609. Хуторская чертовщина. Чёрный призрак

                Самое скверное, что может быть, это томительное ожидание, не конкретного чего – то  и понятного, а вот того самого, когда день ото дня находишься под грузом тревожности.
               Вот эта самая тревожность держит сознание под постоянным напряжением, которое не отпускает даже во сне.
               Ещё терпимо, когда кто – то в отдельности подвержен этому унынию, а вот когда на лицах всех видишь вот эту самую озабоченность, то  наступает момент массового, если не помешательства, то всеобщего невроза.
              Вот этот самый невроз, может возникнуть по самому пустяшному делу, но  разгореться  до такой степени, что тот пожар от брошенной на сухую стерню спички.
              Есть отдельные экземпляры, которым  вроде бы как и нет дела до всеобщей беды, а всё от того, что слишком самоуверенны и  в добавок глупы, приходилось слышать таких, что немец до нас никогда не дойдёт, да и делать ему здесь нечего.
             Ну во – первых, делать ему здесь есть чего, края довольно богатые и не только природой, а во – вторых, если не дойдёт своими ногами, то  руки у него довольно длинные и загребущие, привыкшие  подгребать всё под себя.
                Если это не сделает сам, то за него сделают другие, скоро придёт то времечко, когда начнут подчищать амбары, дворы со скотом и птицей и всё это ради победы над ненавистным врагом.
               А где она эта победа и скоро ль будет?
             А видимо застряла среди дорог, умов и  классовых врагов.
          Время триумфальных побед и настроений закончилось, началось времечко тяжких испытаний, которые комелем лягут на спины трудового крестьянства, поставщика не только материальных ресурсов, но и пополнением армий солдатами.
              Обстановка я вам скажу довольно скверная, что и подметил хуторской чёрт прогуливаясь ночами по улице хутора.
             Иногда он заглядывал к отдельным личностям, надеясь, что здесь ему удастся провести весёленькую ночь, но все как получалось скучно и похабно, а хотелось широты и простора для полёта мысли и творческого подъёма озорной импровизации.
               Там где много пили и казалось, должно было быть веселье, случалась полнейшая беспутная скукота  с явным признаком злостного уныния, часто переходящая в склоки и пустую болтовню.
            А поболтать хуторской народ любил и умел, вот только тему для бесед выбрал не столь подходящую, а надо было бы сменить пластинку, которую затёрли частыми заводами, отчего дряхлая игла, заикаясь заедала, играя монотонную музыку по кругу.
            
                Злотазан решил слегка развеять хуторской народец, чтоб его слегка встряхнуть,  а заодно выбить из него застаревшую пыль, вместе с уныньем - молью крепко засевшую в их озабоченных мозгах, придать толчком колена направление  в сторону нового понимания происходящих событий.
            Возможно, всё получилось из – за того, что выбили одно звеньев из хуторской жизни, то самое, от которого многое зависело в праздной жизни хуторян.
              Забрили в армию весельчака Ефимку Игнатова, теперь он сто пудов веселить солдатиков на фронте.
            Это как крепкую цепь, взяли и разорвали в самом конкретном месте, вроде бы цепь от этого короче не стала, но с другой стороны два отдельных укороченных конца не особо подходящая вещь, как на том же колодце.
            Ни воды тебе набрать, ни ведро подцепить, вроде бы есть, а пользоваться нельзя.
               Ну что ж, за неимением лучшего, подойдёт и худшее, главное  дать правильный настрой, чтоб утёрли сопли да и принялись за новый подход к житейскому делу.
             Вон разве у подрастающей молоди мало талантливых  подростков, имеются и такие, а для дурного дела много и не нужно, это как в колею попасть, а там гони во весь опор, из неё уже ни куда не денешься.
            В этом плане хуторскому чёрту проще было, работал он по давно отработанной методике, зная и понимая, что больше всего ноют старые раны, а проще всего растеребить давние обиды, они ни куда не деваются, а только крепчают год от года.
              Даже имеются такие обиды, которые переходят от одного поколения к другому и вражда от этого только усиливается, давно знакомый многовековой сюжет и всё от того, что гордыня заедает, да и не хватает ума одной из сторон пойти на замирения.
              Сидят ждут и дуются, кто же первым придёт на поклон, а самому дать на попятную гордость не позволяет, видите ли люди не так поймут.
             Да эти люди ещё та бестолочь, как ни сделай, всё равно не поймут, да и каждому не угодишь, проще положить на них большой хрен, да нос приподнять по ветру, хай клевещут, если им от этого легче будет.
              Злотазан, как говориться, закатил рукава по эти самые локоточки, чтоб с огоньком приняться за свою работёнку, она у него не пыльная, как у его приятелей на мельницах, но иногда довольно рискованная, можно и шишек набить на свою голову.

