Глава XX VII Сельский клуб

Проехав через КПП, где на машину Захара был приготовлен пропуск, он быстро нашёл дом, указанный ему в телефонном разговоре с Тамарой, припарковавшись перед ним на гостевой парковке.
Кантри, или деревенский клуб, создавал видимость земного рая у тех, кто попадал на территорию. Но, Захар не вёлся на такие лёгкие примочки, как аккуратно подстриженные газоны, охрана, идеальный асфальт и тишина. Это сильно настораживало, наводя на мысли об искусственности и надуманности созданной тут атмосферы.
Это была самая настоящая деревянная изба, срубленная из некалиброванных брёвен. Разнобой, с которым были сложены из них венцы, говорил, что именно на этом и строится сама архитектура. В попытке создать современный жилой дом, проектировщик не стремился придать видимость идеально подогнанных венцов. Главным для него являлась любовь к каждому бревну в отдельности, к уважению их и стремлению сохранить первозданность дикой природы, выраженную в кажущейся на первый взгляд нелепости их укладки.
Сегодня у него была простая, плановая встреча с заказчиком, в целях согласования очередных, выполненных Виктором картинок. Но, что-то заставляло Захара нервничать не как обычно. Напряжённость, возникшая в атмосфере вокруг него и заказчика, делала более чутким к каждому движению, слову, жесту. Он старался, как мог, и даже более того, но судьбу обмануть был не в силах. С упорством борца, старающегося перебороть непосильного для него противника, всё же оставался на ринге, заранее зная, что матч проигран, но, обязан был довести игру до конца.
Дверь в дом была открыта, но Захара никто не встретил. Даже Лариска не кинулась с лаем, когда входил. Ему показалось - она сдохла, таким бездыханным выглядело тельце, уложенное на коврике, в углу гостиной. Лишь приподняв слегка свою маленькую головку, лениво, оценивающе взглянув, тут же отвернулась, переложив её с одной лапы на другую.
- Эй! Кто-нибудь есть живой!? – зачем-то спросил Захар, хотя и парковал свою машину между Мерседесом Ипполита и БМВ Тамары.
- Захар проходи, в гостиную. Я скоро, - на мгновение показалась Тамара в глубине коридора, с накрученной чалмой, выглянув из ванной. Затем, звук работающего фена сказал о том, что она вскоре преобразится в Европейского человека, лишившись тюрбана. Наверно так было бы правильнее назвать огромную конструкцию из розоватого полотенца на её голове.
- Хорошо, - ответил он и прошёл в гостиную. Если Тамара в доме, где же Ипполит, подумал Захар.
Он присел на диван и разложил принесённые им картинки интерьеров на журнальном столике. Через пару минут показалась Тамара. Её волосы были практически сухими, а халат снят и заменён на модные, дорогие джинсы, белоснежную рубашку, с красивым отложным воротником и манжетами.
- Мы с Ипполитом скоро уезжаем в гости. Поэтому очень хорошо, что ты не опоздал.
- Тамара, ты готова!? – прозвучало властно, громогласно из дальнего угла, распластанного по земле, одноэтажного, сельского дома.
- Да Поленька. Я уже с Захаром жду тебя, - наигранно заискивающе ответила Тамара.
 Через пару минут показался и Ипполит. В костюме, белой рубашке, но, босиком, и без галстука. Его он держал, словно только, что пойманную гадюку, в руке, крепко сжав рядом с краем, за самое «горло».
- Привет Захар, небрежно протянул он ему руку.
Захар привстал и поздоровался с ним.
- Поля, я так нормально выгляжу?
- Зачем ты меня об этом спрашиваешь? – с неприязнью в голосе, ответил Ипполит.
- Хочу быть не хуже остальных.
- Не будешь.
- Почему ты такой жёсткий сегодня, с самого утра?
- Не трепи мне нервы Тамар! Ты же знаешь, что я не в духе! - перешёл на повышенный тон Ипполит.
- Ты всегда не в духе, когда я с тобой говорю.
- Я тебя умоляю, не начинай! – почти прикрикнул Ипполит.
- Ты знаешь, мне тяжело целыми днями одной дома. Я хочу работать.
- Работай. Кто тебе мешает!?
- Ты же обещал мне купить салон красоты. Поля, мне очень нужно самовоплощаться.
- Тамара, я тебя умоляю! Мы же договорились с тобой, что я сделаю тебе этот подарок, но не сейчас, когда мы строим дом!
- А, когда? Когда же это сбудется!?
- Как ты меня достала! Вот сука! – неожиданно перешёл на зловещий шёпот Ипполит, буквально прошипев последнее слово сквозь сомкнутые зубы, словно сплюнул на пол.
