Пять букв Альфа. Глава 6

Эпилог. Неправильный пентакль

Алексей резко открыл глаза, пытаясь восстановить дыхание после очередного кошмара: на этот раз ему приснился человек без лица, который хладнокровно и аккуратно расчленял чьё-то тело; время от времени он отделял блестящий кусок плоти и подвешивал его на один из железных крюков, которые торчали из стен.
      
      Собственные треснутые рёбра ныли при малейшем движении, отбитые почки также не давали забыть о себе, выбитая ключица была надёжно зафиксирована, поэтому правой рукой он шевелил осторожно. Кое-как поднявшись с кровати, Алексей прошёл в конец коридора. Как ни странно, но в послеобеденный час туалет пустовал. Он спокойно умылся и осмотрел свою физиономию в заляпанном зеркале: от края нижней губы наискосок спускался длинный шрам, передние зубы, слава Богу, не выбиты, но заметно шатались.
      
      На правах героя в больнице ему была предоставлена отдельная палата, улучшенное питание и куча ещё всяких благ… но героем себя он не чувствовал. Да, маньяк задержан, и следователи уже провели два допроса, однако долгожданное удовлетворение от поимки Фёдоров не получил. Хотя руководство обещало присвоить майора и отправить в Москву «повышать квалификацию».
      
      Вернувшись в палату, он погрузился в раздумья. Что это за капитан такой, раз не смог как следует вломить этому толстому мужику? Хотя, надо признать, таких сильных соперников у него — одного из лучших сотрудников убойного отдела — никогда ещё не было… Ребята со службы исправно к нему заходили, приехала мать и навещала его почти каждый день, а вот Андрей пришёл всего один раз… После того как дом брата опечатали, и туда съехались почти все криминалисты района, он предложил Андрею пожить у него в квартире, и тот нехотя согласился. Если честно, то у Алексея была на то своя личная (эгоистичная) причина — в квартире был телефон, и он часто звонил с поста медсестёр, чтобы убедиться, что брат пусть в относительном, но всё же порядке.
      
      Фёдоров наотрез отказывался воспринимать мистическую составляющую задержания. Нет, конечно, он верил в гипноз, но вот все эти россказни о покойной бабке и Звере буквально сводили с ума и до ужаса раздражали. На втором допросе маньяк заговорил о некой потусторонней силе, которая им якобы руководила. Он скрупулезно высчитывал те периоды, когда эта сила воздействует на него особенно сильно, и именно тогда максимально проявлялся его гипнотический дар. Сам Алексей причислял себя к атеистам, но всё-таки в этой истории было нечто такое, что ни он сам, ни его коллеги доподлинно не могли объяснить.

***

Из экспертного заключения по результатам психиатрической экспертизы А.С. Бондарева:
Объект: Бондарев Анатолий Семёнович, мужчина, возраст — 46 лет; рост — 1.75 м; вес — 163 кг. Родился 25 августа 19** года в городе N** N*-ской области. Без определённой профессии и специальности. Место работы — склад готовых пиломатериалов в N** районе. Помощник кладовщика и по совместительству ночной сторож.

      Соматическое состояние: …избыточный вес. Кожные покровы смуглые, на коже плеч, живота, верхней части груди отмечаются множественные шрамы в форме пятиконечных звёзд. Дыхание везикулярное, хрипов нет. Тоны сердца приглушены, шумов нет. Живот при пальпации мягкий, безболезненный во всех отделах, печень, селезенка не увеличены. Щитовидная железа мягкая, диффузная, безболезненная…

      Неврологическое состояние: …тонус мышц в норме. Сухожильные рефлексы повышены. Субарахноидальные пространства больших полушарий и мозжечка расширены.