                Для начала свел счёты с Назаров Савичевым, столкнув лбами его и Давыдку Сайко, не забыл и про Петюню Капустина натравив на него его жинку Нюську.
              Алёшку Шаповалова с его пьющей компанией втянул в неприятную историю, с последующим мордобоем.
               Поиздевался над Васькой Барнутой, запихнув того по пьянке в чужой курятник, где тому подсунул мешок с курами, ох и скандалу же было по утру, когда его там застали хозяева.
            Хуторской чёрт пакостил по мелкому, но и этого было достаточно, чтоб на следующий день по хутору ходили слухи, один другого хлестче.
           Захаживал Злотазан и на конюшню, где нерадивым конюхам устраивал беспокойные ночи, а то за последнее время не которые из них совсем потеряли понятие, как достойно нести дежурство, попивали сиводрал, да дрыхли до прихода смены.
             Кошары вообще отдельная тема, здесь царила полнейшая неразбериха, шло время окота овец, а отдельные личности, такие как Толя Труха предавались пьянству.
            Пришлось хуторскому чёрту вмешаться и навести полный порядок, ведь сами посудите, сейчас каждый ягнёнок на вес золота, а времена ох как не спокойные, того  и гляди, что в растраты вляпаешься.
              Единственным местом, где был сносный порядок, так это коровник, а всё по тому, что здесь работала всего одна семья, если тащили чего, то только в свою хату.
            
