Ты - не Ева 22

Глава 22
Настороженность Адама Тамара приняла за ожидание новой обиды, которое отдалось в ней раскаянием. Но вместе с тем видела – он рад ее возвращению. Чтобы разрядить обстановку, она, присев на кровать, рассказала об инциденте с патрульными. Адам слушал, сидя напротив нее на корточках. Посмеялись.

- Прости меня, - она оборвала собственный смех и сказала совершенно серьезно: – Адик, я не знаю, что на меня нашло. Вообще не знаю, что со мной творится… Я хочу все вернуть, но не уверена… И не только в тебе, в себе тоже.
Он погладил ее по руке, легко прошелся перебором по пальцам, как по гитарным струнам:
- Я понимаю…
- Ты… ты действительно можешь от нее уйти? – говорить напрямую было сложно, Тома делала над собой усилие, не позволяя себе спрятаться за намеки и недомолвки.
Он кивнул, но зачем-то ей нужны были слова, она и так и этак расспрашивала его, просила обозначить сроки и мысленно иронизировала: «Словно контракт составляешь».

- Том, я постараюсь. Как только получится. Ты ведь понимаешь, это не так просто…
Тамара посмотрела на него недоверчиво, боясь, что сбываются пророчества Ирины: «Он будет обещать уйти, и это может затянуться на годы».
Словно подслушав ее мысли, Адам объяснил:
- Да я давно собирался. То, что между нами… не семья это. Я хочу уйти. Очень хочу. С сыном вот не знаю как…
- Ты ведь можешь его навещать?
- Что-нибудь придумаю.
- Вы не венчаны? – зачем-то спросила Тамара. Она вовсе не была религиозна и освященный церковью брак не стал бы для нее препятствием.
- Да нет, конечно, - Адам рассмеялся. – У нас и свадьбы-то, считай, не было. Мы расписались на ее девятом месяце, за неделю до Димкиного рождения.
- Так поздно?!
- Да, я ждал… Но ты такая неприступная ходила, наэлектризованная. Казалось,  подойду - током ударишь. А потом мне сказали - ты на заочку перевелась… И больше ждать стало нечего.

- Так бы что, ушел? От нее – беременной?
Он потер виски, зарылся ногтями в волосы:
- Не знаю, Том. И тогда не знал. Так все это было… не правильно. На нее смотрю – и ее жалко. И в груди все время так ныло. Как тебя увижу, хоть приходи домой и вешайся.
- А теперь – не жалко ее?
- А ничего не получилось все равно, Том. Все не так. И, чем дальше… Странно … Мне всегда хотелось, чтобы у меня была нормальная семья. Жена любящая, ребенок. И вот – вроде не могу сказать, что не любит. И Димку мне родила. А у меня все душа не на месте. Я не понимал, почему, а тебя увидел и подумал - может, потому что к тебе хочу… Тогда, с тобой, все было… просто хорошо было, Том. 
- Какие мы глупые были, Адам.

Тамара погладила его по голове, повторила пальцем ушную раковину, скользнула к ключице, нашла губами его губы. Но, вопреки ожиданию, Адам скоро отстранился – словно нехотя.  Тома, решив, что он так осторожен из-за предыдущего неудачного опыта, ободряюще улыбнулась и мягко и осторожно, без нажима, поцеловала в шею, помня, как его это заводило, провела рукой по джинсам, потом, зацепив подол футболки, потянула ее вверх - по животу, по груди, но он перехватил руку, опять изумляя ее.