      Сексологическое обследование: с детства страдал избыточным весом, стеснялся своей внешности, неуклюжести, избегал шумных игр со сверстниками и спортивных занятий. Рос замкнутым, застенчивым, необщительным. Ночных и дневных поллюций никогда не было. В шестилетнем возрасте, после развода родителей, впервые возникло чувство «озлобленности», впоследствии переросшее в ощущение «постоянной напряженности». После «дела Замолотова» появились садистские фантазии, которые при мастурбации особенно усиливались. В фантазиях доминирует гиперактивная мужская позиция («насилующая», «преследующая», «казнящая»). К женщинам всегда относился равнодушно, разговоры о них воспринимал с чувством брезгливости. Вид крови «поднимал настроение». Особое возбуждение испытывал во время агонии жертвы, именно в этот момент происходила эякуляция.

      Психическое состояние: легко идёт на контакт: на вопросы отвечает подробно и аргументировано. Эмоционально возбуждён, жалоб на здоровье не предъявляет. Правильно объясняет переносный смысл пословиц и метафорических выражений. Несмотря на образование в восемь классов в школе-интернате для умственно отсталых детей (после учился в ПТУ на столяра, не закончил; по состоянию здоровья присвоена категория «НГИ»), весьма начитан, эрудирован, чем очень гордится. Обладает достаточно высоким интеллектом. Постоянно рассказывает о своей «миссии», «Господине», «Чёрном Боге», который явился к нему в момент «озарения». Считает себя вестником Тьмы, искренне верит в собственную уникальность. Сообщает, что Сатана создал для него личный мир отгороженного ото всех человека, «куда никого лишнего не пускал». Рассказывает о совершенных преступлениях достаточно подробно, вспоминает детали, говорит, что когда убил первый раз, то был очень напуган, но спустя несколько дней испуг сменился чувством «удовлетворения». Жертв называет кроликами, из которых он делал ангелов, чтобы создать пречистую пентаграмму. Очень переживает, что не удалось завершить «ритуал». Помешан на звездах, пентаклях. На все предложенные задания неизменно рисует звезды.

Часто смотрит не мигая — холодным безэмоциональным взглядом. Обладает серьезными гипнотическими способностями, не объясняя причину, отказывается проходить соответствующие тесты.

      На основании изложенного, комиссия пришла к заключению, что Бондарев Анатолий Семёнович страдает хроническим психическим заболеванием, обнаруживает признаки шизоидной психопатии на органически неполноценной почве с проявлениями сексуальных перверсий — педофилии, некрофилии, садизма, некросадизма. Требуется дополнительная экспертиза.

***

      — Отдыхаешь, балдеешь? — попытался пошутить Андрей, но сам даже не улыбнулся.

      — А чем ещё заниматься? «Отпуск» скоро закончится — через два дня меня выпишут, а дальше опять придётся впрягаться, — как можно беспечней ответил Алексей, украдкой посматривая на брата.

      Разговор явно не клеился: Андрей молча сидел на стуле возле кровати, теребя в руках холщовую сумку, полную книг и журналов, которые планировал предложить Лёхе, но почему-то не решался, а может, просто забыл. Алексей, в свою очередь, тоже не решался нарушить молчание, нервно измеряя шагами расстояние от двери до окна. Вся эта молчанка ему очень не нравилась, так же как и внезапный визит брата, который до этого предпочитал справляться о его здоровье у матери, которая как раз сегодня обещала зайти к вечеру.

      — Лёшь, мне надо уехать, — произнося это, Андрей заметно побледнел и тяжело дышал. — Оно меня видело, и я боюсь, что мне не хватит сил…

      — Не мели ерунду! Никто тебя не отпустит! Тоже мне, умник нашёлся!

      — Ты не понимаешь, но я его видел, — несмотря ни на что, ровный голос Андрея плохо сочетался с его вспотевшим лбом и чуть подрагивающими руками. — Оно всегда знало, что я ему принадлежу. Просто выжидало, а когда это свершилось… В общем, ему нужен кто-то другой. Я ему нужен! К тому же никакой подписки о невыезде я никому не давал.