                Над отъявленными хуторскими пьянчугами,  Захаркой Лёночкиным, Юрковым Лёхой и Михой Цихарем устроил целое представление, заставляя тех не только по нервничать, но и поверить  в существование злых призраков.
               А получилось вот как, в одну из тёмных ночей, когда всё небо было в тучах, а по земле ветер гнал позёмку,  отправились те на поиски чего бы стащить, да и выменять на выпивку.
              С уходом бабки Саньки в мир иной, стало довольно проблематично разжиться брагой или там скажем тем же сиводралом, сухой закон хоть и сухой, а мужику выпить то охота.
             Свои люди всегда договорятся, вот и тащили они мешок ячменя вперемешку с овсом от самых кошар, делая небольшой круг, чтоб случайно не наткнуться на кого – либо из местного начальства.
          На счёт оставленных следов на снегу была полная уверенность, что через полчаса, ветер занесёт снегом любой оставленный след, так что на счёт этого опасений у них не было.
           Тяжеленный мешок тащили по переменке, а могли бы воспользоваться санками, но лето красное пропето, да и были бы у них санки, давно б пропили без всякого на то сожаления.
                И вот когда подойдя к проулку, Миха было собрался принять мешок с плеч Захарки, Лёха удивлёно произнёс:
                - Мужики гля! Что за фиговина такая?
                - Я это только вижу или вы тоже?
      Миха с Захаркой глянули туда, куда им указывал Лёха и обомлели, они тоже видели то, что видел и их товарищ.
             Как вы уже догадались, одно и тоже, не может мерещиться всем сразу, а это значило, что всё происходило в действительности, по сути дела время довольно позднее, всякое может быть.
             Лёха и Миха от удивления приоткрыли свои рты, а Захарка так и остался стоять скособочившись с мешком на плечах.
           Первое впечатление обманчиво, даже подумали дружки, что это возможно дурачиться местная молодёжь, пугая ночных прохожих.
           Но как – то было не спокойно на душе, что - то явно тяготило, а внутри пошаливал страх, тот самый страх полной неизвестности.
          Миха даже окликнул закутанного во всё чёрное:
                -Это кто там балует?
                -А по мусалам получить охота?
                -За нами дело не станет, так надерём зад, что надолго запомниться.
          Неизвестный во всём чёрном приблизился и так шагов за десять остановился, приоткрыл лицо, которого практически и не было, только свет желтоватых глаз мелькал в порывах снежной позёмки, вдруг заговорил утробным голосом:
                -Всё воруете подлецы!
                -Всё на пропой тащите.
                - Да мне до этого и дела нет, я даже за то, чтобы выпить да погулять.
             -Я даже не против того, если тащите у самих себя,  своих хуторских или даже в другом поместье или хуторе, мне это даже по нутру.
            Неизвестный в чёрном не спеша поправляясь, распахивает свою одежду, чтоб плотнее запахнуть полы длинного пальто или даже савана, под которыми ничегошеньки и нет, что заставило содрогнуться ночных воришек и пьяниц.
              Было понятно, что это что ни на есть, самый настоящий призрак, вот так влипли в историю, до этой поры, только приходилось слышать, а вот теперь встретились тёмной ночкой нос к носу.
             Вот теперь догадайся, случайно так вышло или же он специально поджидал их здесь.
         Нервная дрожь с холодной испариной прокатилась по спинам любителей ночной выпивки, разойтись бы по добру по здорову да и дело с концом.
               Но призрак ни куда не исчезал и даже посмеивался над простодушием хуторских мужичков, которые сами не понимая, клали на себя крестные знамения, шепча не понятно что, то пытались тремя перстами перекрестить призрака, чтоб тот исчез с их глаз долой.
               Но всё это пустая затея, не приносящая ни каких иных действий, лишь самообман, которому так хотелось верить.
           Чёрный призрак продолжал говорить:
                -Всё мог бы вам простить, но моего брать не советую вам.
                - Я за своё..
                тут призрак слегка запнулся и резко переключился на другую тему.
             - За вами должок остался.
                - Забыли, наверное? Так я вам напомню.
                -Сколько времени прошло, а ни кто из вас козявок поганых не соизволил навестить могилку бабки Саньки.
                - Помните такую? Как же вам не помнить.
                -Столько браги у неё выхлюпали, что та хуторская лужа в летний ливень.
               -Так вот, я по её жалобе на вас и прибыл.
                - Для чего собственно?
                -А для того чтобы взять одну из ваших душ в знак бывшего долга.
            - А что вы хотели, долги отдавать надобно и своевременно.
                - А не так как вы, бражку выдули, а долг не возместили.
                -Вот и мается душа старушки, всё ожидает, когда вернёте.
          - К сожалению все сроки вышли и пришёл час расплаты.
             -Может кто – то из вас желает добровольно отдать свою душу, так я с готовностью её приму.
           - Я бы все три ваши души забрал  и не марался бы с вами, но мне позволено взять только одну.
              - Ну, так как будем выкручиваться?
                - Есть ли среди вас доброволец?
                -Поверьте это не так больно, раз и всё.
                -Был здесь, стал там.
                - Ну, смелее, будьте благоразумны.
                -Может ты? И призрак указал на Лёху, Юрков замотал головою и попятился назад.
              -А может ты? Призрак ткнул пальцем в сторону Михи, тот выставив ладони перед собой и пятясь назад, невнятно промычал, мотая головой, давая понять призраку, что он на такое не согласен.
            -Тогда ты с мешком!
            Словно ударил гром и сверкнула молния в ночном небе, когда призрак обратился к самому Захарке.
           Тот с полного перепугу роняет мешок с плеч на обочину тропинки и очумело смотрит на чёрного призрака, очертания которого мелькают сквозь снежную пелену.
             Из пересохшего рта Захарки,  донёсся невнятный отказ.
              - А раз так, сделаем вот что.
                -Кто первым из вас добежит до могилки бабки Саньки, сделает над ней три поклона и поцелует крест, тому прощается всё.
          -Кто сделает подобное вторым, с того ни чего не спроситься и ничего не проститься, а вот тот, кто окажется последним, из того и душа вон.
           -Тут всё понятнее понятного и помните, что я за вами слежу, а попытка меня обмануть или ещё чего задумаете, найду везде и тогда накажу так, что вам ад покажется уютным и тёплым местечком.
             -А теперь слушай мою команду!
                -Приготовились и в добрый путь помчали!
                -Побежали, побежали и помним, кто последний, тот и проиграл!
                Уже вдогонку ринувшимся двум мужикам прикрикнул чёрный призрак.
            Миха рванул первым, развернувшись волчком на месте, он побежал по тропинке к выгону, сразу за межевой канавой Ищенко, повернул кратчайшим путём в сторону оврага, за которым и было хуторское кладбище.
            Несмотря на усталость, а Захарка перед этим прошёл довольно длинный путь с мешком на плечах, последовал за Михой, отставая от того на каких ни будь десяток шагов.
             Лёха не ожидал такой прыти от своих дружков, удивился их резвости, он даже не мог предположить, что его приятели согласятся на подобную аферу.
             Всякого непонятного случается на белом свете, но чтобы вот так подчиниться какому – то призраку, на которого как следует подуй, и он рассыплется на глазах или просто раствориться в воздухе.
           Призрак словно прочитал мысли Лёхи, и угрожающе шипя, раздуваясь в размерах, дырявил Юркова своими жёлто зеленоватого цвета глазами, говоря:
                -Я тебе счас так дуну, так дуну, что вся твоя поганая душонка вылетит вон из тебя.
              -Чего рот разявил или ждёшь особого приглашения?
                - Так я тебе сейчас такого приглашения задам под зад, что мигом опередишь своих  приятелей.
             Угроза призрака приобретала довольно угрожающее положение, Лёха не был из тех героев, которым всё было ни по чём.
         Страх и ужас сотворили свою гнусную миссию, случилось с Лёхой по малому.
               Юркову ничего не оставалось, как кинуться вслед бегущим по заснеженному полю приятелям, которые явно претендовали на первенство.

                28 – 29 июнь 2020г.