- Том, подожди… - голос его был хриплым, дыхание уже сбилось, и Тамара никак не могла взять в толк, почему он ее останавливает.
- Давай уедем отсюда.
- Куда?
- Ну… - он смешался, сказал первое, что пришло на ум. – По городу покатаемся.
- Если ты из-за того, как я вела себя… То я понимаю, что не права. Прости меня, Адам, прости, я люблю тебя. И мне хорошо с тобой. Никогда ни с кем не было так хорошо и не будет. Я знаю.
- И я тебя люблю, Тома.
Он отстранился и встал, словно защищаясь от ее рук и губ, отошел к столику.
- Ты веришь мне?
- Ты о чем? О том, что ты поговоришь с Евой?
- И об этом тоже. Вообще – веришь?
- Ты сейчас какой-то странный.
- Просто ответь.
- Да, Адам, я тебе верю.
- Тамара – я уйду от Евы. Уйду, что бы она ни сказала или ни сделала. И мы будем жить с тобой. Мы поженимся. Но я хочу, чтобы мы понимали друг друга. Чтобы друг другу доверяли.

- Ты говоришь загадками. У тебя что-то случилось? – ей становилось не по себе.
Адам набрал в грудь воздуха, выдохнул и подошел к балконной группе. Тамара внимательно следила за каждым его действием. Вот он нажал на ручку, отомкнул стеклопластиковую дверь, негромко позвал кого-то:
- Иди сюда.
У Томы тревожно заныло под ложечкой, неприятно сквознуло холодом по позвоночнику.
На его зов никто не появился, и Адам вывел девчонку сам. Она глянула на Тамару затравлено, с ужасом, густо покраснела – это было заметно даже в полумраке комнаты – и опустила голову. Больше по упавшим занавеской светло-русым волосам, чем по лицу, Тамара узнала подружку Альбины, как там ее зовут? Инка? Инга?
- Сейчас я тебе все объясню, - Адам произнес это спокойно, обращаясь только к Тамаре.

Он старался быть краток, но вместе с тем доходчиво и понятно донести до Томы, почему эта девочка пока живет в его квартире, говорил об ее проблемах.
- Погоди! – Тамара перебила, закипая, - она что, была здесь, когда мы…
- Нет-нет, ты что! Она должна была уехать в гостиницу. Но потом вернулась – за паспортом. Уже когда ты ушла.

- То-то я думаю, чего ты такой холодный… А тут, оказывается, Инга вовремя вернуться успела!
- Тома, ты обещала мне верить! Разве ты не понимаешь, что я просто не мог, когда она там, - он повернул голову к балкону, зацепил взглядом Ингу, зло выдохнул:
- Да сгинь ты куда-нибудь уже!
Девочка пробежала мимо него к выходу.
- Томочка, - он подошел к ней, взял за локти, заглянул в глаза, - я понимаю, как это выглядит. Но я тебе пытаюсь правду рассказать, от слова до слова. У меня с нею не было ничего. Я все эти дни думал только о тебе, во сне тебя видел. Ну как мне объяснить, какими словами, чтобы ты поверила мне?
Не было? – он и про Еву так говорил. И надо же, как складно получилось. Только вот незадача – потом она оказалась немножко беременной. И фотографии постановочные сделали, ведь даже если парня в постели с девушкой застукать, можно сказать – недруги виноваты, так вышло, любовницу подкинули, а я невинен аки агнец… И теперь – девчонка эта шалоглазая ночью в его любовном гнездышке объявляется – за паспортом зашла.
 
- Смотрю, ты в версиях поднаторел, Адик. Часто Еве сказки сочиняешь? Верит? Что у тебя там еще в запасе? Полагаю – заскочила соли попросить – слишком банально? С паспортом тоже – как-то жиденько… Во! – она назидательно подняла нервно подрагивающий палец. - С верхнего этажа сорвалась, и ветер на балкон задул! Как тебе? А может это вообще не девка, а дух твоей умершей бабушки? Если Ева сейчас объявится, мы ей так и скажем? Или тоже будешь втирать, что ты меня из жалости на ночь приютил?