      — Ну, если тебе она очень нужна, то я быстренько напомню о тебе и следователю, и прокурору, — огрызнувшись, Алексей сел на кровать, но заметив, как сморщился брат, решил сменить тон: — Спокойно, не злись, но ты очень важный свидетель.

      — Это неважно, — пробормотал Андрей, глядя в пол. — Абсолютно неважно. Но то, что я видел…

      — Ладно, расскажи, на что это было похоже? — он наконец-то взял сумку из рук брата и, чтобы скрыть свою собственную неловкость, начал выкладывать книги на тумбочку.

      — На старуху… на мёртвую старуху, — почти шёпотом ответил Андрей и пояснил: — На нашу бабушку.

      — Андрей, послушай, пожалуйста, — положив руку ему на плечо, как можно спокойней начал Алексей, — наша бабушка давно умерла, но при жизни она была очень хорошим человеком. Ты знаешь…

      — Я не сказал, что это была именно она! Я сказал, что похоже! Суть Зла во лжи, оно выбирает удобную для человека форму подачи. Люди мельчают, а знамения и демоны мельчают за ними, — Андрей вздрогнул и обеспокоенно оглянулся. — Но есть и другая сторона — антипод. Она тоже действует через то, что людям привычней и ближе, поэтому именно нечто в личине нашей покойной бабки и спасло наши жизни.

      — Знаешь, по-моему, ты очень устал. Тебе надо успокоиться и, может быть, немного отдохнуть в санатории. Я тут поговорил с одним врачом. Короче говоря, на следующей неделе ты…

      — Нет, в психушку я не пойду. Они наколют меня всякой дрянью, и я перестану контролировать то, что внутри! — вдруг Андрей хрипло засмеялся, закашлялся и замолчал, уставившись обратно в пол.

      — А что у тебя внутри? — он схватил брата за подбородок и развернул к себе, пристально вглядываясь в бледное лицо, будто пытаясь обнаружить в нём зачатки безумия.

      — Неправильный пентакль. Он не закончен, поэтому Зло будет меня преследовать, чтобы я всё завершил.

      — Андрей, пожалуйста, не начинай! Это всё нервы! Я знаю, что виноват, из-за меня тебе сильно досталось, но только не приплетай сюда всякую чертовщину.

      — Лёшь, вот как ты можешь отрицать очевидное? — упрямо мотнув головой, Андрей оттолкнул от себя руку брата. — Ты же сам говорил, что слышал меня, однако я точно помню, что был словно парализован и не мог это сказать. А даже если бы мог, то на том расстоянии…

      — Ты был под гипнозом. Очень мощным гипнозом и совершенно себя не контролировал. Ты кричал, я тебя слышал, просто ты не помнишь, и всё.

      — Лёшь, прекрати, всё это только видимая часть правды. Просто тебе так удобней, и всё, — перебил его Андрей.

      — Хорошо, допустим, ты прав насчет демонов, Зла и чего-то ещё, — он мысленно выругался, на душе скребли кошки не столько от безумных речей, сколько от совершенно потерянного брата. — Но я всё равно не верю во всякие потусторонние силы.

      — А чего тебе надо? Огненной руки, выводящей на стене три слова? Стеклянного моря, смешанного с огнем? Громогласных труб? А может, тебе не хватает Зверя с семью головами и десятью рогами? Зло уже давно среди людей, оно всегда было и ищет себе новых апостолов!

      — Андрей, наш маньяк Бондарев, самый настоящий шизофреник и психопат, но я всё равно очень надеюсь, что его признают вменяемым! — он встал и навис над братом, отчего тот ещё больше ссутулился. — У тебя есть особенный дар — отрицать бесполезно! Я не могу это никак объяснить, но каким-то образом ты действительно чувствуешь и находишь этих уродов. Только прошу, пожалуйста, не приплетай сюда ни бога, ни чёрта! Скоро всё закончится: дело передадут в суд, а этот упырь получит «вышку».