Та работа, которой он занимался последнее время, отнимала много сил. Ипполит не мог оставаться прежним. Деньги приносили с собой не только благополучие, они отнимали прежний, более-менее спокойный образ жизни, что царил в доме. Ответственность за полукриминальное слияние банков, дававшая огромные проценты, не привносила в его жизнь такого нужного именно сейчас, благополучия. Раньше, когда он был моложе и горячее, и не такое сходило с рук, не оставляя следа на нервной системе. То ли тогда был неопытен, не понимая всей ответственности, взваливая на себя тяжесть неподъёмных сумм, то ли просто не умел ещё задумываться о том, что за каждой тысячью стоят, не менее чем он рискующие потерять капитал, его компаньоны.
А может и простая человеческая жалость стала наконец понятна ему? Нет – это вряд ли. Скорее, наоборот; вплотную подошёл к тому барьеру, что отделял от со переживаний, лишая в ответ душевного спокойствия. Аркадий, прежде компаньон, теперь превратился в марионетку, представляющую «съеденный» «Развитием», бывший самостоятельный банк. Но, останавливаться нельзя. Процесс неумолимо двигал Ипполита вверх по служебной лестнице, готовя кресло председателя самого «Развития».
- Зачем ты так со мной, при Захаре. Он же подумает о нас плохо, - неожиданно плаксиво, с набежавшей слезой, выдавила из себя Тамара и демонстративно ушла в другую комнату, хлопнув дверью.
- Ав-ав-ав-ав-ав-ав! – затараторила, внезапно пробудившаяся от послеобеденной дрёмы Лариска, вскочив со своего коврика и зачем-то лая именно на Захара, будто он и был причиной этой семейной ссоры.
Да, - это именно он виноват в том, что ситуация в нашей семье так накалилась, что я вынуждена страдать за свою хозяйку из-за этих, теперь уже так часто происходящих у Ипполита нервных срывов. Мало того, что сама работа съедает все его нервы, так, ещё и этот дом, который теперь видимо уже никогда не будет построен, совсем выводит его из равновесия. А виной всему тот страшный человек, что ходит в наш дом, и постоянно приносит какие-то нелепейшие картинки. Ненавижу, и, если бы я была побольше размером, то обязательно съела бы его, даже живьём, несмотря на то, что это могло иметь страшные для меня последствия. Слава Богу, что я родилась мелкой породы и никогда не вырасту больше размера средней кошки.
- Вернись зараза! – крикнул вдогонку Ипполит, но из другой комнаты раздавались только всхлипывания.
- Вернись, я тебе говорю.
- Нееее-е-е-т! Я всю свою молодость отдала тебе! А ты! Ты меня при Захаре матом! – раздалось, подкрепляемое всхлипываниями из-за закрытой двери.
- Или ты вернёшься, или поедешь одна!
- Хорошо. Но, я тебя ненавижу.
- Ага. Плевать я хотел на твою любовь!
Как же она меня достала, думал в гневе Ипполит. Он был женат на Тамаре уже много лет. Когда они познакомились, в стране заканчивалось строительство социализма. Сам Ипполит не был против этого, но, от природы не любил работать руками, ища способы делать деньги головой.
Тамара нужна была ему в те годы. Да и она любила его за неординарность и лёгкость в решении многих финансовых проблем. Но, что-то произошло между ними в последние годы. Любовь превратилась в привычку, та же, в свою очередь, переродилась в зависимость друг от друга, а, затем и вовсе стала обыденностью. Они никогда раньше не ссорились. Но, сейчас, когда у Ипполита пошли дела в гору, что-то находило на него.
Он не мог, понять это чувство. То ли ему казалось теперь, что он может найти себе женщину получше, соответствующую нынешнему уровню, то ли само отношение, к деньгам сильно изменившись, поменяло и его самого. Он не мог определить для себя, что же именно и есть причина такого неприязненного отношения к своей жене. Ипполит не хотел разводиться, Тамара устраивала полностью. Но, то, что она чувствовала - именно сейчас он может купить ей бизнес, бесило его. Это не было жадностью. Нет. Скорее просто накопившимся за долгие годы раздражением, на фоне быстрого финансового роста. Он, как никогда ранее, не был готов к нему, всю жизнь, стремясь и выискивая возможности его получения.
Наташа казалась сейчас гораздо интереснее ему, чем Тамара. Но, появившись рядом с ним в статусе любовницы, никогда уже не могла стать чем-то большим. И, если бы проявила попытки достижения этого, то тут же получила отпор и конец всех, длящихся довольно долго отношений. Впрочем, сейчас и она не устраивала, как человек, который мог быть рядом в тяжёлые для его нынешнего состояния месяцы.
Он метался, не зная, что делать. Всё раздражало. И больше всего, что всем, как он считал, именно сейчас нужны были от него деньги, которых, как назло становилось всё больше и больше.

Через пару минут дверь открылась и с раскрасневшимся лицом, в комнату вошла Тамара.
