется Библия, а точнее Книга Левит 2:14 «Если приносишь Господу приношение хлебное из первых плодов, приноси в дар от первых плодов твоих из колосьев, высушенных на огне, растолченные зерна».

      — Да, наши эксперты уже это поняли, — сквозь зубы процедил Кречетов. — Вы серьезно думаете, что здесь попы' замешаны?

      — Нет-нет! Вовсе нет! — с жаром воскликнул Андрей. — Скорее, наоборот. Да, убийца хорошо знаком с символикой и Писанием: вот смотрите, в Библии сказано, что Бог создал человека по своему образу и подобию, поэтому человек — «малый мир», существующий в «большом мире» со всеми качествами и добродетелями Бога. Двойная пентаграмма, эти выжженные на доске звезды, обозначают человека в Боге, — некоторое время Андрей непроизвольно водил рукой по столу, а потом четко закончил: — Если перевернуть пентаграмму, по получим звезду Сатаны. Вы с самого начала неправильно расположили дощечку. Опять та же двойственность: вершиной вверх — символ Бога, в том числе и напоминание о пяти ранах Христа, пентаграмма с двумя восходящими концами — символ Сатаны в виде козла на шабаше. Вот посмотрите, я тут книжку принёс… там на латыни, но две картинки я заложил.

      Старинная книга мигом пошла по рукам. Оперативники хмыкали, но разглядывали рисунки. Первый из них изображал втиснутого в звезду человека, руки и ноги которого располагались в четырех лучах, а в пятом луче — вершине звезды — находилась его голова. На втором рисунке в два восходящих луча звезды были вписаны рога, в два нижних луча по бокам — уши, а в самый нижний — борода и морда.

      — Пентаграмма — это очень древний и сильный символ, убийца прекрасно знает о его двойственной природе, тем самым глумится над всей Божественной сущностью. Во-первых, в той цитате из Книги Левита говорится о бескровной жертве, но он нарочно проливает кровь. Потом «дар от первых плодов твоих из колосьев». Думаю, не ошибусь, предположив, что все жертвы были старшими детьми у родителей. Во-вторых, пять элементов, пять добродетелей: у всех жертв отрезан язык, выколоты глаза, частично или полностью отсечены уши. Ноги и руки вывернуты, кости сломаны, пальцы отрезаны. Это издевательство над добротой, справедливостью, любовью, мудростью и истиной.

      — А как быть с изнасилованием и отсечением половых органов? — нетерпеливо встрял Шишкин; подобно большинству присутствующих, он разбирался в этой символике как свинья в апельсинах.

      — Возможно, он просто некросадист, которому необходимо наблюдать смерть и мучения людей, чтобы получить сексуальное удовлетворение. Я думаю, что самые глубокие раны он наносил в момент своего оргазма и вполне мог в это время мастурбировать. Так сказать, делал кое-что для себя, — Андрей с некоторым неудовольствием покосился на Шишкина. — Но не это самое главное. Вот, — он достал из кармана и торжественно развернул карту, — смотрите, я всю ночь составлял схему мест обнаружения трупов с привязкой к местности.

      Оперативники сгрудились возле стола, внимательно рассматривая схему, которая представляла собой две звезды — маленькую Грушевский вписал в большую и перевернул, в точности повторив рисунок дощечки.

      — Это лишь предположение, на котором я не настаиваю, но хотелось бы, чтобы и моя лепта была внесена в общий информационный объем, — Андрей тоже склонился над картой. — Сначала не получалось, я думал, что все четыре жертвы из малой звезды, но когда рисовал большую, то понял, что улетаю далеко за пределы нашего края. Навряд ли он пойдёт убивать за Урал. Поэтому все четыре жертвы образуют неполную большую звезду.

      — Что ты хочешь этим сказать? — под удивлённые взгляды коллег Фёдоров задал их общий молчаливый вопрос.

      — Жертв должно быть больше, просто их пока не нашли, либо убийца поначалу их прятал, — по его худому лицу прошла судорога. — Он написал, что будут еще два убийства: одно завершит построение внешней звезды, а второе будет в центре, прямо посередине.

      — То есть всего не четыре трупа, а девять?! — Кречетов рванул ворот рубашки так, что отлетела верхняя пуговица.

      — Именно, — как бы извиняясь, Андрей кивнул в знак согласия. — Я, конечно, могу ошибаться, но коль уж в записке речь идёт о возможном завершении миссии, то на данный момент должно быть именно девять трупов. Проверьте мою схему, пошлите людей в отмеченные места, поднимите все заявления о пропаже подростков… Вообще все заявления о пропаже людей. Я думаю, что вы быстро найдете…

      — Достаточно, товарищ Грушевский! Хватит уже нас кормить религиозными байками, — грубо оборвал его Кречетов. Ну ни хрена себе, ему еще будут указывать в собственном кабинете! — Спасибо за информацию, мы обязательно всё проверим. А вас я попрошу вернуться домой и не покидать его без моего разрешения!

      — Я понимаю, как это дико смотрится со стороны. Быть может, вы даже меня подозреваете, но… — Андрей чувствовал, что в нём буквально испаряются последние капли уважения, которое он еще (во многом благодаря брату) испытывал к людям этой профессии. — Чтобы поймать маньяка, вы должны ответить себе на два вопроса: «как» и «почему»? Как он выбирает жертв, и почему они так послушно за ним следуют? Поймите, если с одиннадцатой жертвой у него «ничего не получится», то будет ещё серия, а если получится, то станет гораздо хуже. Не могу объяснить почему, но намного, намного страшнее и хуже!

      — Капитан Фёдоров, приказываю вам доставить товарища Грушевского по месту прописки, — от распирающей злости Кречетов дрожал как в лихорадке, — а по дороге прошу ему объяснить всю важность его дальнейшего пребывания там!