      — Не получит. Его больше нет.

      — Что? Что ты несешь? — схватив брата за плечи, Алексей рывком приподнял его и с силой встряхнул. — Бондарев сидит в камере-одиночке под надёжной охраной. Будет суд, приговор, «вышка»! Я сейчас же ухожу отсюда с тобой, а завтра мы устроим тебя в санаторий…

      — Это всё бесполезно, — Андрей весь обмяк, вдруг становясь похожим на тряпичную куклу. — Я видел сон и знаю, что Ад, оказывается, на удивление прост.

***

      Тьма вокруг была абсолютна, однородна, бесконечна. Несмотря на скромные габариты камеры, она искажала пространство, расширяя стены и как будто бы приподнимая вверх потолок. Андрею было некомфортно в чужом теле: слишком большое, тяжёлое, неуклюжее. Он огляделся, всматриваясь в темноту. Он здесь не один и прекрасно знал это. Оно почти преодолело оставшуюся преграду, почти перешагнуло порог. Сложнейший и искуснейший замок, который должен был держать взаперти, сломан, засовы отодвинуты, цепи сброшены. Осталось лишь толкнуть дверь и сделать решающий шаг.Вдруг нечто мощное навалилось на него, с одной стороны — крепко держало за шею, а с другой — с нечеловеческой силой тянуло за ноги. Жизнь стремительно покидала его, утекала вместе с сочащейся кровью, уходила вместе с воздухом из разодранных лёгких. Что-то горячее хлынуло изнутри, но краем глаза он успел подсмотреть, какую встречу там приготовили.

      — Отступник, — шипение раздавалось со всех сторон, а перед глазами разверзлась глубокая чёрная яма, в которой его ждали… Все девять смотрели на него голодными глазами и щелкали зубами, нетерпеливо протягивая руки-обрубки.

***

      — Андрей! Андрей! — его били по щекам и трясли. — Очнись! Что с тобой?!

      Он открыл глаза, выныривая из самого страшного кошмара, который только доводилось увидеть. Спать, забыться до следующего раза. Забытье — основа покоя. Алексей методично ощупывал его плечи, рёбра, ноги, руки, лицо, а потом застыл в мрачной задумчивости.

      — Полежи пока здесь, я схожу за врачом.

      — Что? — казалось, что Андрей никак не мог понять, что это за место, и как он тут очутился. Все его сны и галлюцинации были совершенно необычными, но тот сон, который он увидел сегодня, лежа в квартире брата, был наполнен реальными физическими ощущениями. Андрей действительно почувствовал смерть и понял, что произошедшее в одиночной камере не было самоубийством, как потом напишут в официальном отчёте.

      — Ты отключился. Как-то резко замолчал и обмяк. Я еле успел поймать тебя, — пресекая слабые попытки сопротивления, он уложил брата на кровать. — Я быстро. Тебе нужна помощь.

      Алексей рванул на сестринский пост, стараясь не думать о том, что бормотал перед падением брат. Он знал, что Андрей был верующим человеком, но не предполагал, что тот так сильно верил в собственных демонов.

***

      Прошло десять лет, а Алексей так и нашёл ответы на вопросы, терзавшие его с того самого дня, как, таща за собой ничего не понимающего врача, вернулся в палату и обнаружил её совершенно пустой. Никто не видел, как Андрей уходил, но на первом этаже вахтёр также не мог вспомнить, что Андрей вообще приходил. Мужик утверждал, что не видел никого, похожего на Грушевского. Он тогда разозлился, списывая всё на страх нерадивого работника перед выговором. А может, этот седой потный мужик вообще чёрт знает зачем с поста уходил?