- Очень смешно, - проговорил он сухо, отпуская Тамару. Она прошла к столику, налила себе вина, выпила залпом.
Он сел на кровати, сцепил руки, упершись в них подбородком.
- Зря я, наверное,  попытался тебе все объяснить, - проговорил он с искренним сожалением. -  Надо было уговорить тебя уехать.
Она цокнула языком с деланным сочувствием.
- Да ладно тебе, не казнись. Зато такой спектакль чудный получился! Я тут к тебе в трусы лезу, а эта сиротка с балкона подглядывает, - Тому передернуло от отвращения. – Учится? Или она уже все умеет? Ты гурман, Адик, после Альбины-то… Ты думал, наверное, что я тут растрогаюсь от твоей вселенской доброты, спаситель бомжующих студенток, обниму эту Ингу, и мы будем жить втроем долго и счастливо? Или впятером – может там и Ева сыном твоим подтянутся. Идиллия. Ты о корнях своих вспомнил? Адыгейцы ведь мусульмане? Можно завести одну жену, вторую, третью. Мне ты какую роль отводишь? Старшей или любимой?

- Да замолчи ты уже… - он устало провел ладонью по лицу.
Тамара опять выпила. И еще. Ее колотило, вино на вкус было горько-солено-сладким. Такая муть.
Шатаясь, она пошла к двери.
- Ты куда? – Адам поймал ее по дороге. – Ты же пьяная совсем, еле на ногах держишься.
- Уйди! - она начала вырываться. – Руки свои от меня убери! Я кричать буду!
Он пытался удержать ее на лестничной площадке, но поняв, что она не останется, спустился в лифте вместе с ней, дошел до машины, к которой она уже почти бежала.
- Тома, дай мне ключи. Я тебя отвезу.
Она молча пыталась открыть, отталкивала его от двери, которую он зажимал собой.
- Ну не хочешь со мной ехать, давай такси вызовем! Я не отпущу тебя в таком состоянии.
- Кто ты такой, чтобы меня не отпускать? – она смотрела на него с холодной яростью. И вдруг рассмеялась: – Ты мне ник-то! Даже трахнуть нормально не смог.
У Адама обиженно дрогнули губы.

- От машины отойди.
Он отрицательно качнул головой.
Тамара активировала сигнализацию – и ночная тишина огласилась надсадным воем.
- Отойди, - повторила она.
В доме начали открываться окна, кто-то что-то кричал, грозился вызвать полицию. Адам не двигался, упрямо опустив голову.
Тогда Тома быстро обежала автомобиль и нырнула в пассажирскую дверь, заблокировавшись изнутри. Перелезла на водительское сиденье, завела машину. Он встал перед капотом, но Тома предполагала, что он так сделает – рванула резко назад, вывернула в сторону и проскочила мимо него – Адаму хватило ума не броситься под колеса.
В груди пекло, глаза выжигали слезы. В таком состоянии Тамара не могла сразу поехать домой. Она завернула в какой-то бар, пила там с сомнительного вида байкерами и жаловалась им, как она «его» любила, а он, «кобель такой», с «малолеткой» - и далее по тексту. Кто-то предлагал собраться и набить «этому козлу» морду, кто-то пытался обнять ее, утешая – слишком настойчиво. Даже сквозь алкогольную пелену она начинала соображать, что пребывание в этой компании с зашкаливающим уровнем тестостерона может плохо кончиться, поэтому так обрадовалась, увидев Валентина.

- Все, ребята, за мной пришел брат! – объявила она, с облегчением убедившись, что Валя ее намерения понял и теперь подыгрывает, называя сестренкой и рассказывая – очень правдоподобно - что ей пора домой.

Выведя Тому на улицу, он сочувственно спросил:
- Приставали?
- Сама виновата.
 Ей не хотелось вдаваться в подробности, свою порцию утешения она уже получила, поэтому увела разговор от собственной персоны:
- А ты какими судьбами здесь?
- Да зашел стаканчик выпить – отметить начало трудовой жизни. Меня Александр Павлович сегодня возил свой дом показывать, объяснил, что делать надо. Сказал, что могу с понедельника приступать, даже аванс дал. Спасибо тебе, Тома.
Она смотрела непонимающе, и парень смутился:

- Ты не думай, пожалуйста, что я сразу пропить все решил. Я так – чисто обмыть и все.
Тамара, наконец, сообразила, что Александр Павлович – это Санек и задорно тряхнула волосами:
- Так это же отличный повод! Давай отмечать!