Зачем же я так треплю ему нервы, думала она, но ничего не могла поделать с собой, словно бы нарочно, поступала наперекор, стараясь отомстить мужу. Но, за что именно, не понимала, или не хотела понимать, действуя скорее интуитивно, чем с каким-то умыслом, или тайным расчётом.
Любила ли она его когда-то? Она уже и не помнила. А уж сейчас и подавно.
Ценила ли его? Да. Ещё как. И особенно сейчас, когда отдалялся от неё. Что же ей оставалось теперь делать, как не тихо мстить своими женскими капризами, выбивая из мужа последние капли уважения к ней.
Захар не хотел больше оставаться в этом, деревянном, деревенском срубе. Ему хотелось уехать, оставив картинки на журнальном столике и пусть разбираются сами и только потом, по телефону он узнает их мнение по поводу его предложений, для того чтобы двигаться дальше в чистовой отделке.
- Тамара, пообщайся с Захаром, - взяв себя в руки, скорее прошипел, чем произнёс Ипполит.
Но, та не хотела так просто сдаваться. Слишком мало ещё она сегодня испортила крови этому человеку.
- А ты сам не хочешь? Это же такой же твой, как и мой дом. Ты его затеял и теперь не хочешь даже присутствовать.
Ипполит, хлопнув дорогой, Итальянской дверью, скрылся в недрах «деревенской избы».
Спроектированный Захаром дом, будучи не достроен, раскатывался по брёвнышку так же, как и сама их семья.

Захар ехал домой, с утверждёнными картинками, но с тяжестью на душе. Никогда ещё не получал результата так, будто через силу, когда он уже и не важен. Ему казалось, что виновен в том, что на его глазах рушится семья. Неужели из-за какой-то архитектуры такое может произойти? Нет, конечно же, дело не только в ней. Просто он появился в тяжёлые для этих людей минуты и, теперь виновен во многом, что не будь его, произошло само собой.
«…Лёд предательски треснул под ногами и тело каменной глыбой погрузилось в ледяную Днепровскую воду. Наступление могло закончиться на этом, но Захар схватился за кромку льда и стремительно выкарабкался из мокрую, скользкую краевину, образовавшейся полыньи. Надо было бежать вперёд. Ожесточённое сопротивление белогвардейцев не давало ни секунды на раздумье. Захар схватил сползающую под лёд винтовку, не смахивая с неё, моментально превращающуюся в лёд воду и попытался прицелиться в одну из группы маленьких точек, распределившихся у границы высокого, заснеженного склона и начала свинцового неба.
Выстрел и, тут же проследовавший за ним щелчок, гулким треском оглушил его. Захар перезарядил…  Опять выстрел, затем щелчок… Но, почему, зачем не наоборот? Словно бы само время опережает звук. А, может так надо, нельзя останавливаться, что бы не произошло, и только тогда время уйдёт, останется позади и только пуля полетит обгоняя звук от своего же полёта.
Шинель покрывалась льдом, превращаясь в панцирь, и только где-то в глубине, за её непробиваемой ветрами, а может даже и вражескими пулями, «бронёй», билось его сердце. Он был жив.
Жив!
Жив!
Жив!
Белые бежали. Берег был взят. Впереди был Киев.
Он не только не заболел после этого боя, но и не подхватил даже насморка…» - закончил рассказ папа.
- А теперь засыпай. Все дети твоего возраста давно уже спят.

Эх, как же тесно связана его профессия с судьбами людей. Строить дома – это, словно бы сливаться с чужими проблемами в одно целое, накапливая их в себе, решая и преодолевая вместе со своими заказчиками. Всё же интересная у него жизнь. А, может он вовсе и не архитектор? Но, кто же тогда? Кто?
Захар возвращался по пустому в это время дня, Ново-Рижскому шоссе. Ему было хорошо от мыслей о том, что нужен людям, хоть они, порою бывают и недовольны им.
Зазвонил телефон. Захар ответил:
- Слушай, ты где? – послышался знакомый голос Петра.
- Еду из сельского клуба, - сделал акцент на слове «сельского» Захар.
- Далеко от Москвы?
- Приближаюсь.
- Заскачи на стройку к Поле.
- Хорошо. Что-то серьёзное? А то, я уже боюсь, если честно.
- А, что случилось?
- Ипполит нервный, весь на взводе. На Тамарку наорал.
- Нервничает. Повышение влияет.
- Он теперь владелец «Развития»?
- Нет, не всё сразу. Пока ещё только член правления. Но, не самый последний я тебе скажу.
- А, как же Аркадий?
- Что тебе Аркаша? Подмяли его банк, не без Полькиной помощи. В наше время нельзя расслабляться. Только присел, глядишь, тебя уже и обошли.
- Так, что на стройке-то случилось? – Захар начинал теперь понимать причину появления нового объекта, в виде офисного здания, улавливая здесь продвижение по службе Ипполита.
- По фасаду вопросы. Надо глянуть тебе.
- Хорошо. Заеду.