      Сегодня была как раз годовщина, и он, теперь уже подполковник Фёдоров, с обеда закрылся у себя в кабинете, перелистывая старые документы, снова и снова воскрешая в уме все подробности. Он где-то прочитал, что лучший способ забыть кошмар — это ещё раз его вспомнить. Так сказать, поэтапно восстановить всю картину. Мозаика событий складывалась превосходно, но вот только Андрей… особенно его последние слова бросали тень сомнения на всю последовательность и логичность событий.

      Как и предсказывал брат, Бондарева нашли повешенным в камере. Вначале решили, что самоубийство, но слишком много было противоположных улик. Бондарева обнаружили висящим на веревке, которую он якобы сам связал из разорванной рубашки. Висеть-то он висел, привязанный к трубам над умывальником, но только когда тюремный врач ощупал его ноги, то сказал, что суставы мягкие — сломаны. Во рту погибшего нашли прилипшие к зубам кусочки ткани… половой тряпки, которой ему заткнули рот. У тому же труба просто-напросто не могла выдержать его вес в процессе повешения. Поэтому комиссия пришла к заключению, что Бондарева убили: заткнули рот, накинули на шею петлю, потом подвесили. Однако до этого была некая коллективная работа: кто-то изо всех сил тянул его за ноги, а кто-то за голову, пока не сломали шейные позвонки. Разумеется, всех допросили, охранников поначалу, естественно, поместили под арест, но они клялись, что в камеру никто не входил, да и вообще они ничего не слышали. А ведь борьба там должна была разгореться нешуточная…

      Андрея Грушевского так и не нашли. Его брат до сих пор считался пропавшим без вести. Благодаря стараниям подполковника Рябова Андрея объявили во всесоюзный розыск, но всё оказалось напрасным — следы брата терялись на узловой станции, где, по показаниям очевидцев, «человек с фотографии прыгнул в прицепной вагон поезда на Москву». Алексей долго искал его, однажды ему позвонили и сообщили, что видели Андрея Грушевского в одном городке на Дальнем Востоке. Он всё бросил, сел в самолёт… Но тщетно — брата он так и не встретил. Дальний родственник Кречетова как-то сказал, что один его знакомый вроде бы сталкивался с Андреем, когда тот покупал у него в магазине провизию и экипировку. После этого Алексей три месяца рыскал по посёлкам Крайнего Севера в надежде найти следы брата, но после вернулся ни с чем. К тому же сильно заболела мать, и ему пришлось забирать её к себе и два года терпеливо ухаживать.

      Отец Арсений оставил службу в храме Рождества Пресвятой Богородицы и навсегда уехал из города. Алексей Фёдоров хорошо помнил их последнюю встречу, когда этот наивный попик пытался ему втолковать, что Бондарев всё совершил не по своей воле — он был одержим, и требовалось провести ряд церковных обрядов. Отчитку…

      Алексей, почти наизусть выучивший заключения экспертов по делу Бондарева, снисходительно слушал всю эту ересь, но тем не менее ужасно разозлился и выгнал заикающегося батюшку, когда тот начал про то, что Андрей, покинув их всех, просто старается спрятаться. Уйти как можно дальше туда, где нет людей, чтобы защитить их и самому защититься от Зла, чей лик теперь преследовал его постоянно.

      Подполковник Фёдоров подошёл к окну и, открыв форточку, с наслаждением вдохнул холодный февральский воздух. Мороз. Такой же, как и тогда. Он закрыл глаза, и его захлестнула какая-то странная волна ностальгии и беспокойства. Задела что-то, глубоко спрятанное в душе. Похороненное много лет назад. Рухнувшие иллюзии или сомнения? Имеет ли он право после всего и дальше считать психом Бондарева, сомневаться во вменяемости собственного брата, Андрея? Или, возможно, именно сейчас настало время рассмотреть все варианты, даже самые фантастические? А может, и нет…

      Он вернулся за стол и попытался расслабиться, смириться с тем самым неприятным чувством разочарования, что десять лет назад упустил что-то важное. Ведь как ни крути, а с тех самых пор пентакль так и не закончен…